Вудворд вышел, таким образом, с собственной теорией эволюции человека, которую хотел подкрепить ископаемыми свидетельствами, какими бы скудными и фрагментарными они ни были. Сегодня предложенный Вудвордом вариант происхождения человека сосуществует с широко распространенным в научных кругах мнением, что родословная Homo sapiens sapiens и Homo sapiens neanderthalensis восходит к одному и тому же предку - древнейшему, или раннему Homo sapiens. Не столь широко признано, но довольно близко к мысли Вудворда предположение Луи Лики о том, что как Homoerectus, так и неандерталец являются боковыми ветвями, отходящими от основной линии эволюции. Но эти варианты родословной человека не принимают во внимание приведенные в данной книге свидетельства присутствия анатомически идентичных современному человеку существ в периоды более ранние, чем плейстоцен.
Не все, однако, соглашались с тем, что пилтдаунский череп и челюсть относятся к одному и тому же существу. Сэр Рэй Лэнкестер из Британского музея предположил, что они вполне могли принадлежать разным существам различных видов. Профессор анатомии Королевского колледжа Дэвид Уотерстон (David Waterston) также считал, что челюсть не является частью черепа, и говорил, что соединять их равно╛сильно попытке приладить стопу шимпанзе к ноге человека. Если Уотерстон был точен, значит, череп показался ему очень похожим на череп современного человека, пришедшего к нам, вполне возможно, из эпохи раннего плейстоцена.
Итак, с самого начала некоторых экспертов насторожила очевидная несовместимость человекоподобного черепа и обезьяноподобной челюсти пилтдау некого человека (рис. 9.1). Специалист по физиологии мозга сэр Грэфтон Элиот Смит (Grafton Eliot Smith) попытался развеять эти сомнения. Изучив характеристики мозговой полости пилтдаунского черепа, он написал: └Мы должны рассматривать это как наиболее примитивный и обезьяноподобный человеческий мозг из когда-либо описанных; более того, вполне вероятно, что он мог принадлежать существу с обезьяноподобной челюстью⌠. Между тем современные ученые со всей определенностью полагают, что пилтдаунский череп - это подложенный обманщиком череп умершего относительно недавно Homo sapiens sapiens. Если мы примем это за правду, то значит, Смит, знаменитый специалист в своей области, наблюдал признаки обе╛зьяны там, где их на самом деле не было.
Оставалась надежда, что будущие открытия прояснят точный статус пилтдаунского человека. Клыки, которые более выражены у обезьян, чем у людей, в пилтдаунской челюсти отсутствовали. Но Вудворд полагал, что со временем клык пилтдаунского человека все же удастся обнаружить, и даже сделал его модель.

Рис. 9.1

29 августа 1913 года Тейяр де Шарден в самом деле отыскал клык в отвалах гравия. Это произошло в пилтдаунском карьере, рядом с тем местом, где была откопана челюсть. Кончик клыка был стертый и плоский, как у человека. Были также обнаружены некоторые кости носа.
К тому времени Пилтдаун уже превратился в туристическую достопримечательность. Прибывавшим ученым позволяли присутствовать при раскопках, которые не прекращались. Мотоповозки привозили членов различных обществ естественной истории. Доусон даже устроил в Пилтдау не пикник для членов Лондонского геологического общества. И вскоре он стал знаменитостью. Действительно, научное название, данное пилтдаунскому гоминиду, звучало как Eoanthropus dawsoni, то есть⌠человек зари Доусона⌠. Но ему не было суждено долго купаться в лучах славы: Чарльз Доусон умер в 1916 году.
Сомнения по поводу принадлежности челюсти и черепа одному и тому же существу продолжали существовать. Однако они несколько ослабли, когда в 1915 году Вудворд сообщил о находке новых ископаемых останков примерно в двух милях от того места, где были сделаны первые. Были обнаружены еще два фрагмента челюсти человека и похожий на человеческий коренной зуб. На основании этих находок в Пилтдауне II многие ученые сделали вывод, что первоначально найденные череп и челюсть принадлежат одному и тому же существу.
Но по мере того как росло число найденных человеческих костей, пилтдаунские ископаемые останки с типом чере╛па, присущим Homo sapiens, вносили все большую неопределенность и все хуже вписывались в родословную линию эволюции человека. Сначала в Чжоукоудяне ученые откопали примитивную на вид челюсть, которая напоминала челюсть пилтдаунского человека. Но череп пекинского человека, впервые найденный в 1929 году, обладал низким лбом и выраженными надбровными дугами яванского Pithecanthropus erectus, классифицируемого ныне, вместе с пекинским человеком, как Homo erectus. В то же десятилетие Раймонд Дарт обнаружил в Африке первые фрагменты Australopithecus (австралопитек). Далее последовали новые находки, и Australopithecus, так же как Пекинский и Яванский человек, отличался низким лбом и выраженными надбровными дугами. Однако большинство британских антропологов сочли австралопитека обезьяноподобным существом, которое никоим образом не могло быть прародителем современного человека.
После окончания Второй мировой войны новые находки Роберта Брума (Robert Broom) в Африке заставили англичан изменить свою точку зрения, признав в австралопитеке предка Homo sapiens. Но что было делать с Пилтдаунским человеком, который считался таким же древним, как и Australopithecus, ископаемые остатки которого к тому времени были обнаружены?

Подлог раскрыт?
Птем временем английский дантист Элвэн Марстон (Alvan Marston) продолжал докучать британским ученым своими сомнениями по поводу пилтдаунского человека, заявляя, что с найденными ископаемыми останками не все ясно. В 1935 году Марстон нашел в Свэнскомбе (Swanscombe) человеческий череп рядом с костными останками двадцати шести видов животных, обитавших в эпоху среднего плейстоцена. Желая, чтобы его открытие было признано "самым старым англичанином", он тем самым бросил вызов возрасту пилтдаунского человека.
В 1949 году Марстон убедил Кеннета П. Окли из Британского музея проверить обнаруженные в Свэнскомбе и Пилтда-уне костные останки с помощью новейшего теста на содержание фтора. Проведенный анализ показал одинаковое содержание фтора и в свэнскомбском черепе, и в найденных на том же месте костях животных, подтвердив тем самым, что они относятся к эпохе среднего плейстоцена. А результаты анализа пилтдаунских образцов не были столь однозначными.
Следует отметить, что у Окли, очевидно, были собственные подозрения по поводу пилтдаунского человека. Окли и Хоскинс (Hoskins), соавторы доклада по проведенному в 1950 году тесту на содержание фтора, отметили, что "анатомические черты Eoanthropus (если допустить, что представленный к анализу материал принадлежал одному и тому же существу) не соответствуют тем представлениям о гоминидах периода раннего плейстоцена, которые сложились в результате открытий на Дальнем Востоке и в Африке".
Окли провел анализ пилтдаунских окаменелостей для того, чтобы определить, действительно ли череп и челюсть пилтдаунского человека принадлежат одному и тому же существу. Тест на содержание фтора в четырех найденных первыми костях черепа дал 0,1-0,4 процента. У челюсти этот показатель был равен 0,2 процента, то есть оказался в пределах данных по костям черепа. Кости, найденные в Пилтдауне II, дали подобные результаты. Окли сделал вывод, что пилтдаунские костные останки относятся к Рисс-Вюрмскому (Riss-Wurm) межледниковому периоду и, значит, их возраст равен 75000-125000 лет. Это несколько меньше возраста, характер╛ного для эпохи раннего плейстоцена, который им первоначально приписывался. Но все же он аномально велик для черепа такого, полностью человеческого, типа, найденного на территории Англии. Согласно ныне принятой теории, Homo sapiens sapiens появился в Африке около 100000 лет назад и только много позже, примерно 30000 лет назад, перебрался в Европу.
Доклад Окли не удовлетворил Марстона. Он был убежден в том, что пилтдаунский череп и челюсть принадлежали совершенно разным существам. Познания в медицине и стоматологии подсказывали ему, что череп, с его закрытыми швами, принадлежал взрослому человеку, тогда как челюсть, с ее не полностью развитыми коренными зубами, по всей вероятности, принадлежала молодой обезьяне. Он также подо╛зревал, что темный налет на костях, принимавшийся за свидетельство их древности, был вызван ни чем иным, как попыткой Доусона укрепить их с помощью раствора бихрома-та калия.
Продолжавшаяся кампания Марстона вокруг пилтдаунских костных останков неожиданно привлекла внимание оксфордского антрополога Дж. С. Вейнера (J. S. Weiner), который вскоре понял, что с пилтдаунскими окаменелостями не все ладно. Он поделился своими сомнениями с У. Е. Ле Грос Кларком, возглавлявшим в то время департамент антропологии в Оксфордском университете. Но сначала тот отнесся к этим опасениям весьма скептически. 5 августа 1953 года Вейнер и Окли встретились с Ле Грос Кларком в Британском музее. Ок-ли вынул из сейфа хранившиеся там пилтдаунские образцы, чтобы всем вместе рассмотреть их более внимательно. В тот же момент Вейнер положил перед Ле Грос Кларком зуб шимпанзе, заранее им взятый из музейной коллекции, а потом отшлифованный и покрытый специфическим налетом. Его сходство с пилтдаунским зубом оказалось настолько ошеломляющим, что Ле Грос Кларк дал согласие на проведение детального обследования всех пилтдаунских костных останков.

