БОЛЬ.Стихи и проза о войне.
последние из последнего года
***
жить приказали в феврале
оглох как в танке
искусство крошек на столе
окурков в банке
когда-то я в самаре жил
а ты в казани
опять я слово позабыл
что мне сказали
на самом горьком языке
из тьмы и света
твоя рука в моей руке
привет от фета
в пустыне виснет интернет
мороз по коже
уюта нет покоя нет
россии тоже
***
помчимся задом наперёд
без ног безрукие солдаты
ведь мы ни в чём не виноваты
когда чудовище помрёт
нам вечно грызть февральский лёд
спускаясь в ад на горных лыжах
не поднимая глаз бесстыжих
когда чудовище помрёт
убитых тел нам сладок мёд
убитых душ мы ценим слово
сто рож у сторожа ночного
когда чудовище помрёт
***
дар напрасный тип народный
хмарь рассейская и мерь
вечно пьяный и голодный
зверь
помесь жалости и рабства
муть и мука скотство братство
сердце в пятках где кирза
кровью полные глаза
кровь стекает до лодыжек
губы шепчут ёб твою
бобик-чмобик чижик-пыжик
хорошо тебе в раю
***
когда эмигрант нищеброд ротозей
хотел поскорей умереть
старухи пришли в тель-авивский музей
на птиц восковых посмотреть
и свет в галерее внезапно потух
часов где-то около двух
и птицы из воска на мёртвых старух
смотрели на мёртвых старух
***
откуда здесь взяться рябине
здесь нет ни рябин ни руин
стою посредине пустыни
российский простой бедуин
смотри перелётные птицы
всё ниже и ниже летят
и велосипедные спицы
как струйки фонтана блестят
я вижу всё хуже и хуже
плыву в летаргическом сне
как будто бы тоже контужен
контужен на этой войне
***
там ковровые бомбёжки
здесь ковровые дорожки
ходит крыса по ковру
говорит: я не умру
***
я мусор истории ныне
как мусор шуршу по ночам
я не подорвался на мине
и лёгок как пух на помине
на сахар дают и на чай
на родине плача и слова
во время дежурства ночного
пишу подтверждая что жил
и больше не будет иного
и этого не заслужил
***
война наводнение новый
от юлия цезаря год
на клумбе кустарник терновый
по спискам сверяют народ
когда ты не призрак без кожи
когда ты не столб верстовой
найти себе место не можешь
и значит как будто живой
как будто на поприще рабском
ненужное ты существо
вон там в вифлееме арабском
случиться могло рождество
а здесь под навесом евреи
седые и вряд ли волхвы
вручают билет лотереи
и две упаковки халвы
***
расскажу когда-нибудь попозже
с того света русским языком
за год я так много сделал боже
эмигрантом стал и стариком
а сбежал я из любимой раши
от зимы лишь
судя по всему
но курю по-прежнему как раньше
может разглядишь меня в дыму
Сергей Лейбград
«Время сознания» с Сергеем Лейбградом (утро 23 декабря 2022 года на канале «Разворот»): день длиною в триста три дня и ночи; «Кто убил Вирджинию Вульф» вместо «Кто убьёт Владимира Путина»; «остров мёртвых», награждение убийц и «голубой огонёк смерти»; матери-уродины и дети-сарматушки; академик тьмы и кочегар света…
Сергей Лейбград
из последних
***
скажи на милость дай мне эту малость
бессмысленных избитых древних фраз
я ноль на палочке и палочка сломалась
обрушится сейчас
скажи на милость дай мне эту малость
безумия от совести сгореть
за то что я когда всё начиналось
обязан был не медля умереть
и ничего тогда бы не случилось
исхода нет обратного из тьмы
россия бы исчезла растворилась
беременная мертвыми детьми
и вечный бой курантов только снится
и кровь и пыль
мне по дороге выели ресницы
стою приставлен к стенке как костыль
оставшись доедать чужую старость
ведь смерть прожить не лету переплыть
скажи на милость дай мне эту малость
забыть
***
лижет сука воспалённые соски
а россия разлетелась на куски
крах и ворох похоронок и анкет
а в россии продолжается банкет
и виляют и виляют языком
то и дело как обрубленным хвостом
наши мальчики кровавые в глазах
с унитазами чужими на горбах
ржавый ливень обжигает словно йод
чёрный ящик где твой белый самолёт
чёрный ворон где твой белый попугай
не пугай меня приятель не ругай
замолчи ублюдок сволочь замолчи
что сказать вам на прощанье москвичи
Сергей Лейбград
из электронной переписки с самим собой
***
у меня ещё есть слепнущие глаза
и обожжённые кипятком губы
на другом конце света
в украине
завершился
очередной ракетный погром
этой ночью
российская артиллерия
в родильный дом
не попала
засыпаю с первыми лучами
последнего солнца
