Двести дней разменяли. Америка не принимает. Германия в лагеря принимает семьями.

Это что за жёлтый шарик между домами?

Это летнее солнышко.

То есть уже осеннее.

Кто бы мог подумать, что бородатый анекдот, "даже когда вас съели, у вас есть два выхода", украшающий стены офисов и бумерские паблики, станет жутковатой реальностью. Ну, то есть не совсем, конечно, но...

Представьте себе, что вы пожилая женщина. Например, вам семьдесят пять. Вы наконец-то начали жить для себя, дети окрепли, внуки стали колючими подростками. У вас сад, трое кошек, одна недавно пришла, ласковая.

Хотя нет, пусть лучше вы буквально на днях вышли замуж. В двадцать. Ну и что, что рановато, вы со школы знакомы. И тут такие новости! Мальчик или девочка? Скоро как раз пойдёте к врачу проверять.

Хотя нет, пусть вам лет сорок пять. У вас пожилая мама. С кошками и начинающейся деменцией. И колючий подросток. И планы на лето.

А потом с вами случается 24 февраля.

Сначала никто не может поверить, что это на самом деле. Потом - что это надолго. Потом - вы начинаете жить от прилёта до прилёта. Ваш город захватывают одним из первых. Зверь проглотил его, и теперь надежда только на охотников с топорами.

Где кума? В Париже? А раньше казалось бредом.

Неужели мы раньше знали, что значит усталость?

Неважно, насколько старые ваши кеды,

Если они - это всё, что у вас осталось.

Из живота зверя у вас есть два выхода.

Первый - прорываться домой, в родные города, которые зверю не по зубам. Но для этого нужно сначала продраться сквозь зубы. Есть не очень много смельчаков, готовых вас везти, это слишком опасно. И если повезут - шансов, что выпустят, что не расстреляют по дороге - вместе с котами, бабушкой и животом с мальчиком или девочкой - не то чтобы много.

Есть второй способ. Тоже страшный, неприятный, но с вероятностью более безопасный. Отправиться в логово зверя. Вроде бы он не сразу ест тех, кто там оказался. Есть шанс убежать.

А ещё ходят слухи о том, что там, в логове зверя, есть люди, которые помогут. Которые отлично знают все тайные проходы и переулочки. Которые выведут на свободу.

Каштаны глядят с земли глазами оленьими.

Граница скоро. Почистите телефончики.

Мы думали, что мы мирное поколение,

Но нет, война на бабушках не закончилась.

И такие люди действительно есть.

Вообще они переводчицы, программистки, редакторки, научные сотрудницы.

За эти полгода они стали логистками, медсёстрами, ветеринарками, дальнобойщицами, знатоками автобусов.

Они помогают выбраться из логова зверя наружу. Арендуют транспорт, покупают билеты, средства первой помощи, снимают квартиры, чтобы переночевать перед долгой дорогой. Боятся. Делают сине-жёлтый маникюр - понимая насколько это мелочь, но хоть так. Встречают, селят, кормят, везут. Встречают, селят, кормят, везут. Читают, что они пособники. Не спорят. Понимают, что все разговоры после войны. Если вообще. Но им это не так важно, они помогают не чтобы оправдаться, а чтобы помочь.

Это Аня. Возьмите денег немножко налом.

Это Вика. Какие лекарства? Сейчас добудем.

Обрастаем дорогами, новыми именами.

Остаёмся людьми, пока помогаем людям.

Из логова зверя выпускают, если добраться до границы. И тем, кто помогает это сделать, тоже можно помочь - как организационно, так и финансово. Я не называю тут имён по понятным причинам, но поверьте, за этих людей я ручаюсь головой. Они вывозят бабушек с котами. Людей с ранениями. Будущих мальчиков или девочек, которые родятся в свободной мирной стране (и мы все верим, что этой страной будет Украина).

В комментариях ссылки на бусти (туда можно переводить рубли) и на пейпал (туда можно переводить из-за границы). Все деньги идут на организацию транспорта и первой помощи для вывоза депортированных украинцев из РФ. Спасибо.

Ну и пусть целиком будет.