Применительно к пилтдаунским костным останкам был проведен второй тест на содержание фтора с использованием новейших методов. На этот раз три фрагмента пилтдаунского черепа дали 0,1 процента. Но в пилтдаунской челюсти и зубах содержание фтора оказалось гораздо ниже - 0,01-0,04 процента. Так как с течением времени содержание фтора увеличивается, результаты анализа дали гораздо больший возраст для черепа, чем для челюсти и зубов. Это означало, что они не могли принадлежать одному и тому же существу.
Из двух проведенных Окли тестов на содержание фтора первый показал, что череп и челюсть были одного и того же возраста, тогда как второй дал противоположные результаты. Во втором случае использовались новейшие методы и благодаря этому были получены ожидаемые результаты. В палеоантропологий такое случается довольно часто: исследователи проверяют и перепроверяют результаты или совершенствуют свои методы до тех пор, пока не добиваются приемлемого результата. А потом вдруг останавливаются. В таких случаях создается впечатление, что результаты анализа специально подгонялись под теоретические ожидания.
Был проведен также тест на содержание азота в пилтдаунских костных останках. Изучая полученные результаты, Вейнер отметил, что кости черепа содержали 0,6-1,4 процента азота, тогда как челюсть дала 3,9 процента, а некоторые из пилтдаунских зубов - 4,2-5,1 процента. То есть результаты теста показали, что по возрасту фрагменты черепа отличались от челюсти и зубов и, следовательно, не могли принадлежать одному и тому же существу. Кость современного человека содержит около 4-5 процентов азота. С течением времени его процентное содержание снижается. Таким образом выяснилось, что возраст челюсти и зубов невелик, а череп гораздо их старше.
Результаты тестов на фтор и азот все-таки оставляли надежду, что по крайней мере череп был одного возраста с пилтдаунским гравием. Но в конце концов попали под подозрение даже фрагменты черепа. В докладе Британского музея говорилось: "Д-р Г. Ф. Клэрингбулл (G. F. Claringbull), проведя радиокристаллографический анализ этих костей, обнаружил, что гидроксиапатит - их основная минеральная составляющая - частично был заменен гипсом. Изучение химического состава пилтдаунской подпочвы и грунтовых вод показало, что эти необычные изменения в пилтдаунском гравии естественным путем произойти не могли. Д-р М. X. Хэй (М. Н. Неу) продемонстрировал, что такие изменения происходят, когда костным останкам искусственно придается вид ископаемых посредством обработки в концентрированном растворе сульфата железа. Таким образом, теперь ясно, что кости черепа были искусственно окрашены под цвет гравия и подброшены в карьер вместе со всеми другими находками".
Вопреки данным, представленным Британским музеем, все еще была возможность утверждать, что череп происходил именно из пилтдаунского карьера. Все части черепа имели равномерную темно-металлическую окраску. В то же время на челюсти, также являвшейся, как утверждалось, подделкой, был окрашен только поверхностный слой. Более того, химический анализ первых найденных Доусоном фрагментов показал, что они имеют очень высокое содержание железа - около 8 процентов, тогда как в челюсти этот показатель составлял только 2-3 процента. Это говорит о том, что фрагменты черепа приобрели свою металлическую окраску (проникающую на всю глубину кости и благодаря этому дающую 8% железа от общего минерального состава костей) в результате долгого пребывания в богатых железом пилтдаунских гравиях. Челюсть же, с ее поверхностной окраской и гораздо более низким содержанием железа, первоначально должна была залегать в другом месте.
Если фрагменты черепа действительно происходили из пилтдаунских гравиев и не были искусственно окрашены, как это предполагают Вейнер и его коллеги, как тогда можно объяснить присутствие в них гипса (сульфата кальция)? Это можно объяснить тем, что Доусон, возможно, использовал сульфатсодержащие компоненты (отдельно или вместе с би-хроматом калия) при обработке костей химическими реактивами с целью их укрепления после извлечения из земли. В принципе в этом случае часть содержавшегося в костях гид-роксиапатита могла превратиться в гипс.

Другим возможным объяснением является то, что гипс вполне мог накапливаться в костях, пока те пребывали в пилтдаунских гравиях. Однако ученые из Британского музея заявляют, что концентрация сульфатов в Пилтдауне слишком ма-ла для этого. М. Боуден (M.Bowden) заметил между тем, что сульфаты присутствуют в местных грунтовых водах в концентрации 63 промилле, а содержание сульфатов в пилтдаунских гравиях составляет 3,9 миллиграмма на 100 граммов. Признавая, что эти концентрации не являются большими, Боуден допускает, что в прошлом они могли быть значительно выше. И Окли, заметим, утверждал, что в прошлом концентрация фтора в грунтовых водах могла быть значительно выше нынешней, чтобы объяснить аномально высокое содержание фтора в кастенедольских человеческих останках.
Знаменательно, что в пилтдаунской челюсти признаков присутствия гипса отмечено не было. Присутствие гипса во фрагментах черепа и отсутствие его в челюсти соответствует предположению, что череп происходит из пилтдаунского карьера, а челюсть из какого-то другого места.
Наличие хрома было отмечено в тех пяти фрагментах черепа, которые Доусон нашел сам, до того как к нему присоединился Вудворд. В принципе это обстоятельство можно объяснить тем, что после извлечения костей из грунта Доусон погружал их для укрепления в бихромат калия. В других фрагментах черепа, найденных Доусоном уже вместе с Вудвордом, присутствия хрома отмечено не было.
Челюсть содержала хром. Он появился, по всей вероятности, потому, что при ее окрашивании использовались соединения железа и бихромат калия.
Подводя итог, можно предположить, что череп действительно происходил из пилтдаунского карьера и во время дли-тельного пребывания среди гравия впитал в себя много железа. За это же время некоторое количество содержавшегося в костях фосфата кальция превратилось в сульфат кальция (гипс) в результате воздействия сульфатов, находившихся в гравии и грунтовых водах. Позже некоторые фрагменты чере-па были погружены Доусоном в бихромат калия. Это может объяснить присутствие в них хрома. Фрагменты, найденные позже Доусоном и Вудвордом, не погружались в бихромат калия и поэтому хрома не содержат. С другой стороны, челюсти был искусственно придан темно-металлический оттенок, что выразилось в окрашивании только ее поверхностных слоев. Технология окрашивания предусматривала присутствии хрома, что объясняет его наличие в челюсти. Но в результате применения этой технологии гипс не образуется.
Если же допустить, что темно-металлическая окраска фрагментов черепа (как и челюсти) есть результат мошенничества, то необходимо признать, что мошенник мог использовать только три метода окраски. 1. Согласно ученым из Британского музея, основной метод окрашивания должен был предусматривать использование раствора сульфата железа и бихромат калия как окислитель, что дает гипс (сульфат каль-ция) в качестве побочного продукта. Это могло быть причиной присутствия гипса и хрома в пяти фрагментах черепа, имеющих темно-металлическую окраску и найденных Доусоном первыми. 2. Четыре фрагмента черепа, обнаруженные Доусоном вместе с Вудвордом, содержали гипс, но в них не было хрома. В данном случае при окрашивании бихромат калия не должен был использоваться. 3. К челюсти, в которой приcутствовал хром, но отсутствовал гипс, должен был быть применен третий метод, предусматривающий использование компонентов железа и хрома, но не ведущий к появлению гипса. Трудно понять, почему мошеннику нужно было прибегать ко всем этим способам, когда вполне хватило бы и одного. Также вызывает удивление, почему мошенник столь небрежно, рис-куя быть схваченным за руку, отнесся к нанесению необходимого оттенка на челюсть, прокрасив ее на глубину гораздо меньшую, чем он сделал это с черепом.
Есть еще одно доказательство того, что череп действительно был обнаружен в пилтдаунском карьере. Это свидетельство очевидицы - Мэйбл Кенвард (Mabel Ken-ward), дочери владельца Баркхэм - Мэйнора Роберта Кенварда. 23 февраля 1955 года газета Telegraph опубликовала письмо мисс Кенвард, в котором говорилось следующее: LОднажды, когда рабочие раскапывали нетронутый еще гравий, один из них увидел нечто показавшееся ему похожим на кокосовый орех. Он разбил Lорех? лопатой, отложил в сторону один кусок, а остальные просто выбросил?. Особенно важным было свидетельство, что до этого гравий был "нетронутым?.

Даже сам Вейнер написал: "Мы не можем отвергнуть эту историю с рабочими и их "кокосовый орех" как простую выдумку, как правдоподобную сказку, запущенную, чтобы приукрасить и сделать приемлемой историю с находкой... Принимая во внимание то, что рабочие действительно наткнулись на часть черепа, их находка, вполне возможно, была не частью костных останков Eoanthropus, но частью обыкновенного и недавнего захоронения". Вейнер предположил, что мошенник, кем бы он ни был, вполне мог подменить действительно найденную часть черепа на специально обработанные костные останки. Но если рабочие "наткнулись на относительно недавнее захоронение", то куда подевались остальные части скелета" В конце концов Вейнер предположил, что кости черепа были заранее подброшены, а рабочие их просто нашли. Но Мэйбл Кенвард свидетельствовала, что участок, где рабочие начали копать, до этого был нетронутым. Преподаватель естественных наук Роберт Эссекс (Robert Essex), бывший лично знаком с Доусоном в 1912-1915 годах, дал интересное свидетельство относительно пилтдаунской челюсти, или, как теперь выясняется, челюстей. Эссекс в 1955 году писал: "Другая челюсть из Пилтдауна, о которой Вейнер не упоминал, была намного ближе к человеческой, нежели к обезьяньей и, следовательно, гораздо больше подходила к предположительно человеческим пилтдаунским черепным фрагментам. Я сам видел и держал в руках эту челюсть и знаю, кто ее доставил в контору Доусона".
Эссекс поведал также новые подробности этой истории. В то время он работал учителем естествознания в располагавшейся поблизости от конторы Доусона средней школе. Он рассказал следующее: "Однажды, когда я проходил мимо конторы Доусона, меня окликнул и пригласил зайти один из его служащих, которого я хорошо знал. Я зашел внутрь, и он показал мне часть окаменелой челюсти, больше похожей на челюсть человека, чем обезьяны, с тремя крепко державшимися коренными зубами. Когда я спросил, откуда эта кость, ответ был: "Из Пилтдауна". По словам служащего, ее принес один из рабочих, держа в руке сумку, в которой обычно носят инструменты. Он спросил мистера Доусона. Когда ему ответили, что мистер Доусон занят в суде, он попросил разрешения оставить сумку в конторе и сказал, что потом вернется. Когда он ушел, служащий открыл сумку и увидел челюсть. Заметив, что я прохожу мимо, он попросил меня зайти в контору. Я сказал ему, чтобы он положил челюсть обратно и что мистер Доусон был бы недоволен, если бы узнал, что это делают в его отсутствие. Потом я узнал, что когда рабочий пришел снова, мистер Доусон был по-прежнему занят в суде. Тот забрал свою сумку и ушел". Позже Эссекс видел фотографии пилтда-унской челюсти. Заметив, что на снимках была совсем не та челюсть, которую он видел в конторе Доусона, он поспешил сообщить об этом в Британский музей.
Находка человеческой челюсти как бы подтверждает предположение, что найденный в Пилтдауне человеческий череп происходит из местных залежей гравия. Мы можем предположить, что все связанные с Пилтдауном кости являются подлогом; но если череп был обнаружен in situ, то, возможно, мы имеем дело с еще одной находкой костных останков Homo sapiens sapiens, происходящей из позднего периода эпохи среднего плейстоцена или раннего периода позднего плейстоцена.

