Несостоятельность протестантской точки зрения на Священное Писание.
Насчёт креста неохота видать неправославным писать, может этот текст заставит оставить комментарии.
Джон Уайтфорд.
Только одно Писание.
Несостоятельность протестантской точки зрения на Священное Писание.
Интернет-версия под общей редакцией Его Преосвященства Александра (Милеанта), Епископа Буэнос-Айресского и Южно-Американского.
Введение.
С тех пор как я обратился из евангелических христиан в православную веру, я часто замечал, что среди людей, рожденных и воспитанных в православии, сам факт обращения протестанта вызывает удивление. И это вовсе не потому, что они сомневаются в правильности своей веры; просто им кажется невероятным, что всем известное протестантское упорство в собственных заблуждениях могло быть поколеблено.
В конце концов я понял: большинство православных имеет весьма смутное и ограниченное представление о том, что такое протестантизм и каковы его корни. Таким образом, когда исконные православные спорят с протестантами, они, как правило, не понимают друг друга, даже когда употребляют одни и те же слова, - ибо говорят они на разных богословских языках, другими словами, у них нет общего богословского базиса, который позволил бы им обсуждать то, что их отличает друг от друга. Конечно, если принять во внимание, что в настоящее время существует более двадцати (!) тысяч различных протестантских деноминаций, единственная общая черта которых состоит в том, что каждая из них претендует на исключительно правильное понимание Библии, то можно только посочувствовать тем, кто хочет в этом разобраться.
Но несмотря на все препятствия, стоящие на их пути, у протестантов безусловно, все же есть надежда придти к Истине. С их тягой к богословскому знанию, к истинному богoпочитанию и подлинной древнехристианской вере, они фактически стучатся в двери нашей церкви. Конечно, для тех, кто к данной проблеме равнодушен, подобное заявление звучит странно. Их больше не удовлетворяет противоречивость и зыбкость религиозной жизни современной протестантской Америки. Но прежде чем мы раскроем двери перед этими вопрошателями, мы должны соответствующим образом подготовиться. Поистине этим людям есть чему научиться у православных! Многие из них - это протестантские служители или просто наиболее образованные в религиозных вопросах рядовые верующие. Это искренние искатели истины, но им придется многому учиться заново, и тогда им потребуется помощь со стороны достаточно теоретически подготовленных православных, хорошо представляющих себе как сущность протестантизма, так и то что, пожалуй, еще важнее - во что они веруют сами.
По иронии судьбы или, быть может, по промыслу Божьему, всплеск интереса к православию среди американцев протестантских вероисповеданий совпал по времени с беспрецедентным натиском на православное население России и других восточных стран со стороны чуть ли не всех существующих религиозных сект и группировок, ставший возможным благодаря падению "железного занавеса." Впереди всех, наступая друг на друга, идут американские "евангелисты" и "харизматики," наперебой хвастающихся друг перед другом тем, что сумели завоевать позиции даже среди "безбожных русских." Таким образом, мы, православные, поставлены в настоящее время перед двойной, требующей безотлагательного решения, проблемой: с одной стороны, наш миссионерский долг - свидетельствовать о вере среди протестантов здесь на Западе, а с другой - мы должны серьезно бороться с распространением ересей среди православных как здесь, так и в традиционно православных странах. В любом случае мы должны срочно вооружиться необходимыми знаниями и пониманием стоящих перед нами задач.
Быть может, наиболее обескураживающей чертой протестантизма, которой протестанты обязаны своей репутацией несговорчивых упрямцев, является его раздробленность на множество враждующих между собой сект и толков. Как у мифической гидры количество его "голов" все время умножается и хотя, безусловно, необходимы понимание и анализ всех протестантских сект, ключ к победе следует искать не здесь. Для того чтобы понять верования каждой его ветви, требуется знание истории протестантизма вообще, тщательное исследование всех основных направлений в протестантском богословии и богопочитании, а также знакомство с современной многотомной протестантской литературой, позволяющей вникнуть в сущность новейших течений протестантской мысли и практики, таких как, например, либеральная или диалектическая теологии или "религия сердца." Но даже овладев всеми имеющимися материалами, вы не можете надеяться на то, чтобы быть в курсе особенностей все новых и новых деноминации, возникающих чуть ли не ежедневно.
Однако, при всех их различиях, у них имеется нечто общее, позволяющее подвести этот аморфный конгломерат из тысяч различных группировок под одну общую категорию: "протестант." Все протестантские объединения веруют (с некоторыми вариациями), что правильно именно их понимание Библии и, хотя между ними существуют разногласия относительно того, что же говорит Священное Писание, все они, как правило, согласны в одном: толкование Библии должно осуществляться своими собственными силами без привлечения церковного Предания.
Если вы осознаете этот пункт их веры, в чем его ошибочность и каков должен быть правильный подход к Писанию, вы можете начинать дискуссию с протестантом любого направления. Коль скоро вы ухватите этот существенный момент, вам станет ясно, что даже такие деноминации как баптисты и свидетели Иеговы, на самом деле, не так уж отличаются друг от друга, как может показаться со стороны.
Действительно, если вам когда-нибудь приходилось слышать, как спорят о Библии баптист со свидетелем Иеговы, вы могли заметить, что в конечном счете они просто перебрасываются цитатами из Писания. Если при этом они примерно одного интеллектуального уровня, никто из них не сможет одержать верх в споре, так как у них одинаковый подход к Библии и оба они не подвергают сомнению общее для них цитирование Библии. Никто из них не понимает, что проблема как раз и заключается в ошибочности самого их подхода к Писанию. Здесь-то и кроется сердце многоголовой гидры ересей - поразите его, и тогда ее многочисленные головы безжизненно падут на землю.

