Смотри, как близко оказалась смерть,

Которую мы прежде не встречали.

И даже говоря о ней - что редко -

Использовали будто бы артикль

Несвязанности с нынешним.

"Э смерть"

Ах да, когда же было это "прежде",

Там занавески лёгкие качались

Там ветер плыл над голыми плечами.

И горький дым. И золотистый свет.

У смерти появились имена,

Совсем неподходящие для смерти,

Домашние, лохматые, в пижаме.

Смотри, как отвратительно скрипит:

Смерть Женьки. Смерть Марины. Смерть Володи.

Смерть Анечки. Что ты несёшь, помилуй,

Возможно, ты имел в виду "экзамен",

Возможно, ты имел в виду "работа",

Нет, не буди ребёнка. Пусть поспит.

И не буди нас всех. Но мы проснулись.

У смерти стало много фотографий,

Вот выбирай - площадка и лужайка.

Дорога в горы. Улиц лабиринт.

Вот-вот и заведёт себе страничку:

"Сегодня я одна. Попала в трафик.

Доеду завтра". "Отменился отпуск".

"Когда освободишься, набери".

У смерти появились геотэги,

Рецензии, чекины в ресторанах.

Но это ладно, пусть бы ей чекины,

Но для чего, скажи, ей имена.

Зачем она их жадно примеряет,

Хватая, выдирая слишком рано,

Совсем не тех, наивных и невинных,

Глядящих из раскрытого окна,

Где занавески лёгкие и скатерть

В весёлых пятнах соуса и солнца

И чей там силуэт, и чьё там платье,

И чьи такие тёмные зрачки,

Смотри, как близко. Руку протяни и -

Уже никто, никто не отзовётся.

- Останешься?

Никто не остаётся,

- Зайдёшь на чай?

Но пар над чашкой вьётся,

И как мы тут одни-то, дурачки.

Аля Хайтлина