Кто мошенник?
В большинстве публикаций последнего времени все пилт даунские ископаемые останки и орудия признаются поддел ками, и основное внимание уделяется выяснению личности мошенника. Вейнер, Окли и другие ученые намекали на то, что виновным является палеонтолог-любитель Доусон. Вину же профессионального ученого Вудворда предпочитали не замечать.
Но все дело в том, что для совершения пилтдаунского подлога требовались глубокие научные познания и возможности, превосходящие те, которые могли быть у антрополога-любителя Доусона. Следует также помнить, что костные останки пилтдаунского человека были обнаружены вместе с многочисленными костями вымерших млекопитающих. Это значит, что в пилтдаунском деле был замешан профессионал, имеющий доступ к редким костным останкам и знающий, как их правильно отобрать и обработать, чтобы создать впечатление подлинной фауны определенной эпохи.

Были попытки бросить тень и на Тейяра де Шардена, который в то время учился в Иезуитском колледже, поблизости от Пилтдауна, и был знаком с Доусоном с 1909 года. Вейнер и его коллеги были уверены, что поднятый в Пилтдауне зуб стегодона (Stegodon) происходил откуда-то из Северной Африки, где Тейяр де Шарден вполне мог побывать, когда преподавал в Каирском университете в 1906-1908 годах.
Другим подозреваемым является Вудворд. Некоторые из костей он выкопал собственноручно. Если они были преднамеренно и заранее заложены в грунт, он как специалист обязательно должен был бы это заметить. Это-то и делает его одним из возможных соучастников подлога. Примечательно, что Вудворд довольно жестко контролировал доступ к пилтдаунским костным останкам, отвечая за их хранение в Британском музее. Это можно трактовать как попытку скрыть доказательство подлога от посторонних глаз.
Автор книги "Piltdown Men" ("Пилтдаунский человек") Рональд Миллар (Ronald Millar) заподозрил Грэфтона Элиота Смита. Питавший к Вудворду далеко не дружеские чувства Смит вполне мог решиться на то, чтобы заманить Вудворда в западню тонкого обмана. Смит, как и Тейяр де Шарден, провел некоторое время в Египте и имел доступ к древним костным останкам, которые вполне мог потом закопать в Пилтдауне.
Другим подозреваемым является профессор геологии Кембриджского университета Уильям Соллас (William Sollas). Его имя прозвучало в записанном на магнитофонную пленку послании английского геолога Джеймса Дугласа (James Douglas), который умер в 1979 году в возрасте 93 лет. Соллас не любил Вудворда, критиковавшего разработанный Солласом метод производства пластиковых слепков с ископаемых костных останков. Дуглас вспоминал, что он посылал Солласу из Боливии зубы мастодонта, похожие на обнаруженные в Пилтдауне, а также что Соллас получил некоторое количество бихромата калия, химического препарата, который, по всей вероятности, использовался для окраски многих пилтдаунских образцов. Соллас также Lпозаимствовал? в коллекции Оксфордского музея несколько зубов обезьяны. По словам Дугласа, Соллас втайне наслаждался тем, что Вудворд оказался вовлеченным в историю с пилтдаунским подлогом.
Но причина для подобного мошенничества должна быть более веская, чем личная месть. Спенсер указывал, что найденные останки "были хорошо подготовлены, чтобы выдержать внимательное научное исследование и быть интерпретированными как ископаемые останки человека".
Одной из возможных причин подлога, совершенного ученым-профессионалом, могла быть неадекватность доказательств в пользу эволюции человека, которые накопились к началу двадцатого века. Дарвин опубликовал свою работу "О происхождении видов" в 1859 году, что практически сразу дало мощный толчок поиску ископаемых свидетельств, которые бы соединили Homo sapiens с древнейшими обезьянами миоцена. Открытия, подтверждавшие присутствие в плиоцене и миоцене полностью современных по своему строению человеческих существ, замалчивались, а яванский человек и гейдельбергская челюсть стали единственными объектами, на изучении которых сосредоточились научные круги. Но, как мы видели в главе 8, яванский человек не получил единодушной поддержки научной общественности. Буквально сразу появились серьезные сомнения по поводу того, что обезьяноподобный череп и найденная в 13,7 метра от него бедренная кость, идентичная кости современного человека, принадлежа-ли одному и тому же существу. Кроме того, некоторые английские и американские ученые, такие, как Артур Смит Вудворд, Грэфтон Элиот Смит и сэр Артур Кит, разрабатывали альтернативные подходы к проблеме эволюции человека, в рамках которых утверждалось, что формирование ╚интеллектуального╩ человекоподобного черепа предшествовало появлению челюсти, морфологически идентичной современной. Между тем яванский человек отличался чисто обезьяньим черепом с выраженными надбровными дугами.
Очень многие ученые предложили свои версии относительно личности и побудительных мотивов пилтдаунского мошенника. Со своей стороны, мы тоже хотели бы предложить нашу рабочую версию. Рассмотрим следующий сценарий. Рабочий в Баркхэм- Мэйноре на самом деле нашел череп эпохи среднего плейстоцена, как это описано Мэйбл Кенвард. Фрагменты находки были переданы Доусону. Доусон, находившийся в постоянной связи с Вудвордом, действительно ему об этом сообщил. Вудворд, в то время занимавшийся разработкой собственной теории эволюции человека и очень озабоченный отсутствием, после пятидесяти лет кропотливого труда, научных свидетельств в пользу эволюции человека, замыслил и осуществил подлог. Но он действовал не в одиночку, а вместе с группой связанных с Британским музеем ученых, которые помогли ему получить и таким образом подготовить необходимые образцы, чтобы те смогли выдержать обследование со стороны других ученых, в их тайну не посвященных.

Окли, которому принадлежит большая роль в разоблачении пилтдаунского мошенничества, писал: "Тринильский ископаемый материал (яванский человек) был далеко неполон, и для многих ученых он не являлся подтверждением справедливости взглядов Дарвина на эволюцию человека. Иногда я задавал себе вопрос, не стал ли пилтдаунский подлог результатом ложного и нетерпеливого желания как можно быстрее найти приемлемое "недостающее звено".
Вейнер допускал такую возможность: LЭто вполне можно объяснить нездоровым желанием поучаствовать в разработке теории эволюции человека, снабдив ее столь необходимым "недостающим звеном"... Пилтдаун явился непреодолимым соблазном для фанатика от биологии восполнить то, что Природа создала, но не позаботилась сохранить?.
К разочарованию предполагаемых мошенников, открытия нескольких следующих десятилетий никоим образом не поддержали тот вариант эволюционной теории, который должны были представлять пилтдаунские находки. Новые костные останки яванского человека и пекинского человека, а также материалы по африканскому австралопитеку многие ученые сочли подтверждением гипотезы, что предком современного человека был человек-обезьяна с выраженными надбровными дугами. Гипотеза о высоколобом пилтдаунском человеке была дискредитирована.
Шло время, и проблемы создания приемлемой эволюционной родословной ископаемых гоминидов стали еще более острыми. В критический момент ученые, связанные с Британским музеем, решили действовать. Заручившись поддержкой своих, вполне возможно, ничего не ведавших коллег, они взялись систематически и энергично разоблачать мошенничество, которое сами же и совершили. В ходе этой кампании некоторые образцы могли быть специально обработаны с помощью химических и физических средств для придания подлогу большей достоверности.
Мысль о том, что группа мошенников действовала во взаимодействии с Британским музеем, сначала совершив научный подлог, а затем разоблачив его, многими воспринимается как маловероятная. Однако она основана на тех же самых обширных (или скудных) сведениях, что и другие обвинения. Под подозрением оказалось так много британских ученых, включая некоторых из Британского музея, что теория сговора уже не могла реально расширить круг возможных соучастников.
Вполне возможно, что в Британском музее вообще никто и понятия не имел о подлоге. Но, по мнению многих ученых, среди этих недобросовестных людей обязательно должен был быть кто-то - действовал ли он в одиночку или в сговоре с другими, - кто имел научную подготовку и преуспел в совер-шении мошенничества.
Гэйвин Де Беер (Gavin De Beer), директор "Британского музея естественной истории, был уверен, что методы, использованные в разоблачении пилтдаунского обмана, Lсделают фактически невозможным повторение подобного мошенничества в будущем?. Но мошенник, обладающий знаниями о современных химических и радиометрических методах определения возраста образцов, вполне может сделать фальшивку, распознать которую стоило бы больших усилий. Действительно, вряд ли мы можем быть абсолютно уверены в том, что в одном из крупнейших музеев мира не находится подделка, аналогичная пилтдаунской и еще не раскрытая.
Итак, пилтдаунская история нанесла науке значительный ущерб. Но, как мы знаем, подобные случаи происходят довольно редко. Более распространенным и коварным типом мошенничества является рутинное тенденциозное изложение и подгонка фактов под устоявшиеся теоретические стереоти-пы.
В 1925 году Вейзон де Праден (Vayson de Pradenne) из Парижского института антропологии написал в книге LFraudes Archeologiques╩ (╚Археологические подделки?): "Нередко встречаются ученые мужи, одержимые какой-либо предвзятой идеей. Они не идут на научные подлоги, но в угоду своим теориям не гнушаются препарировать факты. Такой ученый, например, может вообразить, что закон развития в доисторических обществах проявляется всегда и в малейших деталях. Обнаружив в выработке старательно и грубо выполненные предметы материальной культуры, он делает вывод о существовании двух уровней, причем более низкому якобы присущи более грубые образцы. Он будет классифицировать находки по типу, а не в соответствии с геологическим слоем, в котором они были найдены. И если под этим пластом он обнаружит искусно выполненные орудия труда, то будет утверждать, что они попали туда случайно и их следует отнести к месту первичного залегания. Он поставит их вместе с предметами из верхних слоев. Стратиграфическое расположение образцов, которое он выполнит, в конечном счете окажется настоящим обманом. Обманом во имя предвзятой "идеи, на который добропорядочный человек пошел более или менее осознанно. Такого человека мошенником никто не назовет. Я часто был свидетелем подобных случаев. И если не называю имен, то не оттого, что их не знаю".
Такие вещи происходят не только в Британском музее, но и во всех музеях, университетах и других центрах палеоантропологии по всему миру. И хотя каждый отдельный случай подгонки научных фактов по своему удельному весу кажется незначительным, совокупный эффект огромен, поскольку искажается фундаментальная картина происхождения и возраста человека.
Многочисленные факты свидетельствуют, что существа, полностью схожие с нами, обитали в самые отдаленные исторические эпохи: в плиоцене, миоцене, олигоцене, эоцене и еще раньше. И всегда рядом с обезьяной-человеком жили обыкновенные обезьяны, костные останки которых обнаруживают в пластах соответствующих геологических периодов. Вполне возможно, что гоминиды всех видов существовали бок о бок всегда. Наиболее ясная картина возникает при рассмотрении всех доступных свидетельств. При этом эволюционный ряд можно выстроить, только если не замечать многочисленные свидетельства определенного рода и использовать те ископаeмые останки и предметы материальной культуры, которые вписываются в рамки предвзятых точек зрения. Такой обман не есть, по всей видимости, результат преднамеренного сговора, как это произошло в пилтдаунской истории (если останки пилтдаунского человека были действительно подделаны). Это неизбежный результат социального процесса фильтрации знаний, действующего внутри научного сообщества.
И хотя в палеоантропологии, вполне возможно, нередки случаи неосознанного обмана, пилтдаунская история является примером преднамеренного и хорошо подготовленного мошенничества.