с улиткой собачьего языка
на своей щеке
***
лучи танцующего света
в балетных пачках облаков
на свитках ветхого завета
на стогнах призрачных веков
день начинается воочью
уже как будто без тебя
зачем ты выл сегодня ночью
собачью холку теребя
хрипел карету мне карету
курил цепляясь за огонь
за сигаретой сигарету
и пепел стряхивал в ладонь
никем не призванный на третью
войну кривлялся взаперти
страна что послана за смертью
вне зоны действия сети
***
двадцать лет игравшие с трясиной
как же так случилось голосят
из норы космической крысиной
выползает выводок крысят
дети пешеходного арбата
внуки неизвестного солдата
чьи глаза срываются с орбит
черного полярного квадрата
вечной мерзлоты и пубертата
в луже пузырящийся карбид
завернули горло в стекловату
съели совесть справили чуму
я не сторож господи медбрату
мертвому медбрату своему
Сергей Лейбград
из последних снов и бессонниц
***
кому это интересно
кроме таких же самолюбивых подонков
чтобы не заплакать
мне приходится делать
перекошенное
ужасно придурковатое лицо
я напрягаю все лицевые мышцы
перекрывая каналы
по которым влага направляется к глазам
потом выдыхаю как будто выпил водки
и снова читаю русскоязычные новости в телефоне
ноябрь встречает меня в шортах
с плодами грейпфрутов в каждой руке
солнце пропадает внезапно
вор снова остаётся незамеченным
черный комочек моего спаниеля
сливается с бескорыстным без коры стволом
на который пес собрался помочиться
ему кажется что он по-прежнему в россии
только кошек стало намного больше
***
родинок как гречневой каши
а родины нет ни одной
только язык за ещё не выбитыми зубами
***
ракетный удар по николаеву
погибла женщина одна
и ты радуешься
на этот раз погибла одна
всего одна
***
каждую ночь забирают в ад
и возвращают назад
не надо
не заслужил ты ада
***
и зрение меркнет и тает след
и ветер шуршит границей
в начале седьмого десятка лет
ты стал перелетной птицей
***
мать
я пойду спать
а разве ты просыпался
сын
на глазах пятаки
на губах алтын
щеки белее мела
зачем я тебе подарила тело
***
и брошены книги и сорваны крыши
и добрая воля озлобленной крысы
***
душит сон изувер
как иприт
ани ло медабер
тов иврит
словно след на песке
будешь жить
и не надо ни с кем
говорить
как тебе лицемер
повезло
ани ло медабер
ани ло
***
сна неотвязная злая истома
как поворотник хрустит метроном
знаю сгоревшее после погрома
солнце на дне притаилось глазном
чавкают звери домашние в жиже
фосфорный гриб на обрубке стены
что же я делаю здесь после жизни
если хотел умереть до войны
***
исход летальный и высокоточный
повсюду мусор и узор восточный
чистилище
построились
развод
одесса днепр самара круг порочный
дорога в яффо пальма у ворот
ослепших и оглохших опросили
уснувших чёрным чаем оросили
расставили таблички на лотках
все разговоры только о россии
и женщины арабские в платках
***
больничным окровавленным режимом
как старый пубертат и вечный жид
в пространстве безгранично растяжимом
посередине истина лежит
последний встречный тоже проходимец
он тоже в скором времени умрёт
вставай уже
лежит посередине
и не встаёт
Сергей Лейбград
из переписки с самим с собой
***
ты напрасно к экрану прилип
дым рассеялся крыса не сдохла
под завалами скрежет и хрип
над завалами сурик и охра
очутившийся после и вне
лишь кружок на всплывающей карте
навигатора
тень на стене
только тень на стене и асфальте
только тело с гражданством двойным
только речь что с убийцами в доле
возвращаются птицы с войны
как безрукие ангелы боли
Сергей Лейбград
из (не) книги "когда нигде"
***
всех нас навеки война подружила
с чёртом плешивым с мышиным царьком
антропоморфные звери режима
кровь с кокаином и нефть с молоком
антропоморфные звери режима
рефрижераторы русской зимы
взрыв распрямляется словно пружина
я онемевшее мёртвое мы
как хорошо убивать и молиться
и не жалеть что случится потом
похорошевшая смерти столица
старый любовник с трясущимся ртом
в похорошевшей москве караоке
чёрная сперма икра из корыт
пёс мой сынок мой мутант кареокий
в бомбоубежище воет навзрыд
киев ночной освещают стожары
детской площадки последний редут
за дежавю за припев окуджавы
не постоят за ценой попадут
кто здесь заказывает мениппею
в смеси молочной в мучнистом снегу
имя твоё прошептать не успею
тело твоё опознать не смогу