Почему авторитетно "только одно Писание?"
Если мы хотим понять, что думают протестанты по этому поводу, мы должны сначала узнать, почему они веруют в то, во что веруют. Действительно, если мы попытаемся поставить себя на место реформаторов - таких, например, как Мартин Лютер, - мы сможем понять причины, заставившие их выдвинуть тезис, что только одно Писание является безошибочным источником христианского вероучения. Необходимо учесть моральное разложение, царившее в Римской Церкви, порочные идеи, которые она выдвигала, и то извращенное понимание Предания, которое она защищала, и если еще принять во внимание тот факт, что Запад в течение нескольких столетий был отрезан от своих православных корней, то трудно себе представить как человек, подобный Лютеру, находясь в подобных обстоятельствах, мог бы добиться лучших результатов. Лютер не мог обратиться к Преданию для борьбы с злоупотреблениями, поскольку это предание, как считали все на латинском Западе, воплощалось в том самом папстве, которое и было главным виновником злоупотреблений. Для Лютера это было ошибочное предание, и, желая преобразовать Церковь, он должен был прежде всего поставить ее на твердое основание, обратившись к Священному Писанию.
На самом деле Лютер никогда не намеревался полностью отказаться от Предания и сам он никогда не пользовался "одним только" Писанием. Но он действительно попытался использовать Писание для того, чтобы избавиться от той части римского предания, которая подверглась порче.
К сожалению, его риторика оказалась сильнее его практики, и более радикальные реформаторы довели идею "только одного Писания" до её логического конца.
Проблемы с учением "только одно Писание."
Это учение опирается на ряд ошибочных предпосылок. Предпосылка - это то, что мы изначально принимаем как нечто само собой разумеющееся. Если предпосылка правильная, тогда все в порядке, ложная же предпосылка неизбежно ведет к ложным выводам. Если человек, основываясь на ложных предпосылках, приходит к заведомо ошибочному результату, можно надеяться, что он задастся вопросом: в чем же состоит его исходная ошибка?
Протестанты, желающие дать честную оценку текущему состоянию протестантского мира, должны себя спросить: если протестантизм и его основополагающее учение о Священном Писании (как единственном заслуживающем доверия источнике), богоугодны, то почему это привело к образованию более чем двадцати тысяч различных направлений, не могущих столковаться между собой по поводу того, каковы основные идеи, вытекающие из Писания, и что значит "быть христианином?" Каким образом, если достаточно одной только Библии и нет необходимости в Священном Предании, и баптист, и свидетель Иеговы, и харизматик, и методист заявляет о своей вере в Библию, но ни один из них не согласен с другим относительно того, что же именно она говорит? Очевидно что эта ситуация свидетельствует против протестантов.
К сожалению, большинство из них винят в таком печальном положении все что угодно кроме самого корня проблемы. Идея о том, что вера основывается исключительно на Священном Писании, настолько незыблема для протестантизма, что подвергать ее сомнению равносильно для них отрицанию Бога. Но, как сказал Господь: "Всякое дерево доброе приносит плод добрый, а худое дерево приносит и плоды худые" (Мф. 7:17). Если мы будем судить о правильности принципа, утверждающего, что Священное Писание является единственным источником христианского вероучения, по его плодам, то нам ничего не останемся как прийти к заключению, что это "дерево" должно быть срублено и брошено в огонь (Мф. 7:19).
Первая ложная предпосылка.
Предназначение Библии - быть наивысшим авторитетом в вопросах веры, благочестия и богослужения. Учит ли Писание, что оно "самодостаточно?"
Наиболее очевидная предпосылка, лежащая в основе учения о Писании как единственном источнике христианского вероучения, состоит в том, что Библия содержит в себе все неообходимое и достаточное для истинной веры, благочестивой жизни и правильного богопочитания.
Для подтверждения этого положения чаще всего приводится следующее место из Нового Завета:
"Притом же ты с детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:15-17).
Те, кто обычно использует эту цитату для защиты единственности Священного Писания как источника веры, утверждают, что здесь говорится о самодостаточности Писания, потому что "если Писание может сделать благочестивого человека... совершенным, то... для того чтобы достичь полноты совершенства, нет необходимости в Предании."
Что же, в самом деле, следует из приведенного новозаветного текста?
Прежде всего спросим себя, что подразумевает апостол Павел, когда говорит о писаниях, которые Тимофей знал с Детства? Можно с уверенностью сказать, что Павел не имеет в виду Новый Завет, так как когда Тимофей был ребенком, новый Завет еще не был написан - фактически он не был завершен даже тогда, когда Павел писал это послание к Тимофею: еще не существовал во всей полноте тот новозаветный канон, каким мы его знаем сейчас. Очевидно, что здесь и во многих других ссылках на "писание," встречающихся в Новом Завете, апостол Павел имеет в виду Ветхий Завет. Таким образом, если данный отрывок хотят использовать для установления границ того, что является боговдохновенным авторитетом, то нужно исключить не только Предание, но также и сам этот отрывок и вообще весь Новый Завет.
Во-вторых, если апостол Павел хотел здесь исключить предание как не имеющее пользы, то можно только удивиться, почему он в той же главе сам использует внебиблейское устное предание. Имена Ианний и Иамврий не встречаются в Ветхом Завете, однако в (2 Тим. 3:8) апостол Павел говорит, что они "противились Моисею." Здесь он опирается на устное предание, гласящее, что имена двух наиболее выдающихся египетских волхвов, упоминаемых в повествовании об Исходе (главы 7-8), были "Ианний" и "Иамврий." (Иллюстрированная библейская энциклопедия. Труд и издание архимандрита Никифора. Москва, 1891. Репринтное издание. М. Терра, 1990. С. 314. "Иамврий").
И это никоим образом не единичный случай, когда в Новом Завете используется внебиблейский источник. Самый известный пример находим в Послании святого апостола Иуды, цитирующего книгу Еноха (Иуд. 1:14; ср. Енох 1:9).
Когда Церковь официально утвердила канон священных книг Ветхого и Нового Заветов, основной целью такого установления была защита Церкви от подложных книг, претендовавших на апостольское авторство, а фактически написанных еретиками (например, Евангелие от Фомы).
Еретики не могли основывать свое учение на Священном Предании, потому что их учения возникали вне Церкви; поэтому единственный способ, посредством которого они могли подвести надежный базис под свою ересь, - это исказить смысл Священнаго Писания и ввести в него новые книги, якобы написанные от имени апостолов или каких-либо ветхозаветных святых.
Церковь защищала себя от еретических учений, ссылаясь на апостольское происхождение Священного Предания, доказываемое апостольским преемством, то есть тем, что епископы и учители Церкви могут исторически засвидетельствовать свою прямую преемственность от апостолов, и опираясь на вселенность православной веры, означающую, что православная вера - это та самая вера, которой православные христиане придерживались всегда и повсюду на протяжении всей ее истории. Церковь ограждала себя от ложных и еретических книг установлением авторитетного списка священных книг, принимаемых Церковью за богодухновенные, входящих в Ветхий Завет или имеющих апостольское происхождение. Установив канон священных книг, Церковь не намеревалась утверждать, что в них содержится вся христианская вера и все необходимое для церковного богослужения и благочиния (На самом деле этот список не претендует на полный охват всех книг, которые Церковь сохранила с древних времен и которые она считает частью более широкого предания. Например, хотя книга Еноха цитируется в канонических книгах, сама она в библейский канон не вошла. Каковы бы ни были тому причины, Церковь захотела сохранить эту книгу, хотя и не посчитала нужным читать ее за богослужением, ни даже включить в состав канонических книг).
Бесспорным является также факт, что ко времени установления Церковью канона Священного Писания она - по своей вере и богослужению - была уже идентична Церкви более поздних периодов; это исторически достоверно. Что касается структуры церковной власти, то известно, что вопрос о каноне решался соборами православных епископов; вплоть до настоящего времени так и происходит в Православной Церкви, когда требуется решить какой-либо вопрос касательно учения или церковной дисциплины.
Какова была цель новозаветных писаний?
В протестантских руководствах к чтению Библии говорится, и я считаю это правильным, что при изучении Библии необходимо учитывать и литературный стиль, к которому принадлежит та или иная библейская книга. Так как разные стили должны интерпретироваться по-разному, необходимо также учитывать предмет и цель книги или отрывка, с которыми вы имеете дело.
В Новом Завете встречается четыре литературных стиля: Евангелие, историческое повествование - Деяния, послания и апокалиптическая книга - Откровение.
Евангелия написаны чтобы свидетельствовать о жизни Иисуса Христа, Его смерти и воскресении.
Библейское историческое повествование рассказывает об истории народа Божьего и о жизни выдающихся личностей, а также показывает действие в истории Божественного промысла.
Послания написаны, главным образом, как отклик на конкретные проблемы, возникавшие в различных церквах. Таким образом, то, что считалось общепринятым и понятным для всех, вообще говоря, не нашло в них подробного освещения. Вероучительные рассуждения, как правило, касались спорных или малопонятных вопросов (Например, здесь не рассматривается подробно вопрос о непогрешимости Писания, поскольку в этом не было необходимости. В настоящее время, с ростом религиозного скептицизма, эта проблема стала актуальной, и если бы послания писались в наши дни, они бы наверняка ее коснулись, таким образом,было бы нелепо делать вывод, что поскольку этот вопрос не обсуждался, древние христиане не считали его важным или отвечали на него отрицательно); о богослужении говорилось только в связи с обсуждаемыми проблемами например, (1 Кор., главы 11-14).
Апокалиптические писания - Откровение были включены в Новый Завет с целью показать окончательную победу Бога в истории.
Отметим прежде всего, что ни в одном из указанных литературных жанров, встречающихся в Новом Завете, не рассматривается богослужение в качестве главной темы и не приводится никаких подробностей относительно того, как надо совершать богослужение в Церкви. В Ветхом Завете имеются подробные описания богослужения, совершавшегося народом Израиля (книга Левит, Псалмы); в Новом Завете содержатся лишь скудные намеки на характер богослужения первых христиан.
Почему это так?
Несомненно не потому, что их службы не имели строго установленного порядка - специалисты по литургике утверждают, что первые христиане совершали богослужения, в основном следуя чину иудейских богослужений, унаследованному от апостолов (Шмеман А. протоиерей. Введение в литургическое богословие. Париж, Имка-Пресс, 1961, С. 67). Однако даже немногие упоминания в Новом Завете, касающиеся богослужения в Древней Церкви, показывают, что новозаветные христиане далеко не напоминали собою неорганизованную толпу "свободных" харизматиков, но совершали литургическое богослужение подобно тому, как то делали их отцы и прадеды: они соблюдали определенные молитвенные часы (Деян. 3:1), службы проводились как в храме, так и в синагогах (Деян. 18:4).
Необходимо также отметить, что ни одно из литературных изложений Нового Завета не имеет своей целью исчерпывающе изложить учение христианской веры: вы не найдете там ни наставлений катехизиса, ни систематического курса богословия. Если все, что нам нужно, это только одна Библия, то почему же в ней не излагается вероучение в полном объеме? Только представьте себе, как легко могли бы разрешаться многочисленные богословские споры, если бы Библия четко отвечала на каждый богословский вопрос! Однако, как бы нам этого ни хотелось, в книгах Библии мы не найдем ничего похожего.
Вышесказанное должно быть правильно понято. Мы вовсе не умаляем важности Священного Писания - Боже упаси! В Православной Церкви веруют, что Священное Писание является полностью богодухновенным, безошибочным и достаточно авторитетным источником Божественного Откровения. Но в данном случае речь идет о том, что Библия не содержит в себе учения по всем вопросам, представляющим важность для Церкви. Как уже говорилось, в Новом Завете не описывается подробно богослужение, хотя последнее - дело вовсе не маловажное. Более того, Церковь, которая сохранила и вручила нам Священное Писание, - это та же самая Церковь, от которой мы получили определенные формы богослужения. Если мы не доверяем этой Церкви в том, что она правильно донесла до нас апостольское богослужение, то мы также не должны ей доверять и в вопросе надежного сохранения Писаний. (Фактически протестантская наука так и поступает. Хотя в основе протестантизма лежит идея, что Библия является единственным источником христианского вероучения, в современной протестантской науке господствуют модернисты, не верующие ни в боговдохновенность, ни в непогрешимость священного писания. Последние смотрят на Библию свысока и выбирают из нее только те тексты, которые им подходят, а остальное считают "первобытной мифологией и легендами." Единственный авторитет для них - это они сами).
Является ли на самом деле Библия "самодостаточной"?
Протестанты часто заявляют, что они просто "верят в Библию." Однако при более пристальном рассмотрении их обращения с Библией, возникает целый ряд вопросов. Например, почему протестанты пишут так много книг, посвященных своему вероучению и вообще христианской жизни, если, действительно, все, что нужно, - это только Библия? Если бы одной Библии было достаточно, для того чтобы ее понимать, то почему протестанты не ограничиваются распространением одной только Библии? И если она является самодостаточной, то почему чтение Библии не приводит к однозначному результату, то есть почему все протестанты не веруют в одно и то же? Какова цель многих протестантских исследований Библии, если все, что нам нужно, это сама Библия? Зачем они распространяют свои бесчисленные трактаты и другие материалы? Зачем они вообще чему-то обучают или что-то проповедуют? Почему бы просто не почитать людям Библию?
Ответ заключается в том, что (хотя они обычно в этом и не признаются, но инстинктивно чувствуют) Библия, взятая сама по себе, не может быть полностью понятной. И фактически каждая протестантская секта имеет собственное предание, хотя опять-таки оно, вообще говоря, не называется таким именем. Не случайно, что все свидетели Иеговы веруют в одно и тo же и все "южные баптисты" более или менее веруют в одно и то же, но вера первых существенно отличается от веры вторых. Ни свидетели Иеговы, ни баптисты, как правило, не пришли к своим взглядам самостоятельно в результате независимого чтения Библии; скорее, их научили так веровать согласно общепринятому - в той или иной секте - преданию.
Следовательно, вопрос на самом деле заключается не в том, веруем ли мы только в Библию или используем также и предание, а в том - каким преданием мы пользуемся для истолкования Библии. Какому преданию можно доверять - Апостольскому Преданию Православной Церкви или эклектичным преданиям протестантизма, не имеющим глубоких корней и возникшим лишь во времена протестантской деформации?
Вторая ложная предпосылка.
"Древняя церковь основывалась лишь на Священном Писании, в то время как Предание возникло гораздо позже и является отражением человеческих заблуждений."
Среди многих протестантов, особенно среди евангеликов и харизматиков слово "предание," или "традиция" носит пренебрежительный оттенок, и назвать что-либо относящимся к преданию равносильно тому, чтобы обозвать это "плотским," "духовно мертвым," "деструктивным" или "законническим." И когда они читают Новый Завет, им кажется очевидным, что Библия резко осуждает предание как нечто противоположное Писанию. Древние христиане, в их понимании, весьма напоминают евангеликов или харизматиков 20 века. То, что христиане первого века по Рождестве Христовом имели литургическое богослужение или придерживались какого-то предания, им кажется немыслимым. Они думают, что подобные вещи вошли в церковь позже, "когда она подверглась порче."
Когда же протестанты начинают серьезно изучать Древнюю Церковь и писания раннехристианских отцов и видят совсем другую картину, чем та, которую они привыкли себе воображать, это для них это равносильно удару, как это было и для меня в свое время.
Оказывается, например, что первые христиане не носили с собой свои Библии каждое воскресенье в храм для изучения; в действительности было настолько трудно заполучить копию хотя бы некоторой части писания (ведь для ее изготовления требовались время, большой труд и специальные материалы), что очень немногие люди имели свои собственные экземпляры. Чаще всего отдельные экземпляры писания хранились у специально назначавшихся для этого членов Церкви или в месте, где люди собиралась на богослужение. Более того, большинство церквей не имело у себя полного состава книг Ветхого Завета и тем более Нового, который не был даже завершен чуть ли не до конца первого столетия.
Это не означает, что древние христиане не изучали Священного Писания. Они изучали его очень серьезно, но только не индивидуально, а коллективно. И большую часть первого века христиане ограничивались изучением Ветхого Завета. Но как же они узнавали Евангелие, жизнь и учение Христа, вообще Кто такой Христос, порядок богослужения и т.д? Они располагали лишь устным Преданием, полученным ими от апостолов. Конечно, многие в древней Церкви слышали эти вещи непосредственно от самих апостолов, но гораздо больше было таких, кто их не слышал, особенно ближе к концу первого века, когда все апостолы уже ушли из жизни. Последующие поколения имели доступ к писаниям апостолов посредством Нового Завета, но, в том, что касается христианской веры, Древняя Церковь почти полностью полагалась на устное Предание.
Эта зависимость от Предания очевидна и в самих новозаветных писаниях.
Например, святой апостол Павел предостерегает фессалоникийцев: "Итак, братия, стоите и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим" (2 Фес. 2:15). Здесь слово "предания" является переводом греческого слова paradosis, которое, хотя и по-другому переводится в некоторых протестантских версиях Библии, представляет собой то же самое слово, каковое употребляют православные греки, когда говорят о Предании, и лишь немногие библеисты оспаривают это его значение. Слово буквально означает "то, что передано." Это то же самое слово, которое употребляется в отрицательном смысле, когда речь идет о ложных учениях фарисеев (Мк. 7:3-8), а также когда говорится об авторитетности христианского учения (1 Кор. 11:2, 2 Фес. 2:15).
С другой стороны, апостол Павел, говоря о христианском Предании, утверждает: "Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания (paradosis) так, как я передал (paredoka) вам" (1 Кор. 11:23). Именно на эти слова ссылается Православная Церковь, когда говорит об апостольском Предании: "..за веру, однажды переданную святым" (Иуд. 3). Ее источник - Христос, она была передана Им лично апостолам посредством всего того, что Он говорил и делал, а если бы обо всем этом писать подробно, "то самому миру не вместить бы написанных книг" (Ин. 21:25). Апостолы передали свое знание всей Церкви, а церковь, будучи хранительницей этого сокровища, стала таким образом "столпом и утверждением истины" (1 Тим. 3:15).
Свидетельство Нового Завета не оставляет никаких сомнений на этот счет: древние христиане имели как устные, так и письменные предания, которые они получили от Христа через посредство апостолов. В качестве письменного Предания поначалу у них были лишь его отдельные Фрагменты: - одна поместная церковь имела какое-нибудь послание, другая, возможно, Евангелие. Постепенно все эти писания были соединены вместе в один сборник и в конце концов составили Новый Завет.
Но как же древние христиане знали, какие книги подлинные, а какие - нет (ибо, как уже отмечалось, имелось большое число подложных посланий и евангелий, о которых еретики заявляли, что они якобы написаны апостолами?) Именно Апостольское предание и помогло Церкви сделать выбор. Протестанты резко выступают против Священного Предания просто потому, что единственная его форма, с которой они сталкивались, это извращенное Предание, свойственное римскому католицизму.
В противоположность римско-католической точке зрения на Предание, которое для них олицетворяется папством и допускает введение новых догматов, ранее неизвестных Церкви, православные не считают, что Предание растет или вообще как-то меняется. Разумеется, когда Церковь сталкивается с ересью, она вынуждена определять более точно границу между истиной и заблуждением, но сама Истина не меняется. Можно сказать, что в некотором смысле Предание расширяется. Поскольку Церковь существует в истории, она не забывает опыта, накопленного ею на историческом пути, помнит своих святых и сохраняет писания тех, кто был точным выразителем ее веры, но сама вера была "однажды передана святым" (Иуд. 3).
Как же мы можем знать, что Апостольское Предание сохранилось в Церкви неповрежденным? Кратко можно ответить, что Бог сохранил его в церкви, потому что Он обещал это сделать. Христос сказал, что Он созиждет Церковь Свою и врата ада не одолеют ее (Мт. 16:18). Главой Церкви является Сам Христос (Еф. 4:16), а Церковь есть Его тело (Еф. 1:22-23). Если бы Церковь потеряла или исказила апостольское Предание, то Истина должна была бы перестать быть Истиной - ибо Церковь есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15).
Общая протестантская концепция церковной истории, гласящая, что, начиная со времени Константина, Церковь впала в вероотступничество и пребывала в таком состоянии вплоть до наступления Реформации, обессмысливает все эти и многие другие библейские истины. Если бы Церковь перестала существовать хотя бы на один день, то в тот же день ее бы одолели врата ада. А если бы это было так, то Христос, описывая рост Церкви в притче о горчичном зерне (Мф. 13:31-32), обязательно сказал бы о том, что первоначально выросшее растение было срублено и на его месте посеяно новое семя. Вместо этого Он использовал образ горчичного зерна, которое, будучи сначала малым, вырастает затем больше всех злаков и становится деревом.
Что же касается утверждения, что имелось некое общество истинно верующих протестантов, скрывавшееся где-то в пещерах на протяжении тысячи лет, то где этому свидетельство? Вальденсов (Вальденсы - это секта, основанная в 12 веке Пьером Сальдо, до некоторой степени предшественница реформации. Из-за преследований со стороны Римско-католической Церкви члены секты селились в горных районах северо-западной Италии. С наступлением реформации вальденсы попали под влияние этого движения и влились в него. Многие ранние протестантские историки заявляли, что вальденсы представляет собой остаток "истинных" христиан, ведущий свое начало до константиновских времен, хотя в настоящее время ни один уважаемый историк не сделал бы такого безответственного заявления. Многие фундаменталисты и секты вроде свидетелей Иеговы продолжают настаивать на своей преемственности от Древней Церкви через вальденсов, несмотря на то что вальденсы существуют и по сей день и вовсе не отождествляют себя со свидетелями Иеговы), на которых ссылаются все секты от пятидесятников до свидетелей Иеговы, не существовало вплоть до 12 века. По крайней мере трудно поверить, что эти "истинные верующие," мужественно переносившие яростные преследования римлян, спрятались, как только христианство стало законной религией. Но даже это предположение кажется более вероятным по сравнению с идеей, что такое общество могло просуществовать тысячу лет, не оставив и тени исторического свидетельства, подтверждающего его существование.
Могут также возразить, что в церковной истории известны примеры, когда одни люди учили одному, в то время как другие учили противоположному, - как же определить, в чем именно состоит апостольское Предание? И далее, если Церковь пошла по неправильному пути, то как можно было бы отличить этот путь от правильного, апостольского?
Протестанты задают эти вопросы, потому что в Римско-католической Церкви в самом деле возникли ложные предания, но это случилось потому, что латинский Запад усвоил себе извращенное понимание природы Предания. Православная точка зрения, принимавшаяся ранее на Западе и сохранившаяся в Православной Церкви, считает, что Предание по своей сути, остается неизменным и узнается по своей вселенскости, или кафоличности. О подлинности апостольского Предания свидетельствует историческая согласованность церковного учения. Проследите, во что Церковь верила всегда и везде, на протяжении всей своей истории, и вы найдете Истину. Если можно доказать, что какое-либо верование не принималось Церковью на каком-то отрезке ее истории, то знайте - это ересь, однако нужно иметь в виду, что мы говорим именно о Церкви, а не о раскольнических группировках. Раскольники и еретики, отколовшиеся от Церкви, существовали еще в период написания Нового Завета и с тех пор их ряды постоянно пополняются, ибо, по слову апостола, "надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1 Кор. 11:19).
Третья ложная предпосылка.
"Каждый человек может толковать Писания самостоятельно, без помощи Церкви."
Хотя многие протестанты, возможно, не согласятся с такой формулировкой, тем не менее именно эта предпосылка играла главную роль, когда реформаторы впервые выдвинули тезис о Писании как единственном источнике христианского вероучения. При этом их аргументы заключались в том, что Писание само по себе является достаточно ясным и его может понять любой. Таким образом было отвергнуто положение, что для чтения Библии необходима помощь Церкви. Об этом четко говорится тюбингенскими (лютеранскими) богословами, обменявшимися письмами с патриархом Константинопольским Иеремией II спустя тридцать лет после смерти Лютера: "Может быть, кто-нибудь скажет, что хотя, с одной стороны, Писания абсолютно безошибочны, но с другой - в них содержится много темных мест, которые нельзя понять, не прибегая к толкованиям духоносных отцов... Между тем справедливо также, что сказанное в виде намека в одном месте Писания, оказывается выраженным явно и вполне ясно в другом, так что его могут понять даже самые простые люди."
Хотя эти лютеранские ученые и заявляли, что пользуются святоотеческими писаниями, они возражали против необходимости обращения к ним и в тех случаях, когда, как им казалось, между Писаниями и святыми отцами не было согласия, считали, что мнением отцов нужно пренебречь. На самом же деле ученые утверждали, что если святоотеческое толкование не совпадает с их личным мнением по поводу Писаний, то их личные взгляды должны считаться более авторитетными, нежели мнение отцов Церкви. Вместо того, чтобы внимать отцам, показавшим себя праведными и святыми, предпочтение отдается суждениям простых смертных. Та же самая (человеческая) причина привела большинство современных лютеранских богословов к отвержению почти всего библейского учения (включая божественность Христа, Воскресение и т.д). и даже к отрицанию богодухновенности самой Библии, на которой для первых лютеран, по их же словам, основывалась вся их вера.
В своем ответе патриарх Иеремия II выявил истинный характер этих учений: "Итак, примем Предание церкви в правоте сердца, а не во многих помыслах: ибо "Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы" (Еккл. 7:29). Не станем учиться новой вере, отвергнув предание святых отцов, ибо божественный апостол говорит: "Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема"(Гал. 1:3, Там же. с. 198).
Протестантское учение, признающее одно лишь Священное Писание,
не удовлетворяет собственному критерию.
Можно было бы предположить, что такая система верований, как протестантизм, основывающаяся на утверждении, что только одно Писание имеет вес в вопросах веры, должна была позаботиться о том, чтобы ее главные постулаты удовлетворяли своим же собственным критериям. Можно было бы ожидать, что протестанты запасутся сотнями доказательств "от Писания," подтверждающих их главный тезис, на котором зиждется все, во что они веруют. По меньшей мере можно было бы надеяться, что будут приведены два-три солидных текста, из которых ясно следует суть их доктрины, - поскольку и в самом Писании говорится: "При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово" (2 Кор. 13:1).
Однако, подобно мальчику из андерсеновской сказки, объявившему во всеуслышание, что "король-то голый," я должен засвидетельствовать, что во всем Священном Писании нет ни единого стиха, который бы подтверждал учение о единственности Писания как источника веры. Нет даже ни одного стиха, который бы хоть как-то приближался к этой идее, и я буду рад, если кто-нибудь докажет мне обратное.
Да, в Библии имеется множество мест, где говорится о ее богодухновенности, авторитетности, полезности, - но в Библии нет ни одного места, где бы сообщалось, что Писание является единственным авторитетом для верующих. Если бы такое учение содержалось в Библии хотя бы и в скрытом виде, то уже первые отцы церкви учили бы тому же самому. Но кто из святых отцов внушал когда-либо что-либо подобное? Таким образом, основополагающий принцип протестантизма опровергает сам себя, будучи внутренне противоречивым. Протестантское учение об исключительном авторитете Библии попросту отсутствует в самой Библии; фактически оно ей противоречит (на что мы уже указывали ранее), поскольку Библия учит, что Священное Предание также является необходимым и обязательным источником христианской веры (2 Фес. 2:15; 1 Кор. 11:2).