Двести дней разменяли. Америка не принимает. Германия в лагеря принимает семьями.

Это что за жёлтый шарик между домами?

Это летнее солнышко.

То есть уже осеннее.

Где кума? В Париже? А раньше казалось бредом.

Неужели мы раньше знали, что значит усталость?

Неважно, насколько старые ваши кеды,

Если они - это всё, что у вас осталось.

Каштаны глядят с земли глазами оленьими.

Граница скоро. Почистите телефончики.

Мы думали, что мы мирное поколение,

Но нет, война на бабушках не закончилась.

Это Аня. Возьмите денег немножко налом.

Это Вика. Какие лекарства? Сейчас добудем.

Обрастаем дорогами, новыми именами.

Остаёмся людьми, пока помогаем людям.

Двести дней разменяли. Двести контактов в чатиках.

Пара тысяч историй таких, что седеешь заново.

Слышишь, мама, что-то война никак не кончается,

Расскажи, как прабабушка в юности партизанила.

#русскийвоенныйкорабльдавайужепоскорее

Аля Хайтлина

Двести третий день

Какие вкусные орехи.

Какая сладкая вода.

Какие сомкнутые веки.

Какая черная беда.

Какое небо голубое.

Какая дальняя гроза.

Какие ясные у боли

Прозрачно-серые глаза.

Какие в сеточку колготки.

Какие звонкие звонки.

Какие новенькие фотки.

Какие свежие венки.

Какие вкусные конфетки.

Какие в строчку имена.

Какие маленькие детки.

Какая старая война.

#русскийвоенныйкорабльдвинулсявсторонунахуя

Аля Хайтлина

Двести второй день

Поезжай, пока и дышится, и едется,

Ты же в гости, не навеки поселиться.

К медвежонку приходи его медведица

И к ослёнку приходи его ослица.

Взгляд испуганный, старушечий, девчоночий,

Точно выпустят, уверены? Узнайте.

Приезжай, зайчиха, к малому зайчоночку,

Если ты его узнаешь в этом зайце.

Кто с хвостами, кто с клыками, кто с косичками,

Что везти вам? Почему вы не сказали?

В длинной очереди белочки с лисичками

С одинаково умытыми глазами.

Глянет мельком, недоверчиво прищурится,

И как крикнет - зазвенит в шкафах посуда.

Дай мне лапку, дай копытце или щупальце,

И пойдём, и полетим уже отсюда!

И вприпрыжку - по бульварам, по ступенечкам,

Этим днём - совсем коротким, очень длинным.

Мама, мама, я могу теперь по-беличьи,

Папа, папа, я умею на орлином.

Истончилась до конца различий плёночка

Где тут чей, уже никто не замечает.

И медведица погладила ослёночка

И ослица медвежоночка качает.

Словно музыка кончалась - и не кончилась,

Дирижёр взмахнул рукой, запели скрипки.

Словно ветер пролетел над колокольчиком,

Передал ему письмо от маргаритки.

#русскийвоенныйкорабльдавайужепоскорее

Аля Хайтлина

Они сидят в укрытиях с детьми.Вчера полдня. Сегодня свет с семи.

Sapienti sat ДИПОЛЬ (Дискуссии. Информация. Политика.)

Сто девяносто восьмой день

И каждый день дрожала мелко

И каждый день крестилась мелко.

Особенно когда стреляли

И в дверь стучали сапогом.

Но есть красивая тарелка,

Ещё бабулина тарелка,

Бабуля чаю наливала

И угощала пирогом.

Сначала будто жизнь погасла

И электричество погасло,

Потом вернулось, но такое,

Что сделалось ещё тошней.

Но есть ещё мука и масло,

Хорошие мука и масло

И есть бабулины рецепты,

Сестры бабулиной точней.

Сперва ушла куда-то Катя

И стало страшно и не тесно,

Потом ужасно зазвенело,

Но что ей - той сковороде.

Подумала: а вдруг не хватит

И снова замешала тесто.

Всё молоко совсем прокисло,

Пришлось простые - на воде.

Ждала - а ждать она умела,

Потом перекрестилась мелко,

Метнулась к двери в лучшем платье

К свободе, ветру, языку.

