страница 372
***
Годы напряжённой работы вконец измотали больного художника. Тема Ивана Грозного, тема казней, террора, измен, пыток была самой актуальной для нашего СМУТНОГО ВРЕМЕНИ. Сергей Эйзенштейн написал новый сценарий. Преодолевая сердечные приступы, он продолжал творить. Выполняя, указанаия вождя, сам того не ведая, Мастер лепил образ Грозного со Сталина. Работая над картиной, Эйзенштейн размышлял над Шекспиром. Сердце великого Мастера перестало биться ночью 10 февраля 1948 года. Два дня на "Мосфильм" шли толпы людей. Симфонический оркестр играл ""Скифов" Сергея Прокофьева. Музыканты тоже были участниками "Грозного", они плакали. Потом тело С.М. повезли в Дом кино. Те, кто совсем недавно смешивал его с грязью, без чести и совести становились в почётный караул: Пырьев, Чиаурели, Герасимов, неистово хрипящий Донской. После вскрытия врачи нашли сердце Художника истрёпанным. Оно истощилось в непрерывном изнурении интеллектуального и физического напряжения. Поразилась, как много было речей, но разве они нужны мёртвым. Речи не способны воскресить.

***
Неожиданно для всех посвящённых холёный, благовоспитанный Булганин занял кресло министра вооружённых сил. Всё ещё в меня влюблённый Поскрёбышев рассказал:
- Николай Александрович - редчайший экземпляр. Представьте себе, Верочка, у него никогда не было перегибов, но за своё благополучие он боялся больше других. Отец его богатый дворянин, потомственный помещик. Матушка тоже из аристократок, а бабка при царе была фрейлиной его величества.
Булганин родился в 1895 году, в 1917 вступил в коммунистическую партию. Пять лет работал следователем. Дзержинский его хвалил, он был доволен работой молодого большевика и часто говорил:
- Не понимаю, Н.А., откуда у вас такая хватка? Вы рождены для органов!
Булганин всё делал на улыбочке - вежливо, тихо, бесшумно. Он никогда не кричал, не повышал голоса.

фото из Интернет
Н.А.Булганин

страница 373
Когда приговаривал к смерти, как бы извиняясь, потупив томно взор, говорил очередной жертве:
- Простите меня великодушно, не я приговариваю вас к казни, а большевистская партия, власть рабочих и крестьян.
- В армии он сражался хреново, - прохихикал Поскрёбышев. - Какой он министр, покажет время. Пагубные страстишки его тоже не обошли. К водочке притрагивается ежедневно да, надо полагать, не один раз. По субботам и воскресным дням поигрывает в очко и преферансик, да и к девочкам сытый конь неравнодушен. Любит грудастых, красивых, следит, чтобы зубки были в порядке. У нас на него большое дело имеется. Я думаю, что И.В. скоро прикончит это стадо. Аппарат необходимо обновлять.
Пьяненький Поскрёбышев разошёлся вовсю:
- Однажды засекли у него дамочку - любовницу, актрисочку из Цыганского театра "Ромэн". Оказалось, что юная дева давно нам служит и за денежки всё рассказывает. Он у нас вот где сидит! - А.Н. показал кулак. обросший рыжими волосами, потом его медленно разжал. - Булгашка против нас не пойдёт, но если, курва, змеем обернётся, в другую сторону поглядит, - забудет, как мамочку и папочку звали. Прикажем тогда раскрасавице цыганочке задушить в кроватке военного министра, а можно и безболезненно, порошочек медовый сладенький в чаёк или кофеёк всыпать. Академики, учёные-фармацевты, старички заслуженные, избранники народа придумали таблеточки: крошечную горошинку в супчик или в компотик положить - и человека... нету. Мёртвый человечек... И вскрытие бесполезно. Патологоанатом напишет: "Смерть наступила от сердечного приступа..."
С ужасом слушала болтовню кремлёвского полунаместника. Незаметно перешла на другую тему:
- Скажите, И.В. серьёзно увлёкся сестрой товарища Кагановича?
- Как вам сказать, Верочка? - Гость пододвинул к себе ещё одну бутылку водки, пил из стакана, закусывал холодным мясом и солёным огурцом. - Для укрепления своих расшатавшихся позиций Молотов по совету Берия предложил Лазарю сосватать Сталину его сестру. Они были уверены, что манёвр удастся и тогда эта вшивая группка окончательно приберёт к рукам И.В. Любая сказка имеет присказку. Тройка уговорила Розу. Во время кремлёвского
страница 374
банкета И.В. обратил на неё внимание. Нам с Маленковым удалось застенографировать одну хитрую беседу, которую в своём теремочке вели товарищи Берия и Молотов. Розочка навещает товарища Сталина один разок в неделю. Тройка лелеет надежду, что она отяжелеет, но мы с неё, образины носатой, глаз не спускаем. Если что и получится, силой потащим на аборт, а там и повод будет прирезать проклятую жидовку.