Несостоятельность протестантских методов толкования Библии.
С первых дней Реформации протестантам пришлось столкнуться с фактом, что при данной нам Библии и при ограниченности человеческого разума люди не могут прийти к согласию между собой по важнейшим вопросам веры. Еще при жизни Мартина Лютера возникли десятки различных группировок, каждая из которых претендовала на то, что просто верует в Библию, но ни одна из которых не была согласна ни с какой другой по поводу того, что говорит Библия. В свое время Лютер мужественно держался перед имперским сеймом в Вормсе, заявив, что "если ему не представят свидетельств из Священного Писания или других ясных и неопровержимых доказательств, то он не отречется от своих сочинений." Позднее, когда анабаптисты, которые не были согласны с лютеранами по ряду вопросов, просили проявить по отношению к ним аналогичную терпимость, они подверглись со стороны лютеран жестоким репрессиям - их тысячами отправляли на казнь вопреки провозглашенному Лютером праву на свободное толкование Священного Писания.
Несмотря на очевидные проблемы, возникшие в связи с этим учением о Священном Писании как единственном источнике веры, приведшим к дроблению протестантизма на множество сект, протестанты, не желая признавать своего поражения перед Папой, свели все дело к тому, что несогласные с ними просто неправильно читают Библию. Тогда в качестве решения проблемы был предложен целый ряд способов толкования Библии. Разумеется, требуется еще найти рецепт, позволяющий избегать бесконечного дробления на различные секты и толки, и протестанты все время заняты поисками метода или ключа, который помог бы им решить и эту проблему.
Рассмотрим наиболее популярные подходы, применявшиеся до сих пор к толкованию Библии, каждый из которых по-прежнему используется тем или иным направлением протестантизма.
Первый подход: Библию нужно понимать буквально - текст ее ясен.
Это, несомненно, был самый первый подход, заявленный реформаторами, хотя довольно скоро они пришли к пониманию того, что таким образом нельзя защитить доктрину об "авторитетности одного лишь Писания." Хотя этот подход был несостоятельным с самого начала, он до сих пор популярен среди необразованных евангелистов и харизматиков. От них часто можно услышать: "Библия говорит то, что имеет в виду, и имеет в виду то, что говорит." Но когда дело доходит до конкретных текстов Писания, с которыми протестанты не согласны, например, места, где Христос дает апостолам власть прощать грехи (Мф. 20:23), или когда Он говорит о Евхаристии: "Сие есть тело Мое... сия есть кровь Моя" (Мф. 26:26-28), или когда святой апостол Павел учит, что женщины должны покрывать голову, находясь в храме (1 Кор. 11:1-16), тогда вдруг оказывается, что Библия уже не говорит то, что имеет в виду: "Ну, это не надо понимать буквально..."
Второй подход: правильное понимание дает нам Святой Дух.
Когда многочисленные течения, возникшие под знаменем Реформации, не смогли придти к согласию друг с другом относительно толкования Священного Писания, вторым решением проблемы стало утверждение, что благочестивыми протестантами руководит Святой Дух, чтобы они могли правильно истолковывать Писания. Разумеется, каждый, кто не согласен с этим "благочестивым протестантом," не может быть руководимым тем же самым Духом, так что в результате каждое протестантское направление должно перестать считать христианами всех тех, кто от него отличается.
Если такой подход правилен, то во всем протестантизме осталось всего-навсего одно направление, правильно толкующее священное Писание, - но какое же именно из нескольких тысяч существующих деноминаций? Конечно, ответ будет зависеть от того, с представителем какого направления вы будете разговаривать, но можно быть уверенным, что он назовет то направление, к которому принадлежит сам.
В настоящее время, однако (хотя это зависит от того, с какой из разновидностей протестантства вы имеете дело), вы чаще встретите протестанта, который заявит об относительности истины, чем такого, кто будет настаивать на исключительной правоте своих единомышленников. С появлением все новых и новых конфессий протестантам любого толка становится все труднее утверждать, что только они правильно понимают Писание (хотя таких встречается все еще порядочно). Поэтому стало обычным преуменьшение различий между конфессиями и мнение о не существенности различий. Считается, что каждое направление обладает только частицей истины, полной же Истиной не владеет никто. Именно на этой почве родилась ересь экуменизма.
Многие протестанты склонны даже утверждать, что истина в той или иной степени принадлежит всем религиям. Их выводы состоят в следующем. Для получения полной истины каждая конфессия должна бросить свою частицу "истины" в общий котел, затем следует все перемешать - и вот вам готовая "истина." Но это уже будет религия антихриста. Согласно Писанию, Церковь всегда являлась и является столпом и утверждением Истины (1 Тим. 3:15). Поэтому либо Церковь пребывает в Истине, либо это не та церковь, которую основал Христос.
Третий подход: неясные места следует толковать при помощи ясных.
По-видимому, это наилучший метод, позволяющий решить задачу истолкования Библии с ее же помощью: на основе понятных текстов объяснять непонятные. Логика такого подхода проста: если в каком-либо месте Писания истина выражена неясно, то несомненно имеется другое место, утверждающее то же самое, но более ясно. Используйте ясные места как ключ - и вам откроется значение темных мест.
Именно об этом писали тюбингенские богословы при первом обмене письмами с патриархом Иеремией II: "поэтому нет лучше способа толковать Писания, как искать объяснения Писания в самом же Писании. Ибо все Писание продиктовано одним и тем же Духом Святым, который лучше всех знает Свою волю и лучше всех может определить вложенный Им Самим смысл" (Там же С. 115).
Сколь бы ни многообещающим казался этот метод, он быстро показал свою непригодность для решения проблемы протестантских разделений. Трудность заключается в том, какие именно места считать ясными, а какие - неясными.
Баптисты, утверждающие, что христианин не может лишиться спасения, коль скоро он уже "спасен," видят целый ряд мест, которые, по их мнению, совершенно ясно учат о вечном спасении. Например: "дары и призвание Божие непреложны" (Рим. 11:29); "Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей" (Ин. 10:27-28). Но когда баптисты встречают стихи, из которых следует, что спасение может быть утрачено, такие например, как "праведность праведника не спасет в день преступления его" (Иез. 33:12), тогда они начинают использовать "ясные" места для объяснения "неясных."
Методисты, считающие (совершенно справедливо), что человек может потерять спасение, если он отвернется от Бога, не находят такие места неясными и, напротив, рассматривают вышеприведенные тексты, используемые баптистами для доказательства истинности своего учения в свете других отрывков, которые им кажутся ясными.
Таким образом, методисты и баптисты перебрасываются цитатами из Библии, удивляясь, как это другие не видят того, что им самим кажется очевидным.
Четвертый подход: историко-критический экзегезиc.
Утопая в море субъективных мнений, протестанты стали хвататься за метод рассуждения, имеющий видимость объективности. По мере того как шло время и множились разделения, протестанты все чаще стали обращаться к "науке," посредством которой протестантские ученые надеялись согласовать различные толкования Библии. Этот "научный" подход, который получил преобладание в протестантской библеистике (а в этом столетии стал главным и в библеистике римско-католической), обычно называется историко-критическим экзегезисом. Начиная с так называемой эпохи Просвещения, когда многим стало казаться, что наука способна разрешить все мировые проблемы, протестантские ученые стали применять философию и методологию светских наук к богословию и Библии. Они занялись изучением Библии, исследуя всевозможные ее аспекты: историю ее написания, дошедшие до нашего времени рукописи, библейские языки и т.д.
Обращаясь со Священным Писанием как с археологической реликвией, эти ученые пытались проанализировать каждый его фрагмент, каждую "косточку," применяя новейшие методы и приемы, какие только могла предложить наука. Честно говоря, необходимо признать, что на этом пути было получено много полезных результатов. К сожалению, подобная методология иногда приводила к ошибкам в серьезных, фундаментальных вопросах, однако она была окружена такой аурой "научной объективности," что многие до сих пор находятся под ее очарованием. Поэтому следует подробнее рассмотреть вышеуказанный метод, проанализировав его философский базис.
Подобно всем другим протестантским подходам, этот метод также пытается толковать Библию, игнорируя церковное Предание. Хотя и не существует какого-либо особого протестантского экзегезиса, в конечном счете уповается на то, что "Писание должно говорить само за себя." Конечно, ни один христианин не смог бы возражать против того, что говорит Священное Писание, если бы оно действительно, согласно этим методам, "говорило само за себя." Однако проблема состоит в том, что ученые, берущие на себя смелость быть библейским рупором, пропускают текст Писания сквозь фильтр своих исходных протестантских предпосылок. Претендуя на объективность, они тем не менее толкуют Священное Писание в соответствии со своим преданием и своими догмами (будь то рационалисты-фундаменталисты или рационалисты либеральные).
Чтобы охарактеризовать деятельность протестантских ученых, позволю себе перефразировать высказывание Альберта Швейцера: в поисках смысла Библии они заглянули в бездонный колодец и создали по этому поводу огромное количество блестяще написанных томов, но, к сожалению, в том колодце они увидели лишь собственное отражение.
Ошибка протестантских ученых (как либералов, так и консерваторов) в том, что они (в соответствии с большей или меньшей степенью своей нетерпимости) применили эмпирический метод к области богословия и библейских исследований. Когда я пользуюсь термином "эмпирический," я употребляю его в широком смысле, имея в виду рационалистическое и материалистическое мировоззрение, овладевшее многими умами на Западе и, подобно раковой опухоли, продолжающее распространяться по всему миру.
Позитивистские системы (одной из которых и является эмпиризм) пытаются опереться на какое-то "определенное" знание (Слово "позитивизм" происходит от французского positif что значит утвердительный. Этот термин впервые был введен Огюстом Кантом. Позитивистские системы строятся на предположении, что основой знания являются так называемые "факты." В философии Канта факт - это опыт или чувство-ощущение; таким образом, Кант был предшественником современного эмпиризма. См. Краткая философская энциклопедия. М. 1994. С. 348, "Позитивизм"). Эмпиризм, строго говоря, есть вера в то, что всякое знание основано на опыте, и можно знать с определенностью только те вещи, которые устанавливаются посредством научного наблюдения.
Рука об руку с методами научного наблюдения и опыта выступает принцип методологического скепсиса, первым примером которого явилась философия Рене Декарта, который начал с утверждения, что все во вселенной может быть подвергнуто сомнению за исключением нашего собственного существования, и на этой единственной непреложной истине ("я мыслю, следовательно существую") пытался построить свою философскую систему.
Реформаторы вначале довольствовались положением, что Библия является фундаментом, на котором покоятся богословие и философия, но по мере того как набирал силу гуманистический дух просвещения, протестантские ученые обратили свои рационалистические методы на саму Библию, пытаясь выяснить, что можно из нее извлечь с их помощью. Представители либеральной теологии завершили этот труд и, отбросив все, что только было возможно, остались лишь при своих собственных мнениях и чувствах в качестве основы веры.
Консервативные протестанты, к счастью, были гораздо менее последовательны в своем рационалистическом подходе и таким образом сумели сохранить в своей среде почтение к Священному Писанию и веру в его богодухновенность. Тем не менее их подход (даже у наиболее убежденных фундаменталистов) все еще существенно коренится в том же рационализме, что и у либералов.
Первый тому пример можно найти у фундаменталистов-диспенсационалистов, придерживающихся детально разработанной теории, полагающей, что на различных исторических этапах Бог обращается с человеком по-разному в зависимости от периода, так называемой "диспенсации" (соответствующей определенному договору Бога с человеком).
История человечества заключает в себе следующие периоды: Адамов, Ноев, Моисеев, Давидов и т.д. В этом есть определенная доля истины, но далее эта теория учит, что в настоящее время мы находимся в периоде, отличном от новозаветного, и поэтому, хотя в эпоху Нового Завета и совершались чудеса, сейчас они уже не совершаются. Это очень интересная точка зрения, позволяющая фундаменталистам (при отсутствии прочного базиса в виде Священного Писания) не отрицать библейских чудес и одновременно быть эмпириками в повседневной жизни. Таким образом, хотя на первый взгляд кажется, что рассмотрение этого подхода представляет лишь академический интерес и не имеет ничего общего с реальной жизнью среднего протестанта, фактически даже обычный среднеблагочестивый консервативный протестант мирянин неизбежно оказывается под влиянием такого рода рационализма.
Глубокая ошибочность этого, так называемого "научного," подхода к Священному Писанию состоит в неправильном применении предпосылок эмпиризма к изучению истории, Писания, богословия. Эмпирические методы тогда дают хорошие результаты, когда конкретно применяются к естественным наукам, но когда используются там, где они неприменимы - например, при изучении истории, которая не может быть повторена и не поддается экспериментальной проверке, они не могут дать каких-либо положительных результатов (Например, одним из методов определения реальности прошлых событий, употребляемых учеными эмпирического направления, является принцип аналогии, поскольку знание основывается на опыте, то один из способов понять нечто незнакомое - это сравнить его с чем-то знакомым. Под видом исторического анализа эти ученые вычисляют вероятность предполагаемого события в прошлом (например, воскресения Иисуса Христа) на основании того, что нам известно из нашего опыта. И так как эти историки никогда не наблюдали в своей жизни ничего, с их точки зрения, сверхъестественного, то любое чудесное событие описанное в Библии, они воспринимают как миф или легенду. А поскольку для эмпирика "чудо" означает нарушение естественных законов, то поэтому чудес не бывает (по определению), так как естественные законы определяются нашими наблюдениями над тем, что мы имеем в опыте. Если бы эмпирик столкнулся с чудом в современной действительности, он бы его чудом не посчитал, так как, с его точки зрения, тогда не было бы нарушения естественных законов. Таким образом, нельзя сказать, что эмпирики фальсифицируют трансцендентную реальность; скорее, их исходные предпосылки заранее отрицают ее наличие. См. G. E. Michalson "Pannenburg on the Resurrection and Historical Method." Scottish Journal of Theology , 33, April, 1980, P. 354-359).
Ученым еще предстоит изобрести "телескоп," способный проникнуть в духовный мир. Однако протестантские богословы уже сейчас утверждают, что в свете науки существование бесов или сатаны не подтверждается. Но где тому доказательства? Даже если бы сам сатана предстал перед эмпириком с вилами в руках и в кроваво-красном плаще, последним это было бы аккуратно объяснено в контексте сложившегося у него мировоззрения. Хотя такие эмпирики и гордятся своей открытостью к правде и истине, на деле же ослеплены собственными исходными предпосылками до такой степени, что не могут видеть ничего, идущего вразрез с их моделью действительности.
Последовательное применение эмпиризма поставило бы под сомнение любое знание (включая и сам эмпиризм и его методы), но эмпиризму позволяется его сторонниками быть непоследовательным, "потому что его безжалостное искажение человеческого опыта создает ему такую высокую репутацию научной строгости, что его престиж не позволяет увидеть дефекты его фундамента" (Rev, Robert T.. Osborn. "Faith as Person Knoweledge. Scottish Journal of Theology, 28, February, 1975 P. 101-126). Связь между крайностями, к которым пришли современные либеральные протестантские ученые с одной стороны, и более консервативные фундаменталисты с другой, неясна для многих и менее всего видна консервативным фундаменталистам.
Хотя эти "консерваторы" считают себя оппозиционерами по отношению к протестантскому либерализму, они тем не менее по сути используют те же самые методы при изучении Писания, что и либералы, а вместе с этими методами проявляются лежащие в их основе философские предпосылки, о которых консерваторы говорят неохотно. Таким образом, различие между либералами и консерваторами фактически не есть различие в исходных предпосылках, а скорее, проявляется в том, насколько далеко они заходят в своих логических заключениях, отправляясь от общих предпосылок. Подобно гадаринским свиньям, они - все вместе - очертя голову, несутся к краю пропасти; хотя либералы, возможно, уже переступили через этот край, в то время как консерваторы пока двигаются в том же направлении, но еще не зашли столь далеко.
Те протестантские общины, которые сейчас рукополагают в церковные служители гомосексуалистов, столетие назад считались консерваторами; более консервативные деноминации идут по тому же пути.
Если бы протестантский экзегезис был истинно научным, как он сам себя аттестует, он бы приводил к согласованным результатам. Если бы его методы были просто определенными "техническими" приемами, не опирающимися ни на какие предпосылки, то не имело бы значения, кто их использует, - они всегда приводили бы к одним и тем же результатам. Но что мы видим при ближайшем рассмотрении теперешнего состояния протестантских библейских исследований? По оценке самих "экспертов," протестантская библейская наука испытывает кризис (Gerberd Hasel. Old Testament Theology: Basic Issues in the Current Debate. Grand Rapids, 1982. P.G).
Действительно, этот кризис, возможно, лучше всего иллюстрируется признанием известного протестантского ученого, специалиста по Ветхому Завету, Герхарда Газеля (в его обзоре истории и текущего состояния богословия Ветхого Завета): в семидесятые годы нашего столетия возникло пять новых толкований Ветхого Завета и "ни одно из них не согласуется по подходу и методу ни с каким другим" (там же c. 7).
И правда удивительно (если принять во внимание высокий научный уровень протестантских библейских исследований), что для любого набора заключений почти по любому вопросу можно найти подходящее научное обоснование. Другими словами, вы можете прийти к любому желательному для вас выводу и всегда найдется какой-нибудь доктор философии, который будет его защитником. Следовательно, здесь нет ничего общего с такими науками как, скажем, математика или химия! А значит, мы имеем дело со сферой знания, которая претендует на то, чтобы быть объективной наукой, но которая фактически является псевдонаукой, скрывающей в своих недрах большое разнообразие взаимно противоречивых философских и богословских точек зрения. До тех пор, пока ученые не изобретут инструментов, пригодных для исследования Бога, объективное научное богословие или толкование Библии невозможно.
Нельзя утверждать, что в протестантских библейских исследованиях нет ничего поучительного или полезного, но протестантские методы изучения Библии, заключенные в стандартные формы историко-лингвистического подхода, оперирующие какими-то туманными "технологиями" и отраженные зеркалами псевдонауки, являются одновременно продуктом и подспорьем протестантских богословских и философских предпосылок и, как шланги от насоса, заполняются тем, что в них накачивается. (Я рассмотрел либеральное направление протестантизма лишь для того, чтобы продемонстрировать дефекты "исторического" экзегезиса. Православный христианин скорее может встретиться с консервативным фундаменталистом или харизматиком хотя бы потому, что последние принимают свою веру достаточно всерьез, пытаясь обращать в нее других Либеральные протестантские деноминации слишком заняты тем, чтобы удержать своих прихожан, а потому не проявляют рвения к миссионерству). С субъективностью, превосходящей самые спекулятивные методы фрейдистских психоаналитиков, протестантские ученые намеренно подбирают факты и свидетельства, соответствующие своим взглядам, и затем начинают (причем выводы существенно предопределены исходными предпосылками) применять свои методы к Священному Писанию, не переставая считать себя при этом беспристрастными учеными (Более глубокую критику крайностей историко-критического метода см. в: T. Oden. Agenda for Theology: After Modernity What? Grand Rapids, 1990. P. 103-147). И поскольку современные университеты не присуждают степени доктора философии тем, кто лишь просто констатирует очевидную истину, эти ученые стараются превзойти друг друга, выдвигая все новые и новые, самые невероятные, теории.
И в этом сама сущность ереси: нововведения, самонадеянность и самообман.