Берите, мальчики, оладьи!

Берите, тут на всех оладьи!

А если вдруг кому не хватит,

Я вам с изюмом напеку!

#русскийвоенныйкорабльдвинулсявсторонунахуя

Аля Хайтлина

Сто девяносто шестой день: когда-то

Я раньше жил, теперь я не.

Теперь живу я в глубине.

Дружу с осколком чашки

И корнем от ромашки.

Ко мне приходит в гости крот,

И я к нему - наоборот.

Приносит булки к чаю,

И мы сидим скучаем.

Я знаю девочку одну,

Что улетела на луну.

Сидит там на лунишке

И вслух читает книжки.

А к ней спускается звезда

И говорит - вот это да,

И правда так бывает,

Что люди убивают?

Я знаю даже близнецов.

Им повезло в конце концов.

Они всё время рядом

И голосом и взглядом.

А взрослые в другом ряду,

Я к ним когда-нибудь приду.

Когда им станет легче.

Когда я стану легче.

Пока сидим с моим кротом

И говорим о сём о том.

А близнецы болтают.

А девочка читает.

Я знаю девочку одну,

Она пережила войну.

Теперь стара, богата.

Мы встретимся когда-то.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто девяносто четвёртый день: сказка

Сядь на коленки к маме

И повторяй растерянно:

Прошлое поломали,

Будущее потеряно.

Но завалялось в ящике

Старенькое и страшное

Странное настоящее,

Серой золой покрашено.

Что это там? Чудовище

Из-под кровати вылезло.

Мама, нам далеко ещё?

Мама, когда я вырасту?

Спрячь меня, защити меня,

Не разреши пропасть мне,

От бесконечной темени,

От многозубой пасти.

Мама, наш торт заплесневел,

Серый узор по белому.

Спой мне скорее песенку,

Песенку колыбельную.

Страшно во тьме пораниться,

Мама, мне тут не нравится.

Песенка потеряется.

Песенка тут не справится.

Воздух, из боли сотканный,

Из глубины безумия.

Что на руках несёт меня?

Страшное, многозубое.

Шепчет зловонным шёпотом:

Я о тоску лечусь твою.

Больно - но хорошо потом.

Чувствуешь, да? Не чувствую.

Плачешь, моё сокровище?

Что ж ты так беспокоишься?

Вырастешь, далеко ещё,

О, совсем далеко ещё.

Сядь на коленки к чудищу,

Перебирай по камешку.

Чувствуешь? Нет, не чувствую.

Больно? Больно пока ещё.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто восемьдесят второй день: полгода

Проснулись полгода назад

И прочли: война.

Встряхнулись, протёрли глаза

И прочли: война.

Задёргали спящих,

Вставайте, война, беда.

Полезли по ящикам:

Что собирать, куда?

С тех пор мы рыдали много -

Война, война.

Кто мог - те молили бога,

Война, война.

Теряли друзей, бежали

(Война, война)

Смеялись, детей рожали

(война, война)

Работали, увольнялись

(война, война)

Женились, опять смеялись

(война, война)

Устали. Опять устали

(война, война)

Ремарка перечитали

(война, война).

Узнали значение

Слов "невозможно", "друг",

Площадка с качелями

От "никогда" до "вдруг".

Площадка с могилами,

Мины в пляжном песке.

Общение с милыми

На другом языке.

Пойду сегодня купаться.

Пойдёшь со мной?

Несу в телефоне в пальцах

Мешок с войной.

Весь чатик в смайликах,

Мог бы быть - в черепах

Младенцев маленьких,

Котиков, черепах.

Отметили Пасху,

Но не воскрес никто.

Придумали сказку,

Но не прочёл никто.

Ходили, родили, пели

Детей пасли.

Нигде не успели,

Ни зёрнышка не спасли.

- Купи мне морожку, мама?

- Куплю, куплю.

(успеть бы сказать нормально

"люблю, люблю")

И только дышать со всхлипом,

Пока одна.

