Фото из Интернет
Зинаида Райх

Фото из Интернет
Зинаида Райх и Сергей Есенин

страница 257
- Товарищ Сталин, генеральный прокурор домогается моей любви. На протяжении нескольких лет он занимается шантажом.
- Вышинский, смотри мне в глаза! Давыдова лжёт? Что ты молчишь? Ты же не попугай, который от внезапного испуга лишился дара речи?
- И.В., я люблю В.А. и готов на коленях просить у неё прощения.
- Проси, кто тебе мешает!
Чванливый прокурор опустился на колени.
В.А., слёзно молю...
- Запомни, что я тебе скажу! - Сталин говорил медленно. - Если ещё раз нам с тобой придётся беседовать на эту тему, без разговоров отправлю на Лубянку. А теперь пошёл вон!
Сталин предложил с ним встретить Новый год.
- Верочка, обещаю, что никого не будет, я устал от людей, от их болтовни.
Когда приехала, он спросил:
- Как ты думаешь, есть Бог на свете?
- Над этим вопросом глубоко не задумывалась, но мне кажется, что какая-то неведомая сила нами руководит, иначе не было бы на земле живых существ. Мы считаем, что Бог есть!...
В полночь мы долго ходили по зимнему саду. Каждый из нас думал о своём.
Когда возвращались, Сталин задумчиво произнёс:
- Верочка, я уверен, что Вышинский больше к тебе не полезет с гнусными предложениями. Он своё получил по заслугам!
- И.В., родной, вы - настоящий рыцарь! Эти качества я больше всего ценю в мужчинах.
- Комплименты нам не нужны! Балерина Ольга Васильевна Лепешинская прислала письмо, что её притесняют в театре.
- Вы должны знать, И.В., что эта девочка не из робкого десятка, о ней можно не беспокоиться.
Сталин понимающе улыбнулся.
- Езжайте домой, мне что-то нездоровится.
- В последнее время я стала в тягость?
- Нет, дорогая, я просто устал.
Дома корзины с цветами от Маленкова, Ежова, Поскрёбышева, Молотова, Будённого, Микояна и даже Вышинского.
страница 258
На письменном столе пачка телеграмм. Среди них - правительственная от Берия.
В 2 часа ночи поехала к Мейерхольдам. В гостях у них были С.М.Эйзенштейн и его литературный сотрудник Саша Гладков.
Невесёлый Мастер выпил несколько рюмок водки. Он тупо смотрел в окно. Сердцем чувствовала, что В.Э. рад моему приходу. Я передала ему наш разговор с Маленковым.
- В.А., вы хороший товарищ, - сказа Мастер. - Я признателен вам за участие в моей судьбе. Хорошо продумайте создавшуюся ситуацию и поймите: Мейерхольд не имеет права идти на компромисс со своей совестью. Я никогда не продавал свою честь!
К нам подошла заплаканная, издёрганная Зинаида Райх:
Всеволод, родной, умоляю тебя, сдайся! Власть сильнее нас! Уверена, что Серёжа Эйзенштейн и Саша Гладков, любимые твои ученики, согласятся со мной.
- Зиночка, - сказал Мастер, - я не в состоянии отказаться от своих принципов, не в состоянии похоронить свою совесть. Плаха - это ещё не самое страшное, страшней отступничество.
1938
Революция, как грозовой вихрь, как снеж-
ный буран, всегда несёт новое и неожидан-
ное, она жестоко обманывает многих, она
легко калечит в своём водовороте, она часто
выносит на сушу невредимыми недостойных,
но это её частности, это не меняет ни общего
направления потока, ни того грязного и оглу-
шительного гула, который издаёт поток. Гул
этот всё равно всегда о вечном.
Александр Блок.
В полночь позвонил Ежов:
- Праведный мир веселится, а вы сидите дома? Можно приехать? Гарантирую, хандра моментально улетучится!
Пришлось надеть выходное парчовое платье, которое сшила в Финляндии. Ежов приехал с телохранителем, мужчиной огромного роста, поверенным в интимных делах - Олегом Густовым. Позвонил неугомонный
страница 259
Вышинский. Трубку вырвал карлик-нарком, он зло проговорил:
- Старый индюк, перестань трепаться! Клянусь здоровьем твоей любимой дочери, что если ещё раз дашь о себе знать, сам проломлю тебе череп и скажу, что так и было. Ты спрашиваешь, кто осмеливается так разговаривать с его величеством главным попугаем? Отвечаю: Николай Иванович Ежов! Устраивает? А теперь катись к чёртовой матери и ломись в другой огород.