Глава 10. Пекинский человек и другие находки в Китае
Открытия, связанные с яванским человеком и человеком из Пилтдауна, не привели к окончательному решению вопроса об эволюции человека. Ископаемый Pithecanthropus erectus Дюбуа не получил единодушного признания в научных кругах, а пилтдаунский скандал лишь усугубил проблему. Весь научный мир замер в ожидании новых сенсационных открытий, надеясь, что они прольют свет на эволюционное развитие семейства гоминидов. При этом многие ученые возлагали особые надежды на Китай.
Древние китайцы называли ископаемые окаменелости костями дракона. На протяжении многих веков китайские лекари верили в целительные свойства этих костей и в измельченном виде добавляли их в различные снадобья. Таким образом, китайские аптеки неожиданно стали для первых западных палеонтологов настоящим золотым дном.
В 1900 году д-р Хаберер (К. A. Haberer) собрал в этих аптеках коллекцию ископаемых останков млекопитающих и отослал ее в Мюнхенский университет, где их исследовал и каталогизировал Макс Шлоссер (Мах Schlosser). Среди присланных образцов Шлоссер обнаружил зуб, найденный в окрестностях Пекина, в котором он распознал ╚третий коренной зуб верхней челюсти, принадлежавший либо человеку, либо неизвестной человекообразной обезьяне-антропоиду╩. На этом основании Шлоссер высказал предположение о чрезвычайной перспективности Китая с точки зрения поисков первобытного человека.
Чжоукоудянь

Мнение Шлоссера разделял шведский геолог Гуннар Андерсон (Gunnar Andersson), сотрудник ведомства по геологическим изысканиям в Китае. В 1918 году Андерсон посетил местность под названием Чикушань (Chikushan - "холм куриных костей") возле деревушки Чжоукоудянь, расположенной в двадцати пяти милях к северо-западу от Пекина. Там, осматривая действующий известняковый карьер, он обнаружил расщелину, заполненную красноватой глиной, а в ней - окаменелые кости. По всей видимости, глина заполняла древнюю пещеру.
Андерсон вернулся в Чикушань в 1921 году, сопровождаемый приданным ему в помощники австрийским палеонтологом Отто Жданским (Otto Zdansky) и Уолтером Грейндже-ром (Walter M. Granger), сотрудником Американского музея естественной истории. Сначала их раскопки не принесли особых результатов - были обнаружены лишь окаменелости относительно недавнего происхождения.
Однако затем один из местных жителей поведал Жданскому, что неподалеку от железнодорожной станции Чжоукоудянь можно обнаружить большие ╚кости дракона╩. Отправившись туда, Жданский нашел еще один известняковый карьер, в склонах которого, как и в первом случае, имелись расщелины, заполненные красноватой глиной с фрагментами костей. Андерсон, посетив карьер, обнаружил обломки кварца, которые, по его мнению, могли быть крайне примитивными орудиями труда. Поскольку в этой местности кварц не встречался, Андерсон предположил, что найденные обломки были принесены туда гоминидами. Жданский, не ладивший с Андерсоном, с этим не согласился.
И все же Андерсон настаивал на своем. Он заявил, внимательно вглядываясь в склон карьера: "Меня не оставляет ощущение, что здесь лежат останки одного из наших предков, и дело лишь в том, чтобы отыскать их". Отдав Жданскому распоряжение продолжать поиски в заполненной глиной расщелине, он добавил: "Копайте столько времени, сколько потребуется, пусть даже придется освободить от глины всю пещеру".
Жданский, явно без особого желания, неспешно продолжал раскопки и в 1921, и в 1923 году, но обнаружил-таки признаки далеких предков человека: два зуба, предположительно датированные ранним плейстоценом. Вместе с другими обнаруженными окаменелостями эти зубы - нижний премоляр и верхний моляр (коренной) - были отосланы для дальнейшего изучения в Швецию. Приехав туда, Жданский опубликовал в 1923 году работу, посвященную проведенным в Китае исследованиям, но о зубах в ней даже не упомянул.
На этом этапе дело и замерло вплоть до 1926 года, когда Пекин собрался посетить наследник шведского престола, бывший председателем Шведского комитета синологии и покровительствовавший палеонтологическим исследованиям. Профессор Упсальского университета Виман (Wiman) спросил своего бывшего студента Жданского, нет ли у него какой-нибудь диковинки, которую можно было бы преподнести принцу. В ответ Жданский подготовил целый доклад, иллюстрированный фотографиями, о зубах, обнаруженных в Чжоукоудяне. На собрании в Пекине, где присутствовал и наследный принц, Гуннар Андерсон огласил доклад, закончив его так: "Человек, существование которого было мною предсказано, наконец-то обнаружен!"

Дэвидсон Блэк
Молодой канадский врач Дэвидсон Блэк (Davidson Black), живший в Пекине, тоже не сомневался в том, что зубы, найденные Жданским, представляют собой убедительное доказательство существования ископаемого человека.
В 1906 году Дэвидсон Блэк окончил медицинский колледж при Университете Торонто, однако вопросы эволюции человека интересовали его гораздо больше медицины. Считая Северную Азию главным очагом эволюции, Блэк решил перебраться в Китай, чтобы отыскать там ископаемые свидетельства в подтверждение своей теории. Но тут разразилась Первая мировая война.
В 1917 году Блэк поступил на службу в канадскую армию военврачом. Одновременно его друг, д-р Каудри (Е. V. Cowdry), был назначен на должность декана факультета анатомии Пекинского медицинского колледжа при Фонде Рокфеллера. Каудри попросил директора Фонда, д-ра Саймона Флекснера (Simon Flexner), назначить своим помощником Блэка, что и было сделано. Демобилизовавшись, Блэк в 1919 году прибыл в Пекин. Однако работу свою в медицинском колледже он постарался свести к минимуму, уделяя как можно больше времени своему истинному увлечению - палеоантропологии. В ноябре 1921 года он отправился в краткосрочную экспедицию на север Китая. За ней последовали и другие экспедиции, что, естественно, понравиться начальству Блэка не могло.
Блэк очень надеялся на то, что точка зрения Фонда Рокфеллера на его деятельность постепенно изменится. Так и произошло, причем события, к этому приведшие, заслуживают отдельного рассказа.
В конце 1922 года Блэк передал на рассмотрение директору медицинского колледжа д-ру Генри Хьютону (Henry S. Houghton) план экспедиции в Таиланд. В нем он весьма убедительно связал свое увлечение палеоантропологией с задачами колледжа. Хьютон написал коммерческому директору колледжа Роджеру Грину (Roger Greene):"Хотя я и не убежден в практической пользе проекта, предлагаемого Блэком, должен признаться, что меня сильно впечатляют... те ценные контакты, которые ему удалось установить между нашим факультетом анатомии и целым рядом научных учреждений и организаций, осуществляющих в Китае плодотворную деятельность в области, непосредственно связанной с антропологическими исследованиями. С этой точки зрения я бы рекомендовал удовлетворить его просьбу". Безусловно, здесь сыграли свою роль соображения интеллектуального престижа. Традиционная медицина представляется весьма прозаическим занятием по сравнению с почти мистическими изысканиями в вопросе о происхождении человека, который со времен Дарвина не переставал будоражить лучшие научные умы всего земного шара. Неудивительно, что Хьютон поддался на уговоры Блэка. Экспедиция была организована во время летних каникул 1923 года, но, к сожалению, оказалась безрезультатной.
В 1926 году Блэк посетил то самое научное собрание, на котором Гуннар Андерсон в присутствии наследного принца Швеции прочел доклад о зубах, три года назад обнаруженных Жданским в Чжоукоудяне. Потрясенный этим сообщением, он без колебаний принял предложение Андерсона продолжить раскопки в Чжоукоудяне под совместным патронажем шведского ведомства по геологическим изысканиям в Китае и Пекинского медицинского колледжа при Фонде Рокфеллера. Сотрудник этого ведомства д-р Амадей Грабау (Amadeus Grabau) назвал объект исследований "Пекинским человеком". На просьбу о финансировании раскопок Фонд Рокфеллера, к вящей радости Блэка, выделил весьма щедрые субсидии.
К весне 1927 года, в разгар гражданской войны в Китае, работы в Чжоукоудяне уже велись полным ходом. Однако месяцы кропотливых изысканий не принесли никаких открытий, относящихся к древним гоминидам. Единственный зуб человекоподобного существа был обнаружен, когда уже зарядили холодные осенние дожди, положив конец первому этапу раскопок. На основании этой находки, а также двух других зубов, обнаруженных Жданским (и находившихся теперь у Блэка), Блэк во всеуслышание объявил об открытии ранее неизвестного ископаемого человека, которого он назвал Sinanthropus - "китайский человек".
Блэку не терпелось поведать о своей находке всему миру. Путешествуя со своим зубом по разным странам, он с удивлением обнаружил, что далеко не все разделяют его энтузиазм относительно синантропа. Так, несколько членов Американской ассоциации анатомов на своем ежегодном собрании в 1928 году подвергли Блэка резкой критике за провозглашение нового биологического вида при наличии таких скудных доказательств.
Блэк, тем не менее, продолжал демонстрировать зуб: сначала Алешу Грдличке в США, а затем в Англии сэру Артуру Киту и сэру Артуру Смиту Вудворду. В Британском музее Блэк сделал слепки с коренных зубов пекинского человека для раздачи их другим исследователям. Впоследствии такого рода пропаганда была взята на вооружение авторами открытий, стремящимися привлечь к себе внимание научного сообщества: приемы политической борьбы оказались не чуждыми и ученым.
По возвращении в Китай Блэк продолжал внимательно следить за продолжавшимися в Чжоукоудяне раскопками. Шли месяцы, а результатов не было. 5 декабря 1928 года Блэк сообщил в письме сэру Киту: "Похоже, в последних днях каждого сезона раскопок таится нечто мистическое. За два дня до их завершения (как и в прошлый раз) Болин обнаружил правую половину нижней челюсти синантропа с тремя постоянными коренными зубами в их гнездах".

