Как я смогу и где,

утром проснувшись рано,

руки тянуть к воде,

капающей из крана?

Как я решусь к столу

жалким подобьем речи

выразить похвалу

Господу и Предтече?

Ну, а кому, ответь,

если не им, за благо

помнить, что жизни треть

переполняет влага —

кровь, молоко, вода,

слёзы, вино, живица,

дерева сок, плода,

всё, что способно литься.

Пусть и текут всегда

в русле житейской прозы

сок, молоко, вода,

только не кровь и слёзы.

19.01.23

Марина Гершенович

331

Думаешь простое, хватаешься за явное,

А глаза закроешь - и сердце ухнет.

Там на желтой кухоньке красные яблоки,

Такая аккуратная жёлтая кухня.

Такая вся блестящая, яблоки, тортики.

- Не хватай, горячее!

- Вы руки помыли?

- В холодильник убери, до завтра испортится.

До завтра. До завтра.

Господи, помилуй.

- С днём рожденья, папа.

- Спасибо, дочулька.

- Хочешь яблоко?

- Не хочу, спасибо.

Жёлтая кухня, блестящие кастрюльки.

Господи, господи, дай им силы.

Думаешь простое, собираешь малое.

Тёплое, сладкое - чем слаще, тем полезней.

Там на фотографиях дети с мамами.

Желтая кухонька, висящая над бездной.

Такая блестящая - хоть сейчас на выставку -

Так, чтобы клоуны, карусель, ярмарка.

Господи, господи, дай им сил выстоять.

Научи не плакать при виде яблока.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аня Хайтлина

Детская песня о главном

Играть обожают все дети на свете -

Тигрята, щенята и дети медведей,

Катаются, носятся, даже рычат,

И скалятся острые зубки волчат,

Чтоб всем объявить:

- Видишь, я подрастаю,

Быть может, я буду вожак этой стаи,

А это - обязанность у вожака:

Семью защитить от вражды чужака.

Но это нескоро, а в радостном детстве,

Шаля и резвясь, и не ведая бедствий,

Они так умаются в этой игре,

Что стихнут и спят, обнимаясь, в норе.

Плескаться в воде любят дети тюленей,

Стрекоз догонять любят дети оленей,

Но только заметьте повадку одну -

Они НИКОГДА не играют в войну!

19.01.2023

Misha Ovsichtcher

Наш разум не кипит, а вышел вон.

Походу всех догнало и накрыло.

И вот уже невежество – закон.

И вот уже «незнание – есть сила!»

И что ещё приснится в снах глухих,

какие дни толкаются за дверью?..

Открой тетрадь, пиши свои стихи,

молись о мире, обнимай деревья,

люби весь свет и не приемли тьму,

не спи ночами, пей из горькой чаши

и знай, что ничего и никому

не объяснишь уже и не докажешь,

покуда тот, кто рядом, глух и слеп,

покуда жизнь не поменяет вектор,

покуда всяк, живущий на земле,

не осознает грань меж тьмой и светом.

Маша Махова

Моему будущему внуку

Я тебе расскажу, незнакомый потомок,

тот, кого и в проекте пока ещё нет,

как мы, щурясь, смотрели на свет из потёмок,

на какие вопросы там искали ответ.

Я тебе объясню, как тяжёлые слёзы

раскалённым свинцом прожигали ладонь,

а потом попрошу задавать мне вопросы,

хоть душа кровоточит от них, только тронь.

Ты сумеешь увидеть, как шатки и хрупки

этот мир и казавшийся крепостью дом,

и как, хрустнув, за миг превратится в скорлупки

счастье под бронированным сапогом.

Ты поймёшь, мой родной, сколько стоит и значит

состраданье – сухарь, а не сдобный калач;

если ж, раненный болью чужой, ты заплачешь –

ничего, то целебные слёзы. Поплачь.

Мы ступали по льду, что опасно был тонок,

мы учились мучительно жить не по лжи;

я тебе расскажу, внук, ещё не рождённый,

ну, а ты это детям своим расскажи.

Туго раны бинтуя, считая потери

средь других, тоже неромантических дел,

я к тебе обращаюсь, надеясь и веря:

ты родишься на свет, значит, мир уцелел.