После столь милой беседы он истерически загоготал:
- Вот так, Верочка, мы будем расправляться со всеми внутренними и внешними врагами. Посылайте всех от моего имени в ж... и никого не бойтесь! Держитесь за ежовские рукавицы, пока они ещё греют! Налейте мне стакан коньяку, потом отправимся гулять.
Он залпом выпил целый стакан. Его друг Густов хлестал водку прямо из горлышка пол-литровой бутылки.
- Нас ждут цыгане из табора, - хвастливо проговорил Николай Иванович, - мои люди нашли их под Александровым, попоют, попляшут, деньжат из казны отсыпем, а потом как социально-опасный элемент в лагерёк на десяточку! Пусть потрудятся во славу отчизны-матушки! Я пить хочу! Верка, наливай вина! Если сам найду, хуже будет! Я мальчик зловредный!
Принесла украинскую горилку, настоенную на красном перце. Ежов обрадовался, на его лице выступил нездоровый румянец, я не знала, что он болен туберкулёзом.
- Закусывать чем будем? - спросил нахальный Густов.
Ежов крикнул:
- Тащите на стол всё, что есть!
Широкоплечий великан-телохранитель и крошечный щуплый нарком здорово проголодались. Подала холодную курицу, сыр, колбасу, маринованную селёдку, яичницу с ветчиной - всё слопали. Пьяненький Ежов процедил сквозь зубы:
- Олежка, сматывайся! Я остаюсь на этом пароходе, поезжай за цыганами, девок спрячь в несгораемый, мужиков на Лубянку, в подвал. Всё, проваливай! Я тебе позвоню.
Обрадованный Густов быстро ретировался.

страница 260
- Верочка, чего пить не даёшь? Говно жалеть стала?Завтра прикажу, тебе из "Метрополя" сто бутылок отборного вина доставят.
Он пил всё подряд: водку, портвейн, коньяк, ликёр, кагор. Винные пары сделали своё нерукотворное дело. Вдребезги пьяный, Ежов свалился на ковёр. Я была спасена. Проснулась от шума, ругани, криков. Когда рассвело, протрезвевший нарком не мог понять, где он находится. Мигрень на части разламывала его буйную голову. Он проглотил четыре сильнодействующие таблетки, которые всегда имел при себе. После горячей ванны уложила его в постель. Вечером он уехал. Позвонил ночью.
- В.А., вы спасли мне жизнь. Постараюсь отблагодарить. Если что, звоните по прямому. Номер запомните, никому не давайте, не скучайте, скоро заглянем!
Ежов слов на ветер не бросал. Директор ресторана "Метрополь" Константин Гамсахурдия привёз два ящика отборного вина, которое продавалось в торгсинах за валюту.
- Не беспокойтесь, В.А., наше винцо может долго стоять, оно не портится. Мы всегда рады услужить красивым женщинам. Заходите! Имеем отдельные кабинеты. Может, балычка доставить, икорку, сёмгу, осетрину, лососинку? Нас зовут Константин Илларионович, вот и познакомились! Немного скучновато, в прошлом году жена изволила преставиться, умерла горемычная, на Ваганьковском похоронена, рядом с могилой Серёжи Есенина, слышали, небось, о таком поэте? Я год, как вдовец. А вы, товарищ Давыдова, давно зачаровали наше сердечко! Ходим на все оперы с вашим участием, даже на утренники.
С трудом избавилась от новоиспечённого знакомого.
***
5 января - премьера оперы "Броненосец Потёмкин". За кулисы пришёл постаревший Мейерхольд. Он привёл Эйзенштейна. Тот спросил:
- Мой фильм о "Потёмкине" видели?
- Гомер писал про Одиссея, что, когда его высоко подняла волна, то он увидел мир. Вы то же самое сделали с кинематографом.
- Буду искренне рад видеть вас у себя на Потылихе. Только меня трудно застать. В.А., вы должны непременно сниматься в кино!

