Родина моя Восточная Сибирь
Иркутский тюремный замок. Музей СИЗО. На правом снимке три обода со штырями. Обод надевался на шею заключённого, который должен был лежать, держа голову на весу.
Висят кандалы. Кандалы были как мужские, так и женские.
Декабристов, отправляя по этапу в Сибирь, тоже заковывали в кандалы.
Иркутский тюремный замок. Музей СИЗО. Весьма убедительный станок на переднем плане. К слову, пятеро из участников восстания в Петербурге 14 декабря 1825 года были приговорены к четвертованию.
Затем, император Николай I заменил эту казнь на повешение. Остальные декабристы были приговорены к заключениям, каторгам и ссылкам.
Иркутский тюремный замок. Музей СИЗО. Много народу прошло через эту тюрьму.
Писатель Владимир Галактионович Короленко также побывал здесь по пути следования в Якутский острог. Вероятно, в повести "Убивец" он использовал свой опыт пребывания здесь при описании тюремных казематов.
На правом фото - прогулочный двор, разделённый на зоны. Тюрьма была рассчитана на 2 тысячи заключённых, но по факту в ней содержались 8 тысяч человек (из слов тюремного гида).
Иркутский тюремный замок. Музей СИЗО. Сохранившаяся мебель в деревенском родительском доме напоминает изделия, изготавливавшиеся в тюремных мастерских.
В сибирские тюрьмы и каторгу шли очень разные люди. Были в том числе и бароны, и студенты, и дворяне, и др. представители разных сословий и разных национальностей.
В частности, по переписи населения 1926 года в нашем районе, расположенном в Приангарьи, преобладали поляки.
Иркутск. Памятник жёнам декабристов неподалеку от Автовокзала рядом с Домом-музеем декабриста князя Волконского. Возведён на средства предпринимателя В.Л. Захарова в 2011 году. Изображает княгиню Марию Волконскую.
Московские Триумфальные ворота около Нижней набережной Ангары. Воссозданы в 2011 году к 350-летию Иркутска. Профинансировано гр. Евгением Девочкиным (не знаю кто такой?).
Первоначально были сооружены в честь 10-летия восшествия на престол императора Александра I. Закладка произошла в 1811 году. Открытие в 1813 г. Местом расположения было пересечение улиц при выезде из Иркутска в сторону Европейской части России - на Московский тракт. В 1928 г. были разобраны по причине обветшания.
В книге "Повесть о декабристе Петре Муханове" описано чувство невесты декабриста - княжны Варвары Шаховской - как она смотрела на удаляющиеся Ворота, словно на удаляющийся вдаль пароход.
Судьба В.Шаховской очень печальна. Чувства между Петром Мухановым и Варварой возникли в юности. Но сложилось так, что её брат и сестра Петра Лиза сочетались браком. По любви. Чему поспособствовал сам Пётр, будучи другом жениха. Мать невесты была категорически против этого замужества дочери. Пётр, способствовавший женитьбе друга, с великой горечью осознал тот факт, что теперь соединение его и Варвары невозможно. По законам Православия теперь они, как брат и сестра.
После восстания на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 года Петр Муханов был осуждён на каторгу, как многие другие участники восстания.
К высылке в Сибирь без лишения званий был осуждён Александр Муравьёв, супругой которого была сестра Варвары Шаховской Полина. Варвара приняла решение ехать с семьёй сестры, тем более, что у сестры было слабое здоровье, и она нуждалась в помощи.
Варвара прослышала, что в Сибири нет такой строгости при заключении браков, как случилось у них с Петром. Хотела быть ближе к жениху и стараться поддерживать его, как сможет, чтобы воссоединиться с ним после окончания 12-летнего срока каторги.
Муханов отбывал каторгу в Петровском заводе (Забайкалье). Варвара переезжала с места на место с семьёй сестры по месту назначения её мужа А.Муравьёва. Муханов дважды подавал прошение о разрешении на женитьбу. Ему было отказано. После второго прошения была запрещена даже переписка.
В конце концов, А.Муравьёв был назначен на должность в Вятскую губернию. Выезжая из Иркутска, Варвара с тоской смотрела "на уходящий пароход" - на Московские ворота. Она уезжала всё дальше от жениха.
Иркутск. Двор Знаменского монастыря.
Могилы декабристов Петра Александровича Муханова и Николая Панова. П.Муханов был отправлен по этапу в Сибирь в январе 1827 г. из Шлиссельбургской крепости Каторгу отбывал вначале в Читинском остроге, затем был этапирован в Петровский завод. В 1832 г. был освобождён от каторжной работы и определён на поселение в Братский острог Иркутской губернии. В 1841 г. ему было разрешено перевестись на поселение в п.Усть-Куда неподалеку от Иркутска. Жизнь поселенца была тяжела. Муханов практически не получал помощи от родственников, так как родительское состояние досталось его брату, который не считал нужным оказывать помощь осуждённому. Также осуждённые не имели возможности зарабатывать, не будучи причислены ни к крестьянскому сословию, ни к мещанскому. Скудное пропитание поселенец получал, занимаясь огородничеством. Умер Пётр Муханов в 1954 году в возрасте 55 лет.
Декабрист Николай Алексеевич Панов также отбывал каторгу сначала в Читинском остроге, а затем в Петровском заводе. По отбытии каторги в 1839 г. определён на поселение в село неподалеку от Иркутска. в 1845 г. получил разрешение поселиться в село на реке Куде в 20 км от Иркутска, где жил вместе с Петром Мухановым. Умер в январе 1850 г. в возрасте 46 лет. Погребён рядом с другом.
Иркутск. Двор Знаменского монастыря.