Гея Коган

Спать

Я сплю. Нахлынул сон без берегов.

Я сплю. Я так давно не высыпалась.

Под диафрагмой и вглуби зрачков

уже лежит аморфная усталость.

Так на планете шумно от стрельбы,

от грозных рыков, стонов или плачей!

Я спать хочу. В ладонях спрятав лбы,

уснувшие дома во тьме маячат.

Зароюсь в сон, где вынырнуть нельзя,

вплыву в него. Уже поставлен парус!

Пусть только ненасытного дождя

звенит внизу рассыпанный стеклярус.

Я - блудная, неправильная дочь,

но, сон, прими меня в свою обитель!

Я – беженка к тебе на эту ночь,

на эту жизнь, её случайный житель.

Мне погасите окна! Телефон

пусть смолкнет, телемонстр стоит в угаре.

Я и на миг не пропущу в свой сон

невежами состряпанный сценарий.

Когда же утро осенит мой дом,

и свету, и семи ветрам открытый.

смогу я губы разомкнуть с трудом,

чтобы о мире вознести молитву.

Гея Коган

Вечерний свет

Вечерний свет прозрачен и высок

и тает, как на тонких ветках иней,

когда восходит золотой песок

из омута сгущающейся сини.

Вечерний свет, ложась наискосок,

рождает тень, обозначая резче

и прядь волос, упавших на висок,

и очертания вещей, и речи.

Не уходи, побудь в моём окне,

в моих зрачках, в клубке корявых строчек;

лишь ты один ещё остался мне

до наступленья бесконечной ночи.

Я знаю, что слова мои странны,

и всё-таки прошу (а что иное?)

покоя для бежавших от войны,

победы для оставшихся с войною.

Ты видишь сверху, что нам так важны,

коль вечный мир придёт ещё не скоро,

глас разума средь мёртвой тишины,

молчанье среди крепнущего ора.

Пока не меркнет голубой поток

твоих фотонов из глубин вселенной

дай людям просветления глоток,

прозрения… хотя бы постепенно…

Гея Коган

Шут

Когда земля от крови заалела,

ораторы впадали в срамоту,

шут говорил о том, что наболело,

и все внимали этому шуту.

Неужто пред людьми раскрылась бездна,

дорога нами выбрана не та?

Не в том беда, что правит мразь и бездарь,

а в том, что нет достойного шута.

Гея Коган

Очередной раз столкнулся с проповедью нейтральности. Осмеливаюсь думать, что авторы приводимых отрывков, как минимум, не дурее нынешних проповедников.

«Самые горячие места в аду предназначены для тех, кто во времена великих моральных потрясений хранит нейтралитет». Данте Алигьери

"Те, кто соблюдает нейтралитет, сталкиваются с ненавистью побеждённых и презрением победителей". Никколо Маккиавелли

"Бывают времена, когда люди принимают коллективную вонь за единство духа "

(Ф. Искандер)

«Мы должны всегда выбрать свой лагерь. Нейтральная позиция всегда помогает агрессору, и никогда — жертве»

(Эли Визель, лауреат Нобелевской премии мира)

Виктор Каган

Похолодало резко и внезапно

и лета стало жаль почти до слёз;

царапает лицо когтистой лапой

немилосердный утренний мороз.

Стихают и пустеют птичьи гнёзда,

а в небе клинья тянутся. Пора!

Летите же к теплу, пока не поздно:

сегодня холоднее, чем вчера,

а завтра …но об этом я не знаю,

и, если догадаюсь – промолчу.

Отломанная веточка больная

несильно ударяет по плечу.

У старой ивы взгляд больной собаки:

надежда и растерянности след.

Так шарят у кармана в затхлом мраке

упавшую в прореху горсть монет.

Мир тоже болен. Посмотри анамнез.

Сам Эскулап его не исцелит.

И скрупулёзный времени анализ

уже воспринимаем без обид.

Гея Коган

Не моя идёт война, не моя,

не желаю больше думать о ней.

За окошком тишина бытия,

шёпот шин, да воркотня голубей.

На планете миллиарды людей,

трезвомыслящих, таких же, как я,

запирающих и душу, и дверь,

рассуждая - мол, война не моя.

А она, заполонив интернет,

просит помощи, кровит в новостях.

