"Проба перьев", тема форума интересная, попробую поддержать её своим повествованием.
Писать буду частями, за ошибки в правописании прошу сильно не казнить.
События будут проходить в Благовещенском высшем танковом командном краснознамённом училище БВТККУ, в батальоне технической поддержки учебного процесса, автомобильная рота.
Разбудили ночью, предложили пройти в противоположную часть расположения казармы.
По взбудораженным голосам и специфическому запаху понял, старослужащие бухают.
Подошёл, удар по лицу и пару гнилых вопросов об отношении к службе.
Спросонья буркнул ответ, дальше команда, в кровать.
Развернулся, пошёл, и тут окончательно разбудило меня от сна, команда Люборца, бегом.
Удар по лицу в данный момент поблек, так как отдавший команду бегом, был частичкой моей начинающей службы.
Команду проигнорировал, пошел шагом.
Пришел к кровати, сел, в голову прилила кровь, бешено билось сердце, подсказывая какое то действия, которое не мог принять мозг.
В это момент меня схватили за грудки, рубаха ночного белья затрещала, это был Люборец.
И сработало то, что пыталось вырваться наружу, злоба и ярость.
Перехватил захват, оттолкнувшись от кровати, опрокинул наподдающего на спину соседней койки, койки, на которой до этого спал сам наподдающий.
Всю ярость переместил на лицо гада, захват щеки через рот большим пальцем правой руки и левой, которая впилась в горло нападающего парализовала его от сиюминутных действий.
Схватка была молниеносной, меня сильным рывком сдёрнули с обидчика.
Передо мной стояли дембеля и вновь создавшаяся каста дедов.
Парни спокойно чуть не по отцовски предложили постельную сцену перенести на ринг, который в их понимании был на входе в казарму, перед постом дневального по подразделениям.
Как загнанного зверька повели на поединок, на мне нижнее бельё кальсоны рубашка, на ногах казарменные тапочки.
Противник одет по полной форме, сапоги, на животе ремень со свисающей до яиц пряхой.
Вышли из темноты подразделения в зону дневального.
Сразу организовалась импровизированная трибуна из людей старших по призыву, выгодно выделялись дембеля, их не спутаешь с остальными, они, как положено, заняли самые выгодные для просмотра места.
И грянуло, ФАС.
Предыстория событиям.
В БВТККУ нас прибыло 50 новобранцев, все из Свердловской области.
Из 50 примерно восемь попали к соседям в ремонтную роту танков.
В этой группе оказался и Владимир Кушнарёв, о нём вы ещё услышите в дальнейших событиях.
Наша подпитка авто роты стала расслаблением для тех, кто в ней оказался на пол года раньше.
Нас стали эксплуатировать на всех хозяйственных работах, это чистка картофеля, полировка полов в казармах и вся под стать армейскому маразму занятость.
Не обошло нас и поборы в столовой. Эту тему я сразу пресёк, путям отъема приватизированного пайка.
Не досчитавшись своего, я просто забирал у тех, кто взял лишнего.
Это возмущало, но открыто ни кто не пытался отобрать мой законный паёк.
Может быть, это и притерлось бы, но случилось то, что позволило старшим излить своё не удовольствие более старшим.
Это случилось тогда, когда меня ударили по лицу.
Старшаки отрапортовали приехавшему из отпуска деду, что я якобы припух и не, чту армейских заморочен. Тогда меня вызвали и дали по голове.
В числе жалобщиков оказался и Люборец, парень на пол года раньше призванный.
Люборец один из самых крупных парней роты, он в почёте у командиров, он водитель самой сложной техники роты, это экскаватор на базе автомобиля КРАЗ.
Машина старая не имеющая гидравлического управления рулём. Для управления ей нужен крепкий парень, желательно два, два это когда надо не просто ехать, а вращать рулем при маневре на местности.
На первом полугодии меня и моего друга по призыву обкатывали на самосвалах. Самосвал манёвренная машина и если ты втянулся и закрепился на нём как водитель то тебя не стыдно предлагать как водителя для генерала, нач. училища. Вот мы неразлучная троица, каждый день вместе, экскаватор и два самосвальщика.
При училище возили уголь, асфальт, на танкодроме отсыпали танковые дороги. По меркам фронтовиков , ели из одного котелка, спали под одним одеялом.
И тут такой наезд и мы стоим, друг против друга в ожидании начала поединка.
Поединок был быстрым и жёстким.
Я понимал разницу в физической силе и не мог дать сопернику сделать хоть один удар по мне, это грозило моим проигрышем.