Зная, что я буду молчать, А.Н. продолжал:
- Лазарь Каганович - хитрый еврей. Столько лет при Сталине сидит. Чистеньким себя считает. А если со стороны посмотреть - оборотень! Все они, паразиты, в рабоче-крестьянское сословие лезут, а батюшка его, преподобный Моисей Каган еврейским сватом был, ермолку носил, а Лазарь ему в детстве прислуживал, да и образования у него никакого нет, а вот в ведущие министры пролез! Верочка, наберитесь терпения, я вам про всех номенклатурных сволочей расскажу. Эта вшивая компания больше всего на свете награды любит. Булганин Колька - маршал, вот потеха! Нос от водки у него всегда сизо-бурый. Берия глазастый - маршал и Герой Социалистического Труда. Лазарь тоже Герой! А мне, говорю без обиды, ничего не дали, работаю, как проклятый, вот тебе и справедливость...
- А.Н., в нашей стране когда-нибудь будет коммунизм?
- На том свете мы его увидим. Там все равны: и жертвы и палачи...
***
У меня стал бывать Давид Кикнадзе. Молодой человек с радостью брался выполнить любое, самое незначительное поручение. Он ничего не требовал взамен, только подолгу молча смотрел на меня. Давид никогда ни о чём не спрашивал.
Мы совершили автомобильную прогулку по Москве. День клонился к вечере, когда показалось вдали подмосковное село Троицкое. Лунный свет освещал храм. Нас заметил сторож - седенький старичок.
- В Божий храм пущать не велено! - сказал он фальцетом, строго насупив выцветшие брови. Он торопливо семенил за нами. - Вижу, что вы люди непростые, ладно уж, - мотнул он седенькой головкой, - так и быть, покажу вам храм, а то не сегодня-завтра
страница 375
снесут его или склад в нём оборудуют. Нынче во многих храмах дрова берегут.

Красно-оранжевый свет потрескавшихся от времени стен отчётливо выделял богатство белокаменного убранства. Внутри храма сохранились фрагменты золочёного резного иконостаса, некогда подымавшегося до самых сводов. Церковь в Троице-Лыкове - один из последних памятников Древней Руси, её лебединая песня. Словоохотливый старичок рассказал, что в молодости был священником, служил в этой самой церкви и случайно его не коснулось лихолетье.
- Не побрезгуйте, товарищи хорошие, зайти в избу, чайку с медком откушать! - попросил нас церковный сторож-священник.
Крошечный домик. Низенькая чистенькая старушка несказанно обрадовалась нашему приходу. Видно, что нечасто наведывались к ним люди. Руки она тщательно потёрла о засаленный фартук. На столе появились четвертинка водки, деревянная миска с солёными огурцами и мочёными помидорами, душистый домашний хлеб, мёд, кринка парного молока. Старушка торжественно внесла кипящий на угольях самовар. Задумалась, почему в этой полусказочной, низкорослой избушке, которая всем своим существом наполовину вросла в землю, было так хорошо и покойно. Если бы так продолжалось вечно! Как приятно иногда идеализировать своё существование.

Старичок большим ключом открыл висячий заржавленный замок, потом, поплевав на руки, приподнял крышку старого окованного железом сундука, наполненного доверху старинными иконами и складенями.
- Мы состоим из иконописцев Роковоловых, - сказал он гордо. - И прадед, и дед, и отец писали иконы. Вот храню их столько лет. Нынче иконы никому нельзя показывать. С ними не всегда хорошо, бывает и грустно. Есть у меня друг, монах один, свой век он доживает в обители, в Печорском монастыре. Его из Загорска Светлейший в наказание на Псковщину погнал. Достойный человек. Когда силы ещё имелись, частенько к нам в гости захаживал, иконки все раскладывал, не мог на них наглядеться. До чего же умница, безошибочно определял, чьё письмо и когда доска была изготовлена, да и фамилии мастеров знал.
Шёпотом спросила:
- Монах Нафанаил жив?
страница 376
Старичок насторожился.
- Откуда вам его знать? Вы барышня светская, что у вас может быть с божьим человеком?
- Мы редко виделись с монахом Нафанаилом, но, поверьте, он - мой самый большой друг. Вы имеете от него какие-либо весточки?
- С месяц назад были оттуда люди, богомольцы праведные, говорили, что он совсем плох, что скоро отдаст Господу душу.
- Меня пустят в монастырь проведать монаха Нафанаила?
Старичок хитро прищурился:
- В обители проживает монах Харлампий, он - правая рука настоятеля. Шепните ему на ушко, но чтобы никто не слышал, мол, шлют привет из села Троицкого отец Григорий с матушкой Агриппиной Семёновной. Мы с ним вроде как сродственники. Барышня, Боже вас упаси что-либо сказать при настоятеле, а тем паче при посторонних. В момент косточки пересчитают.
Мы хотели отблагодарить доброго старичка, но не тут-то было.
- Простите меня, барышня, и вы, господин-товарищ хороший, разве мы похожи на нищих скоморохов? Премного благодарны, в подаянии не нуждаемся. Милости просим, завсегда рады добрым людям.
Прощаясь со мной, Давид Кикнадзе сказал:
- Спасибо за этот необыкновенный вечер. Я с нетерпением буду ждать его повторения.
Поднимаясь по лестнице к себе в квартиру, вспомнила первую встречу с Михаилом Николаевичем Тухачевским. В заколотившемся сердце ощутила необъяснимый страх. Неужели через столько лет подкралось новое чувство?...