Православный подход.
Когда по Божьей милости я обрел православную веру и исцелился от вышеописанной богословской "шизофрении," покинул Содом, когда огонь и сера уже пожирали его, у меня не было желания оглядываться, чтобы бросить на него прощальный взгляд. Но, к сожалению, я обнаружил, что протестантские методы и предпосылки сумели затронуть своим влиянием некоторые круги даже внутри Православной Церкви. Причина, как было сказано выше, заключается в том, что протестантский подход к Священному Писанию заявляет себя как наука и поэтому некоторым православным ученым кажется, что они оказывают Церкви большую услугу, вводя этот ошибочный подход в наши семинарии и приходы. Но в этом нет ничего нового, так всегда действовала ересь, желая обмануть верных, как сказал святой Ириней, когда в свое время повел атаку на ереси:
"При этом они нарочно искусными оборотами слов увлекают простых людей к пытливости, а между тем губят этих несчастных, не могущих отличить лжи от истины, возбуждая в них богохульные и нечестивые мысли... Ибо заблуждение не показывается одно само по себе, чтобы, явившись в своей наготе, оно не обличило само себя, но, хитро нарядившись в заманчивую одежду, оно достигает того, что по своему внешнему виду для неопытных кажется истиннее самой истины (Святой Ириней Лионский. Обличение и опровержение лжеименного знания (против ересей), М. 1871. Книга 1, Предисловие).
Во избежание ошибок и недоразумений, я прямо заявляю, что православный подход к Священному Писанию не основывается на объективном научном исследовании, его понимание Священного Писания не покоится на новейших археологических данных, но коренится в особых взаимоотношениях с Автором Писания. Православная церковь есть Тело Христово, столп и утверждение истины и одновременно является орудием, посредством которого Бог (руками его членов) писал Священное Писание, и средством, с помощью которого Бог сохранил Писания.
Православная Церковь правильно понимает Библию, потому что существует единое живое Предание, идущее еще от Адама и сквозь все времена дошедшее до современных ее членов во плоти. То, что это истина, не может быть доказано в лаборатории; убежденность в этом дается Святым Духом и опытом жизни в Боге и в Церкви.
Здесь протестант задаст вопрос: а кто может доказать, что православное Предание правильное и что вообще существует какое-либо правильное предание? С самого начала Церковь верила в то, что существует только одна Церковь. Никейский символ четко выражает эту веру: "Верую... во едину, святую, соборную и апостольскую церковь." Это утверждение, которое признается почти всеми протестантскими исповеданиями, никогда не истолковывалось в смысле существования некоей невидимой Церкви, члены которой не могут прийти к взаимному согласию ни по одному пункту своего учения.
Соборы, установившие этот символ (так же, как и канон Священного Писания), анафематствовали тех, кто был вне Церкви, будь-то еретики как монтанисты, или раскольники как донатисты. Они не говорили: "Мы не согласны с учением монтанистов, но они такая же часть Церкви, как и мы." Наоборот, монтанисты были исключены из церковного общения, до тех пор пока они не вернутся в Церковь и не будут вновь приняты через святое крещение и миропомазание (в случае еретиков) или только миропомазание (в случае раскольников), (2 Вселенский Собор, канон 7).
Запрещалось даже - и запрещается до сих пор - совместная молитва с теми, кто находится вне Церкви (Апостольские правила 55, 56). В отличие от протестантов, провозглашающих героями тех, кто порывaет с одной группировкой и создает другую, свою собственную, в Древней Церкви подобная вещь считалась одним из самых тяжких грехов. Как предупреждал святой Игнатий Антиохийский (ученик апостола и евангелиста Иоанна): "Не обольщайтесь, братья мои! Кто следует за вводящим в раскол, тот не наследует Царствия Божия. Кто держится чуждого учения, тот не сочувствует страданию Христову" (Филадельфийцам 3:5).
Протестантское движение было вызвано к жизни папскими злоупотреблениями, но до тех пор пока латиняне не порвали с православным Востоком, этих злоупотреблений не было. Многие современные протестантские богословы недавно вновь обратились мыслью к этому первому тысячелетию "неразделенного христианства," постепенно начиная открывать для себя то великое сокровище, которое было утрачено Западом, в результате чего многие из них становятся православными (Недавно вышедшая трехтомная систематическая теология Т. Одена тактически основывается на предпосылке, что нормой для богословия является "всеобщий консенсус" первого тысячелетия. Если Оден будет последовательно придерживаться своей методологии, он неизбежно также придет к православию).
Очевидно, что справедливым является только одно из следующих трех положений:
▪ правильного предания не существует, врата ада одолели церковь и таким образом Евангелия и Никейский символ веры ошибочны;
▪ истинная вера заключена в папстве, с его меняющимися или вновь вводимыми догматами, которые определяются непогрешимым наместником Христа;
▪ Православная Церковь есть единственная Церковь, которая была основана Христом и сохранила в целости и неповрежденности Апостольское Предание.
Таким образом, перед протестантами стоит следующий выбор: релятивизм, римский католицизм или православие.
Большинство протестантов, из-за того что их основной богословский принцип, признающий "только одно Писание," смог привести лишь к разъединению и спорам, давно отказалось от идеи подлинного христианского единства. Утверждение, что истинная вера может быть только одна, воспринимается ими как смешная гипотеза. Когда они сталкиваются с такими строгими доводами относительно единства Церкви, как приведенные выше, они, как правило, возмущаются и обвиняют в отсутствии христианской любви. Оказавшись вне подлинного единства, они стремятся создать единство ложное под видом современной ереси экуменизма, в которой осуждаются лишь те вероисповедания, которые претендуют на исключительное обладание истиной.
Но здесь действует не любовь, как ее понимает Церковь, а гуманистическая сентиментальность. В основу же церковного единения положена любовь. Христос пришел не для того, чтобы учредить новую философскую школу, но, как Он Сам сказал, Он пришел, чтобы создать Свою Церковь, и врата ада не одолеют ее. И это новое общество, называемое Церковью, представляет собой "не механическое объединение внутренне разделенных личностей, а единение органическое" (Архимандрит Иларион (Троицкий). Христианства нет без Церкви. М. Православная беседа, 1992. С. 18)
Это церковное единство возможно лишь благодаря новой жизни, подаваемой Святым Духом и мистически укорененной в жизни церкви. "Христианская вера соединяет верных со Христом и таким образом составляет из них всех единое стройное тело. Христос творит сие тело, каждому сообщая Себя и Духа благодати ему подавая действенно, осязательно... Если будет порвана связь с телом Церкви, то отдельная личность, обособившись и замкнувшись в своем себялюбии, лишена будет благодатного воздействия Святого Духа, живущего в Церкви" (там же С. 24).

весь текст почему то не помещается. Вот продолжение:
Церковь едина, ибо она есть Тело Христово, и разделить ее онтологически невозможно. Церковь едина, так же, как едины Христос и Бог Отец. Хотя эта концепция единства кому-нибудь может показаться несущественной, тем, кто испытал ее опытно в жизни, войдя в ее реальность, она таковой не кажется. И хотя это может показаться кое-кому слишком жестким и неприемлемым, такова церковная реальность и она "требует от каждого большого самопожертвования, смирения и любви" (там же С. 47).
Наша вера в единство Церкви имеет две стороны. Это и историческое единство, и единство, существующее в настоящем времени. Это значит, в частности, что когда, например, ушли из жизни апостолы, они не оторвались от церковного единства. Они по-прежнему являются частью церкви в не меньшей степени, чем когда входили в нее во плоти. Когда мы совершаем евхаристию в любой поместной Церкви, мы совершаем ее не одни, а вместе со всей Церковью, пребывающей как на земле, так и на небе. Святые на небесах даже ближе к нам, чем те люди, которых мы можем видеть или до которых мы можем дотронуться. Таким образом, в Православной Церкви нас учат не только те люди во плоти, которых Бог поставил чтобы нас учить, но и все церковные учители, пребывающие на небе и на земле - святой Иоанн Златоуст является учителем в нашей теперешней жизни в не меньшей степени, чем наш ныне живущий епископ, а фактически даже в большей. Это влияет на наш подход к Священному Писанию таким образом, что мы не толкуем его, полагаясь только на свои силы (2 Петр. 1:20), но делаем это вместе со всей Церковью. Такой подход был сформулирован в классическом определении святого Викентия Леринского:
"Если написанное Слово Божие свято, всесовершенно и всегда вполне вразумительно при сравнении одних мест с другими, то какая же надобность присоединять к нему еще авторитет церковного его разумения? Священное Писание, по самой его возвышенности, не все понимают в одном и том же смысле, но один толкует его речения так, другой иначе; так что почти сколько голов, столько же, по-видимому, можно извлечь из него и смыслов. А потому-то и совершенно необходимо, при таком множестве бесчисленно-разнообразных изворотов заблуждения, направлять нить толкования пророческих и апостольских писаний по норме церковно-вселенского их понимания. В самой же вселенской Церкви всеми мерами надобно держаться того, во что верили повсюду, во что верили всегда, во что верили все; потому что то только в действительности и в собственном смысле есть вселенское, как показывает и самое значение этого слова, что, сколько возможно, вообще все обнимает. А этому правилу мы будем, наконец, верны при том единственном условии, если будем следовать всеобщности, древности, согласию. Следовать всеобщности значит признавать истинной только ту веру, которую исповедует вся церковь на всем земном шаре; следовать древности значит ни в каком случае не отступаться от того учения, которого несомненно держались наши святые отцы и предки; следовать, наконец, согласию значит в самой древности принимать те только вероопределения и изъяснения, которых держались все или, по крайней мере, почти все пастыри и учители" (Святой Викентий Леринский. Памятные записки. Казань, 1863).
При таком подходе к Священному писанию в задачу отдельного человека не входит стремление к оригинальности, но, скорее, обязанность знать и понимать церковное предание. Мы не должны выходить за границы, установленные отцами церкви и должны быть верными преданию, полученному нами. Для этого необходимо много учиться и размышлять, но еще важнее - если мы хотим подлинно понять Священное Писание - погрузиться в мистическую жизнь Церкви. Вот почему, когда блаженный Августин пишет о том, как надо толковать Священное Писание (Христианская наука. Книги I-IV), то, недолго останавливаясь на тех знаниях, которые необходимо иметь при изучении Писания, он много места уделяет тому, каким должен быть человек, приступающий к толкованию Священного Писания (Блаженный Августин. Христианская наука. Киев, 1835):
Это тот:
o кто любит Бога всем сердцем своим и лишен гордыни;
o кто желает уразуметь Божественную волю, движимый верой и почтением, а не гордостью или жадностью;
o кто имеет чистое сердце, по возможности умирая миру сему; кто не боится и не старается кому-либо угодить;
o кто не ищет ничего иного, кроме знания Бога и единения со Христом;
o кто алчет и жаждет праведности;
o кто неустанно участвует в делах милосердия и любви.
При таких высоких требованиях мы тем более должны смиренно преклониться под водительство отцов, которые явили эти добродетели в своей жизни, и не обманываться на свой счет, полагая, что мы можем лучше истолковать святое Божье Слово, чем они. А что же можно сказать о работе, проделанной протестантскими учеными-библеистами? В той степени, в какой она помогает нам понять историю и значение неясных мест, она может быть использована наряду с Преданием.
Святой Григорий Назианзин так это формулировал, говоря о языческой литературе:
"Даже между пресмыкающимися гадами есть такие, что мы примешиваем их в целебные составы. Так и в науках мы заимствовали исследования и умозрения, но отринули все то, что ведет к демонам, к заблуждению, во глубину погибели." (Святой Григорий Богослов. Творения. ч. 4. М.1889. С. 51. Слово 43).
Таким образом, коль скоро мы воздерживаемся от поклонения ложным богам индивидуализма, модернизма и академического тщеславия и коль скоро мы рассматриваем историко-лингвистический анализ как рабочий инструмент, позволяющий пролить свет на неясные места в Писании, это будет способствовать нашему более глубокому пониманию Предания. Но когда протестантская наука выходит за пределы канонических текстов и проецирует чуждые идеи на Священное Писание, когда не согласуется с верой Церкви, какой та была всегда и везде, - тогда она заблуждается. Если протестанты посчитают такую точку зрения невежественной или наивной, пусть они сначала подумают над невежеством и наивностью тех ученых, которые хотят перекроить (а чаще всего просто игнорировать) двухтысячелетнее христианское учение.
Дает ли степень доктора философии возможность более глубокого проникновения в Божественные тайны, чем совместно накопленная мудрость миллионов отцов и матерей, верно служивших Богу и людям, перенесших страшные пытки и мучения, издевательства и пленения за свою веру? Обучаются ли христианству в тиши кабинетов или неся свой крест, на котором тебя же распнут?
Невежество свойственно тем, кто не удосужившись изучить Предание, считает, что им виднее, что только сейчас пришел некто, кто правильно понял истинный смысл Писания.

