Расул Гамзатов

Я не хочу войны

Дню минувшему замена

Новый день.

Я с ним дружна.

Как зовут меня?

«Зарема!»

Кто я?

«Девочка одна!»

Там, где Каспий непокладист,

Я расту, как все растут.

И меня еще покамест

Люди «маленькой» зовут.

Я мала и, вероятно,

Потому мне непонятно,

Отчего вдруг надо мной

Месяц сделался луной.

На рисунок в книжке глядя,

Не возьму порою в толк:

Это тетя или дядя,

Это телка или волк?

Я у папы как-то раз

Стала спрашивать про это.

Папа думал целый час,

Но не смог мне дать ответа.

Двое мальчиков вчера

Подрались среди двора.

Если вспыхнула вражда —

То услуга за услугу.

И носы они друг другу

Рассадили без труда.

Мигом дворник наш, однако,

Тут их за уши схватил:

«Это что еще за драка!»

И мальчишек помирил.

Даль затянута туманом,

И луна глядит в окно,

И, хоть мне запрещено,

Я сижу перед экраном,

Про войну смотрю кино.

Вся дрожу я от испуга:

Люди, взрослые вполне,

Не дерутся,

а друг друга

Убивают на войне.

Пригляделись к обстановке

И палят без остановки.

Вот бы за уши их взять,

Отобрать у них винтовки,

Пушки тоже отобрать.

Я хочу, чтобы детей

Были взрослые достойны.

Став дружнее, став умней,

Не вели друг с другом войны.

Я хочу, чтоб люди слыли

Добрыми во все года,

Чтобы добрым людям злые

Не мешали никогда.

Слышат реки, слышат горы —

Над землей гудят моторы.

То летит не кто-нибудь —

Это на переговоры

Дипломаты держат путь.

Я хочу, чтоб вместе с ними

Куклы речь держать могли,

Чьих хозяек в Освенциме

В печках нелюди сожгли.

Я хочу, чтобы над ними

Затрубили журавли

И напомнить им могли

О погибших в Хиросиме.

И о страшной туче белой,

Грибовидной, кочевой,

Что болезни лучевой

Мечет гибельные стрелы.

И о девочке умершей,

Не хотевшей умирать

И журавликов умевшей

Из бумаги вырезать.

А журавликов-то малость

Сделать девочке осталось…

Для больной нелегок труд,

Все ей, бедненькой, казалось —

Журавли ее спасут.

Журавли спасти не могут —

Это ясно даже мне.

Людям люди пусть помогут,

Преградив пути войне.

Если горцы в старину

Сталь из ножен вырывали

И кровавую войну

Меж собою затевали,

Между горцами тогда

Мать с ребенком появлялась.

И оружье опускалось,

Гасла пылкая вражда.

Каждый день тревожны вести,

Снова мир вооружен.

Может,

встать мне с мамой вместе

Меж враждующих сторон?

На ветке "Вот и пришла война в россию" я говорила о том, что после войны в россию хлынет волна из сотен тысяч рашистов, злых и жестоких и отыграются они на своих же россиянах. А примеры этого есть уже и сейчас.

Мне сегодня прислали это стихотворение Маршака со словами: можно переставить название страны: вместо Германии - россия, а вместо Фрица - какой-то рашист Вася. И стихотворение как раз и выдает смысл того, что ожидает россию

====

С. Маршак

Дурное воспитание

Из-за границ

Вернулся Фриц

К себе домой - в Германию.

И слышит, он

Со всех сторон

Такие восклицания:

"Послушай, Фриц! -

Со всех страниц

Кричат ему газеты. -

Зачем ты грабишь частных лиц?

Зачем насилуешь девиц?

Очнись, подумай, где ты!

Ты не во Франции теперь,

Не в селах Украины.

Послушай, Фриц, скорей умерь

Ты свой инстинкт звериный.

Когда-то грабил ты и жег

Деревни Белоруссии,

А нынче грабишь ты, дружок,

Дома Восточной Пруссии...

За рубежом

Ты грабежом

Был занят непрестанно.

Но грабить свой, немецкий, дом -

По меньшей мере странно!"

В ответ раздался стекол звон

И хриплый голос Фрица:

- Я не могу, - воскликнул он,

Уже остановиться!

©

http://s-marshak.ru/works/poetry/poetry352.htm

Sapienti sat ДИПОЛЬ (Дискуссии. Информация. Политика.)

***

Чия вона? Чия ота земля,

в яку війна ховає немовля

живим іще під каменями дому,

і матері пустушку залиша

поміж руїн, і гойдалку-лоша,

і крихітну надію невагому?

Чия вона? Чия ота земля,

якою потай бігає в поля

хлопчина, кличе хлібороба-тата,

не знаючи, що міна лиш за крок,

що батько й сам, як чорний колосок,

багато днів уже, ночей багато.

Чия вона? Чия ота земля,

яку собака риє під гіллям

старої вишні, а кругом — нікого,

однаково — хоч яму рий, хоч вий —

коли живеш, але напівживий,

коли земля відірвана від Бога.

Инна Куценко

КОГДА-НИБУДЬ...

Война идет

и дням потерян счёт,

а мы с тобой не встретились ещё...

Но знаешь, может быть когда-нибудь...

Когда засеребрится Млечный путь,

от молока в груди уснувшей Геры,

когда в домах состарятся химеры,

и в небе на охоту выйдут львы

Мы сложим дом из ветра и травы.