Сергей Лейбград
7 октября 2022 года 70 лет чудовищу; господи Чейн-Стокс и молитвы патриарха КГБ; «я ль на свете всех Пригожин, я ль на свете всех Кадыров»; Гойда, шайбу, англосаксы и обырвалг, царь-ботокс, горбатый Карпуша и сислибы Гитлера; их, бандитов, Крым; контрнаступление Украины и «скотские условия» для чмобилизованных; национальная идея: «всех убьем, всех, кого надо ограбим, все будет, как мы любим», накануне снега, накануне ядерной войны
Сергей Лейбград
из электронной переписки с самим собой
***
еще течёт последняя минута
ещё течёт минута восковая
я выбрал смерть одну свою не чью-то
прощай моя часть суши войсковая
адорно прав конечно прав адорно
убитая в руинах украина
еще не вмерла слава как и воля
россия паханат банкет обитель
убийцы мародёры эпигоны
империя опущенных на марше
писать стихами и писать стихи
две вещи несовместные отныне
один лишь клик и рыбка золотая
двуглавая пожалуйста и сборник
загадок русской господи души
со свежей базой данных мертвых душ
уже не в моде вирус сбросим маски
смерть потирает руки ледяные
под деревом бутылочным в тени
а на закате море и банальность
банальность зла с банальностью добра
и детский смех и звёзды прорастают
текучесть смерти и текучесть жизни
любовники сплелись как тараканы
война и море старость страсть и страх
прогулку по приморской полосе
бат-ямбом пятистопным завершаю
не будет никогда уже на свете
моей страны не возвратить отныне
обратно ничего и никого
деревья одноногие солдаты
прифронтовой шеренгой вдоль дороги
хотят назад вернуться но не могут
и мы с тобой друг к другу не вернёмся
астральных тел друг друга не узнаем
мы даже попрощаться не успеем
не расцепив усталых старых рук
не помогло нам общее несчастье
казачьей песни медленный мотив
мы даже не успели попрощаться
усталых старых рук не расцепив
Сергей Лейбград
из (не) книги "когда нигде"
***
в тумане моря белый купорос
белым-бело больничная палата
настойчиво звучал один вопрос
как правило от понтия пилата
вино текло по сталинским усам
из головы плешивой как из дыни
что есть такое истина а сам
гвоздём царапал что-то на латыни
белым-бело незрячая заря
нетронутые письма заказные
и щедрую судьбу благодаря
клевали птицы яблоки глазные
в театре с переполненным райком
белым-бело помехи и зарницы
полковники сражались за райком
паломники толпились у границы
насиловали мальчиков в траве
москва плясала в праздничной сорочке
и детский хор центрального тэвэ
плыл в рай чтоб не пропасть по одиночке
Сергей Лейбград
***
три волны русской мобилизации
а четвёртой вовек не бывать
спали бойцы вповалку прямо в канализации
напрочь потом забыли как им друг друга звать
бравые парни буряты якуты мамины сибиряки
безотцовщина ссохшиеся языки
воинство свинство братство похмелье изжога жажда
мёртвая рыба блестящие плавники
как мобильные телефоны мобилизованных граждан
судорожно дивчине вцепились в сосцы старики
родственники покойники земляки близнецы двойники
а еще евреи да о двойном гражданстве
геополитика всех перемешала в пространстве
светятся в тёмном лесе ядерные грибы
в челюсть под дых по яйцам смело товарищи в ногу
вечную смерть россию матерный зов трубы
надо любить как триста тысяч братьев не могут
Сергей Лейбград
из (не) книги "когда нигде"
***
если совесть смешна и бездомна
если память мутна и бездонна
а пилат брал пророка на понт
там где солнца закатного домна
выжигает дотла горизонт
возвращайся сгоревшее племя
на ожоги родных палестин
как фантомные призраки лема
те кого мы однажды простим
снова тьма забирается в темя
и бессмысленно лгут словари
журавлиными нитками время
зашивает прорехи свои
там где слово смывает волною
одиночеством страхом войною
безразличием каждого дня
ничего не случится со мною
потому что не станет меня
Сергей Лейбград
еще один текст из переписки с самим собой
***
а здесь в краю объятий и распятий
мне кажется ты дышишь под завалом
мерцает жизнь циничным карнавалом
банкетной чередой мероприятий
язык распух от тягостных раздумий
ночных тревог и утренних сомнений
международных требуя сношений
культурный кот урчит пока не умер
из театральной вырвавшись осады
с войною заигравшийся без меры
слепой слезливый мнит себя гомером
а приглядишься вылитый асадов
останься анекдотом или мемом