Метаморфозы Фонда Рокфеллера
Но тут возникли финансовые трудности: поддерживавшие изыскания субсидии Фонда Рокфеллера должны были прекратиться к апрелю 1929 года. В январе Блэк направил Совету директоров фонда письмо с просьбой материально поддержать раскопки в Чжоукоудяне путем создания исследовательской лаборатории эры кайнозоя (кайнозой охватывает периоды от палеоцена до голоцена), и в апреле средства были предоставлены.
Всего несколько лет назад руководители Фонда Рокфеллера довольно энергично отговаривали Блэка от чрезмерного увлечения палеоантропологическими исследованиями, теперь же они поддержали его безоговорочно - вплоть до формирования специального подразделения для поисков ископаемых останков дальних предков человека. Чем же объясняется столь радикальная перемена в отношении Фонда Рокфеллера к Блэку и его деятельности? Вопрос этот заслуживает внимания, поскольку финансовым вливаниям различных фондов суждено сыграть решающую роль в исследованиях проблемы эволюции человека, проводимых учеными типа Блэка. Кроме того, без финансовой поддержки распространение информации о находках и их значении было бы довольно затруднительно.
Вот что писал в 1967 году Уоррен Уивер (Warren Weaver), деятель науки и один из руководителей Фонда Рокфеллера: "Чтобы идею можно было родить, вскормить, сообщить всем и каждому, подвергнуть критическому анализу, довести до совершенства, поставить на службу человечеству, и все это без какой-либо финансовой поддержки - сначала мир должен достичь абсолютного совершенства. В прагматичном мире, в котором мы живем, такое встречается крайне редко, если вообще встречается".
Относя модные в то время проекты ускорителей элементарных частиц или космические программы к области научной фантастики, Уивер придавал колоссальное значение вопросам биологии. Приведем еще одну цитату: "Осмысление природы живых существ таит в себе невиданные возможности, должным образом не изученные до сих пор. Еще в 1932 году, когда Фонд Рокфеллера приступил к реализации рассчитанной на четверть века программы в этой области, было ясно, что биологи и медики ждут помощи со стороны физиков... Теперь же в их распоряжении есть средства, позволяющие исследовать деятельность центральной нервной системы человека на самом точном, молекулярном уровне, изучать механизмы мышления, обучения, запоминания и потери памяти... Потенциал таких исследований огромен как с чисто практической точки зрения, так и в плане познания природы взаимодействия души, мозга и тела человека. Только таким путем можно собрать все данные о нашем поведении, необходимые для разумного управления им на благо всего человечества".
Таким образом, становится ясно, что Фонд Рокфеллера, финансируя изучение проблемы эволюции человека на основе раскопок в Китае, одновременно разрабатывал тщательно продуманный план биологических исследований с целью разработки эффективных методов контроля над человеческим поведением. Именно в этом контексте и следует рассматривать изыскания Блэка, связанные с пекинским человеком.
На протяжении последних десятилетий учеными разработана всеобъемлющая теория, в соответствии с которой появление человека явилось кульминацией длившейся 4 миллиарда лет химической и биологической эволюции на нашей планете, образовавшейся вследствие ╚Большого взрыва╩ - события, которое положило начало существованию Вселенной примерно 16 миллиардов лет назад. Теория происхождения Вселенной в результате "Большого взрыва", основанная на физике элементарных частиц и на астрономических наблюдениях, по данным которых космос постоянно расширяется, оказывается, таким образом, неразрывно связанной с теорией биохимической эволюции жизни во всех ее проявлениях, включая человека. Крупнейшие финансовые центры, и в первую очередь Фонд Рокфеллера, оказали материальную поддержку первым исследованиям в этой области, результаты которых должны были обосновать материалистическое учение, низводящее Бога и душу до уровня мифов, по крайней мере в интеллектуальных центрах современной цивилизации.

Это весьма знаменательно, если вспомнить, что благотворительная деятельность Джона Рокфеллера (John D. Rockefeller) была изначально ориентирована на баптистские церкви и миссии. Один из первых президентов Фонда Рокфеллера Рэймонд Фосдик (Raymond D. Fosdick) как-то заметил, что сам Рокфеллер и его главный финансовый советник, просветитель-баптист Фредерик Гейтс (Frederick Т. Gates), были "глубоко и убежденно верующими людьми".
Ныне существующий Фонд Рокфеллера был основан в 1913 году. Его попечителями были Фредерик Гейтс, Джон Рокфеллер-младший, директор Института медицинских исследований Рокфеллера д-р Саймон Флекснер, ректор Чикагского университета Генри Пратт Джадсон (Henry Pratt Judson), бывший ректор Гарвардского университета Чарльз Уильям Элиот (Charles William Eliot) и президент Чейз Нэшнл банка (Chase National Bank) Бэртон Хепберн (A. Barton Hepburn). При этом все благотворительные организации, ранее образованные Рокфеллером, продолжали свою деятельность параллельно с новым фондом.
Поначалу Фонд Рокфеллера сосредоточил свои усилия на здравоохранении, медицине, сельском хозяйстве и образовании, избегая какой бы то ни было сомнительной деятельности. Таким образом, фонд постепенно отходил от религиозных вопросов и, в частности, от баптистской церкви. Трудно сказать, почему так получилось. Быть может, Рокфеллер пришел к пониманию того, что его благосостояние основано на использовании новейших научно-технических достижений. Возможно, здесь сыграло свою роль возросшее значение науки в традиционных сферах деятельности благотворительных организаций - таких, как здравоохранение. Как бы то ни было, все большее число деятелей науки начинало работать на Фонд Рокфеллера, что полностью отражало перемены в его политике.
И даже бывший баптистский просветитель Гейтс, похоже, поменял свои взгляды, задавшись целью основать в Китае вполне светский университет. При этом он, однако, отмечал "откровенную, даже угрожающую враждебность отечественных и зарубежных миссионерских организаций в отношении этого проекта, который, по их мнению, ведет к безбожию". Кроме того, китайское правительство потребовало, чтобы деятельность университета была поставлена под его контроль, что для фонда было неприемлемо.
Тогда Чарльз Элиот, попечитель Гарвардской высшей медицинской школы в Шанхае, предложил собственное решение: основать лишь медицинский колледж, который бы стал в Китае очагом распространения западной науки в целом. В данном случае механистическая идеология, не теряя своей воинствующей сущности, в который раз проявила способность внедряться постепенно, хитроумно, без лишнего шума, объединенными усилиями ученых, просветителей и состоятельных промышленников, вознамерившихся установить интеллектуальное господство в мировом масштабе.
План Элиота сработал. Китайское правительство одобрило создание Пекинского медицинского колледжа под покровительством фонда Рокфеллера. Тем временем д-р Уоллес Баттрик (Wallace Buttrick), директор вновь сформированного Рокфеллером Китайского департамента здравоохранения, провел переговоры с уже существовавшими больницами при протестантской миссии в Китае, дав согласие на оказание им финансовой помощи, а по существу подкупив их.
В 1928 году фонд и другие благотворительные учреждения Рокфеллера подверглись перестройке, отразившей возросшую роль научных исследований. Все программы, "имеющие отношение к расширению запаса знаний человечества", были переданы Фонду Рокфеллера, реорганизованному таким образом, что теперь он подразделялся на пять секторов: всемирного здравоохранения, медицинских, естественных, общественных и гуманитарных наук.
Перемены затронули и высшее руководство: президентом фонда стал ученый, доктор физико-математических наук Макс Мейсон (Мах Mason), бывший ректор Чикагского университета. По словам Рэймонда Фосдика, Мейсон уделял "особое внимание структурному единству новой стратегии фонда, деятельность которого должна идти не по пяти различным направлениям в соответствии с числом секторов, а составлять, по сути, единую программу изучения человеческого поведения, его механизмов, и установления над ним контроля". Можно сделать вывод, что проводившиеся Блэком исследования пекинского человека полностью вписались в откровенно сформулированную задачу, поставленную перед Фондом Рокфеллера и перед большой наукой в целом: взять поведение людей под контроль ученых.

Историческое открытие и беззастенчивая реклама
Заручившись финансовой поддержкой исследовательской лаборатории эры кайнозоя со стороны Фонда Рокфеллера, Блэк возобновил свою разъездную кампанию по популяризации пекинского человека, а затем вернулся в Китай. Там, в Чжоукоудяне, раскопки вяло продолжались, но никаких новых открытий, связанных с синантропом, они не принесли. Энтузиазм изыскателей заметно поубавился.
И снова в самом конце сезона, первого декабря, Пэй Венчжун (Pei Wenzhong) сделал поистине историческое открытие. Позднее он писал: ╚Я обнаружил практически полностью сохранившийся череп синантропа. Он был частично занесен песком, а частично вмурован в материнскую породу, так что изъять его оказалось относительно несложно╩. Пэй промчался на велосипеде 25 миль до лаборатории, где и представил череп Блэку.
Открытие Блэка стало сенсацией. В сентябре 1930 года в Пекин прибыл сэр Грэфтон Элиот Смит для осмотра места раскопок и ископаемых находок. Во время пребывания Смита в Китае Блэк уговорил его организовать блиц-турне по Америке с пропагандой пекинского человека. Затем Смит уехал и, судя по результатам, задачу свою выполнил великолепно. В декабре Блэк отмечал в весьма откровенном письме д-ру Генри Хьютону, директору Пекинского медицинского колледжа, проводившему отпуск в Америке: "Я бы постоянно ходил с багровой физиономией, если бы всякий раз краснел при мысли о той беззастенчивой рекламной кампании, которую я задумал, а Смит блестяще организовал".
Обретенная таким способом известность обеспечила Блэку постоянный доступ к финансам Фонда Рокфеллера. Вот что он сообщал сэру Артуру Киту: "Вчера мы получили от Элиота Смита телеграмму: он в добром здравии возвратился домой после своего весьма напряженного вояжа. Как это ему свойственно, он воистину не щадил себя, работая на благо ведомства по геологическим изысканиям и кайнозойской лаборатории, и после организов╩анной им в Америке рекламы синантропа на следующий год мне будет относительно легко говорить с руководством о дополнительном финансировании".
Для пропагандистов теории эволюции пекинский человек возник очень вовремя: всего несколькими годами ранее состоялся один из самых шумных в мировой истории процессов. Тогда суд штата Теннесси признал некоего Джона Скопса (John Т. Scopes), преподававшего эволюционное учение, виновным в нарушении закона штата. Ученые жаждали реванша и горячо приветствовали любое новое подтверждение теории эволюции человека.
Затем случился казус с доисторическим обезьяночеловеком под названием Hesperopithecus, якобы воссозданным учеными на основании одного-единственного зуба, похожего на человеческий и обнаруженного в штате Небраска. К стыду деятелей науки, которые представили человечеству его предка, выяснилось, что зуб принадлежал ископаемому кабану.
Тем временем явно затянувшиеся споры и сомнения относительно Pithecanthropus erectus Дюбуа также требовали разрешения. Так что столь важное открытие явилось настоящим подарком сторонникам эволюционного учения, оказавшимся перед лицом серьезной внешней угрозы и раздираемым внутренними противоречиями.