Полгода на фоне клипом

Война, война.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто семьдесят восьмой день: пятая колыбельная

Не прошу ни радости, ни праздности,

Только об одном прошу на свете:

Пусть все дети дрыхнут в безопасности.

Раз не все, то пусть хотя бы дети.

В гамаке, в палатке, на матрасике,

На печи, на ручках, на перине,

Или даже в уголке на празднике:

Мама, мне пирата подарили!

Маленькие сладкие младенчики

Узкие колючие подростки,

Спите, спите, мальчики и девочки,

На постели чистой и не жёсткой,

Обнимайтесь с плюшевыми мишками,

Сны смотрите о своём пирате,

Скидывайте одеяло лишнее,

Ласточкой раскинувшись в кровати.

Мне не нужно чьей-то тайны спрятанной,

Ярких звёзд, что в вышине роятся.

Только бы смотреть, как сладко спят они.

Спят - и не боятся. Не боятся.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто семьдесят четвёртый день: петушок

Какая дрянь накрыла мир,

Какая ерунда.

Вокруг с хорошими людьми

Случается беда.

И с теми, кто наделал дел,

И с теми, кто не ел весь день,

И с теми, кто никак нигде

Не причинял вреда.

У этих развалился дом,

Зато остался кот.

У этих - целый от и до,

А кот - наоборот.

У тех - ни дома, ни кота,

Но сами живы - красота,

Начните с чистого листа,

Куда вас жизнь ведёт?

Куда, куда ведёт она

Сквозь щебень и цемент?

Когда вокруг ревёт война,

Одна лишь жизнь в цене.

Одна лишь жизнь, и дня ломоть -

Всё, что успеешь отломить,

Есть время взять детей и мать,

А обернуться - нет.

Беги, беги, беги, Сашок,

Со всех ребячьих ног.

На капюшоне петушок

На рюкзаке - брелок.

Беги к автобусу, дружок,

На капюшоне - петушок.

Как будто на глазу ожог

На неизвестный срок.

Какая дрянь накрыла мир,

Какой сюжет тупой.

Те, кто когда-то был людьми,

Становятся толпой.

Толпой "ату", толпой "ага",

Толпой, придумавшей врага,

Она ударом сапога

Поговорит с тобой.

На все твои "ну как же так"?

Она твердит "вот так"

И ты ей что-то про кота,

Она тебе - кулак.

И ты твердишь: "А я спою!"

Она в ответ: "А я сгною".

Плевать на мир, на ай лав ю

И прочие плак-плак.

Но ты упрямо, как дурак,

Про миру мир поёшь

И петушка, как главный флаг,

Хранишь, не отдаёшь.

Ведь на войне - как на войне,

Одна лишь только жизнь в цене.

И эту цену только лишь

На кассе узнаёшь.

Беги, беги, беги, Сашок,

Со всех ребячьих ног.

Ты опоздаешь на урок,

А здесь взведён курок.

Какая дрянь накрыла мир,

Беги, кота с собой возьми

И не гляди назад, мой ми..

На неизвестный срок.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто семьдесят второй день

"Покажу, откуда готовилось нападение".

"Я вам там посылку послал, проверьте".

Девяносто девятый - год рождения.

Двадцать второй - год смерти.

Мог быть, к примеру, токарем или слесарем,

Мог быть курьером или, допустим, поваром,

А не в ботинках рваных сквозь тёмный лес идти,

Хлеб жевать получёрствый с землёю поровну.

Ладно там главный, теперь только бог судья ему,

И не помогут уже никакие жалобы,

Ну а вот ты зачем продал душу дьяволу?

Или он сам отжал её?

Стал бы действительно слесарем или токарем,

Поваром тоже - тихо варил бы варево.

Нет, ты не стой столбом тут, мы дальше топаем,

Нам вон туда, где зарево.

Жил бы спокойно, гулял бы с крутыми тёлками,

С братом бы в хате жил, пополам поделенной.

Ну, заходи уже, выбирай котёл себе,

Покажи, откуда готовилось нападение.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто шестьдесят второй день: песни

Вы знаете, что умерло с Наташей?

С Наташей, из аптеки фармацевткой,

Которая гуляла с пекинесом

И булочки на праздники пекла?