шути мой друг безрадостно и хлёстко
родившийся на море жигулёвском
умрёт теперь на море средиземном
осталось дело собственно за малым
за теми кто по-прежнему не в теме
мне снятся и мерещатся всё время
глаза и губы женщин под завалом
Сергей Лейбград
еще одна страница из (не) книги "когда нигде"
***
ползут как наколки по мёртвой руке
стрельцы близнецы козероги
по высоковольтной по курской дуге
по старой смоленской дороге
за этой чертой ни племянниц ни тёть
какая оседлость помилуй
от лишней души отделяется плоть
клубясь словно тень за аттилой
чернеет чернигов теснится десна
а мне от стыда и гордыни
в места для курящих в местечко для сна
по небу по дну по пустыне
Сергей Лейбград
еще два текста после (?) россии
***
дивлюсь я на небо на купол железный
пикейный жилет чёрный ворон облезлый
солёный источник слепой бастион
одесса самара ришон-ле-цион
любимая спит и боится проснуться
ещё подышу чтобы к ней не вернуться
полцарства в золе за хромого коня
любимая вряд ли узнает меня
***
от зноя плавясь и зверея
неся последнюю пургу
съесть эллина или еврея
за душу милую могу
тода раба арабский потрох
и не от счастия бегу
и засыпаю в пыльных шортах
и просыпаюсь весь в снегу
поклала мати коло хати
запомни діточок своїх
сирена жизнь всегда некстати
когда ты увалень и псих
рылеев схватит путин сдохнет
на перепутье трёх дорог
облатка розовая сохнет
когда не в шутку занемог
Сергей Лейбград
вместо сна
***
жизнь продолжается
великая ипотечественная война
чичиков ездит по колониям
и скупает для войны
мертвые души уголовников
пах земли
чудовище
главарь государства
винница площадь победы
победа это смерть
смерть продолжается
этот звериный звериный
звериный русский цирк
умывается кровью
кормит трупами женщин и детей
артиллерийские комплексы
великой неполноценности
смерть продолжается
особый ген
геноцид всемирной отзывчивости
лишняя хромосома
лишний человек
украинец
любить по-русски
катастрофа кастрация
физкультура отмены
растет число убитых и пострадавших
жизнь продолжается
что ты можешь
только не отворачиваться
россия моя родина
россия родина убийц
чудовище за убийц не отвечает
покурил
сердце не остановилось
жизнь продолжается
чемпионат россии по футболу
продолжается
в чем сила братский народ
территория террористов
чемпионат насилия и православия
и вновь продолжается смерть
исердцутактесновгруди
ничего страшного
надо же кому-то умирать дальше
нет я не байрон
нет я не лермонтов
я другой
но тоже извращенец
люблю отчизну я ностранную любовью
когда не сплю
твержу твержу твержу
когда твержу
не сплю не сплю не сплю
надо жить дальше
куда ещё дальше
Сергей Лейбград
Ещё из стихов после России
***
в братском лесу в безымянной траншее
ржавчина с медью
страх перед жизнью ты шепчешь страшнее
чем перед смертью
старость гостиница тело улитки
впадины полосы
каждое утро на кафельной плитке
женские волосы
***
позором новостей и мороком страстей
пропитанный насквозь бежал я не в элладу
немножко посмешить детей моих детей
и тело окунуть в солёную прохладу
бессрочных отпусков закончится сезон
когда я испарюсь не пойманный радаром
поскольку был убит не язвою в сизо
а солнечным ударом
Сергей Лейбград
вчера/сегодня
***
как я сюда попал
на экране монитора
взрывались и рушились дома
разлетались на части
тела людей и животных
а у меня в голове
как вода в затоне
стояла мёртвая тишина
а потом завыла сирена
или это мой пёс
оставшийся дома один
или это я сам
и снова наступила мертвая тишина
как я сюда попал
вокруг меня эвкалипты и пальмы
лимонные и бутылочные деревья
на пальцах голых без коры стволов
вросших ногтями корней в жёлтую глину
детские игрушки школьные тетрадки
нижнее женское бельё
старые чёрно-белые фотографии
шприцы и таблетки
вокруг меня папоротники акации
кокосы каштаны платаны
гоголи бабели платоновы
горенштейны
а этот маленький похож на айги
наверное я уже умер
и все говорят на иврите
Сергей Лейбград
Из стихов после России
***
где сторукий тропический кактус
выживает тебе не в пример
как-нибудь в этом мареве как-то
растворюсь среди прочих химер
где засохшие губы как глина
окликают страну и страду
ой у лузи ты слышишь калина
в гефсиманском саду
монитор тонкокожий марая
повторяю что должен забыть
потому что живу умирая
и люблю не умея любить
Сергей Лейбград