Огонь и орудия труда в Чжоукоудяне
В 1931 году впервые появились сообщения о широком применении в Чжоукоудяне огня и хорошо обработанных орудий труда из камня и кости. Необычным было то, что раскопки в Чжоукоудяне систематически проводились весьма компетентными исследователями еще с 1927 года, однако сообщений об огне или орудиях труда от них не поступало. Так, Блэк в 1929 году писал: ╚При исследовании многих тысяч кубометров отложений из этого источника не было обнаружено каких-либо признаков существования творений рук человеческих или применения огня╩. Прошло всего два года, и вот уже другие изыскатели, в том числе некий Анри Брейль (Henri Breuil), оповещают об обнаруженных в тех же самых местах толстых слоях пепла и сотнях каменных орудий труда.
Судя по всему, новые находки 1931 года в Чжоукоудяне привели в замешательство Блэка и его коллег, поставив их перед необходимостью предъявить какое-то объяснение тому, каким образом от их внимания ускользнуло столь важное свидетельство. Было заявлено, что они и ранее отмечали признаки применения огня и наличия орудий труда, но из-за отсутствия уверенности о них не упоминали.
Объяснений того, почему Тейяр де Шарден, Блэк, Пэй и другие исследователи не сообщали о многочисленных находках орудий труда и следов огня в Чжоукоудяне, существует по меньшей мере два. По их собственным словам, они упустили эти свидетельства из виду или не сочли нужным сообщать о них, так как те были недостаточно достоверными. Второе объяснение сводится к тому, что все они были прекрасно осведомлены об орудиях и следах применения огня еще до сообщений Брейля и преднамеренно это скрыли.
Но зачем? Дело в том, что во время раскопок в Чжоукоудяне следы огня и наличие каменных инструментов считались безусловно достоверным доказательством присутствия в местах их обнаружения либо Homo sapiens, либо неандертальцев. Согласно Дюбуа и фон Кенигсвальду, на Яве, в местах предполагаемого обитания Pithecanthropus erectus, не было обнаружено ни каменных инструментов, ни следов огня. Экспедиция Селенки сообщала об остатках кострищ в Трини-ле, но широкой огласки эта информация не получила.
Итак, вполне возможно, что первые исследователи Чжоукоудяня намеренно не стали сообщать об обнаружении каменных инструментов и следов огня. Скептики могли приписать их употребление каким-то современникам синантропа, стоявшим на более высокой ступени физического и культурного развития, а это могло лишить его статуса неизвестного ранее и важного звена в цепочке предков современного человека.
Как мы увидим далее, именно это и произошло, когда информация об орудиях труда и применении огня стала достоянием широкой общественности. Вот что, например, заявил в 1932 году Брейль об этих находках и их связи с синантропом: ╚Несколько известных ученых, независимо друг от друга, высказали мне мысль о том, что существо, физически столь отличающееся от человека... просто неспособно сотворить описанное мною выше. А раз так, то костные останки синантропа могут оказаться лишь охотничьими трофеями, еще одним свидетельством - наряду с орудиями труда и огнем - пребывания в этих местах собственно Человека, останки которого пока не найдены╩. Однако сам Брейль полагал, что изготавливал орудия труда и разжигал огонь в Чжоукоудяне именно синантроп, и никто иной.
И современные исследователи склоняются к позиции Брейля, обыкновенно изображая синантропа искусным охотником, добывавшим пропитание при помощи оружия из камня и готовившим себе пищу на огне в пещерах Чжоукоудяня.
Особой точки зрения на синантропа придерживаются Льюис Бинфорд (Lewis R. Binford) и Чан Кунь Хо (Chuan Kun Но), антропологи из Университета штата Нью-Мексико. Вот что они, например, заявляют по поводу слоев пепла: ╚Нам кажется, что по крайней мере некоторые из этих пещерных отложений являются гигантскими скоплениями разложившегося в условиях сухого климата помета морских птиц и других животных (гуано). Иногда такие грандиозные органические отложения могли самопроизвольно возгораться... Гипотеза о человеческом происхождении огня представляется нам необоснованной, как и утверждения о том, что обгоревшие кости и другие предметы свидетельствуют о применении человеком огня для приготовления себе пищи╩.
Хотя теория Бинфорда и Хо о разложившемся птичьем помете единодушной поддержки не получила, их выводы о недостоверности образа пекинского человека, сложившегося на основании обнаруженных костей, пепла и останков человекоподобных существ, заслуживают самого пристального внимания.
По мнению Бинфорда и Хо, пекинский человек, скорее всего, питался падалью и (предположительно, но не обязательно) использовал примитивные каменные орудия, с их помощью отделяя от костей мясо животных, убитых и оставленных хищниками в огромной пещере, где самовозгорались и подолгу горели скопления органических веществ. Возможно, что и сам пекинский человек становился жертвой населявших пещеру хищников, поскольку маловероятно, что он, даже питаясь падалью, полез бы в такую пещеру по доброй воле.

Следы людоедства
Пятнадцатого марта 1934 года Дэвидсон Блэк был обнаружен мертвым за своим рабочим столом: смерть наступила в результате сердечного приступа. В его руке был зажат реконструированный череп синантропа. Франц Вайденрайх, возглавивший исследовательскую лабораторию эры кайнозоя вскоре после кончины Блэка, составил несколько подробных отчетов об ископаемых останках пекинского человека, которые, и в особенности черепа, свидетельствовали, по его утверждению, о том, что в целом ряде случаев синантропы становились жертвами каннибализма.
Человекоподобные кости, обнаруженные в пещере Чжоукоудяня, были по большей части черепными осколками. Вайденрайх обратил, в частности, внимание на то, что даже у почти полностью сохранившихся черепов отсутствовали доли серединной части основания, отметив, что в современной Меланезии "такие повреждения черепа имеют место в случаях ритуального каннибализма".
Наряду с частичным отсутствием основания черепа Вайденрайх отметил и другие признаки, возможно, свидетельствующие о применении насилия. Так, на некоторых черепах имелись вмятины от ударов, которые ╚могут образоваться, только когда черепная кость еще сохраняет свою пластичность╩, иначе говоря, ╚указанные повреждения были нанесены жертвам при жизни либо сразу после смерти╩. Из немногих продолговатых костей синантропа, обнаруженных в Чжоукоудяне, на некоторых имелись признаки, указывающие, по мнению Вайденрайха, на то, что они были раздроблены человеком, по-видимому, с целью извлечения костного мозга.
Почему в пещере были найдены главным образом обломки черепов? Вайденрайх считал, что, за исключением нескольких продолговатых костей, ее обитатели приносили в пещеру только головы. По его словам, "столь странный подбор человеческих костей... объясняется вкусами самого синантропа, который охотился на своих сородичей точно так же, как и на других животных, и обходился со своей добычей одинаково".
Некоторые современные видные исследователи высказывают мнение о том, что в точке зрения Вайденрайха на ископаемые костные останки синантропа допущена ошибка. Так, Бинфорд и Хо утверждают, что часть основания черепа отсутствует в тех случаях, когда трупы перетаскивались по речному гравию. Однако о черепах, обнаруженных в Чжоукоудяне, этого, по всей видимости, сказать нельзя.
Бинфорд и Хо предполагают, что человекоподобные кости появились в пещерах благодаря хищникам. Но вот что Вайденрайх писал еще в 1935 году: ╚Хищные звери... не могли их притащить туда... иначе следы их зубов остались бы на костях, а их нет и в помине╩. Вайденрайх настаивал на распространенном среди синантропов людоедстве как на наиболее вероятном объяснении.
Однако Марселен Буль, директор Французского института палеонтологии человека, выдвинул иное объяснение: возможно, синантроп был объектом охоты другого гоминида, стоявшего на более высокой ступени умственного развития. По мнению Буля, малый объем черепа синантропа свидетельствует о том, что это человекоподобное существо не было достаточно разумным, чтобы развести огонь или изготовить обнаруженные в пещере каменные и костяные орудия.
Но если останки особей синантропа были трофеями более разумного охотника, то кто же этот охотник и где искать его останки? Буль указывает на наличие в Европе множества пещер, изобилующих предметами цивилизации палеолита, но при этом ╚ничтожно мало количество случаев, когда удавалось обнаружить черепа или скелеты творцов этой цивилизации╩.
Следовательно, нельзя отбрасывать гипотезу о существовании более разумных человекоподобных существ, охотившихся на синантропа, лишь потому, что в Чжоукоудяне не были найдены их костные останки. Достаточно вспомнить приведенные в предыдущих главах сведения из других районов земного шара о полностью человеческих останках, датированных той же или еще более древней эпохой, что и находки Чжоукоудяня. Так, полностью человеческие костные остатки, обнаруженные в Кастенедоло, в Италии, относятся к плиоценовой эпохе, то есть насчитывают свыше двух миллионов лет.

Исчезновение находок
Как мы уже говорили, поиск ответов на многочисленные вопросы о пекинском человеке затруднен. Одна из причин этого состоит в невозможности продолжить исследования оригиналов находок. Раскопки в Чжоукоудяне, продолжавшиеся под руководством Вайденрайха, в 1938 году пришлось прервать из-за партизанской войны, охватившей близлежащее Западное нагорье. Позже, в апреле 1941 года, в разгар Второй мировой войны, Вайденрайх отбыл в Соединенные Штаты и увез с собой коллекцию слепков с ископаемых останков пекинского человека.
Говорят, что оригиналы костей, упакованные в два солдатских сундучка, летом 1941 года были переданы полковнику Асхерсту (Ashurst) из подразделения морской пехоты, охранявшей посольство США в Пекине. В начале декабря того же года сундучки были, предположительно, отправлены поездом в порт Циндао, где их должны были погрузить на судно "Президент Гаррисон", участвовавшее в эвакуации американцев из Китая. Однако 7 декабря поезд был перехвачен, и ископаемые окаменелости никто и никогда больше не видел. По окончании Второй мировой войны коммунистическое правительство Китая продолжило раскопки в Чжоукоудяне, добавив к предвоенным находкам несколько новых.