Остался муж и сын остался старший,

Но умерли Наташины рецепты,

Она, конечно, их не записала

Сначала. А потом уж не смогла.

Ещё Наташа очень много пела,

И песни тоже умерли с Наташей.

Слова остались, музыка осталась,

Но сумма не тождествена кускам.

Её нашли почти что самой первой

На вид живой, как будто бы уставшей,

Как будто бы она почти что встала,

Но не смогла подняться из песка.

Так и лежала возле карусели,

Наташа, фармацевтка из аптеки,

А пекинес сидел у самой шеи,

Но не скулил, а тяжело дышал.

Сын с мужем подошли и тоже сели

У головы и ног. Скрестились тени,

И будто бы уселась между ними

Усталая Наташина душа.

Наташины слова: "Вам что на завтрак?"

Наташин страх: "Не лезь туда, укусит"

Наташина любовь: "Эх вы, красавцы,

Состарюсь, с вами каши не сварить".

Для мужа чай, для сына динозавры,

А младший далеко, ещё не в курсе,

Он с бабушками в первый день уехал,

Они смогли её уговорить.

Всё это стоит уйму миллионов,

Сто десять тысяч и ещё проценты

Ужасно много толстых мягких денег -

Не рак лечить, не полететь на Марс,

А погубить Наташины пионы,

Сжечь вкусные Наташины рецепты,

Чтоб разорвать вселенную Наташа,

Планету Ира, астероид Макс.

Чтоб муж и сын сидели на площадке

Здесь старший сын когда-то падал с горки

Здесь младший сын когда-то пил из лужи,

Но он уехал, бабушка спасла.

Чтоб крест теней ложился беспощадно,

Чтоб воздух был на вкус глухой и горький.

Слова остались, музыка осталась,

А песен нет. Наташа унесла.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто пятьдесят восьмой день: про котиков

Не хочу уже больше, не хочу уже ничего,

Только мирного неба над каждою головой,

Не смотреть новостей, продирая глаза с утра,

Не считать смертей и новых не ждать утрат.

Не хочу уже больше, ничего уже не хочу,

Только справедливости каждому палачу,

Чтобы то, что они сотворили в этой войне,

Им вернулось в ответ, вернулось в ответ вдвойне.

Не хочу уже больше, ничего не хочу уже,

Только смеха на каждом выжившем этаже,

Только мокрые щёки и переплетенье рук,

Только встречи и встречи и радость одну вокруг.

Кто умеет молиться, молит своих богов,

Кто умеет яриться, стреляет в своих врагов,

Что ты сделаешь, слабое горло, словесный раб,

Ничего не можешь - тогда замолчать пора б,

Не кричи в эфир, не надо, не мельтеши,

Но другая какая-то сила твердит: пиши,

Будто дали слону в помощники муравья:

Здесь толкает он. Здесь толкаешь ты. Здесь толкаю я.

Ничего нет страшнее черточки на кресте,

Детским почерком дневника на рваном листе,

Ледяного молчания после "вы живы, да?"

Сообщение не прочитано навсегда.

Не хочу уже больше, ничего не хочу, никак,

Только слова "победа" на всех земных языках,

Обнимать всех тех, кто остались вокруг людьми,

И писать про котиков. Котиков, чёрт возьми.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто пятьдесят пятый день

Столько боли вокруг - невозможно же так болеть.

Нынче даже трёхлетки обязаны повзрослеть,

Не орать, не канючить "дай", замереть, застынуть.

Ухмыляясь дулами, жвалами стрекоча

По полям ползёт железная саранча,

А за ней лежит окровавленная пустыня.

Горееды-жуки забираются в каждый дом

Прогрызают стены, построенные с трудом,

Прожигают мебель, собранную с любовью,

Столько боли вокруг, что она на зубах скрипит,

Можно склеить страны ей, города скрепить,

Можно на ночь боль принимать, запивая болью.

Что страшнее пекла? Пыль, где была трава,

На качелях оставленных куклина голова,

Обгорелый раскрытый ящик для вилок-ложек.

Столько боли вокруг, что каждая тень болит,

Сделал первый шаг начинающий инвалид

И сказал бы "за что меня".