Заключение.
Священное Писание, вероятно, является вершиной церковного Предания, но высота, на которую возводят нас Писания, познается лишь благодаря той высокой горе, которую эта вершина увенчивает.
Оторванная от контекста всего Предания, твердая скала Священного Писания превращается просто в глиняную массу, которой может быть придана любая форма в зависимости от желания того, кто за это берется. Нельзя говорить о почитании Священного Писания, если его неправильно используют или искажают, даже если это делается во имя возвышения его же авторитета. Мы обязаны читать Библию, это святое Слово Божие! Но для того чтобы понять, что оно хочет нам сказать, давайте смиренно сядем у ног святых, которые показали себя "делателями Слова, а не только слушателями" (Иак. 1:22) и доказали собственной жизнью, что они достойные толкователи Писания.
Если же у нас возникают вопросы касательно писаний апостолов, то обратимся к тем, кто знал апостолов лично - к таким, как святые Игнатий Антиохийский и Поликарп Смирнский. Давайте спросим у Церкви и не будем впадать в самообольщение и самообман.

Миссионерский Листок # 106
Свято-Троицкая Православная Миссия
Copyright ╘ 2003, Holy Trinity Orthodox Mission
466 Foothill Blvd, Box 397, La Canada, Ca 91011, USА
Редактор: Епископ Александр (Милеант)
(sola_scriptura_r.doc, 05-15-2003)
Источник: http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/sola_scriptura_r.htm
Каково мнение участников?

Почитал текст. Порадовало. Иногда не знаешь, что протестантам ответить, а тут столько подходящих мест Св. Писания, столько отличных аргументов!
Очень сомневаюсь, что неправославные будут с тобой на эту тему беседовать. Неправоту свою они чувствуют душой. А голос души они глушат аргументативной логикой их того или иного учения. Но разве логика спасёт наши души???

Да Яша, очень глубокий анализ в заблуждениях этой секты.
Но главное необходимо заметить - это их извращённая свобода, насаженная в сердца людей Лютером и оправдывающая только поверхностную веру без истиного покаяния сердцем.
Такое попустительство протестантских духовников и привело к поверхностности понимания тяжести соделанных грехов перед Господом, и зачастую к оправдыванию лицемерия и телесной распущенности. Якобы знаем что грешим, но примем Святое Причастие и нам простится даже без работы над собой и без скорби в покаянии. Бог ведь итак милосерден, Он Знает нас и мы не хотели бы меняться, греша дальше.
Я тут в нете наткнулся на интересную статью. Не знаю верить ли всему что там написано автором его "мирским почерком", т.к. попахивает антисемитскими высказываниями, но со многим могу согласиться в плане падения человеческой натуры и личности в странах запада засчёт несостоятельности западного христиантва и ослабления стойкости западного общества в нравственно-духовных аспектах бытия. Ужас и извращения в похоти охватили духовно слабых и потдатливых искушениям тела людей. И всё почему? Неверие, сомнения и разочарование в вере, извращение Истиных Христианских Законов протестантизмом с его мнимыми, якобы оправданческо-милосердными свободами в грехах, ну и натиск сатаны с его слугами :
http://forum.glavred.info/viewtopic.php?t=6847&sid=999b685c488472b9c1e48fb2b0917...

Смело и прекрасно сказано!

В этом заключены крах и падение плюралистического протестатизма да и католицизма, допустивших пакт с дьяволом на земле в виде демократии, будучи не Духом Святым ведомы.
В форме умиления и плюралистической терпимости(а значит согласия) к страстелюбию общества, но не борьбы в Христианском Духе со страстями общества в гонке потребительства, они насадили извращенческие свободы материализму, властолюбию, гордыне и эгоизму, которые заглатили уже почти весь мир и заставили людей поклониться "денежному мешку" их попустительством.
Это "дьяволо-лояльное", подчинённое политикам(а не наоборот) духовенство практически ЗАПЕЧАТАЛО Духовно-нравственное развитие человека в неправильной трактовке Святого Предания.
И этот крах был уже запрограммирован с самого начала Раскола Христианской Церкви ещё со времён Константина. Ибо отход от исторического Ортодоксального Предания это ничто иное как отвержение Господа и Духа Святаго как бы "праведно" не хотела показать себя католическая церковь, погрязши в собственной гордыне.
Сам факт догматической Замены/Подмены Господа и Поставленной Им Апостольской (от Апостола Симона/Петра) Церкви в лице одного обычного человека(Папы Римского) говорит о первом дерзком извращении Христианства и о навязывании людям извращённой теократии, отдавшей всё на откуп политической структуре, ведомой лукавым духом.
Ибо эта догма в корне расходится с Заветом Господа нашего Иисуса Христа :
13 Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?
14 Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.
15 Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня?
16 Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты--Христос, Сын Бога Живаго.
17 Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах;
18 и Я говорю тебе: ты--Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;
19 и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах.
Матф.16
И только Господь наш Спаситель и Петр/Симон(в переводе Твердь/Камень) - Живая Апостольская(от всех Апостолов) Ортодоксальная(Изначальная) Православная Церковь с Живым истиным Евангельским Преданием(Семь Вселенских Церквей) в людях(Настоятели,Священники,прихожане и миряне) и в Духе Святом и никто иной! Преподобный Симон ли или человек из рода Преподобного Симона или праведный человек в духе Святого Петра - Ведомый Духом Святым на месте сегодняшнего Папы Римского? Нет, поскольку откололись от Соборного Православия. На место Симона - Живой Церкви с Живым истиным Евангельским Преданием в католицизме а также в разных "мнимо-христианских" сектах воссели иные люди, демократически избранные политическими потворниками той или иной эпохи в духе времени или запутаные дьявольским духом, призматично-искажаемым правильное понимание ПРАВЕДНОСТИ и несение Праведного Евангелия в Духе Любви, Добра, братства и помощи людям мира сего. От этих заученых латинян-фарисеев ХОЛОДОМ и НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬЮ веет уже в их "заквасной" мимике, не несущей приветствие и радость пребывания во Христе Спасителе, но втисняющей в души туман, страх, уныние и печаль теологического "заквасного консерватизма". У протестантов всё намного хуже, там полный либерализм и извращение всех церковных обрядов и Евангелия, завещаных Господом.
Этого доказательства лично мне уже достаточно чтобы удостовериться в неправильности и в лживости католитических наместников. Ну а о "дочери" латинского римо-католицизма - протестантской секте я вообще помолчу. Это для меня не Церковь. Как и римо-католическая церковь у меня - под большим вопросом, достойны ли они называться Церковью за их политическое отступничество.
Если я не прав или что-то недопонял, прошу меня поправить. Но это мои личные наблюдения и убеждения, основанные на моих чувствах и на переживаниях за опутанных этой "исторической паутиной" людей.

Я помню как Встречал Варфоломей I (Патриарх Константинопольский) Понтифика Бенедикта16 в Стамбуле.
Как Варфоломей I Радовался, Обнимал и Целовал Бенедикта за его "снизхождение" и изъявление желания сблизиться на Богословском диалоге.
И помню холодное выражение лица Бенедикта, державшегося на дистанции от проявления чувств. Это мне всё прояснило.
Значит там где тайные цели, там нет любви и приветствия. Опять "братская Любовь" запечатана ради чего спрашивается? Ради полит-интересов.
Варфоломей I же правильно однажды выразился :
для председателя ОВЦС митрополита Кирилла (Гундяева) - ╚Неужели вы говорите нам, что единство православия есть вопрос цифр, политической силы, светской и дипломатической власти? То, что мы слышали относительно единства Церкви есть, целиком и полностью, прискорбное веяние духа ватиканизма, который толкует единство как единую организационную структуру, а не единство духа и сердца, как оно всегда толковалось в Православной Церкви╩.

ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B0%D1%80%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0...

Я считаю, что протестанты на это просто скажут, что апостол Павел по происхождению своему это Предание знал, но что оно "не для спасения". Во всяком случае мне они так говорили, если в Библии что-то стояло, что они не могли объяснить или что-нибудь такое, что они не соблюдают - "не для спасения". Говорят мол - читай Библию, но только то, что для спасения Остальное - так - присказка (это я говорю про присказку, не они).

Всё верно.
Но римо-католики всё же не протестанты. Римо-католики вместе с православными были до 1054 года в Единой Вселенской Церкви. Православные и католики имеют одни корни. У протестантов этих корней нет.

Сближение церквей не стоит исключать. Ошибки католицизма могут быть исправлены.
В 1964 году в Иерусалиме состоялась встреча между Вселенским Патриархом Афинагором, главой Константинопольской православной церкови и Римским Папой Павлом VI, в результате которой взаимные анафемы были сняты и в 1965 году была подписана Совместная Декларация. Однако этот формальный ╚жест доброй воли╩ не имел никакого практического или канонического значения. С католической точки зрения, остаются в силе и не могут быть отменены анафемы I Ватиканского Собора против всех, кто отрицает учение о первенстве Римского Папы и безошибочности его суждений по вопросам веры и нравственности, произнесённых ex cathedra (то есть когда Папа выступает как земной глава и наставник всех христиан), а также ряд других постановлений догматического характера.
Вот ссылка:
http://www.krotov.info/acts/20/1960/19651207.html[цитата]
цитата:
7 декабря 1965 года состоялось снятие анафем одновременно патриархом Афинагором в Стамбуле и папой Павлом VI в Риме.
СОВМЕСТНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ
И КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПО СЛУЧАЮ СНЯТИЯ АНАФЕМ
Благодарные Богу за то, что по благости и милосердию Своему Он дал им встретиться на той священной земле, где смерть и воскресение Господа Иисуса совершили тайну нашего спасения, и где излияние Духа Святого породило Церковь, папа Павел VI и патриарх Афинагор I, твердо решили не упускать ни одной возможности к проявлению жестов, вдохновленных любовью, которые могли бы содействовать развитию начавшихся братских отношений между Римско-католической Церковью и Константинопольской Православной Церковью. Они убеждены, что отвечают таким образом на призыв благодати Божией, ведущей как Церковь Римско-Католическую и Церковь Православную, так и всех христиан к преодолению разногласий, дабы они вновь стали ╚едиными╩, как молил о них Господь Иисус Своего Отца.
2. Среди препятствий, которые находятся на пути к братским отношениям доверия и уважения следует назвать прежде всего воспоминание о достойных сожаления решениях, поступках и инцидентах, приведших в 1054 году к отлучению патриарха Михаила Керулария и двух других лиц легатами Римского Престола, возглавляемыми кардиналом Гумбертом, подвергшимся в свою очередь подобному отлучению со стороны Коснстантинопольского патриарха и Синода.
3. В тот беспокойный период истории события эти не могли быть иными. Но сегодня, когда возможно вынести о них более здравое и уравновешенное суждение, необходимо признать, что чрезмерное значение, которое они приобрели позднее, было чревато последствиями, которые, насколько мы можем судить далеко вышли за пределы намерений и предвидений зачинщиков, чьи запретные меры касались лишь определенных лиц, но не Церквей и не были направлены на прекращение церковного общения между кафедрами Римской и Константинопольской.
4. Вот почему папа Павел VI и патриарх Афинагор I со своим Синодом, убежденные в том, что выражают общее стремление к правде и единодушное чувство любви своих верующих, напоминают завет Господень:
╚Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь про- тив тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой╩ (Мф 5. 23-24) - и по обоюдному согласию заявляют:
а/ что они сожалеют об оскорбительных словах, о необоснованных упреках и осудительных жестах, которые как с одной, так и с другой стороны окрасили собою печальные события того времени или сопутствовали им;
б/ что они равным образом сожалеют и желают изъять из памяти и среды церковной акты отлучения, которые затем последовали и воспоминание о которых до наших дней служит препятствием к сближению в духе любви, и предать их забвению;
в/ что они скорбят о том, что дурные прецеденты и последующие события под влиянием различных факторов, прежде всего взаимного непонимания и недоверия, в конце концов привели к реальному разрыву церковного общения.
5. Папа Павел VI и патриарх Афинагор I со своим Синодом сознают, что этот жест справедливости и взаимного прощения недостаточен для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и недавним, все еще остающимся между Римско-Католической Церковью и Церковью Православной, и которые будут преодолены действием Духи Святого, благодаря очищению сердец наших, благодаря раскаянию в исторических ошибках и деятельной воле к достижению понимания и совместному выражению апостольской веры и ее требований.
Совершая подобный жест они уповают на то, что он будет угоден Богу, готовому прощать нас, когда и мы прощаем друг друга, и оценен всем христианским миром и в особенности всей Римско-Католичсской Церковью и Православной Церковью, как выражение искренней взаимной воли к примирению, как побуждение к продолжению в духе взаимного уважения, доверия и любви, диалога, который к великой пользе для душ приведет с помощью Божией к обновлению жизни, наступлению Царства Божия в полном общении веры, в братском согласии и участию в таинствах, соединявших нас в течение первого тысячелетия жизни Церкви.
Павел VI, папа
Афинагор I, патриарх
Конечно, единство ещё далеко. Нужен Папа, который поймёт, что он небезошибочен в его суждениях по вопросам веры и нравственности.

Сближение? Я считаю ВЕСЬ сегодняшний католический и языческо-сектантский мир ДОЛЖЕН ПРИНЯТЬ ПРАВОСЛАВИЕ !
ЧЕМ ПРАВОСЛАВИЕ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ КАТОЛИЦИЗМА?