Из слов давно застывших на губах

Когда-нибудь расщедрится судьба...

И будет тишиной пропитан воздух

Ты ляжешь рядом подбородком к звёздам

И будет вечер тих, и ночь нежна...

Когда-нибудь...

Будь проклята война...

Н.Золотова

***

Война отделяет зёрна от плевел,

смерть переходит на новый левел,

мать голосит над гробиком белым:

"Где Бог?",

в светильниках дев не осталось масла,

лампы тускнеют, звезда погасла,

в окопе жених,

плачет невеста (где Бог?).

Ворует и верует армия бесов,

из дома расстрелянных тащит кресло

убийца, свой крестик нательный

целует: "Бог есть",

чужие пожитки ценнее медали,

священники зека благословляли

на спецоперацию, повторяя:

"Бог есть!".

За каждой обителью мёртвое море

из освобождаемых, на заборе

церквушки юнец накалякал, мол,

Бога нет,

ребёнок войны — ведь и впрямь безумец,

трёхногий, высокий — почти трезубец,

теперь у него, сироты, даже

Бога нет.

Земля долготерпит, и всё покрывает,

и всё переносит, когда убывает

любовь, потому что

земля — это тоже Бог,

но вот — умирает какой-нибудь ирод,

он стонет от боли и делает вывод,

что только земля — настоящий

бессменный Бог.

Инна Куценко

Годовщина очередного кошмара.

Мужества народу Израиля, Армии обороны Израиля - достижения всех целей!

Sapienti sat ДИПОЛЬ (Дискуссии. Информация. Политика.)

Стіни

Зруйновані оселі. Скільки

Ще цілей в нищівному плані?

Тут стіни вистояли тільки

Несучі і меморіальні…

Колись і стіни мали вуха,

Роти і очі, груди, спини…

Тепер ні духу і ні руху,

Лиш протяг свище без упину.

Остов обвугленої спальні

І рештки затишків кухонних.

За Боже не відповідальні

В кутку закопчені ікони.

Порожній дім, затихлий вулик.

Дзвінкої тиші рветься стрýнка.

Шикується на пам'ять вулиць

Будинків ряд по стійці струнко.

Тривимірний незграбний простір.

Не в згоді обсяг з площиною.

Зависло в піднебессі просто

Гніздо лелече над війною…

У вічність вікон промінь влучить:

Кінець давильні епохальній,

Бо тут міцна стіна – несуча,

А рятівна – меморіальна.

Ірина Юрчук

Харків, харків'яни, розподіляю скорботу...

30.10.2024

Світла пам'ять...

Скільки загублених ні за що життів.........................

Мне жутко, клоунский наряд

Я надеваю машинально,

Диктует жёстко мне генштаб

Незавершённого гештальта.

Потешься надо мной, партер,

Галерка, опьяней от смеха!

Примерю лица, лицемер,

От пацифиста до морпеха.

Неважно, рыло или лик –

Но третий акт с ружьём угадан,

Во всех ролях равновелик,

И в пораженьях, и в парадах.

Доступна мне любая роль,

Я – зритель, целый зал – актёры...

Вершитель судеб, Ты позволь

Чуть отодвинуть Суд Твой скорый!

Ты для артистов – Режиссёр,

Тобой продуманы все роли,

Ты наш судья, и Твой топор

Одной Твоей подвластен Воле.

Повелеваешь палачу

Закончить монолог потешный,

Задуть лампаду и свечу,

Заколотить с птенцом скворешню...

Народ натравлен на народ -

И рвёт и мечет, как бульдозер!

Где ненависти небосвод

Немыслимы метаморфозы.

Играют с нами Небеса

Не в шахматы, а просто в пешки...

И жжёт Создателя слеза,

Коря Себя в забаве грешной...

Игорь Кочнев

А людям некуда больше вернуться...

Негде прилечь...

Уснуть и проснуться...

Рвутся...

Души, сердца и крыши...

В развалинах бегают только серые мыши,

Доедая прижатые плитами крупы,

Шерстяную одежду,

Овощи, фрукты...

Под Луной на руинах мечутся тени,

Чьих-то мыслей и боли,

Чьего-то забвения...

Там бродят, лишённые тел и дома,

По переулкам, с детства знакомым,

С ключами, к которым уже нет дверей,

И в то, что случилось, не могут поверить...

А людям некуда больше вернуться...

Крик в пустоту!!!

Невозможно проснуться!!!

Скоро зима...

Срывается снег...

Человеку такое сотворил человек...

#криквпустоту

Ирина Чудакова

Неоконченная песня

Старики управляют миром,

Суетятся, как злые мыши.

Им по справке, выданной МИДом,

От семидесяти и выше.

Откружили в боях и в вальсах,

Отмолили годам продленье

И в сведённых подагрой пальцах

Крепко держат бразды правленья.

По утрам их терзает кашель,

И пово́дят глазами шало

Над тарелками с манной кашей

Президенты Земного Шара.

(…)

В этом мире — ни слов, ни сути,

В этом мире — ни слёз, ни кро́ви!

А уж наши с тобою судьбы

Не играют и вовсе роли!

Им виднее, где рваться минам,

Им виднее, где быть границам…

Старики управляют миром,

Только им по ночам не спится…

Александр Галич