Пример научной недобросовестности
В июне 1983 года китайские ученые У Рукань и Линь Шенлон опубликовали в журнале Scientific American статью о раскопках в Чжоукоудяне, в которой была сделана попытка ввести научную общественность в заблуждение относительно эволюции человека.
У Рукань и Линь Шенлон выступили со следующими утверждениями. 1. Увеличение объема черепной коробки синантропа от низшего слоя раскопок в Чжоукоудяне (возраст 460000 лет) до высшего (230. 000 лет) указывает на эволюцию вида Sinanthropus к Homo sapiens. 2. Об этом же косвенно свидетельствуют виды и область распространения каменных орудий труда.
В обоснование первого утверждения авторы приводят результаты анализа шести относительно полностью сохранившихся черепов синантропа, обнаруженных в Чжоукоудяне: "Объем черепной коробки древнейшего экземпляра составляет 915 кубических сантиметров, четырех более поздних черепов - в среднем 1075 кубических сантиметров, а позднейшего - 1140 кубических сантиметров". Исходя из этих данных У Рукань и Линь Шенлон приходят к следующему выводу: "За время обитания в пещере объем мозга синантропа вырос более чем на 100 кубических сантиметров".
Статья в журнале Scientific American была проиллюстрирована диаграммой с указанием местонахождения и размера черепов, обнаруженных на месте проведения раскопок ╧ 1 в Чжоукоудяне. В пояснениях к диаграмме авторы "забыли" отметить, что самый ранний череп, обнаруженный в десятом слое, принадлежал ребенку, умершему, по утверждению Франца Вайденрайха, в возрасте 8-9 лет, а по мнению Дэвидсона Блэка - в промежутке между 11 и 13 годами.
Аналогичным образом китайские ученые ╚упустили из виду╩ тот факт, что объем черепной коробки одного из экземпляров, обнаруженных в восьмом и девятом слоях (череп X), равнялся 1225 кубическим сантиметрам, что на целых 85 кубических сантиметров превышает объем самого позднего черепа (V), найденного в третьем слое. Данные, приведенные полностью, наглядно свидетельствуют об отсутствии устойчивого роста объема черепной коробки в период от 460 000 до 230 000 лет назад.
Помимо утверждений о росте объема черепной коробки как свидетельстве эволюции синантропа У Рукань и Линь Шенлон обращают внимание на постепенное уменьшение размеров орудий труда в пещерных отложениях Чжоукоудяня. Авторы также отмечают, что материалы, служившие для изготовления орудий труда, найденных в более поздних слоях, превосходят по своим характеристикам сырье, из которого производились ранние орудия. В позднейших горизонтах встречается больше орудий из высококачественного кварца, кремня и меньше из песчаника.
Однако технический прогресс того или иного общества отнюдь не равнозначен физиологической эволюции представителей этого общества. Сравним, например, жителей Германии XV века и 90-х годов XX столетия. Технический прогресс ошеломляющий: на смену лошадям пришли автомобили и реактивные самолеты, телевидение и телефонная связь неизмеримо расширили возможности человеческого глаза и уха, вместо меча и лука со стрелами мы вооружились танками и ракетами. И тем не менее было бы ошибкой утверждать, что немцы 90-х годов с точки зрения физиологии стоят на более высокой ступени развития, нежели их соотечественники XV века. Точно так же не имеют почвы выводы китайских авторов о том, что прогресс в изготовлении каменных орудий труда якобы свидетельствует об эволюции синантропа.
Статья У Руканя и Линь Шенлона, а особенно их утверждения о росте объема черепной коробки синантропа за период обитания в пещерах Чжоукоудяня, показывает необходимость воспринимать все то, что печатается в научной прессе на тему эволюции человека, с критических позиций. Складывается впечатление, что чрезмерная приверженность научной общественности учению об эволюции делает возможной публикацию любого непроверенного материала - при условии, что его автор ставит перед собой задачу привести очередные свидетельства в пользу этой теории.

Определение возраста по морфологии
Чжоукоудянь - самое известное, но далеко не единственное место палеоантропологических исследований в Китае. Раскопки в ряде других аналогичных мест привели к обнаружению ископаемых останков раннего Homo erectus, собственно Homo erectus, неандертальцев и древнего Homo sapiens, то есть эволюционная последовательность здесь вроде бы действительно прослеживается. Однако методы формирования такой последовательности оставляют множество вопросов.
Как мы уже отмечали, при установлении возраста ископаемых останков древних людей, обнаруженных в Китае или где-то еще, высокая степень точности в большинстве случаев невозможна. Как правило, речь может идти лишь о так называемых ╚вероятных возрастных границах╩, иногда весьма размытых в зависимости от применяемой методики датирования. К ней относятся химические, радиометрические и геомагнитные способы определения возраста того или иного ископаемого, стратиграфический анализ места обнаружения, исследование останков фауны, классификация орудий труда, наконец морфологический анализ останков человекоподобных существ. Более того, исследователи, применяя одну и ту же методику, нередко приходят к разным выводам о возрасте той или иной человекообразной особи. Иными словами, альтернатива такова: либо, руководствуясь принципом единообразия, мы остановимся на дате, предложенной кем-либо из исследователей в самое последнее время, либо будем учитывать весь спектр вероятных возрастных границ.
Таблица 10.1 Свидетельство о предполагаемом росте объема черепной коробки синантропа из Чжоукоудяня, Китай

В журнале Scientific American (июнь 1983 года) У Рукань и Линь Шенлон использовали данные, приведенные в столбце А, для обоснования гипотезы о росте объема черепной коробки синантропа на протяжении 230 000 лет обитания в пещерах Чжоукоудяня. Однако авторы не упомянули о том, что самый древний череп (III) принадлежал ребенку, а потому сравнение его с остальными черепами взрослых особей неуместно. Кроме того, У Рукань и Линь Шенлон привели средний объем коробки четырех черепов (II, X, XI и XII), извлеченных из слоев 8 и 9, без указания на то, что объем коробки одного из зтих черепов (X) равнялся 1225 см3, что больше объема самого позднего черепа из слоя 3. Как видно из полных данных, приведенных в столбце Б, никакого роста объема черепной коробки на самом деле не было. Все данные этого столбца приведены по отчету Вайденрайха, за исключением черепа, извлеченного из слоя 3. Вайденрайх сообщил об обнаружении фрагментов этого черепа в 1934 году, а позже присвоил ему номер V. В 1966 году китайские ученые обнаружили еще несколько фрагментов этого же черепа. Его реконструкция и определение объема черепной коробки были выполнены в 1966 году.
Но в этом и состоит трудность. Представьте себе ученого, к которому попало несколько сообщений о двух человекоподобных особях с различной морфологией. Данные сравнительного стратиграфического анализа и исследования фауны позволяют отнести их приблизительно к одному периоду, но продолжительность его - несколько сотен тысяч лет! Неоднократные анализы, проведенные различными исследователями с применением разнообразных палеомагнитных, химических и радиометрических способов, привели к весьма противоречивым результатам в пределах этого периода. Одни результаты указывают на "старшинство" первой особи, другие им противоречат. Проанализировав все опубликованные данные по двум особям, наш исследователь приходит к выводу, что их вероятные возрастные рамки в значительной степени совпадают. Иными словами, указанные методы не позволяют определить, какая из этих двух особей "старше".
Где же выход? Как мы увидим в дальнейшем, иногда ученые, исходя исключительно из своей приверженности теории эволюции, к более ранней возрастной границе относят ту особь, морфология которой имеет больше общего с человекообразной обезьяной, и ╚отодвигают╩ ее как можно дальше от возрастной границы другой, более человекоподобной особи. Соответственно возраст этой второй особи максимально приближается к верхней вероятной возрастной границе. Таким образом, две особи ╚разводятся╩ во времени. Но не будем забывать о том, что такое "упорядочение последовательности событий" основано прежде всего на морфологии и ставит своей целью обоснование теории эволюционного развития, не допускающей одновременного существования двух форм, одна из которых - прародительница другой.
Вот достаточно наглядный пример. Антрополог Чан Кванчи (Chang Kwang-chin) из Йельского университета заявил однажды: ╚Исследования фауны районов Маба, Чаньяна и Люцзяна, где обнаружены ископаемые (человекоподобных существ), не позволяют определить возраст последних с достаточной степенью точности. Судя по сопутствующей фауне, возраст первых двух находок может быть каким угодно в промежутке от среднего до верхнего плейстоцена... Более точное датирование ископаемых останков этих трех человеческих особей представляется в настоящее время возможным, только если исходить из сравнения их морфологических особенностей с другими находками в Китае, возраст которых установлен точнее╩. Вот такой подход и называется определением возраста на основе морфологии.

Определение возраста по морфологии
Чжоукоудянь - самое известное, но далеко не единственное место палеоантропологических исследований в Китае. Раскопки в ряде других аналогичных мест привели к обнаружению ископаемых останков раннего Homo erectus, собственно Homo erectus, неандертальцев и древнего Homo sapiens, то есть эволюционная последовательность здесь вроде бы действительно прослеживается. Однако методы формирования такой последовательности оставляют множество вопросов.
Как мы уже отмечали, при установлении возраста ископаемых останков древних людей, обнаруженных в Китае или где-то еще, высокая степень точности в большинстве случаев невозможна. Как правило, речь может идти лишь о так называемых ╚вероятных возрастных границах╩, иногда весьма размытых в зависимости от применяемой методики датирования. К ней относятся химические, радиометрические и геомагнитные способы определения возраста того или иного ископаемого, стратиграфический анализ места обнаружения, исследование останков фауны, классификация орудий труда, наконец морфологический анализ останков человекоподобных существ. Более того, исследователи, применяя одну и ту же методику, нередко приходят к разным выводам о возрасте той или иной человекообразной особи. Иными словами, альтернатива такова: либо, руководствуясь принципом единообразия, мы остановимся на дате, предложенной кем-либо из исследователей в самое последнее время, либо будем учитывать весь спектр вероятных возрастных границ.
Таблица 10.1 Свидетельство о предполагаемом росте объема черепной коробки синантропа из Чжоукоудяня, Китай