страница 261
На клочке бумаги С.М. написал свой адрес и телефон. Нас отвлёк служитель, который принёс корзиночку с зимними цветами. В надушенном конверте была записка от Пастернака: "Очаровательная Вера Александровна, я - среди зрителей. Целую ваши руки, с уважением преданный вам Борис".
Постановщик спектакля Илья Яковлевич Судаков по русскому обычаю перекрестил меня, потом поцеловал в лобик.
- Удачи вам, Верочка!
Потом он обошёл всех актёров и осенил их крестом.
Спектакль мучительно-длинный, он вымотал душу, музыка скучная, образ Груни надуманный. Но Большой театр умеет подавать свой товар ярко, красочно, помпезно. На любом спектакле нашего театра публика немеет от восторга.
Жизнерадостный Сталин представил артистов своим оруженосцам - "калифам на час". По его глазам поняла, что опера ему не понравилась.
В артистическую уборную зашёл скромно-застенчивый Пастернак. Переминаясь с ноги на ногу, он спросил:
- В.А., вы сегодня свободны?
Я не успела ему ответить: без стука ворвался возбуждённый Поскрёбышев:
- С новым годом, В.А.! Вы приглашены на ужин в Кремль, ожидается большой приём.
- А.Н., большое спасибо, но я очень устала. Груня меня вконец измотала. Позвольте вас познакомить с поэтом и моим другом Борисом Леонидовичем Пастернаком.
- Кажется, не слыхал! В детстве Пушкина читал: "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя...", ещё помню Лермонтова: "Скажи-ка, дядя, ведь недаром, Москва, спалённая пожаром, французу отдана...", учил Некрасова "Арину - мать солдатскую" и "Мороз - Красный нос". Из советских поэтов знаю Маяковского, но его стихи не люблю за вычурность. Когда-то нравились Надсон и Сергей Есенин, забубённая головушка. Простите, тороплюсь, на досуге как-нибудь поболтаем.
Через пять минут он снова прибежал:
- В.А., товарищ Сталин очень осерчали. Приказано присутствовать! И вы, товарищ Пастернак, значитесь в списке. Паспорт у вас с собой?

фото из Интернет
А.Н.Поскрёбышев с дочками (1940 г.)

страница 262
- Да, паспорт у меня в боковом кармане, - растерянно ответил поэт.
- Тогда всё в порядке. - Поскрёбышев важно удалился.
- Борис Леонидович, я очень рада, мы с вами приглашены на приём в Кремль.
- Не может быть, я так взволнован, что хочется плакать. Я давно мечтаю о личном знакомстве с т.Сталиным.
- Это может произойти в том случае, если мы окажемся рядом за одним столом.
- Откуда вы знаете?
- Женщины умеют иногда предугадывать.
Несмотря на сильный мороз, мы с Пастернаком отправились в Кремль пешком. От Большого театра туда идти минут десять.
- В.А., давненько я вас не видел! Почему не звоните?
- Захлёстывает повседневная жизнь. Спектакли, концерты, репетиции, общественная работа. После нашей встречи в Сокольниках вы меня сразу забыли. Я очень тронута присланными книгами, спасибо, что их надписали, и сегодня ваши цветы меня окончательно растрогали.
- Мы должны чаще видеться!
- Для чего, Борис Леонидович?
- Ваша одухотворённая красота действует на меня гипнотически.
- И только?
- Лгать не умею, пока - да.
- И за это благодарю.
- В.А., вам можно доверять?
- Попробуйте.
- В эту зимнюю стужу я хочу прочесть вам стихотворение одного поэта, мы с ним разные по мировоззрению, но он одарён, его имя непременно будет в Пантеоне русской и мировой поэзии.
Пастернак оглянулся по сторонам. Спешили редкие прохожие. Из щелей выползали ночные феи. Б.Л. чуть слышно начал читать:
Мы живём, под собою не зная страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.

страница 263
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны.
Тараканы смеются в усища,
И сияют его голенища,
А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подковы, куёт за указом указ -
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь,
кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина,
И широкая грудь осетина.
Потрясённая, поцеловала Пастернака. Он, как юноша, стал пунцовым.
- Я должна выучить это стихотворение!
- А вы не боитесь? За эти крамольные строки поэт Осип Эмильевич Мандельштам обречён на вечное изгнание. Его лишили права быть человеком и служить обществу, его судьба схожа с Агасфером.
- Не бойтесь, я вас не подведу.
- Хорошо, приедете ко мне на дачу в Переделкино, - проговорил осторожный Б.Л., - и тогда сумеете выучить. Раз вы такая любознательная, я вам прочту ещё одно стихотворение этого же поэта:
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку в рукав
Жаркой шубы сибирских степей,
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
Уведи меня в ночь, где течёт Енисей
И сосна до звезды достаёт.
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьёт.