Первое, что приходит на ум: непогрешимость Папы, Чистилище, реже принцип Филиокве. На самом деле различий куда больше и они глубже.
Со времени 2-го Ватиканского Собора (1962) который пересмотрел многие аспекты канонического закона, раскол между церквами расширился.
Но многие различия наметились ещё до раскола Церквей в 1054 году.
Oднако, после взаимного упразднения анафем Папой Павлом VI и Вселенским Патриархом Афинагором в 1964 году, серьёзные богословы уже не решаются заявлять, что Церкви расколоты, а таинства их недействительны и не действенны.
1. ВЕРА и РАЗУМ
Следуя примеру Святых Отцов, Православие использует результаты науки и философии, дабы объяснять Веру. Однако, в отличие от Католицизма, Православие не полагается на науку, чтобы изменять догматы Веры. Православие не стремится объяснять противоречия между Верой и Разумом. Православие не делает попыток логически обосновать истинность Писаний. Если наука случайно подтвердит то, чему учит Церковь, Православие не отвергнет такой информации. Однако, в случае даже очевидных противоречий, Православие не делает ни малейших усилий достичь компромисса.
Например, древние греки (Гераклит, 6 век до н.э.) развили учение о Логосе. Евангелие от Иоанна начинается словами: "В начале было Слово" (Логос, по-гречески). Логос язычников был не Богом, как у Христиан, а неким абстрактным принципом, силой, судьбой, необходимостью, разумом, универсальным законом, и прочими атрибутами, с помощью которых Бог создает и организует Мир. Православие, следуя за Св. Отцами, считает сходство Логоса Библии и Логоса Гераклита, просто знаком Провидения, а не закономерной эволюцией понимания человеком концепции Божества.
Католицизм приписывает человеческому интеллекту несравненно большую ценность, чем Православие. История Католицизма полна примеров включения результатов светской философии в состав Канона. Например, в 13 веке Фома Аквинский включил в Католицизм Аристотелевскую философию. И с тех пор, Католики многократно изменяли Каноны под влиянием Разума, иногда весьма радикально. Были изменены Теология, Таинства, и структура Церкви.
2. ЭВОЛЮЦИЯ ДОКТРИНЫ
Православие не считает, что Учение Христа время от времени претерпевает изменения. Напротив, Православие полагает, что следует сохранять Веру такой, какой она досталась Апостолам от Христа. Православные 21 века верят в те же самые принципы, что и Православные 1, 5, 10, 15 веков.
Православие признает некоторые чисто внешние перемены (моду облачений священников, монастырские правила, новые посты, правила Вселенских и Поместных Соборов, и т.п.) но ни слова не было изменено в Символе Веры. Целью любых перемен было исповедание старой Веры в новых обстоятельствах. Например, Библия и Служебники были переведены на новые языки. Или были добавлены обряды, подчеркивавшие этнические особенности новообращенных племен. Но сохранялся принцип : "Един Бог, Едина Вера и Едино Крещение".
Главными свидетелями традиции помимо Св. Писания (Ветхого и Нового Заветов), у Православных являются Св. Предание - Учение Св. Отцов (Греческая, Латинская, Сирийская и Славянская школы). Их место в составе Православной традиции не подвергается ни малейшему сомнению или изменению.
Католицизм же создал концепцию "эволюции доктрины" и поэтому не может продемонстрировать непрерывности Кредо и Канона. Католики развили идею (Кардинал Ньюман, 19 век) о том, что Христос дал только "зерно Веры", которое зрело и рoсло в веках. Они утверждают, что Святой Дух выращивает Веру по мере роста Церкви и изменения обстоятельств.
Поэтому Католицизм рассматривает свою Теологию, как прошедшую несколько стадий роста и включившую в себя новые знания. Учение Св. Отцов в этой схеме рассматривается как важная, но лишь начальная стадия, за которой последовала вторая - Средневековая Схоластика, за которой последовали другие новые идеи, например, идеи Ватиканских Соборов. Поэтому новые догмы, такие как "непогрешимость Папы" могут быть представлены верующим по мере их возникновения, если Церковь сочтёт их необходимыми для их спасения. Предполагается, что новые догмы могут быть найдены в Традиции в "зачаточном состоянии", как намёки, или зерна, ждавшие своего часа, чтобы дать побег.
3. КЛАССИФИКАЦИЯ РАЗЛИЧИЙ
Различия Исповеданий можно классифицировать и перечислять по-разному.
Например, так: догматические, теологические, церковно-организационные, обрядовые, миссионерские, политические, нравственные.
Догматические - их немного, но они трудноустранимы, ибо уже внесены в Догму, и изменить их можно лишь Соборным Решением.
Я попытался организовать их перечисление иначе, в рамках описания структуры Веры и Ритуала: Бог, Богочеловек-Христос, Человек, Богородица, Церковь, Каноны, Таинства, Иконы, Обряды.
4. БОГ
Постижение Бога
Католицизм считает, что человеческий Разум в состоянии доказать, что Бог существует, является вечным, бесконечным, бестелесным, всемогущим и т.п. Эта концепция проникла в Католицизм в средневековье (Дамаскин, Эриугена, Эккарт, Кузанский, Бёме), под сильным влиянием мистического течения Ислама (суфизма). Этот Бог - не "Бог Авраама, Исаака и Иакова, но Бог мудрецов и философов" по знаменитым словам Паскаля.
Православие полагает (следуя учению Св. Отцов), что знание Бога имманентно присуще человеческой природе, врожденно и интуитивно, и что именно так люди Его и постигают. И если Бог не говорит с нами напрямую, то мы не в состоянии Его понять нашим слабым логическим Разумом.
Католики считают, что в Мире Ином, человек сможет своим интеллектом (и с помощью Милости Божией) осознать самую Сущность Бога. Однако, по учению Св. Отцов это невозможно в принципе, даже и сама Милость Божия не даст человеку такой силы. Спасенные смогут увидеть Бога только в облике Христа во Славе Его.
Сущность и Атрибуты Бога
Католики никогда не занимались исследованием вопроса о различиях между Сущностью Бога (тем, что Он есть) и Его Несотворенными Атрибутами (Силами, которыми Он Себя проявляет).
Св. Григорий Палама пытался объяснить эту разницу, сравнивая Бога и солнце. Подобно тому, как у солнца есть лучи, у Бога есть Его Силы (среди них Благодать, Милость, Покой и Свет). Именно своими Силами Бог создал, поддерживает и правит Мир. Именно Силами Он преобразует и обожествляет творение, Он наполняет творение, как вода наполняет губку.
Милость Божия
Еще одно важное различие относится к Милости Божией.
Католицизм учит, что Милость создана Богом для людей.
Православие считает, что Милость несотворена, предвечна и влияет не только на людей, но и на все творение. Согласно Православию, Милость - есть мистический атрибут и Сила Божия.
Дух Святой и Филиокве - догматическое различие.
Католики полагают, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына (принцип Филиокве).
Этот принцип (предложенный впервые на Поместном Соборе в Толедо в 589 году) противоречит Апостольской традиции, по которой Бог-Отец - единственный Правитель (монарх) Сына и Духа Святого.
Нарушается Правило 7-е постановлений 2-го (Константинополь, 381 г.) и 3-го (Ефес, 431 г.) Вселенских Соборов.
Католики изменили в 11 веке Папским декретом (без утверждения Собором) Кредо Никейского Собора (4 век), добавив к нему 8-м членом Символа Веры Принцип Филиокве:
"Верую в Духа Святого, Бога, Дарителя Жизни, исходящего из Отца и Сына..."
5. БОГОЧЕЛОВЕК
Почему Христос стал человеком и принес Себя в жертву?
Католический ответ на этот вопрос отличен от Православного.
Искупление чего: Преступления-Греха или Наказания-Смерти?
Следуя Св. Преданию, Православие считает, что Христос на Кресте "отдал Свою душу для искупления многих" (Мат. 20:28). Этот выкуп был уплачен Аду: "От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их" (Ос. 13:14). По-сути, выкуп этот был заплачен Сатане, как хозяину Ада и повелителю мертвых. Христос-человек добровольно отдал Себя Смерти.
Православие: Бессмертие и Обожение Человека
Но умерев, Он воскрес и победил Смерть ("Смертию Смерть попрал"), потерявшую свою власть не только над Ним, но и над всеми подобными Ему людьми. Обретая такую свободу, любой человек сам становится богоподобен (проходит процесс его обожения - деификация) и в конце концов воссоединяется с Богом.
Католичество: Вечная Кара и Справедливость
Согласно Католицизму, Христос пожертвовал Собою, чтобы исполнилась Божественная Справедливость, создавшая Смерть как кару в ответ на Первородный Грех Адама, оскорбившего вечного Бога, кара которого тоже вечна, и перенесена на потомство Адама. Но смерть Христа снимает древнее проклятье и торжествует Справедливость.
Синтез идей
Исторически, концепции обожения Католицизм внимания не уделял, разрабатывая свою легалистскую теорию Справедливости. Но в последнее время и Католические теологи осознали важность концепции обожения и наметилось сближение Исповеданий в данном вопросе.
6. ЧЕЛОВЕК
Природа человека
Оба Исповедания согласны в следующем: человек от природы добр, находится в союзе со Св. Троицей, которая его сотворила. Человек создан по образу и подобию Божьему. Подобие означает нравственные достоинства, образ - свободу воли и разум. Женщина создана, как помощница мужчине, они должны жить в согласии и взаимном уважении.
Греховность: Первородный грех, Смерть, Распятие.
Начиная со Св. Августина, Католики верят в концепцию "первородного греха", которым наделены не только Адам и Ева, но и все их потомки.
Православные, следуя учению Св. Отцов, полагают, что единственная кара за первородный грех есть смертность и связаные с нею страдания (старость, болезни, страх, жадность и т.п.).
Долгое время Католики были глухи к этой концепции, о том, что человек - раб смерти, которой манипулирует дьявол. Даже дьявол в первые века Католицизма был вытолкнут на обочину религиозного сознания. Поэтому и Распятие понималось Католиками как взятие Христом на себя наказания человечеству за первородный грех. Православие же всегда считало, что Христос пострадал не за этот старинный грех, а принес себя в жертву, дабы выкупить у дьявола наказание за него - смерть.
Греховность: Искупление, Епитимия, Чистилище.
По Католическому Исповеданию, души, которым суждено войти в рай после Дня Страшного Суда, пока находятся и очищаются в Чистилище (за несколькими исключениями). Все остальные идут в Ад на вечные муки.
Происхождение доктрины: в древней Церкви на верующего за грехи возлагались очень суровые, часто многолетние наказания (епитимия), лишавшие его доступа к Причастию. Многие так и умирали без Причастия. Дабы избежать этого, Католики выдумали способ переноса части расплаты за грехи на загробную жизнь - Чистилище. Это дало им возможность уменьшить бремя прижизненного наказания.
Православие не признаёт этой доктрины.
Греховность: Искупление, Благотворительность
Православие не считает, что земная помощь брату во Христе доказывает "правоверие" благотворителя, если не соблюдены остальные требования.
В Католицизме, благотворительностью можно искупать грехи, в Православии нет.
Греховность: Раскаяние, Прощение, Милость Божия
Другая инновация Католицизма в том, что Христос и Его Святые произвели и производят больше Милости, чем было необходимо для спасения живых. Эти излишки можно подарить раскаявшимся грешникам, например, тем, кто в Чистилище. Или продать в форме Индульгенций (это делалось и было осуждено обеими Исповеданиями).
Кроме того, Богородица и Святые "получили право" на раздачу "прощения грехов" тем, кто находится в Чистилище, чтобы сократить им процесс очистки.
Цель воспитания: Любовь или Воля?
Католицизм воспитывает в пастве дисциплину воли и покорность внешнему церковному авторитету, даже в вопросах добра и зла, греха и его допустимости. В католиках воспитывают идею, что постоянными усилиями воли они способны понудить себя к предписаной авторитетом Церкви Вере.
Православие старается пробудить искренюю любовь к Богу через любовь ко Христу, считая, что именно любовь пробуждает в душе христианскую волю и совесть.
Православие полагает, что слепое подчинение авторитету заглушает личную совесть, что ни любовь, ни Вера, ни совесть воле не подчинены, и могут совсем не отозваться на ее "понуждения".
Можно принудить себя ко внешнему служению (молитве, стоянию и поклонам, милостыне), но невозможно вынудить у себя благоговение, любовь, сострадание, милосердие и благодарение. Только внешнее "благочестие" повинуется воле, но оно может быть видимостью или притворством.
За любовью ? как земною, так и духовною ? мысль и воображение следуют сами собой, естественно и охотно; но воля может биться над ними всю жизнь и не подчинить их своему давлению. Из раскрытого и любящего сердца ? совесть, как голос Божий, заговорит самостоятельно и властно.
Методы Обращения в Веру
Православие настаивает на чистоте религиозного созерцания и свободе обращения от всяких посторонних мотивов, особенно от застращивания, политического расчета, материальной выгоды и помощи (даже от благотворительности). Оно, по слову Григория Богослова, ищет "не победить, а приобрести братьев" по вере.
Православие следует Св. Апостолу Павлу (2 Кор. 1, 24) и не стремится "брать власть над чужою волею", но "споспешествовать радости" в сердцах людей; и твердо помнить завет Христа о "плевелах", не подлежащих преждевременному выпалыванию (Мф. 13, 25-30).
Католицизм же считает, что "цель оправдывает средства", и что для обращения можно прибегать и к давлению.
7. БОГОРОДИЦА
Непорочное Зачатие - догматическое различие.
Православные отвергают Католическую версию догмы "непорочного зачатия" введенную в Кредо Папой Пием IX в 1854 г. По этой догме: "С момента зачатия, Благословенная Дева Мария была, по особой милости Всемогущего Бога и за заслуги Иисуса Христа, Спасителя человеков, освобождена от всех последствий первородного греха."
Для этой теории нету никаких оснований ни в Св. Писании, ни в Св. Предании. В ней введены в оборот новые идеи, например "заслуги Христа", безо всяких на то оснований в Писании.
Православные не считают, что Богородица (и другие люди) родилась с унаследованным Адамовым грехом. Однако, она, как и все, унаследовала смертность.
Поэтому Православие отвергает эту инновацию Католицизма.
Вознесение Богородицы - догматическое различие.
В 1950 г. Католики установили еще один новый догмат о посмертном телесном вознесении Девы Марии.
Несмотря на глубочайшее почтение к Богородице, Св. Отцы отмечали, что и она согрешила до Воскресения её Сына. Св. Иоанн Златоуст упоминает о том, что во время свадьбы в Кане Галилейской, она давала Ему указания (Иоанн 2: 3 - 4). Но восприяв Святого Духа во время Пятидесятницы, она смогла очиститься ото всякого греха и умерла безгрешною.
8. ЦЕРКОВЬ
Есть различия в вопросах Иерархии, статуса Папы, епископа и священника, монашестве, разделении властей, обращении.
Принцип Соборности
Православие считает единственно правильным, чтобы Церковь строилась Вселенскими и Поместными соборами. А не декретами иерархов.
Статус Папы - догматическое отличие.
Обе Церкви признают, что Папа является преемником Св. Апостола Петра, который был назначен на пост Главы Церкви самим Христом.
Однако, Католики считают Папу:
- Наместником Христа на Земле
- Главой Вселенской Церкви
- Главным Епископом всех Католиков,
- Учителем Веры
- Интерпретатором Христианской Традиции
- Непогрешимым (экс-кафедра), т.е. выступая от лица Церкви, Папа защищен Святым Духом от ошибок в вопросах церкви, морали и доктрины. Догмат об учительской непогрешимости Папы был утверждён I-м Ватиканским собором в 1870 г.
Другие католические епископы - лишь заместители и представители Папы. Папа назначает каждого епископа и может отменить его решения. Каждая католическая епархия таким образом имеет 2 главы - Папу и местного епископа.
Православие хотя и уважает ранг Папы, как первого епископа, но признает единого главу Церкви - Иисуса Христа. Православие считает, что все епископы равны, как были равны рукоположившие их Апостолы. Православие считает двоевластие в епархиях ересью.
Епископ и Иерархия
Каждый из епископов может возвести свою линию к Апостолам (апостольское преемство), является "живой иконой Христа". Среди епископов есть ранги - архиепископы, митрополиты, примасы, патриархи, папы. Архиепископ - президент Синода епископов.
Различия: в Православии епископ обладает всеми апостольскими правами совершения таинств без ограничений со стороны других епископов в рамках Канона. Ранговые различия епископов используются только в административной деятельности Церкви или группы Церквей. Архиепископ не обладает большей экклезиастической властью, чем рядовые епископы.
В Католицизме Архиепископ может ограничить права подчиненных ему епископов.
Священник
У Католиков, священник действует "в образе Христа".
Православные считают его лишь агентом-помощником епископа, действующего в образе Христа.
Монашество
Оба Исповедания всегда обращали большое внимание на осознание верующими страстей Христовых через молитву (публичную и личную), посты (самоотречение), добровольное послушание и участие в Причастии. Поэтому высшей формой Христианской жизни считается монашество. В нём вся человеческая энергия целиком посвящена борьбе за совершенство.
Есть и отличия. В Католицизме монашество отступило на второй план с окончанием Средневековья. Католические монахи малы числом, разбиты на Ордена и живут в гуще общества. Среди них нет затворников и пустынников.
Ордена
Православие не чтит Католические орденские организации (в особенности иезуитов).
Разделение Духовной и Светской Власти
Православие в отличие от Католицизма не признает за Церковью и епископами Светской Власти.
В отношениях со Светской Властью Православие ограничивается советом, наставлением, обличением или отлучением.
Прозелитизм среди Христиан
Православие категорически его отрицает - это каноническое различие.
Прозелитизм - нарушение слов апостола Павла: "Я старался благовествовать не там, где уже известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании" (Рим. 15:20). Резолюция глав Поместных Православных Церквей в Константинополе в 1992 г. запрещает прозелитизм среди христиан.
Католицизм же считает, что "благо" и "истина" в миру только там, где мирянами руководит католическая церковь.
Все остальные пребывают во тьме или в ереси и должны быть рано или поздно обращены. Католики даже организовали Крестовый Поход на уже крещёную Русь в 1243 г., совпавший с нашествием татар. Лишь в 1965 г. 2-й Ватиканский Собор признал Православных братьями по вере.
Это одна из основных доктрин Католицизма, проницающая его оценки, организации, решения и действия. Некатолическое в мире - должно исчезнуть: в результате или обращения, или же Погублением Божиим.
Методы Миссионерства
Православие признает свободу исповедания и отвергает дух Католической инквизиции ? истребление еретиков, пытки, костры и принудительное крещение.
Хотя и признаёт собственные сделанные в прошлом перегибы. Как впрочем, и Католицизм.
9. ИЗМЕНЕНИЕ КАНОНОВ
Священные Каноны были составлены Апостолами, Св. Отцами, и Соборами для руководства церковной и общинной жизнью. Право их применения и интерпретации принадлежит только епископам. Епископ может применять канон строго или мягко, хотя нормой является строгость.
В отличие от Католичества, Православие не рассматривает Каноны, как аналоги мирских законов, ограничивающих свободы или дающих человеку "права". Православие смотрит на них, как на руководство по созданию "нового человека" через послушание. Как метод тренировки в обретении достоинств и святости.
Католики постоянно изменяют Каноны, устраняют старые и вводят новые.
Католический Канонический Закон был изменен совсем недавно в очередной раз.
Православные, хотя и вводят иногда новые Каноны, делают это очень редко и, в основном, проясняя тонкости старых Канонов, но никогда их не отменяют. Ибо они вдохновленны Святым Духом.
10. ТАИНСТВА
Обе Церкви признают 7 основных Таинств - Крещение (Омовение, Конфирмация), Миропомазание, Причастие, Покаяние, Священство, Брак, Елеосвящение.
Ритуалы почти идентичны, различия лишь в их интерпретации.
Крещение
Католики верят, что главный смысл Крещения заключается в омовении "первородного греха".
Для Православных смысл Крещения иной - смерть для мира сего и воскресение для Царства Божия и жизни вечной.
У Православных ритуал Крещения объединяет 3 обряда:
- Баптизм (Омовение грехов),
- Крещение (Смерть для мира сего) и
- Воскресение (для Жизни Вечной)
символизируемых троекратным погружением в святую воду.
У обоих Церквей за Крещением следует Миропомазание.
Конфирмация
У Католиков она отделена от Крещения, и совершается лишь епископом над 7-летними детьми или новообращенными взрослыми, во время их "Первого Причастия", когда они уже могут сами осознать смысл Божьей Благодати.
Миропомазание
Таинство ╚Царственного Священства╩. В Ветхом Завете человек, призывавшийся Богом на служение, получал силу от Духа Божьего. Это относилось к народным харизматическим вождям (судьям), царям, пророкам и священникам Храма. В знак дарования силы Духа на голову избранника Помазывали - возливали из рога освященное масло оливы (елей). От этого обряда Помазания происходит и термин ╚Помазанник╩. Однако с наступлением мессианской эры дары Духа ниспосланы всем верным. Уже не отдельные избранники, а Церковь в целом становится ╚родом избранным, царственным священством, народом святым╩.
У Католиков и Православных нет фундаментальных различий.
Причастие (Евхаристия)
Православные считают, что творение (человек, вода, хлеб, вино, миро, елей) становится освященным тогда, когда призван Дух Святой.
Католики полагают, что это достигается не Духом, а самим священником, действующим "от имени Христа".
Католики-миряне латинского обряда обычно причащаются Тела и Крови Христовой "под одним видом", т.е. пресуществленным хлебом, православные же - "под двумя", т.е. пресуществленными хлебом и вином. В результате большинство православных богословов, ссылаясь на слова Спасителя: "Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни" (Ин 6:53), объявляют католическое причастие нарушающим волю Спасителя и лишенным полноты благодати.
Полемика принимала порой крайне злобный характер - в 1415г. католическая Церковь анафематствовала Яна Гуса за осуждение причастия под одним видом, а Тридентский Собор 1563 г. предал анафеме всех критиков латинского обряда причащения. В Кодексе по каноническому праву 1917 г. подтверждается обязательность причащения мирян под одним видом. Однако с тех пор официальная позиция Католической Церкви несколько изменилась: хотя в решениях II Ватиканского Собора и подтверждается незыблемость решений Тридентского Собора, но вместе с тем допускается возможность причащения мирян под двумя видами по усмотрению епископов в случаях, специально оговоренных Апостольским Престолом - например, непосредственно после крещения, перед пострижением в монашество и т.д. Тем не менее, среди католических богословов нередки призывы к еще более основательным изменениям, к возврату традиций древней Церкви.
Ожесточенные споры велись между католическими и православными богословами и по вопросу, какой хлеб использовать для совершения Евхаристии - пресный или квасной. В силу сложившихся традиций на Западе до сих пор для Евхаристии используется пресный хлеб, хотя католикам разрешено причащаться и квасным хлебом, к примеру, в православных церквах. Православная позиция, опять же, является гораздо более жесткой, но скорее, исходя из исторической традиции, чем из богословских соображений.
Различие в интерпретации Св. Даров:
Некоторые видные католические теологи (св. Августин, например) считали их лишь "символами" присутствия Бога, а Православные полагают, что происходит реальная их трансформация - Пресуществление в Тело и Кровь Христову.
Покаяние (Примирение)
Иногда этот обряд называют Исповедью или Отпущением грехов. В ранней Церкви Покаянию подвергался лишь возвращающийся в лоно Церкви отступник - лицо изгнанное из Церкви, или добровольно её покинувшее.
В современной Церкви Покаянию подлежит лицо, совершившее серьёзный грех, перед получением Причастия.
Покаяние - примирение с Богом, возврат к Нему после того, как общение с Ним было нарушено грехом. Грех изглаживается из жизни человека.
Различие минимально: у Католиков есть специальные кабинки, разделяющие кающегося и священника, а у Православных оно ведется с глазу на глаз.
Священство (рукоположение, хиротония)
Это церемония посвящения в сан: дьякона, священника или епископа.
Поскольку у Католиков, священник действует "в образе Христа", а Православные считают его лишь агентом-помощником епископа, действующего в образе Христа, есть и различия в деталях данного ритуала.
Главное в этом ритуале - призвание Святого Духа для того, чтобы в Нем являть людям Христа. Подобно древним харизматическим вождям и пророкам, священники действуют властью и силой Духа Божьего, посланного им через Христа.
Брак (Обручение и Венчание)
У Католиков венчание совершается навсегда, представляет собой контракт между каждым из супругов и самой Церковью. Священник играет роль свидетеля контракта. Контракт не может быть отменен ни при каких обстоятельствах, за исключением нарушений в его ритуале. В последнем случае, его можно аннулировать, как если бы его вообще не было. Единственной целью брака в Католичестве является деторождение. Разводы не практикуются, за исключением бесплодия.
У Православных, венчание не контракт, а мистический духовный союз, имитирующий союз Христа и Его Церкви. Вступившие в брак создают домашнюю церковь.
Свидетелем является не священник, а "весь Народ Божий", священник служит лишь посредником. Первостепенная цель брака в православии - осуществление самоотверженной любви и достижение духовно-телесного единства двух личностей, а затем - деторождение. Развод практикуется только в случае супружеской измены.
Елеосвящение
Церковь сообщает больному особую Благодать Божию, помогающую ему преодолеть тяготы связанные с болезнью или старостью, обрести мир и мужество, а также восстановить здоровье или подготовиться к переходу в вечную жизнь.
Различий нет.
11. ИКОНЫ
Обе Церкви едины в следующем - иконы не идолы и им запрещено молиться. Молиться можно только Богу.
На иконах разрешено изображать Христа, Богородицу, Святых, покойников.
Бога Отца изображать нельзя, ибо Его никогда не видели.
Бог Дух Святой являлся в виде голубя и язычков пламени и Его можно изображать в этих видах.
Бога Сына можно изображать лишь в Его человеческом облике.
Далее идут различия.
Православные иконы традиционно содержат лишь двумерные изображения, дабы подчеркнуть, что действие на них изображенное, происходит в ином измерении, в мире духа, куда обычными 5 чувствами проникнуть нельзя.
Святые лики, изображенные на иконах не просто совершенные личности, а гораздо большее - они прошли стадии преображения и прославления, а посему преисполнены Милостью Божией.
Православные чтут и целуют иконы, считая, что почитание иконы передаётся и Св. Лицу на ней изображённому.
Католическое искусство трехмерно, натуралистично, в нём разрешены статуи, и корнями оно восходит ко греко-римской языческой традиции. Священные персонажи Католических изображений подаются в их "естественном состоянии", "как живые". Эта идея восходит к представлению Католического Ренессанса о том, что "Милость Божия улучшает Природу" (а не просто наполняет её).
В Православии иконы играют бОльшую роль, чем в Католичестве, где они лишь средства визуального оформления и украшения богослужения.
Такое различное отношение к иконе восходит своими корнями к различиям в отношении к Божьей Милости, отраженном в иконографии. Православные считают, что икона является сосудом для передачи Милости Божией, а Католики веруют, что Милость передается людям лишь непосредственно от Св. Лица или во время Таинства.
12. ОБРЯДЫ
В отношении Водосвятия, Пострижения и др. различия минимальны.
Культура церковного пения: в Православии - Григорианский строй.
Молитвословие: Православие не признает Латыни единственным служебным языком.
Православные молятся оборотясь только на Восток. Католики - куда угодно.
Звон: Православие не признает звонка во время совершительных молитв. Традиции колокольных звонов тоже различны.
Знамение креста: у Православных трое-, а у Католиков двое-перстие.
Устроение алтаря: различно.
Пост: Православные не держат поста в Субботу (кроме Великой Субботы) и Воскресенье.
Коленопреклонение: Православные не становятся на колени по Воскресеньям, и отвергают Католическое "приседание".
Целибат: Православный клир может жениться до рукоположения. У Католиков - целибат.
Православные используют для причастия квасной хлеб. Католики - пресный.
Православные получают при причастии хлеб, красное вино (тело и кровь Христову) и теплую воду ("теплоту" - символ Св. Духа), Католики - только хлеб и белое вино (мирянам - только хлеб).
Православные монахи не состоят в Орденах.
Облачение клира: моды священства различны. Католические монахи могут носить светские одежды.
Православное духовенство должно быть бородато. Католическое в основном брито (хотя и не обязано).
Есть и более мелкие этнические расхождения.
http://hojja-nusreddin.livejournal.com/28648.html