Но ещё не может,

Он ещё вообще пока что не говорит.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто сорок седьмой день

Думает, он главный, на коне,

Всех убил, ни разу не попался,

Пусть ему являются во сне

Детские негнущиеся пальцы.

Пусть ему является кошмар,

Каждый день, едва глаза закроет:

Отлетевший в сторону башмак

И коленки, грязные от крови.

Пусть он молит: "Хватит, пожалей".

Та, что миг назад была живая

На тридцатиградусной жаре

Так неумолимо остывает.

Пусть трясётся, пусть кричит "уйди",

Но навек не даст ему покоя

Плюшевый бобрёнок на груди

И тетрадь для подготовки к школе.

И когда он станет подыхать

В тошноте своей и нечистотах,

Станет солнце в небе полыхать,

Будто позовёт кого-то, что-то,

Будто рядом с ним средь прочих сил

Тонкие, измазанные сажей,

Встанут Лиза, Кира и Максим.

И кивнут.

И ничего не скажут.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто сорок пятый день: девочки

Девочки знают, как сложно растить,

Знают, как больно рожать.

Девочки знают, как сложно простить

Тех, кто решил угрожать.

Девочки знают, как сложно кормить,

Детям плевать же, что ночь.

Девочки знают, как сложно отмыть

Пятна с кровавых штанов,

Девочки могут держать в голове

Сотню не связанных дел,

Девочки жизнь разделяют на две

Части: в быту и в беде.

Девочки сутками могут не есть,

Могут неделю не спать.

Девочкам пишешь - и девочки здесь,

Их так легко отыскать.

Девочки кормят, стреляют, везут,

Держат за ручку в пути.

Рядом идут, а не могут - ползут

Там, где опасно идти.

Девочки молча идут воевать,

Если пора воевать.

Девочки тоже идут убивать

Тех, кто решил убивать.

Девочки в чатах, в машинах, в броне,

Девочек учат терпеть.

Девочки, в общем, всегда на войне,

Просто на общей теперь.

Девочки знают, как сложно без слёз,

Сложно на связи весь день,

Девочки вытащат из-под колёс,

Девочки встретят везде,

Девочки выручат и приютят,

Выдадут список лекарств.

Каждая в детстве спасала котят -

Разница невелика.

Видишь, за девочкой садик и дом.

Не угрожай - не уйдёт.

Девочка знает, что будет потом,

Если она упадёт.

Крик, пуповина. Пелёнка в крови.

Тёмные ночи без сна.

Девочки платят по счёту любви -

Разве война им страшна?

#русскийвоенныйкорабльидинахуй

Аля Хайтлина

Сто пятый день: статистика

Двадцать тысяч людей читают в фейсбучике

Слова, которые не остановят войн.

Много ли это, мало?

Двадцать тысяч людей пострадали в Буче.

Каждый второй из них остался живой.

Каждая третья мама.

Двадцать тысяч людей идут в Лужники

Старательно зигуют там за футболки.

Камера наезжает.

Двадцать тысяч людей сидят за стихи,

За ленточку, за плакатик. Возможно, больше.

Многих уничтожают.

Двадцать тысяч историй звенят по чатам.

Куда везти ребёнка с тяжким ранением?

Где могут принять приют?

Им некуда возвращаться, что сообщать им?

У нас тут девятый месяц, на сохранении,

А въезд опять не дают.

Двадцать тысяч секунд - это пять с половиной

Часов, то есть столько сна и влезает в сутки.

Песок на зубах хрустит.

Когда наконец-то мир и придут с повинной

Все эти подонки, все эти суки,

Вряд ли их кто простит.

Двадцать тысяч букв на немецком, чешском

И вот ребёнок едет, больница примет,

Следующая заявка.

Двадцать тысяч имён, что звучат так честно,

Что не узнав лица, ты запомнишь имя.

Рита. Фируза. Янка.

Двадцать тысяч людей читают фейсбук.

Двадцать тысяч людей. Сорок тысяч рук.

Двадцать тысяч историй.

Это уже не сон, а привычный фон.