Моя атака была стремительной и не дола сопернику не малейшего шанса.
Бил с остервенением не давая ни малейшего шанса уйти от ударов, публика не вмешивалась, им нравилось избиение.
Закончилось всё тогда, когда соперник был полностью нейтрализован.
Свой успех оценил на следующий день, жуткое зрелище, командиров привело в ярость.
Тему стали развивать под дисбат, я предложил организаторам замять дело, не то мне пришлось бы рассказать всё, как есть.
Как не странно, но тему замяли, но это был только первый этап, уверен, что толчком к продолжению было согласие командиров.
После расспросов и допросов объявили наряд по службе в роте, обязанность дневальный, это было то, о чём надо было мечтать в моей ситуации.
После ночного стресса за руль как-то не тянуло. Старшим наряда был назначен Чернов, из дедов. Наездов после ночи не было, но присутствовал атмосфера отмщения за побитого
Поговорил со своими ребятами из призыва, пообещали поддержку, на этом тема притихла до вечера.
Весь день была суета с намёком на вечернее застолье, народ подтягивал спиртное, закусь, у автороты с этой темой нет проблем, были бы деньги.
Напрягли на дополнительную работу, приказали зачищать пол.
Была такая процедура не мыть, а скрести до бела пол.
Бралось кольцо от торсиона танка, пропускался через нее ремень, вставляешь ногу и скоблишь.
Лезть в залупу и требовать уставных отношений не хотелось, знал, что уже обыграл их, вернее они сделали ляп, поставив меня на пост и дав оружие в виде штык ножа.
Прошла вечерняя проверка, роты легли спать, я продолжал выполнять задание дежурного , я тупо драил пол.
В ротную сушилку мимо меня подтягивались собутыльники, прошёл и Люборец.
Я мельком взглянул на его физиономию, он на мои руки. Руки как не странно были не поврежденные.
Какое то время за дверьми сушилки слышался пьяный базар и ржание, напоминающее лошадиное.
Потом открылась дверь, и меня поманили пальчиком.
Поняв, что момент расплаты настал, я отстегнул ремень от кольца, подпоясал гимнастерку, прицепил на ремень штык нож, встал на пост, к так называемой тумбочке.
Часть вторая.
Меня пригласили вторично, я ответил отказом, сослался на устав постовой службы.
Дверь сушилки открылась полностью, из её вышло несколько подпитых солдат.
Поняв, что добровольно я не пойду, двинулись ко мне.
Данная ситуация предвещала два варианта, начнут бить тут где стаю, или потащат в сушилку.
Подтвердился второй вариант, меня взяли за ремень и потянули за собой.
Медлить, не было времени, от тумбочки до входа в сушилку чуть меньше пяти метров, надо было подымать пацанов.
Крикнул карантин подъём (на тот момент мы ещё не перешли в ранг молодых, мы были людьми состоящих в карантине, мини учебка при роте).
Оглянулся назад в жерло слабо мерцающего спального отделения рот, сзади было всё тихо.
Мой крик подзадорил тянувших и моя транспортировка в не волю ускорилась.
Внезапно над головой просвистел предмет, и руки тянувших разомкнулись. Я оглянулся. Сзади стоял Володя Кушнарёв, он крутил над головой ремень, пытаясь отбить меня.
Владимир Кушнарёв, парен с нашего призыва, земляк. С первых дней службы попал в не милость начальнику авто службы. Был зачислен шофёром в ремонтную роту танков. Служба у него протекала сложно, рота славилась жесткими дедовскими правилами.
Отбить меня получилось, и мы оказались перед полутора десятка пьяных морд.
Парни медленно выходили из сушилки, они понимали, что отхода у нас нет, так как территорию выхода из казармы мы уже потеряли.
Всё остальное решалось делом времени. Торопиться не кто не хотел, впереди была целая ночь.
Выстроившись в цепь, они стали теснить нас в спальное отделения.
Я опять прокричал своим, снова тишина.
Тут нам стало ясно, что мы одни и нашу уже совместную проблемы решать нам двоим.
Я выдернул из ножен штык нож.
Первый кто прореагировал на моё действие, был дежурный Чернов.
Я его подчинённый и всё, что происходит в наряде его ответственность.
Дежурный стал пытаться остановить своих собутыльников от дальнейших действий, но пьяная толпа напирала.
Достав нож надо идти до конца, как, я не знал, пути кроме обороны не было.