не нужен никакой Папа. Семь Православных Вселенских Апостольских Соборов с Живым Преданием, Отец наш Небесный, Сын Человеческий и Святой Дух - Вот Спасение наше!
Господу Спасителю нашему Иисусу Христу, Апостолу Петру и всем Апостолам не нужен заместитель и наместник в одном лице, Господь всегда и везде с нами, если веруем и не сомневаемся и даже тогда, когда мы не с Ним по суетности обстоятельств наших житейских, Господь и Ангелы Хранители всегда рядом!
Священники и Настоятели Православных Поместных и Вселенских Соборных Церквей, Вселенский Православный Синод целиком и полностью выполняют возложенные на них обязательства Господом и Святым Апостолом Петром, неся и храня истино Верное и исторически невидоизменённое Живое Евангельское Святое Предание!
В Духе Единства Православного Духовенства Присутствует и Единый Святой Дух Господа нашего с Духом Святого Петра, Всех Святых Апостолов, Святых Отцов и Всего Православного люда!

Папа Римский в католической Христо-теократии - предстоятель Церкви, ее уста, ее свидетель, выразитель ее веры. Это не отменяет личного статуса его как человека, который может ошибаться и даже заблуждаться. Но важно иметь ввиду, что идеального епископа Церковь видела очень редко. Всегда реальность такова: каков поп, таков и приход. Епископ выбирается из недр народа, а если народ не смог ничего лучшего предоставить - чего теперь роптать?
И не должно быть культу личности среди людей, ибо все мы равны перед Господом. Должно же быть Поклонение Господу Нашему Триединому и Почитание Святых Отцов!
Поистине, актуальны слова еще и свт. Григория Богослова: ╚Когда возмутились против нас члены, великое и честное тело Христово начало разделяться и рассекаться, так что едва не сыплются кости наши в челюсти преисподней ( Пс. 140 : 7 ), подобно тому, как глубина земли раздирается плугом и рассыпается по поверхности. Когда лукавый, разодравши нераздираемый, неразделимый и весь тканый хитон ( Ин. 19 : 23 ), присвоил его весь себе, успев через нас сделать то, чего не мог сделать через распинателей Христовых- Из сильной любви к Богу и ко Христу мы разделили Христа, из-за Истины (Ин. 14: б) стали лгать друг на друга, ради Любви ( Ин. 4: 8 ) поучались ненависти, из-за Камня (1Кор.10:4) поколебались, из-за краеугольного камня (Еф. 2:20 ) рассыпались, сверх нужды ратовали из-за Мира╩ (Святитель Григорий Богослов. Слово 6. О мире, произнесенное в присутствии отца после предшествовавшего молчания по случаю воссоединения монашествующих). Воистину, сатанинская вражда посеяла все эти расколы, которые всегда есть плод человеческой гордыни.

Не нужен никакой Папа? Александрийский православный патриарх тоже кстати Папа.
Я против экумении, но за воссоединение Церкви. Нужен Папа, который поймёт, что он небезошибочен в его суждениях по вопросам веры и нравственности. Римский Папа был изначально одним из патриархов. Всё изначальное можно восстановить.
Нельзя забывать, что православная церковь тоже католическая. Но не римско-католическая.