***
Сталин вызвал в Кремль. Он был не в себе. Его мучило странное недомогание. Как только вошла, зло крикнул:
- Вы зазнались, неизвестно от чего возгордились, стали нас избегать! - Не перебивая, слушала наставника-царя. - Вместо того, чтобы нас навестить, шляетесь по библиотекам, бегаете в музеи, ходите в церкви!
- Миленький, не сердитесь, в театре репетируем вашу любимую оперу "Борис Годунов" Мусоргского.
страница 377
Я работаю над образом Марии Мнишек. Чтобы достоверно сыграть коварную польку, надо изучить эпоху.
Сталин смягчился, на его дряблом лице разгладились морщины.
- А мы думали, что вы нас окончательно забыли! Что старый Сталин никому не нужен.
В двери просунулась голова Поскрёбышева. Виновато моргая глазами, он сказал:
- В приёмной дожидается патриарх Алексий.
- Проводите его в Успенский собор, мы сейчас туда придём.
Ярко освещёнными подземными переходами мы прошли в Успенский собор. Нас сопровождают офицеры могучего телосложения во главе с Власиком, недалеко от нас плетутся шарообразные генералы.
- Необходимый ритуал закончен, до места привели, проваливайте! - резко сказал Сталин.
И.В. подошёл к патриарху, прижался к нему. Старик, благословляя Сталина, тихо проговорил:
- Хорошо, И.В., что вы Бога не забываете!
Я отошла, чтобы не мешать беседе, но резонанс не мог скрыть их разговор. До меня отчётливо доносилось каждое слово.
- И.В., вам необходим отдых, - ласково, словно маленькому ребёнку, сказал патриарх Всея Руси.
Из груди Сталина вырвался глухой вопль.
- Устали мы сражаться с иродами, - жаловался Алексию И.В. - Поймите, Россия колоссальная, а я один.
- Нынче верить никому нельзя, - наставительно шептал на вид такой тихий первосвященник Алексий. - Бога не забывайте, чаще молитесь, тогда познаете великую благодать.
- Приезжайте к нам почаще! - просительно сказал Сталин. - Мы вам будем всегда рады.
- Вот и не заметил, как старость подкатилась, трудновато стало передвигаться, ноги совсем отяжелели, - сказал Патриарх.
- Дадим новую машину. Русский патриарх ни в чём не должен нуждаться, - веско заметил И.В.
Проницательный Сталин видел, что патриарх Алексий чего-то не договаривает.
- Святейший патриарх, вы хотите что-то сказать или попросить?

страница 378
- И.В., нельзя ли на Руси новые храмы открыть? Трудно русскому народу жить без Господа нашего.
- Решим этот вопрос. Что ещё? - устало спросил Сталин.
Патриарх явно не решался задать самый главный вопрос, из-за которого он приехал к Сталину в Кремль.
- В небольшом подмосковном городе Загорске имеется Лавра Троице-Сергиева монастыря. Шестьсот лет стоит Лавра, а люди и по сей день взора от неё оторвать не могут. И царь Иван Васильевич Грозный, и Борис Годунов не раз там бывали, на поклонение в Лавру ездил и государь Пётр Первый, молился, прощение у Господа вымаливал за нерадивого сына болезного, царевича Алексея.
- Не тяни, патриарх, говори, что надо? - перебил Святейшего Сталин.
- Лавра - гордость Русской Земли, а Загорск - весь в заплатках.
Сталин рассердился:
- Святейший патриарх Алексий, вы не за своё дело берётесь. Вам надо молиться, людей уму-разуму учить, а государственные вопросы, что и где строить, мы решим без участия православной церкви.
Обиделся российский первосвященник. Поднялся, не прощаясь, пошёл к выходу. И.В. загородил ему дорогу:
- Простите, Алексий, - твёрдо сказал И.В. - Церковь не должна вмешиваться в строительство городов русских. Мы же вас не учим церковным обрядам.
- Прощайте, И.В., - сказал патриарх.
Сталин позвал меня:
- Хороший, умный старик! - проговорил он. - Уважительный, такой долго проживёт, надо ему дать орден Ленина.
И.В. опустился на царский трон. На голову он надел царский головной убор из золота, украшенный драгоценными камнями, крестом и собольим мехом. В руки взял тяжёлый, усыпанный драгоценностями царский скипетр. Я впервые видела его в таком облачении.
- И.В., вам очень идёт такой наряд! В нём вы - настоящий царь!
- Подойди ко мне, Верочка! - сказал он шёпотом. Я медленно приблизилась к Сталину.
- И.В., я вас слушаю.