Могила декабриста Владимира Бечасного. 1802 - 1859 г.г.
Был лишён чинов и дворянства и сослан на вечную каторгу. Практически все декабристы были молоды и обрекли себя на участь каторжников.
В то время как раз взошёл на трон император Николай I после преждевременной кончины Александра I.
Иркутск. Двор Знаменского монастыря.
Могила жены декабриста - княгини Екатерины Ивановны Трубецкой и троих их младенцев. Умерла 14 октября 1854 в возрасте 53 года.
После отбытия каторги в Нерчинских рудниках, а затем в Петровском заводе Трубецкие поселились в селе Оёк Иркутской губернии. Жене с детьми было разрешено поселиться в Иркутске, а мужу приезжать к ним.
Дом Трубецких в Иркутске был очень гостеприимным. На праздники к ним приезжали друзья, жившие на поселении поблизости от Иркутска. По воспоминаниям друзей Екатерина Трубецкая была олицетворением доброты.
Иркутск. Двор Знаменского монастыря.
Могила писателя Валентина Григорьевича Распутина. Уроженец села Усть-Уда, нашего районного центра, расположенного от нас в 50 км вниз по правому берегу Ангары. Его проза пронизана правдой деревенской жизни нашего края. Возможно, для городского жителя она не столь интересна, но для меня его описания весьма пронзительны. По рассказу писателя снят художественный фильм "Уроки французского" режиссёром Евгением Ташковым.
9 июля 2006 г. в авиакатастрофе в Иркутском аэропорту в возрасте 35 лет погибла единственная дочь писателя Мария.
Как в произведениях, так и в поступках писателя просматривается его боль о родной земле, родном крае. Помню, как в начале 1990-х годов он подарил нашему району два автобуса, дав возможность жителям дальних деревень добираться до райцентра и в тот же день возвращаться домой. А вот нынче деревенским жителям приходится ездить в райцентр на такси - 400 р. туда и 400 р. обратно. Это при том, что в деревне крутятся только пенсиюшки да зарплаты бюджетников. Мы с сестрой тоже ездили осенью, чтобы попасть в сбербанк. Моя старушка-сеструха запаниковала и попросила поехать с ней в качестве группы поддержки. На дорогу потратили 1600 руб. и - безрезультатно. В филиале сбербанка не было электричества. Двери были на замке. Попутчицами были ещё три женщины (кто в поликлинику, кто в Администрацию и т.п.), и все съездили безрезультатно. У дверей банка встретился молодой парнишка, который хотел снять деньги в банкомате. Но банкомат также был обесточен. А паренёк тоже приехал из деревушки. Сказал, что подписал контракт с ВС и через пару дней ему отбывать. Молодесенький милый мальчик.
Слушаешь умные речи про достижения в разных отраслях, про искусственный интеллект и всякое такое, и приходит на ум - вырубить рубильник и - всё накроется бордовой шляпой. Наверное, пессимюга стала безнадёжная.
Иркутск. Двор Знаменского монастыря.
Могила исследователя, мореплавателя, купца и промышленника Григория Ивановича Шелихова. Умер в 1795 г. в возрасте 48 лет.
Именем мореплавателя назван город - районный центр в 12 км от Иркутска. Правда, зовётся он Шелехов.
В родительской избе. Стены увешаны портретами, которые маманя старательно заказывала заезжим фотографам. Тогдашние мастера художественного фото умело группировали и приодёвывали детей на изображениях. В Красном углу восседает (и теперь тоже) бабушкин Боженька Иисус Христос. Сколько помню, ранними утрами, когда все ещё спали, бабушка стояла посреди комнаты перед иконой и что-то горестно шептала. Единственное, что из её шёпота мне удавалось разобрать и запомнилось, было - проклятые коммунисты. Полагаю, что бабуля моя не молилась, а изливала свои беды и горести тому, кто не выдаст её никому. Бессловесному молчаливому слушателю. Бабушка была у нас одна - мамина мама. В 1933 году её и деда арестовали, как кулаков. Бабушку выпустили из тюрьмы из-за инвалидности, полученной в раннем детстве (её ножка попала
в колесо телеги. Ребёнок плакал, но никто не понял, что ножку нужно было попросту вправить на место. Так и остался ребёнок с негнущейся ножкой). Деда оставили в заключении, и дальнейшая судьба осталась покрыта мраком. Бабушка голая и босая пошла мыкать горе. Самому младшему из 8-х детей не было и 3-х лет. Потом мама вспоминала, что бабушка сказала дочерям, которые были постарше - если хотите уцелеть, должны все разбрестись в разные места, где никто вас не знает (то есть, не выдаст). Помимо того, что у людей отобрали всё, нужно было ещё и перевоспитать их детей, поместив в концентрационные лагеря.
Моя мама, будучи уже глубокой старушкой, плакала и мучилась вопросом - где лежит её отец - или на дне Ангары, брошенный в прорубь, или где-то зарыт в земле. В поисках следов деда удалось лишь раскопать среди документов обл.архива Протокол булучного Совета (сельсовета) о приговоре его к расстрелу, как кулака и вредителя. И о лишении бабушки и 4-х дочерей избирательных прав. Больше никаких следов.
Деда и бабушки по отцу и вовсе никаких следов. Сгибли ещё в 1920-е годы, в годы продразвёрстки и крестьянских восстаний в наших краях. Вопрос стоял тогда - либо всё продовольствие, зерно, фураж свезти на сборные пункты и умереть от голода, либо противостоять и быть расстрелянными.
А Боженька сидит в углу и помалкивает. Кстати, инородцев (так называли в российской империи коренные народы Сибири) обращали в Православие насильно. И кнутом и пряником, так сказать.