Не спорю.

А как тогда реформы патриарха Никона?

Никак. Реформы Патриарха Никона утвердили Византию на Руси и вознаменовали Единство Православия!
Старообрядцы же не остались ущемлены, ибо Царём Николаем II дано им было молиться и проводить обряды как им хотелось.
Также Поместный собор Русской православной церкви в 1971 году и Зарубежной в 1974 году утвердили что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделенной Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения, ссылаясь на постановление Патриархшего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года.
Патриарх Никон хотел стать Вселенским Патриархом, но опять таки отказался от этого по собственному последующему убеждению.

Никто не спорит за Византию. Спор идёт только за ЯКОБЫ те - "незначительные различия" толкования Богословия и Жизни как таковой неправильной трактовкой Святого Предания.
Вообщем за ТЕМ - немногим, ЧТО МЕНЯЕТ ВСЁ МИРОВОЗРЕНИЕ И ДУХ понимания Христианства и пребывание в Господе у людей католико-протестантского мира.

Согласен. И только когда латинская католическая церковь Примет Православие и откажется от своих ересных догм, которые я привёл в посту выше. Я тоже не против Патриархшества, но против Папства. Или Патриарх Александрийский - глава Всего Вселенского Православия?
Термин ╚Папа╩ (pappas) по-гречески означает ╚отец╩. В первые века христианства это название применялось ко всем епископам, а первоначально - ко всем священникам, пользовавшимся правом благословения. Имеются свидетельства того, что в VI веке некоторые епископы ещё назывались ╚Папами╩. Но начиная с VII века по настоящее время титул ╚Папа╩ давался уже исключительно римскому и александрийскому епископам.
Преемник Апостола Петра или викарий Христа - есть титул Папы. Но изначально - это "отец или Батюшка" в любой Церкви, будь-то в поместной или в соборной. Все же священники образуют одно Лицо и Дух всей Христианской Церкви без "главы" в лице одного человека, а во Главе и в Лице Господа нашего Иисуса Христа.
В моём понимании же Папство - есть ничто иное как культ личности, оскверняющий Веру в Бога.

Мне очень понравился глубокий анализ Александра Суворова из определений Ф.М. Достоевского о протестантизме и в частности католицизма:
Достоевский и католицизм
Показательно отношение самого Достоевского к Европе. Страшной и святой вещью называет Европу Иван Карамазов; страшной - потому что она несет в себе яд самоотрицания отцветшей культуры, ее высших ценностей и самого всечеловеческого идеала: Христа. Нигилизм здесь - саморазрушение, диалектическое самоотрицание культурно-исторического типа. Но Европа и святая - прежде всего своим минувшим идеализмом, рыцарством, своим Дон-Кихотом, наконец. Гамлет - вот финальный, эсхатологи ческий идеал Европы, он брезжит самоубийством и чреват смертью для всякого, кто столкнулся с ним. Дон-Кихот - абсурдный герой Нового времени, персонаж ностальгической комедии духа. Вот что писал о нем Достоевский в "Дневнике писателя": "Такие книги посылаются человечеству по одной в несколько сот лет... Эту самую грустную из книг не забудет взять человек на последний суд Божий. Он укажет на сообщенную в ней глубочайшую и роковую тайну человека и человечества. Укажет на то, что величайшая красота человека, величайшая чистота, целомудрие, простодушие, незлобивость, мужество и, наконец, величайший ум - все это нередко обращается ни во что, проходит без пользы для человечества единственно потому, что всем этим благороднейшим и богатейшим дарам недоставало одного только последнего дара: гения, чтобы управить всем богатством этих даров и всем могуществом их, - направить все это могущество на правдивый, а не на фантастический и сумасшедший путь деятельности во благо человечества".
Но Европа - остров, где и по сей день губернаторствует Санчо Панса, гений утилитарной сферы. Дон-Кихот - сверхзадача Европы, ее неосуществлен ный идеал. А поскольку идеал не осуществился, он остается за будущим, за Россией. Именно так видится Достоевскому. Он чтит в лице Европы благословенное прошлое прежде всего, Европу как кладбище дорогих имен, что звучит опять-таки из уст Ивана Карамазова, который, как и Версилов, русский европеец с акцентом на последнее слово. Достоевский ставит поиск идеала положительно прекрасно го человека как высшее назначение русской литературы вообще: "Нужен антипод Раскольникову, нигилистам, буржуазным героям Запада, нужен "антигерой XIX века"". Положитель но, этого героя как никогда жаждала в ту пору русская действительность, охваченная юношеским нигилизмом, занесенным из Европы и попавшим на благодатную почву: "У наших же у русских бедненьких беззащитных мальчиков и девочек есть еще свой, вечно пребывающий основной пункт, на котором долго будет еще зиждиться социализм, а именно энтузиазм к добру и чистота их сердец" (Собр. писем. Т. IV. с. 280). Идеал человечества на все времена несомненен для писателя, "На свете есть только одно положительно прекрасное лицо - Христос", - пишет он в том же письме. Но вечность должна все вновь и вновь с каждой эпохой подтверждать себя на земле, возрождаясь в каждой культуре, поэтому поиск идеала должен идти непрестанно. Кому идеал русской литературы должен преемствовать? Достоевский отвечает: "Упомяну только, что из прекрасных лиц в литературе христианской всего законченней стоит Дон-Кихот. Но он прекрасен единственно потому, что в то же время и смешон <...> Является сострадание к осмеянному - а стало быть, является и симпатия в читателе, это возбуждение сострадания и есть тайна юмора. <...> Роман называется "Идиот"" (Собр. писем. Т. II. С. 71_72).
Как писал упоминаемый Достоевским в своих дневниковых записях французский историк XIX века Огюстен Тьерри в книге "История третьего сословия", римские императоры предоставляли епископам неограниченную власть над городами, поэтому после падения империи власть духовная повсеместно перерождалась во власть феодальную. Этим изначальным слиянием мирской и духовной власти в значительной мере обусловлен тот отпечаток, который католицизм наложил на все сферы западной культуры, да и сама специфика истории римской католической церкви. Церковь и мир здесь взаимно повредили друг друга: сначала мирское, вещное начало неоправданно внедрилось в духовную область церкви, а затем уже сама церковь продолжала нести искаженную духовную традицию в мир на протяжении веков. "Римское католичество, давно уже продавшее Христа за земные владения, заставившее отвернуть ся от себя человечество и бывшее, т. о., главнейшей причиной материализма и атеизма Европы, это католичество естественно породило в Европе и социализм. Ибо социализм имеет задачей разрешение судеб человечества уже не по Христу, а вне бога и вне Христа и должен был зародиться в Европе естественно вместо упадшего христианского в ней идеала по мере утраты его самой церковью католичества", - пишет Достоевский в "Дневнике писателя" за 1880 год.
Католицизм, по глубокому убеждению Достоевского, более всего способствовал снижению, опошлению первозданного христианского идеала, что повлекло последовательно раскол церквей на Западную и Восточную, Реформацию, а затем и революцию на общей волне нигилизма, когда, утратив священное предание Святой апостольской Церкви Христа, десакрализо ванные народы Европы подверглись массовизации и породили из себя соответственную общественную организацию: либеральную демократию, как раз то, что Достоевский именует социализм , который суть безблагодатная, лишенная харизмы власть, отчужденная от Неба, а значит, власть изначально богоборческая и незаконная, обрекающая народы, последующие ей, на верную гибель.
В самом идеале христианства, в религиозном идеале вообще заключена неограниченная власть над человеком, который сотворен по образу и подобию Божию. "Душа человеческая по природе своей христианка", - говорил Тертуллиан. Образ этот, означающий саму человеческую природу, сущность, предваряющая само земное бытие и рефлексивный разум, откликает ся из глубины человеческого существа на призыв, подкрепляемый именем святыни. Идеал тем самым подобен ключу к святая святых человека, его эдемической сущности. В этом исток религиозного чувства, которое по природе своей есть воспоминание об утраченном Рае. Здесь также исток того, что Великий инквизитор называет высшей властью на земле, - власти над человеческой совестью. Христианство выработало за века величайшую в истории человечества антропологическую концепцию, дав человеку откровение о нем самом и о его месте в мироздании .
Католицизм поступился идеалом ради мирской власти, отсюда крестовые походы и религиозные войны, святокупские индульгенции, инквизиция и иезуитство, ставшие именами нарицательными, отсюда раскол Реформации и массовый атеизм. Отсюда, наконец, уклонения в самой вере, измена апостольской традиции, искажения священных догматов и, как итог, профанация святыни, пресловутая библейская мерзость запустения. Римская церковь - душа Запада, и ее внутренняя раздвоенность не могла не сказаться на самом существе западной цивилизации, что прежде всего выразилось в сфере духовной, в сфере чистой мысли. "Сначала схоластическая философия вне веры, затем реформация в вере и, наконец, философия вне веры", - заключает Киреевский. Схоластическая философия имеет своей целью абсолютное наукообразие и тем самым ставит за идеал своего выражения плотский, материальный факт явления действительности. Но вместе с тем схоластика есть главный метод католического богословия, и начиная с Фомы Аквинского и Альберта Великого она уже чревата философским позитивизмом Огюста Конта, отрицанием свободы духа ради незыблемос ти материального факта. Так профанация идеала обозначается в сфере философской мысли задолго до того, как вылиться в стихии действительной истории как утилитарно-мещанский, буржуазный склад западной цивилизации, определившийся уже в Новое время.
Достоевский не приемлет католицизм не только как падшую, не выдержавшую третьего искушения Христа конфессию: в этом случае она достойна по крайней мере сожаления. он не приемлет символического, глубинного смысла католицизма, который он несет в себя для народов: этой подлинной всеобщности, всепроникающей догматической тотальности, мысли о которой высказывают в своих сочинениях утописты. Эта кафоличность католицизма - ранняя провозвестни ца тоталитаризма, выношенного в лоне римской церкви: вспомним пресловутое папа-коммунист в романе "Бесы". Между кафоличностью и интернацио налом прямая связь, суть ее в претензии на мировое господство и на господство в каждой душе, что в общем-то невозможно при наличии актуальной национальной идеи и чувства почвы. Выполняя в основном консервативно-традиционную роль, эти понятия при необходимости могут стать источником высокого героического пафоса. Также они являются несравненным источником творческих сил для художника. Достоевский отмечал именно эту особенность: "Всякий чуть-чуть значительный и действительный талант всегда кончал тем, что обращался к национальному чувству, становился народным <...> Этот закон поворота к национальности можно проследить не в одних поэтах и литературных деятелях, но и во всех других деятельностях <...> Если же действитель ного таланта нет, то он не только останется в выветрившемся слое, но еще экспатриируется, перейдет в католичество и проч." (Собр. писем. т. III. с. 385_387).
Народность парадоксально сочетает в себе консерватизм почвы с высшей творческой активностью в человеке. Но столь же парадоксально разнятся при всем внешнем сходстве всечеловечность как характерная черта русского народа и кафоличность католицизма в ее последующем переходе в интернационал . По Достоевско му, истинный интернационализм как раз и состоит в русской всечеловеч ности. "Космополит. Так я вижу, что нет космополита, кроме русского, стало быть, это существенная черта русского, вот и его особенность" (ЛН. Т. 83. С. 538); "Только общечеловеч ность может жить полной жизнью, но общечеловечность не иначе достигается, как упором в свою националь ность каждого народа. Идея почвы национальностей есть точка опоры, Антей" (ЛН. Т. 83. С. 538).
Достоевский до самого конца оставался убежден, что Россия, ее народ окажется невосприимчивым к нигилистическим идеям саморазрушения, исторического самоотрицания западной культуры, писатель был уверен в том, что здравые почвенные силы народа еще сильны святоотеческой верой и что революционное движение - это лишь поветрие в умах университетской молодежи. "Атеизм есть болезнь аристократическая, болезнь высшего образования, стало быть, должна быть противна народу", - писал он Михайловскому. Социализм для Запада имеет совсем иное значение, чем он имеет для России, это совсем не то поприще для юношеского максимализма, для реализации романтических идеалов и благородного энтузиазма человеческой натуры, каким он мог быть на русской почве. Социализм на Западе лишен того мечтательного романтического флера и представляет собой исторически насущную потребность, органически вызревшую в душе западного человека. По сути, европейский социализм в той форме либеральной демократии, как он сейчас существует, - это исторически обусловленное отчаяние миллионов и миллионов нигилистов, возведенное в государственную систему. Вот как звучит, например, Второй Манифест Гуманизма, один из документов, определяющих в настоящее время идеологию Запада: "...вера в Бога... неосновательна. Традиционные моральные ценности не могут удовлетворить насущных нужд современного человека <...> Мы боремся за хорошую жизнь здесь и сейчас". Таковы основания современного атеистического гуманизма .
http://www.moskvam.ru/2001/11/suvorov.htm

Хорошо написано, понятно. Я разделяю мнение автора.

Сегодня в деревне (Поволжье, Нечерноземье), где работаем (дорогу строим) присели отдохнуть невдалеке от церкви православной... И случайно мужички увидели как священнослужитель вышел, за угол завернул, рясу подвернул и по малой нужде сходил... Жаль мобильником не сфотографировал. Рассуждения они конечно у нас у всех правильные... И статьи понятные, что Православие лучше, и т.д. и т.п. Но вот су.. какая вещь жизнь - всё, ведь на делах познаётся!!! Неужели за оградой туалет нельзя поставить и по-человечески сходить? Как простые люди к представителю Церкви Православной должны после этого относиться? Ещё неизвестно руки то он помыл после?
Или ещё, даже не знаю как назвать, и не по этой теме...Но да ладно. Глава прихода, в одном районе республики, нетрадиционной ориентации. И дело не в том, что он такой (человек слаб, а Сатана коварен)... Дело в том, что весь народ об этом знает!!! Так какие у него связи получается, что РПЦ не может его удалить (пусть по тихому) от сана и от служб?
Совсем, конечно, не к месту моё повествование, но... так уж вышло. Извините

Это верно, совсем не к месту.

Не понимаю, чего ты ожидаешь - после того, как коммунисты 70 лет истребляли нравственность и веру в Бога - чтобы за 25 лет всё восстановилось - и нравственность, и вера, и Церковь, да ещё так восстановилась, как 1.000 лет строилась?
Если ты считаешь, что если человек священник, то он автоматически святой, то глубоко ошибаешься. Человек грешен. И священники грешники. Вот если священник на службе и говорит с тобой, то он служит и благословения его идут от Бога. Если священник один на один с самим собой, то и у него есть совесть и он тоже должен следить за собой и его грехи ему тоже автоматически не прощаются.

Слава Богу.

Можно. А можно и поговорить со священником и спросить, может помочь можно будет.

Не за спиной его обсуждать, а с ним толкловать, коли есть о чём.

Чёрные овцы были с первых годов существования Христианства.
Но как лучше будет - что у протестантов открыто благословляют однополые браки - или как у православных это грех?
Да и забывать нельзя - чем дальше первое пришествие Христа и чем ближе второе пришествие Христа, тем меньше веры в людях. И самое главное, что отвечать будет каждый за свои грехи.

Согласен. Что то не подумал об этом. Чтоб пойти к нему и сказать.
Да и честно говоря у меня и настроя не было тему эту как то сильно развивать ни с мужиками в разговорах (кстати пытался им как мог сказать именно эту такую же мысль
Возможно коряво попытался объяснить, потому что видел, что они остались при своём мнении).
Ни со священнослужителем в полемику ударяться
Мысли были - как бы быстрее работу закончить, да домой в субботу пораньше добраться.

Новую тему поднимать как-то не хватило энергии, поэтому спасибо за ответ тут

Не католическая, а кафолическая, что переводится одинаково.