страница 379
- Садись рядом, здесь есть место и для царицы.
Ослушаться я не могла.
- Надень корону, теперь ты сумеешь хорошо сыграть Марину Мнишек. Вот мы и без режиссёров прорепетировали.
Вечером поехали в его любимое Кунцево. От ужина он отказался, в его голосе уловила жалобные нотки:
- Плохо мне, тяжесть давит на сердце. Ночью совсем не могу спать, кровавые сны вижу, это плохое предзнаменование. Пятна кровавые днём и ночью преследуют. С тобой, Верочка, легче переносить невзгоды. Подвинься, лягу к тебе...

***
Давид Кикнадзе принёс роскошную корзину цветов. Я его за это пожурила:
- Мне неловко принимать от вас цветы!
- В.А., не будем говорить о мелочах. Через час вам предстоит свидание с товарищем Берия. Я отвезу вас к нему на дачу.
- Это невозможно. В театре назначена вечерняя репетиция, после короткого отдыха состоится запись на радио. Ради меня вызван симфонический оркестр.
- Хорошо, я позвоню Л.П.
После телефонного разговора он сказал:
- Л.П. недовольно проговорил, что если я не нашёл с вами общего языка, значит, я плохой работник. Он приказал неотлучно следовать за вами. После ночной репетиции нам всё равно придётся поехать к нему.
Я не могла понять, кому Давид больше предан: Берия или мне. Вопрос довольно щекотливый, я была обязана проверить своего друга.
- Давид, для чего вам нужна моя дружба? - спросила я наивно.
Кикнадзе встал, подошёл ко мне, поцеловал руку:
- В.А., я слушал вас во многих операх, ваша игра, голос, актёрское перевоплощение заставили меня о многом задуматься. Раньше я жил, не думая о том, что дал нового сегодняшний день и что даст завтрашний. Сломя голову я, как ванька-встанька, крутился в человеческом водовороте. Разрешите молча боготворить вас?
- Давид, я тронута чистотой вашего отношения, но вы многим рискуете! В нашей жизни ещё будут крутые
страница 380
повороты, рифы, непредвиденные ямы, через которые придётся перепрыгивать.
- В самом трудном поединке я сумею отстоять нашу дружбу, которую хочется назвать СВЯТОЙ, - проговорил запальчиво молодой человек.
- Но кроме холодных, пронизывающих ветров, имеются злые, завистливые и жестокие люди.
Они постараются вам помешать. Для того, чтобы их победить, надо быть тонким дипломатом, умным, лавирующим политиком.
- Постараюсь выполнить ваш завет.
На листке бумаги он написал несколько слов: "Л.П. - мой родственник, брат отца. Чиаурели мечтает сойтись с вами. Он будет приставать до тех пор, пока не дадите ему серьёзный отпор".
Я не смогла так быстро довериться Давиду Кикнадзе, которого совсем не знала.