В журнале Scientific American (июнь 1983 года) У Рукань и Линь Шенлон использовали данные, приведенные в столбце А, для обоснования гипотезы о росте объема черепной коробки синантропа на протяжении 230 000 лет обитания в пещерах Чжоукоудяня. Однако авторы не упомянули о том, что самый древний череп (III) принадлежал ребенку, а потому сравнение его с остальными черепами взрослых особей неуместно. Кроме того, У Рукань и Линь Шенлон привели средний объем коробки четырех черепов (II, X, XI и XII), извлеченных из слоев 8 и 9, без указания на то, что объем коробки одного из зтих черепов (X) равнялся 1225 см3, что больше объема самого позднего черепа из слоя 3. Как видно из полных данных, приведенных в столбце Б, никакого роста объема черепной коробки на самом деле не было. Все данные этого столбца приведены по отчету Вайденрайха, за исключением черепа, извлеченного из слоя 3. Вайденрайх сообщил об обнаружении фрагментов этого черепа в 1934 году, а позже присвоил ему номер V. В 1966 году китайские ученые обнаружили еще несколько фрагментов этого же черепа. Его реконструкция и определение объема черепной коробки были выполнены в 1966 году.
Но в этом и состоит трудность. Представьте себе ученого, к которому попало несколько сообщений о двух человекоподобных особях с различной морфологией. Данные сравнительного стратиграфического анализа и исследования фауны позволяют отнести их приблизительно к одному периоду, но продолжительность его - несколько сотен тысяч лет! Неоднократные анализы, проведенные различными исследователями с применением разнообразных палеомагнитных, химических и радиометрических способов, привели к весьма противоречивым результатам в пределах этого периода. Одни результаты указывают на "старшинство" первой особи, другие им противоречат. Проанализировав все опубликованные данные по двум особям, наш исследователь приходит к выводу, что их вероятные возрастные рамки в значительной степени совпадают. Иными словами, указанные методы не позволяют определить, какая из этих двух особей "старше".
Где же выход? Как мы увидим в дальнейшем, иногда ученые, исходя исключительно из своей приверженности теории эволюции, к более ранней возрастной границе относят ту особь, морфология которой имеет больше общего с человекообразной обезьяной, и ╚отодвигают╩ ее как можно дальше от возрастной границы другой, более человекоподобной особи. Соответственно возраст этой второй особи максимально приближается к верхней вероятной возрастной границе. Таким образом, две особи ╚разводятся╩ во времени. Но не будем забывать о том, что такое "упорядочение последовательности событий" основано прежде всего на морфологии и ставит своей целью обоснование теории эволюционного развития, не допускающей одновременного существования двух форм, одна из которых - прародительница другой.
Вот достаточно наглядный пример. Антрополог Чан Кванчи (Chang Kwangchin) из Йельского университета заявил однажды: ╚Исследования фауны районов Маба, Чаньяна и Люцзяна, где обнаружены ископаемые (человекоподобных существ), не позволяют определить возраст последних с достаточной степенью точности. Судя по сопутствующей фауне, возраст первых двух находок может быть каким угодно в промежутке от среднего до верхнего плейстоцена... Более точное датирование ископаемых останков этих трех человеческих особей представляется в настоящее время возможным, только если исходить из сравнения их морфологических особенностей с другими находками в Китае, возраст которых установлен точнее╩. Вот такой подход и называется определением возраста на основе морфологии.

Джин Эйгнер (Jean S. Aigner) указывала в 1981 году: "Высокая стабильность фауны Южного Китая затрудняет разделение среднего плейстоцена на более короткие отрезки времени. По общему правилу, позднейшие или более ранние периоды определяются, соответственно, наличием более развитых или реликтовых форм человекоподобных существ". Перед нами пример логического обоснования морфологического подхода к определению возраста ископаемых останков: присутствие развитых гоминидов безусловно считается признаком более позднего периода.
Иными словами, согласно этой логике, обнаружение обезьяноподобного гоминида в одном месте и человекоподобного в другом (причем в обоих случаях сопутствующая фауна относится к одному и тому же времени среднего плейстоцена) позволяет сделать вывод о более позднем возрасте того из них, который больше похож на человека. Напомним, что средний плейстоцен простирался от миллиона до ста тысяч лет назад. То, что оба гоминида ни в коем случае не могли быть современниками, считается при этом само собой разумеющимся.
В результате такой уловки два ископаемых гоминида отделены друг от друга во времени, и сторонники эволюционного развития человека в учебниках ссылаются на этот пример как на бесспорное доказательство своей теории! Это весьма характерный случай научной недобросовестности. Гораздо честнее было бы признать, что имеющихся данных явно недостаточно для провозглашения одного гоминида предком другого и что их одновременное существование вполне допустимо. Однако признав это, сторонники эволюционной хронологической последовательности потеряли бы великолепный аргумент в защиту своего учения. Добросовестный же исследователь скажет в этом случае лишь то, что оба гоминида относятся к среднему плейстоцену и что ╚более развитая╩ человекоподобная особь в принципе могла быть даже предшественницей существа ╚менее развитого╩, похожего на человекообразную обезьяну. Только абсолютно некритическое отношение к теории эволюции позволяет определять возраст ископаемых останков человекоподобных существ, исходя из морфологии последних и располагать их на этом основании в ╚удобном╩ хронологическом порядке.
Рассмотрим проблему хронологической классификации на конкретном примере. В 1985 году Цю Чжонлан (Qiu Zhonglang) объявил о том, что в пещере Яньхэ (Yanhui), неподалеку от Тунцзы (Tongzi), в южнокитайской провинции Гуйчжоу (Guizhou), еще в 1971 и 1972 годах были обнаружены ископаемые зубы Homo sapiens. Фауна на месте раскопок в Тунцзы классифицировалась по типу Stegodon-Ailuropoda. Стегодон, вид вымерших слонов, и гигантская панда айлуропода - типичные представители южнокитайской фауны среднего плейстоцена.
Полный список фауны места раскопок в Тунцзы, составленный Хань Дефеном (Han Defen) и Сюй Чуньхуа (Хu Chunhua), состоял из 24 видов млекопитающих, при этом все они фигурировали и в общих списках фауны среднего (и раннего) плейстоцена, составленных теми же авторами. Известно, однако, и то, что биологический род очень многих из включенных в список особей сохранился не только вплоть до верхнего плейстоцена, но и до наших дней.
Автор отчета о находках в Тунцзы писал: "Пещера Яньхэ стала первым местом в провинции, где были обнаружены ископаемые останки Homo sapiens... Исходя из сопутствующей фауны находки следует датировать поздним средним плейстоценом, однако археологические данные (относящиеся к ископаемым людям) соответствуют верхнему (позднему) плейстоцену".
Иначе говоря, присутствие ископаемых останков Homo sapiens послужило основанием тому, чтобы датировать находки верхним плейстоценом. Это еще один яркий пример определения возраста по морфологии. Но ведь фауна, о которой сообщает тот же Цю Чжонлан, позволяет отнести ископаемые останки Homo sapiens к любому хронологическому отрезку между средним и верхним плейстоценом!
А вот если исходить из стратиграфических данных, то находки однозначно следует датировать средним плейстоценом. Это косвенно подтверждает и Цю Чжонлан: "Отложения пещеры состоят из семи слоев. При этом окаменелые человеческие останки, каменные предметы искусственного происхождения, обгоревшие кости и ископаемые останки млекопитающих обнаружены только в четвертом слое, состоящем из серовато-желтого песка и гравия". Такое скопление ископаемых останков человека и млекопитающих, типичных для среднего плейстоцена, свидетельствует о том, что они относятся примерно к одному хронологическому периоду. В пещерах Южного Китая к среднему плейстоцену принято относить и отложения желтого цвета.
Наш собственный анализ списка сопутствующей фауны также указывает на необходимость ограничить возрастные рамки средним плейстоценом. В самом деле, найденный в Тунцзы стегодон, по общему мнению, существовал начиная с эпохи плиоцена и вплоть до среднего плейстоцена. Приводя список животных, присутствие которых считается важным фактором определения возраста палеоантропологических находок в Южном Китае, Джин Эйгнер отмечает, что Stegodon orientalis просуществовал лишь до позднего среднего плейстоцена (правда, после этой записи она ставит знак вопроса).

Схема 10.1 (б) Возраст ископаемых останков Homo sapiens, обнаруженных при раскопках в Тунцзы, Южный Китай. Цю, признавая, что фауна млекопитающих Тунцзы относится к периоду от среднего до верхнего плейстоцена, на основании принадлежности ископаемых останков Homo sapiens датировал их только верхним плейстоценом. Однако определение их возраста по фауне млекопитающих приводит к иным выводам. Считается, что Stegodon вымер к концу среднего плейстоцена, а возможно, просуществовал в ряде районов Южного Китая и до начала верхнего плейстоцена (серая часть линии). Megatapirus augustus (гигантский тапир) до верхнего плейстоцена совершенно определенно не дожил. Таким образом, присутствие Stegodon, а в особенности гигантского тапира ограничивает верхний предельный возраст находок в Тунцзы концом среднего плейстоцена. С другой стороны, присутствие Crocuta crocuta (гиены обыкновенной), впервые появившейся в срединной стадии среднего плейстоцена, ограничивает нижний предельный возраст находок в Тунцзы началом этой стадии. Следовательно, возможные возрастные границы ископаемых останков Homo sapiens из Тунцзы находятся в пределах от начала срединной стадии до конца поздней стадии среднего плейстоцена.

В пользу строгого датирования находок в Тунцзы средним плейстоценом говорит и присутствие животных тех видов, которые определенно считаются вымершими к концу этого хронологического отрезка. Так, наряду со Stegodon orientalis в списке Джин Эйгнер фигурирует и Megatapirus (гигантский тапир) - животное, характерное, по мнению автора, исключительно для среднего плейстоцена. В списке китайских исследователей Тунцзы это вид именуется Megatapirus augustus Мэттью (Matthew) и Грейнджера (Granger). Эйгнер описывает Megatapirus augustus как ╚вид крупного ископаемого животного из южнокитайской коллекции, относящейся к середине среднего плейстоцена╩. Мы же предполагаем, что этим видом завершается верхняя граница возраста фауны Тунцзы конца среднего плейстоцена (см. схему 10.1(б)).
В списке Эйгнер имеется еще одно весьма характерное животное - Crocuta crocuta (гиена обыкновенная), впервые появившаяся в Китае в середине среднего плейстоцена. Таким образом, присутствие Crocuta crocuta в Тунцзы определяет нижнюю возрастную границу местной фауны началом срединной стадии среднего плейстоцена.
Подводя итоги, следует отметить, что наличие в Тунцзы Megatapirus augustus и Crocuta crocuta позволяет установить возрастные рамки ископаемых останков Homo sapiens в промежутке от начала срединной стадии среднего плейстоцена до конца его поздней стадии.