Боль чужая прорастает во мне,

будто мало я тяну на плечах.

Веским доводам ума вопреки

я пытаюсь пострадавшим помочь,

потому что нереально близки

мне блакитная и синяя ночь.

Потому что вой сирен мне знаком

не по роликам, что крутят в ТВ,

и летящие ракеты на дом,

и осколки на соседской траве.

Под промозглые ветра октября

небо выплачет все слезы дождём.

Не моя идёт война, не моя,

но не пишется сейчас о другом…

Вера Рехтер

Не верую…. Ну, что с меня возьмёшь?

Но верю в то, что ненависть и ложь

однажды станут редким атавизмом.

Нет смысла причинять кому-то зло,

когда тебе родиться повезло

и лжепророков нет в твоей отчизне.

А ты долдонишь что-то о врагах,

на ближних и далёких берегах,

хотя враги всегда бывают близко;

себе готовишь с толком бутерброд

и молча, коль едою занят рот,

грозишь кому-то яблочным огрызком.

Животный страх и тёмная тоска

в твоей душе взросли наверняка

посеяные чьим-то малодушьем

иль завистью, в расчёте на успех;

но легковерье – тоже, знаешь, грех,

а шепоток всегда находит уши.

И всё же, всё же подниму глаза

в далёкие, седые небеса…

Как высоко, как тяжелы ступени!

Но, выпив боль и радость пополам,

я всё-таки войду во светлый храм

и перед ликом преклоню колени.

Гея Коган

Полине

Ну, как ты там? Я знаю – не одна,

и только это служит утешеньем,

хоть небольшим. В твоей стране война.

Мечтает вас увидеть на коленях

упырь плешивый с бандой крикунов.

Я плАчу. Утешать меня не надо.

Молва ещё твердит, что жив-здоров

и собственным не захлебнулся ядом

тот, кто желает миром завладеть,

пусть даже он у ног лежит в руинах.

В его речах не золото, не медь,

а ржавая искрошенная глина.

Среди войны, пожарищ и смертей

любви не испытавший вдвое страшен:

кто не жалеет собственных детей,

едва ли станет горевать о ваших.

А над тобою детский голосок,

и ты не смеешь показать испуга

ни на иоту, ни на волосок –

опора, мама, бабушка, подруга.

Я верю твёрдо, и ты тоже верь

в то, что за всю беду воздастся миром,

и ты легко ключом откроешь дверь

своей неискалеченной квартиры;

что не по чину жировать ворью,

что всё вернуть придётся мародёрам.

Я светлую осанну вам спою!

Лишь не могу пообещать, что скоро…

************************************

Гея Коган

Думаю, нет необходимости объяснять, почему именно сейчас, при "частичной мобилизации" мне вспомнились эти стихи, этот романс Александра Николаевича Вертинского.

Памяти юнкеров

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в Вечный Покой!

Осторожные зрители молча кутались в шубы,

И какая-то женщина с искажённым лицом

Целовала покойника в посиневшие губы

И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их ёлками, замесили их грязью

И пошли по домам — под шумок толковать,

Что пора положить бы уж конец безобразью,

Что и так уже скоро, мол, мы начнём голодать.

И никто не додумался просто стать на колени

И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране

Даже светлые подвиги — это только ступени

В бесконечные пропасти — к недоступной Весне!

Гея Коган

Эшелон

Краплёной картой выпала дорога,

билет бессрочный, дальний перегон.

От станции «Воздушная тревога»

в глубокий тыл уходит эшелон,

в себя втянув, как в адскую воронку,

обломки исковерканных судеб:

свинцовые листочки похоронок,

и вдовьи слёзы, и сиротский хлеб;

бесслёзный плач, беззвучные молитвы,

седые опустевшие глаза,

клочки надежд, покуда неубитых,

и детские без смеха голоса.

Стекло вагона в дождевых накрапах

просушит солнце. Небосвод высок.

Гружёный эшелон ползёт на запад,

как в прошлом веке было – на восток.

История - как треснувшие сходни,

вниз рушатся минувшие года.

Нет, только не восток! Нет, не сегодня!

Нет, умоляю, только не туда,

где честь и совесть вервием повиты,

где тесно сплетены сума с тюрьмой,

где гонят поезда прямым транзитом

из нынешнего в год тридцать седьмой.