***
Берия пригласил с ним поужинать. За столом прислуживали красивые молодые девушки.
- Люблю свежих, непорочных дев, - засмеялся Берия, потягивая из хрустальной рюмки армянский коньяк. - Рад, что вы приехали. Не краснейте, мой комплимент к вам не относится. - Он плотно закрыл двери комнаты, отдав распоряжение адъютанту никого не пускать. - Нехорошо, когда человек умышленно уклоняется от данного слова.
- Не понимаю, о чём вы говорите, Л.П.
- Целую ночь провели со стратегом революции, а нам об этом ни слова? Мы же с вами договорились?
Берия начал вращать белками глаз, от ужаса я посинела. Мой испуг вызвал у него удовольствие.
- В.А., о чём с вами беседовал товарищ Сталин, самый мудрый из мудрых? Как он вас пользовал? На коленях, стоя на коврике, или же в постельке? Только откровенно, неужели он ещё может? Мы же свои люди, нас не надо стесняться!
- На подобные вопросы я отвечать отказываюсь. Разрешите мне уйти!
Цинично рассмеявшись, он проговорил сквозь зубы:
- Не стройте из себя целомудренную деву.
Я растерянно посмотрела на своего мучителя. Берия нажал кнопку звонка. Вошёл Саркисов.
страница 381
- Где Михаил Эдишерович?
- Ему оформляют пропуск.
В элегантном костюме вошёл Чиаурели. Он за руку поздоровался с Берия. Потом что-то сказал ему по-грузински, затем обратился ко мне:
- В.А., сегодня у меня день ангела. На даче всё готово для весёленькой ночки - цыгане, серенады, гитары, фейерверки, полуголые девочки-нимфы будут радовать наши сердца. Что вы скажете по этому поводу?
- Завтра у меня сложный день: две репетиции и спектакль.
- Ничего не поделаешь, искусство требует жертв, - упрямо сказал Берия.
Юные создания в лёгких, просвечивающихся одеждах подают питьё и еду, фрукты и сладости. По их лицам, опущенным глазам, искусственным улыбкам можно было понять, что они находятся в положении гаремных рабынь.
Берия, Чиаурели, Давид Кикнадзе, Кобулов надели восточные шёлковые халаты.
Л.П. хлопнул в ладоши. В зале появился седой человек с испитым лицом - распорядитель.
- Зовите цыган! Стариков и старух отправьте на свалку!
С гиканьем, с криками, разбойничьим свистом ворвалась стая молодых, темпераментных цыганок.
- Для чего нам смотреть на их трёхаршинные юбки? - покачал недовольно головой, пробурчал создатель сталинской "Клятвы". - Юбки и платья нам успели надоесть дома.
Песни и танцы прекратились. К Берии подошла высокая, черноокая красавица Ольга:
- Сначала артистов надо как следует угостить, ручки денежкой позолотить, а потом так станем плясать, что от удовольствия взмокнете.
Цыган увели в столовую, где для них были сервированы столы. Берия протянул Кикнадзе пакет с деньгами. Цыгане начали ссориться, каждый стремился получить свою долю. Несчастные люди не понимали, в какой вертеп они попали.
Цыганки буйно понеслись в вихревых танцах. Винные пары разогрели темпераментные сердца. На середину зала выбежала гибкая, шестнадцатилетняя Гитана. Зазвенели струны гитар и мандолин, запели старенькие
страница 382
скрипки. Понеслась за большие деньги обнажённая Гитана. Вздымалась девическая грудь. Ярко алели её вишнёвые, чуть припухлые губы. Берия, не отрываясь смотрел на юную красавицу. После танца он подозвал её:
- Пойдём со мной, красавица, я сделаю тебе сказочный подарок! Подруги и кавалеры завидовать будут.
Девушка доверчиво посмотрела на богатого, радушного хозяина, о могуществе которого не имела никакого понятия.
- Я только оденусь, без одежды неудобно, одно дело танцевать...

Берия нетерпеливо перебил:
- Зачем одеваться? Идём, так лучше!
Он цепко схватил Гитану за руку. Как только за ними закрылась дверь, в зал вбежала испуганная, растрёпанная Лиза:
- Где сестра моя? - крикнула она надрывно. - Где Гитана? Куда повёл её очкастый?
Наступила мёртвая тишина. Чиаурели приказал танцевать и петь. Народный артист Советского Союза хорошо понимал, куда его друг, маршал Берия, повёл 16-летнюю цыганку.
Минут через сорок показалась бледная, дрожащая, заплаканная Гитана. На её шее сверкала золотая цепь с бриллиантами. Красные камни на золоте отливали кровавыми пятнами. Цыгане окружили девочку. Вид обречённой их не интересовал. Жадными, завистливыми взорами рассматривали они драгоценный подарок, полученный, как им казалось, за один только огненный танец.
Из боковых дверей в зал вошёл надушенный Берия. Гитана подбежала к нему, глотая слёзы, крикнула ломающимся голосом:
- Ты - проклятый шакал, мой отец тебя всё равно зарежет! Жить ты не будешь, сволочь!
Кикнадзе пытался зажать девушке рот рукой, но было поздно. Берия крикнул:
- Проклятых цыган за решётку! Вырывать зубы проституткам, бить плетьми, на женщин напустить голодных урок, потом всех в концлагерь.
Чтобы развеселить обидчивого вождя, в зал пригласили балерин. Некоторых девочек, воспитанниц старших классов хореографического училища, я знала.
страница 383
Чиаурели жадными глазами впился в 16-летнюю крепконогую блондинку. Перехватив его взгляд, Л.П., улыбаясь, сказал:
- Миша, давай бросим жребий, кто первый?
Чиаурели согласился. В увесистом, волосатом кулаке он зажал спичку. Надо было отгадать, в какой руке она находится. Раздался победный рык! Берия выиграл пари.
- Предстоит самое трудное: уговорить красавицу, - сказал Чиаурели.
Л.П. подозвал девочку.
- Как тебя зовут, красотка?
- Маша Радина.
- Где ты живёшь?
В общежитии.
- А что будет, если через неделю ты переедешь в собственную 2-комнатную, со всеми удобствами квартиру?
- Тогда я вас расцелую.
- Ты умеешь целоваться?
Девушка покраснела, краска до ушей залила её лицо, от этого она стала ещё прекрасней.
- Если ударилась в краску, значит, говоришь правду. Нам придётся тебя проверить! - допытывался Берия.
Застенчивая Маша не растерялась:
- Квартиры ещё нет, а целоваться хотите авансом?
Берия, Чиаурели, Кикнадзе громко рассмеялись.
- Подготовьте письмо на имя председателя Московского Совета, - сказал Л.П. Давиду, чтобы в течение недели Машеньке Радиной подыскали квартиру и установили телефон из нашего резерва.
Девушка подлетела к Берии, лебедиными руками обвила его бычью шею, сочными спелыми губами долгим призывным поцелуем зажела ему рот. Потом она сказала:
- Я надеюсь, что вы, Л.П., говорите правду?