Зайдя в расположение, мы с Вовчиком понимали, что нас там могут встретить не только наши, но и старший призыв.
Молниеносно решаем и исполняем, две табуретки летят в наподдающих.
Я кричу Владимиру к музыкантам, и мы бежим по расположению, в след летят табуретки.
Перед дверью в муз взвод мы разбегаемся, Вовчик бежит в моё расположение, где спят наши кореша, я по прямой в муз взвод.
Подымаю музыкантов, те как один высыпают на их малый плац, из казармы слышу крик Кушнаря, Владимир попал под молотилово.
Бегу обратно в расположение, тем самым вызываю «огонь» на себя, Кушнаря в потёмках спутали со мной, когда я оказался с другой стороны, толпа отпустила жертву и ломанулась за мной.
Бой начинал принимать серьезный характер, я не предполагал, что на этой малой территории у меня будет три рубежа.
Музыканты, призыв из приморья, призывались, как и мы, весной 1976.
Взвод человек двадцать, есть мелкие, есть и крупные парни.
Отношения, чисто соседские.
Первый заслон принял на себя муз взвод, но численное превосходство сломало строй защитников.
Нас стали теснить к спальному расположению музыкантов.
Медленно мы теряли первый рубеж, дальше тактика нападающих стала меняться, путём выдергивания моих защитников из строя обороны.
Второй рубеж стал самым опасным для обеих сторон, он был в маленьком коридоре между спальным помещением и комнатой для построения личного состава.
На тот момент всё моё прикрытие было нейтрализовано и оттеснено в сторону.
Я оказался в полутора метрах от нападающих, перейти рубеж не давал штык нож.
Стороны застыли, все, я и они понимали, что дальнейшее перейдет в кровопролитие.
Держал их долго, по крайней мере, мне так показалось.
Меня пытались атаковать путём размахивания складными ножами, но продвижения не было.
Сколько бы это продолжалось, не знаю, но в противостояние вписался дембель, фамилия его Горохов.
Пробившись вдоль стены, он попытался приостановить стычку, но эта помощь послужила на пользу нападающим.
Медленно я стал терять свою вторую линию обороны.
Применять нож я не мог, между нами был мой спаситель.
Толпа делала своё дело, нас сдавливали в угол комнаты, скоро оттеснили и моего спасителя.
Последним рубежом стала угловая кровать.
Забившись в угол, держа нож перед собой, решил убивать.
С верхней койки постоянно кто хотел нанести мне удар ножом, остальные тоже хотели добраться до меня, но мешал страх передних и толчея задних.
Опять процесс добития заклинил, моя позиция ни как не давала завершить начатое.
Вдруг началось, что-то неописуемое, что заставило в пол минуты очистить комнату.
Горохов вошел в ярость, он начал молотить всех, кто был в комнате, его опыт бойца рукопашного боя и авторитет спас меня.
Настала тишина, на все 100 уверен, что обе роты, а это минимум 200 человек забились под одеяла.
Через некоторое время зашёл спаситель, предложил переночевать у музыкантов, от наряда меня освободили, осталось сдать штык нож.
Когда я его протянул Горохову он не мог его взять пальцы руки не разжимались, так он потихоньку палец за пальцем разжимал кулак.
Наступило утро, я вышел в расположение рот, всё было как всегда, только один кто ко мне обратился, был тот, кто ударил меня.
Дедушка понял, что за поступок возможна расплата, расплата при уходе на дембель.
Я заверил его, если служба сложится, то уход на дембель не будет иметь последствий.
Отношения не сложились, и через пол года открылась дверь в сушилку, и из неё последовало приглашение дембелю обидчику побеседовать сослуживцами.
Первый отработал по объекту Кушнарёв, приложили руки и все желающие. Лицо не портили, провели дознания по всем интересующим эпизодам службы.
До конца дискуссий не остался, пошёл спать. Утром к кровати подошел дембель, попрощался.
К своему призыву у меня сложилось негативное отношение, страшно подумать, что с такими можно было попасть в авган, который грянул на следующий год после нашего дембеля.
КОНЕЦ.

Я так понимаю, в батальоне технической поддержки при училище служат солдаты-срочники?
Тоже есть мысль написать про армию. Тема неисчерпаема
Хороший почин! Давай продолжение!

Да это история про солдата-срочника и солдат- срочников.
Наш призыв 1976-78.
маршалы Гречко, Устинов.
Начальники училища Бойко, Баржко.
Так получилось, призывались к одним, уходили на дембель от других.