Это не спринт, говорят, это марафон,

Плакать не стоит.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй #победадобра

Аля Хайтлина

Сто четвёртый день

Мариуполь, море у поля, синее и подсолнухи,

Цвет твой выкручен до упора, еда навсегда подсолена.

Это дети этого города, им много и мало лет

Их счастливая жизнь распорота, города больше нет.

Мариуполь, в море упала солнца рубашка рваная,

Вот лежит на руках у папы девочка годовалая,

На ребёнке мамино платье - в пять раз для тепла сложить.

Она разучилась плакать, он разучился жить.

Мариуполь, меры у боли нет и предела нет её,

Лишь смотреть вперёд, в голубое, за руинами незаметное.

- Расскажите, куда вас вывезти, где милей прорастать вам заново?

- Всё равно, нам уже не вынести, если можно - куда-то зА море.

Вереницы, вагоны - сколько их? Целый город - примерно столько.

Изувеченные осколками, превратившиеся в осколки.

- Мама долго не шла, мы ждали её, но потом соседей спросили.

Если можно, то нас в Италию, там на улицах апельсины.

Мариуполь, мама ей пела и нещадно врала мелодию,

Ей не нравилось, но терпела, а потом понравилось вроде бы.

Заплетала волосы длинные.

Рана ещё кровит.

Не хилися, червона калино, маєш білий цвіт.

#русскийвоенныйкорабльидинахуй #

Аля Хайтлина

Знаю, що деякі з моїх читачів, на жаль, втратили близьких людей на війні, і їм, може, буде важким цей вірш, тому ховаю під "показати більше".

.

.

.

Щоб трохи розгрузитися від стресу,

й побачити безлюдний Ланжерон,

Я потягом приїхав до Одеси

На сонний неосвітлений перон.

Повітря несло запахи портові,

Гасило місто вранішні вогні.

Я, ідучи до виходу, раптово

Побачив пару трохи в стороні.

Вона та він. Не знаю, скільки років,

Чи молоді, чи ні, не видно з поз.

Вони удвох стояли серед кроків

Півсотні тих, що прямували повз.

Вони удвох, і світу було мало

Вмістити це – світ зупинитись мав!

Вмістити, як вона його тримала,

Вмістити те, як він її тримав.

Бо тільки після довгої розлуки,

Безодні сліз і тижнів самоти

Хтось так тримає іншого за руки,

І тихо-тихо каже «ти, це ти!»

Вони удвох, і світу було мало.

Я повз ішов, неначе уві сні.

Вона обличчя, плачучи, ховала

У пікселі, що стерся на війні.

Мені тоді здалося, в цю хвилину,

Загострену, мов кінчик ножовий,

Він обіймав – її, і всю країну,

Шепочучи: «ну що ти.

Я живий».

Ця мить була осіння і казкова,

Луна сирен звисала з висоти;

І мружились у променях ранкових

Розбуджені тривогою коти.

Одеса – наїжачена, тривожна –

Була водночас ніжна й бойова.

І я себе вмовляв – насправді, можна

Хоч іноді повірити в дива,

У те, що всі сирени повщухають,

Що буде знову людним Ланжерон,

І всі, кого так люблять і чекають,

Зійдуть колись живими на перон.

Саша Клад

Це почалося ще в березні, навесні –

Мій лагідний кіт став рикати уві сні.

Розумієш, мій кіт – найласкавіший із котів,

Я б добрішого не знайшов би, як захотів.

Кіт сичить уві сні, рушить лапами навкруги,

Може, б’є по ракетах, що випустили вороги,

Може, знову біжить до підвалу, почувши свист.

І нервово шмагає ковдру смугастий хвіст.

Я би з ним розділив ті багаті знання свої,

Про причини та наслідки воєн, котли, бої,

Як копають окопи, як місто беруть в кільце.

Та не знаю слова, щоб коту розказати це.

Він сидить у вікна, золотаві замружив очка,

Наче каже – «Чи може образити хтось коточка,

Чия шубка м'якенька, неначе хмаринка з вати?".

Як коту пояснити,

чому нас прийшли вбивати?

Саша Клад