***
К 30-летию Октябрьской революции Большой театр подготовил оперу Вано Мурадели "Великая дружба", действие которой происходит на Северном Кавказе в 1919 году. Она повествует о деяниях героя Гражданской войны Серго Орджоникидзе. Это он, народный комиссар тяжёлой промышленности, застрелился в своей московской квартире 18 февраля 1937 г. Товарищ Серго, лучший друг И.В., понимал, что над его головой давно уже сгущаются
страница 384
тучи. На другой день после самоубийства Ежов с ордером на обыск и с запасным револьвером для Орджоникидзе ворвался в квартиру мёртвого наркома.
В духовке газовой плиты Серго оставил записку: "Сталину больше нельзя верить. Он задушит большевистскую партию. Этот человек без совести и чести. Ленин умер не своей смертью. Если Сталина не уберёте - Россия погибнет. Он потопит её в реках крови. Серго О. 18.11.1937 г. Москва".
Мне рассказали, что "огнём и мечом" прошёл "железный комиссар" товарищ Серго по Северному Кавказу, Армении, Азербайджану. После бандитских набегов он оставлял сожжённые дома, плачущих вдов, несчастных, голодных сирот. Серго Орджоникидзе исстребил целые деревни и сёла. недаром старики называют Северную Осетию Страной вечных слёз. До сих пор мы помним человека, который умел сражаться с детьми и женщинами. Имени его наша страна никогда не забудет. Мы прокляли весь его ничтожный род.
Когда я сказала своему товарищу, осетину, что Орджоникидзе застрелился, мой собеседник, известный артист, у которого вся грудь в орденах, мудро заметил:
- Он правильно сделал, что добровольно наложил на себя руки. В этом поступке есть глубокий смысл. Когда наш родной город Владикавказ переименовали в Орджоникидзе, целую неделю люди отказывались выходить на работу. Со всего Кавказа стягивались войска. Трудно было устоять против вооружённой силы...
Опера произвела гнетущее впечатление. После первого акта зал оказался наполовину пустым. Сталин поручил Жданову подготовить очередное постановление.
На два концерта выехала в Псков. На такси поехала в Печорский монастырь. Я опоздала, умер мой друг монах Нафанаил. Услужливые монахи показали его могилку с простым деревянным крестом. Пригласила священника прочитать молитву за упокой души Великого Человека. За услуги щедро одарила монахов, оставила им деньги на памятник.
Все знают, что в концертах оперным певцам не полагается говорить и тем более произносить никем не утверждённые речи. Я самовольно нарушила эту традицию. Подойдя к освещённой рампе, сказала:
- Мои концерты в Пскове посвящаю светлой памяти моего названного брата Нафанаила...