Я просьбу всеохватную ломаю

в пылающем потоке новостей:

всех не спасти, конечно, понимаю,

но, Боже правый, сбереги детей.

Гея Коган

Ваш бог, ваш вождь сказал: "Совсем неплохо,

что где-то крови будет через край.

Ведь всем известно - ЭТИ просто сдохнут,

а нам я заготовил светлый Рай".

Вы, кто гремит оружием хвастливо,

кто чувства не умеет брать в узду:

не радуйтесь до времени - мы живы!

И не спешите - ВЫ уже в АДУ.

Гея Коган

Темнота

В провале улиц, в глубине куста,

в непроходимых катакомбах ночи

махрово расцветает темнота

с горящей чернотою многоточий.

Плюётся смертью не прицельно, вмах,

шипит змеёю, завывает волком,

велюр и бархат в южных небесах

рвёт на клочки, на тысячи осколков.

Тьма сшитых на живую нитку фраз,

тень солнца, догоревшего в зените,

и в сумерках голубоватых глаз

та темнота стоит в глухой защите.

И кто опасней – эта или та?

Разящая снарядом или словом?

Жизнь начинает с чёрного листа

младенец, душной темнотою скован.

На чёрном фоне – чёрные персты,

что как занозу, стыд из сердца вынут…

А в детстве я боялась темноты

такой домашней, неопасной, мирной…

Гея Коган

Траншеи

Однажды я проснусь, как прежде, вновь

в янтарном свете, в радости бурлящей,

и буду с «жизнью» сопрягать «любовь»,

а слово «кровь» закину в дальний ящик.

Пока же на войне – как на войне.

Встаёт рассвет, закатно багровея;

не борозды на пашне - по весне

вразброс траншеи.

Там, где трава от солнца горяча,

где липы расцветают, хорошея,

исходят гноем, как следы бича,

в земле траншеи.

На этом поле не взойдут хлеба,

лишь ржавчина разъест в траве осколки,

а я шепчу «надежда» и «судьба»

и, почему-то, «мама!», как обмолвкой.

Закат легко перетечёт в рассвет,

в дремоте ненадолго дав забыться,

и я опять врубаю интернет,

давясь, глотаю скорбные событья.

Свет сквозь стекло ударит по глазам,

но боль темна, и что мне делать с нею?

По старым дружбам, душам и слезам

легли траншеи.

Гея Коган

Девочка в подвале

«Я руки пред собой вытягиваю слепо,

гнилая чернота перетянула грудь.

Я помню: надо мной когда-то было небо.

Я верю, что верну его когда-нибудь.

По бледному лицу скользнут, лаская, капли

росы или дождя – мне это всё равно;

все прочие мои желания иссякли,

растаяли, ушли. Осталось лишь одно.

Густая синева иль жидкая – рассвета,

и тучи пред грозой, и перья облаков:

я раньше никогда не думала, что это

и есть, наверно, жизнь. Её извечный зов.

Парить среди листвы, плыть по зеркальным лужам,

и утонуть в траве, и воздух пить взахлёб,

чтоб май слепил глаза и был слегка простужен,

а ветер остужал разгорячённый лоб.»

Ну, стихло, наконец. Антракт в кровавой драме.

На ночь или на час? Щека от слёз мокра,

но девочка уснёт, прижавшись тесно к маме,

которая не спит, убитая вчера.

Гея Коган

Мародёрам

Давайте, мародёры! Выход ваш!

Какой потребен вам приказ особый,

чтоб в шабаш превратился ералаш

из подлых мыслей, жадности и злобы?

Нет, совести химера не про вас,

куда как хуже совершить оплошность:

он выше и важнее, чем приказ –

кивок, неуловимый знак, что «можно».

Ликуйте же, ворьё и вороньё!

Как оказалось, грабить очень просто:

не различать чужое и своё

на подступах к всемирному погосту.

Насилуй же, ты – Цезарь, ты – герой,

трофей принадлежит тебе по праву,

и наплевать на то, что за тобой

уже лежит в развалинах держава.

Пусть недруги витиевато врут,

а ты иди вперёд своей дорогой,

и знать тебе не следует, что Брут

кинжал скрывает бережно под тогой.

Гея Коган