фото из Интернет
Осип Эмильевич Мандельштам

страница 264
- Б.Л., нас никто не слышит. Что вы думаете о Сталине? Какой он, по-вашему, человек?
- Прежде всего, разный. Один раз я говорил с ним по телефону, он интересовался Мандельштамом. Я просил облегчить его судьбу. Во время обыска у него нашли стихотворения, которые я вам прочитал. Сталин удивился, почему я не обращаюсь с протестом в писательский союз. На всю жизнь запомнились его слова: "Если бы я был поэтом или писателем и мой друг попал в беду, я бы сквозь стены прошёл, чтобы ему помочь". Я попросил разрешения с ним повидаться. И.В. сухо спросил: " О чём вы будете говорить?" Ответил: "О жизни и смерти". - "Вопрос слишком отвлечённый". Он, не прощаясь, повесил трубку.
У ворот Кремля нас встретили статные великаны, настоящие русские богатыри, мои новые сопровождающие-охранники Валентин Катайгородский и Панфил Барсуков.
В нарядном ярко освещённом зале быстро согрелись. К Пастернаку подкатился тучный Маленков:
- Борис Леонидович, вы жаловались товарищу Сталину, что проживаете в общей коммунальной квартире.
- Что вы? Что вы? Меня ошибочно поняли, - испуганно, с надрывом в голосе проговорил бледный, как полотно, Б.Л. - Во время разговора с И.В. по коридору бегали соседские шаловливые детки, они шумно игрались и мешали нам говорить.
- Ваш квартирный вопрос решён: завтра утром Московский Совет получит распоряжение предоставить вам изолированную квартиру без шаловливых детей. Будете жить в Лаврушинском переулке, напротив Третьяковской галереи.
- Тронут чрезвычайно вашей любезностью, достопочтенный товарищ Маленков. Поклонитесь, пожалуйста, товарищу И.В.Сталину.
Я стояла рядом и слышала весь разговор. 10 минут назад Пастернак был совсем другим - непокорённым. В моих глазах он сразу потускнел. Возможно, я не права, каждый из нас в эту эпоху танцевал по-разному...
- Верочка, наконец я вас нашёл! - прогудел речитативом красномордый усач Будённый. Он почти не изменился, только раздался вширь и покрылся ещё одним слоем жира. - Как живёте-поживаете? Где изволите пропадать? Был нынче на премьере в Большом. Вы, как
страница 265
всегда, восхитительны! Собираюсь отпраздновать на даче день рождения, очень вас прошу присутствовать.

- Всё будет зависеть от времени.
- В.А., позвольте напроситься к вам в гости. Я пока ещё некоторым образом свободен, нет подходящей кандидатуры! Честно говоря, весь изныл.
Примчался вездесущий Поскрёбышев:
- Всех просят за стол!
Когда Будённый отошёл, шепнул мне на ухо:
- И.В. рад, что вы пришли.
Рядом со Сталиным восседали Ольга Лепешинская и новая восточная звезда из Ташкента Тамара Ханум (Петросян). Мне говорили, что она бухарская еврейка. Ворошилов увлёкся грузной Барсовой. Микоян кокетничал с исполнительницей русских народных песен Лидией Руслановой. Каганович посадил рядом с собой киноактрис Марину Ладынину и Тамару Макарову.
Феерическим было выступление Ансамбля народного танца. Сталин поднял тост за советское искусство, за руководителя ансамбля Игоря Моисеева. Затем он, улыбаясь, проговорил:
- Среди наших гостей находится поэт Пастернак.
Раздались аплодисменты. Смущённый Б.Л. поднялся на освещённую сцену.
- Я попал в затруднительное положение, трудно экспромтом выбрать что-то из кладовой памяти. Прочту стихотворения "Любить иных - тяжёлый крест" и "Петухи".
Мне казалось, что Пастернака никто не знает, что он поэт только для избранной публики - для аристократии. Вожди, члены правительства, актёры, писатели, учёные восторженно приняли поэта и долго ему аплодировали. Сталин попросил его ещё что-нибудь прочитать. Счастливый, умилённый Б.Л. сказал:
- Наш общий любимец, артист Московского художественного театра Василий Иванович Качалов прочтёт отрывок из моей поэмы "Лейтенант Шмидт".
Две тысячи пятьсот человек поднялись с мест, чтобы поздравить с успехом прекрасного поэта. Сталин подозвал его. Пожимая ему руку, он проговорил мягко:
- Теперь я знаю, какой вы!
Преодолевая застенчивость, Б.Л. спросил:
- Какой?
- Обыкновенный, земной, гордый и одинокий!

фото из Интернет
Игорь Моисеев

фото из Интернет
Василий И.Качалов

фото из Интернет
Тамара Макарова

фото из Интернет
Тамара Макарова

фото из Интернет
Марина Ладынина

фото из Интернет
Марина Ладынина

фото из Интернет
Лидия Русланова (Агафья Лейкина)

фото из Интернет
Лидия Русланова с мужем - героем Советского Союза
генерал-лейтенантом В.В.Крюковым