фото из Интернет
Орджоникидзе Серго (Григорий Константинович)

страница 385
Меня вызвал на беседу тучный, одутловатый астматик Жданов. Брызгая слюной, он злобно проговорил:
- Вы, товарищ Давыдова, нарушили каноны порядочности. Кто вам разрешил говорить со сцены про какого-то грязного монаха Нафанаила? Да ещё называть его братом? За такую самодеятельность придётся вас строго предупредить!
- Андрей Александрович, монах Нафанаил - один из самых чистых и светлых людей России. И даже вам я не позволю оскорблять его память.
Разозлившись, Жданов закашлялся. Лицо его надувалось, казалось, что оно сейчас разорвётся и лопнет. Придя в себя, он глухо прорычал:
- Псков для вас даром не пройдёт! Мы, Давыдова, вас дисквалифицируем.
В коридоре встретила Маленкова. Он попросил зайти к нему. Рассказала про Нафанаила, про псковские концерты, про беседу со Ждановым.
Прищурившись, он улыбнулся:
- Бояться вам нечего. К сожалению, товарищ Жданов обречён, он долго не протянет. - Потом спросил: - В.А., когда можно будет вас навестить?
Просто ответила:
- Буду рада с вами встретиться.
Жизнь продолжалась.
Стареющие вожди цепко хватались за спасательную власть. Ведь никто из них ничего не умел, никто из них никогда не работал. Серпом и Молотом они дубасили друг друга. С каждым прожитым днём я всё больше убеждалась в их ничтожестве, мерзости, низости.
1948
Маленков назначил свидание в "хитром домике" на улице Воровского, где мне уже приходилось бывать. За то время, что я его не видела, он ещё больше потучнел. Г.М. шумно меня приветствовал.
- В машине, которая стоит у подъезда, вас ожидает небольшой сюрприз: корзина с цветами, сладости, отборные французские вина и всевозможные деликатесы. Если не изменяет память, вы, Верочка, дружелюбно относитесь к сёмге, икре, балыку, севрюге?
- Спасибо, Г.М.! Я тронута, надеюсь, что подарки от души.

страница 386
- И от души и от сердца, Верочка. Мы давно не виделись! Один вопрос настойчиво теребит душу: бесповоротно ли закрыто для меня ваше сердце? Простите, что становлюсь назойливым.
- Дорогой, вы опять ставите меня в неловкое положение. Я не в состоянии выбраться из замкнутого круга. Умирает один именитый поклонник, вождь или полувождь. На его месте, как грибы после дождя, вырастают два новых. Вы же знаете, что до сих пор меня не забывает дряхлеющий Сталин.
Маленков запальчиво крикнул:
- До определённого часа! Я его ненавижу сильнее вас!
- Каждую неделю звонит Вышинский. Этот боров не отстаёт. В открытках шлёт воздушные поцелуи навязчивый кавалерист Будённый. Недавно на приёме столкнулась с Ворошиловым. Пригласил в гости на дачу. С сусальными комплиментами лезет маршал Булганин. Интеллигентно заигрывает Молотов. Каганович уговаривает приехать к нему домой, его жена уехала на два месяца в санаторий. Вчера обо мне вспомнил назойливый Хрущёв. Скажите, как после этого можно жить? Как избавиться от таких мерзких мужских поползновений? Я не забыла, что на моём пути стоят Берия, Меркулов, Деканозов, Серов, Чиаурели.
- Вы правы, Верочка! Трудно намордники на пасти правительственных жеребцов. Ещё труднее загнать их в стойла. Вот поистине неутомимое племя! Нам очень мешает Жданов, скоро станет легче. Да и нелегко справиться с Берия. Чиаурели - его смердящий прихвостень. Потерпите, им всем скоро придёт жестокий, беспощадный конец. Сам буду петлю на жирных шеях затягивать. Остальные прихлебатели существенной роли не играют. - Маленков выпил стакан крепкого чаю, потом продолжил: - Наши редкие встречи разрывают сердце и душу. Остаётся видение, пронизанное болью, что всё кончилось и надо снова набираться терпения, ждать милости... Я хочу видеть вас каждый день, хочу ночами ласкать ваше тело... Для меня вы всегда новая, неизведанная, застенчивая и прекрасная. Я уверен, что, когда любишь, чувство, если оно глубокое и настоящее, помогает преодолеть все невзгоды.
- Г.М., миленький, как я могу дать согласие, когда у вас имеется семья, жена, сыновья, дочь. У меня муж,
страница 387
с которым не так просто развестись, и к тому же - Сталин!
- Понимаю, что вам трудно сказать "да", но надеяться я могу?
- В сентябре мне исполнится 42 года, неужели я ещё вам нужна?
- Да, Верочка, нужна! - прошептал страстно-взволнованный Маленков.
- В таком случае отвечаю на ваш вопрос: надеяться никогда не поздно!
Счастливый Г.М. прижался ко мне.
***
В Большом театре праздничная премьера оперы "Борис Годунов". Сталин остался доволен. После спектакля он сказал:
- Постановка заслужила Сталинскую премию...
Я реже стала бывать у И.В. У него появились другие заботы. Он стал часто болеть, выросли дети, которых я почти не знала. Вожди и "народ" готовили ему 70-летний юбилей, помпезный и многолюдный.
***
31 августа "скоропостижно" умер Жданов. За три дня до смерти видела его на приёме. Вспомнила слова Маленкова. Теперь тройка - Берия, Молотов, Маленков - избавились от главного врага. У них появилась новая дилемма: КТО КОГО? Скорбел Сталин, он любил Жданова. По его настоянию, они породнились: дочь И.В.Светлана вышла замуж за его сына - Юрия Жданова. Берия, занятый междоусобной борьбой, от меня отстал. От его друга Чиаурели помог избавиться Маленков.

***
Побывала на гастролях в Иране, Венгрии. Из Персии привезла Сталину два красивых халата. Подарок принял, но особого энтузиазма не проявил. Впервые не поинтересовался, как прошли гастроли. В его поблёкшем взоре появились отрешённость и полное ко всему безразличие.

1949
Он начинал жизнь с первых же шагов обнаружил те основные свойства, с которыми сошёл в могилу. В 21 год он был в моральном отношении точь-в-точь таким, как в 84 г. Та же сухость души, чёрственность сердца, решительное равнодушие ко всему, что не имеет отношения к его личным интересам, тот же абсолютный, законченный аморализм, то же отношение к окружающим: дураков подчиняй и эксплуатируй, умных и сильных старайся сделать своими союзниками, но помни, что те и другие должны быть твоими орудиями, если ты в самом деле умнее их, - будь всегда с хищниками, а не с жертвами, презирай неудачников, поклоняйся успеху!
Е.Тарле. "Талейран"
Характер Сталина менялся буквально по часам. Никто не знал, что он сделает через минуту. И.В. смещал министров, он никому не верил, считал, что каждый пытается его обмануть. Произошло частичное падение Молотова: его кресло, пост министра иностранных дел, занял Андрей Вышинский. В секретариате Сталина появились новые люди - мрачные и жестокие Чесноков и Андрианов, ставленники Берия и Маленкова. За глаза худосочного Андрианова называли "оловянным солдатиком". Поскрёбышеву люди Берии устроили две катастрофы, он чудом остался жить. Террористов-неудачников Л.П. приказал расстрелять.

За исполнение роли Марины Мнишек получила Сталинскую премию. Позвонила Сталину, хотела его поблагодарить, полчаса ждала соединения. Наконец услышала его старчески-утомлённый голос:
- Что тебе нужно? Зачем беспокоишь? Мы не нуждаемся в фальшивой благодарности. Получила премию - скажи спасибо. Заткнись и больше не морочь голову, потаскуха!
Маленков прислал именное приглашение на ЕГО 70-летний юбилей. Торжественное собрание открылось 20 декабря в Большом театре. В Кремле состоялся грандиозный банкет - 10000 гостей. За столом увидела Сталина, мне показалось, что торжество его не касается, он ко всему относился безучастно.
страница 389
И.В., который всегда ВСЁ помнил, велел нарочно пригласить отставных любовниц. За одним столом "дружной ватагой" сидели, мирно беседуя, Роза Каганович, Валерия Барсова, Бронислава Златогорова, Наталья Шпиллер, Ольга Лепешинская, Марина Семёнова, Валечка Истомина. Меня посадили с Поскрёбышевым. Он молча оплакивал потерю любимой жены, которая имела несчастье быть сестрой Надежды Седовой - жены Троцкого. По словам Берия, её "по ошибке" расстреляли.
Со всей России большие и малые города, заводы и фабрики, институты и отделения милиции, торговые предприятия и школы, детские дома и управления концентрационными лагерями, колхозы и совхозы тресты и главки, музеи и тюрьмы, театры и воинские части, писатели и художники поездами, самолётами, пароходами, подводными лодками присылали СВОЕМУ бессмертному вождю и учителю всех угнетённых десятки тысяч подарков, стоимость которых невозможно оценить. Коммунистические партии всех стран мира не остались в долгу перед ВЕЛИКИМ ДИКТАТОРОМ. Из Китая на поклон к Сталину приехал Мао-Цзедун. Они долго трясли друг другу руки и долго целовались. Больше всех постарался угодить "любимому и добросердечному" Сталину первый секретарь ЦК Компартии Украины Никита Сергеевич Хрущёв. И неожиданно для всех И.В. разрешил ему навсегда остаться в Москве.
- Ты хороший человек, хватит тебе скитаться. Будешь секретарём Центрального Комитета партии.
Мы все видели, как благодарный Никита, склонный к дешёвой сентиментальности, от избытка чувств поцеловал "бессмертному" руку, а потом облобызал его рябое лицо.
Здание музея Революции было отдано для размещения "подарков" Сталину. Российские подданные в приказном порядке часами простаивали в очереди, чтобы узреть богатейшую дань.