БОЛЬ.Стихи и проза о войне.
Але ми живемо... Дехто у коридорі,
Без світла, з неходячими синами,
З матусею незрячий, з ії долі,
Що народилася ще в час другій війни.
Ми живемо... Всі ті, хто досі живи...
Радія ліхтарям, за рік без світла,
Радія тиші, тій що теж буває
У епіцентрі клятої війни.
Мій Харків, любий, з битими домами,
З пустими вікнами, забитими фанерой,
З людьми, які поранені у серце,
Але незламні у самій душі!
Ирина Чудакова
Есть "воры в законе", есть бизнес на крови.
Свои интересы, раздел точек Мира...
Законы, по правилам дипломатичным,
Маньяк-миллионник, известная личность,
Живущая в бункере, норною крысой.
Правитель, сжирающий многие жизни...
Немного поруган, немного наказан,
Тактично поставлен, как в садике, в угол,
Маньяк-миллионник, отдаюший приказы...
Весь Мир наблюдает, но не остановит...
Есть бизнес... Есть люди... Практически - деньги,
Их смело меняют по странному курсу,
Их рвут, мнут, теряют, бросают в обменки...
И часто сметают, как крошки... как мусор...
Есть "воры в законе", есть бизнес, есть планы,
Границы на картах, оружие, цели...
Маньяк-миллионник на воле...
Так странно...
И Мир с кровоточащей раной на теле...
Ирина Чудакова
Спустя несколько дней после этого, был страшенный прилёт совсем близко... Утром мы пошли в АТБ, в котором были выбиты стёкла, а возле него стояла очередь людей, которые молча топтались по битому стеклу, с надеждой зайти внутрь. Но магазин был закрыт.
Дул ледяной ветер, срывался снег. Мой ребёнок, стоя в этой очереди потерял сознание...
Подхватили её под руки и пошли домой...
На следующее утро, собрали какие-то вещи, кота, забрали моего папу из его квартиры на ХГ, с 12го этажа... Он там просидел почти сутки без электричества, воды и связи... Ехали за ним через блок посты, по безлюдному, местами очень разбитому городу, слушая гул асфальта, который гудел от проезжавших по нему гусениц тяжёлой техники...
Было страшно... Правда. Очень страшно...
Мы забрали папу и уехали в деревню за 40 км от города...
Там было тоже очень громко. Но.. Почему-то спокойнее. Может потому что земля ближе. Не знаю...
Через день, мы собрали детей и отправили их в другую страну. До границы их везли четверо суток...
Мысли?... Какие мысли? - Только бы они пересекли границу и оказались в безопасности. А что дальше?.. Я не знала... Главное, чтобы они оказались в безопасности... Побудут там месяц и вернутся, когда всё утихнет...
Прошёл год... Ничего не утихло. Никто не думал, что возможно так долго.
Боже... Сколько за это время мне пришлось нажарить котлет, наварить борщей, отстоять в очередях, суметь купить то, из чего всё это готовить?...
Сколько километров пришлось намотать в поездках дом-деревня-дом...
Потеряться в ощущениях где дом?
Где я, где мой ребёнок, как жить, как лучше?..
Пережить расставание, а потом радость и боль от возвращения ребёнка домой. Невозможной внутренний страх от того, что она возвращается сюда, а здесь стреляют...
Дырища в груди то затягивалась, то рвалась снова...
Я больше всего не хотела привыкнуть к ощущению, что живу во время войны. К тому, что можно жить во время войны. Слышать взрывы, видеть разрушения и продолжать жить...
Я понимаю, что привыкла... Я понимаю, что это не здорово, но...
Как говорят психологи это какой-то там посттравматический синдром. Возможно. Но не важно как назвать это.
Важно, чтобы закончился этот кошмар.
Важно, чтобы перестали гинуть люди.
Важно, чтобы орки убралась в свой оркостан и больше никогда сюда не вернулись.
Важно жить!
Ирина Чудакова
Мысли третьих суток. Думаю о женщинах. Мамах, жёнах, бабушках... Когда у всех в семье одинаково на пределе нервы и желание выйти туда, где громко и, в меру своих сил и возможностей, участвовать в освобождении от пришлых ублюдков, очень тяжело просто стоять и жарить котлеты... Не хочется в убежище, в подвал, в метро... Хочется туда, где громко и что-то делать. Но твоя внутреннаяя тыжемать, тыжежена должна жарить котлеты! И да! Это сейчас самое нужное, потому что ты это умеешь делать и за тебя этого не сделает никто. А все должны быть хоть немного, но сыты! И это обязательно! Иначе не будет сил ни на какие действия, ни у кого...
За окнами лупасят грады. Их слышно оооочень. Стёкла дрожат, срабатывают сигналки у машин на улице. А ты жаришь котлеты!!!
Нельзя паниковать! Вот ни при каких условиях нельзя!!! Каждый должен делать то, что умеет и сдерживать себя от необдуманных, резких, ничего не меняющих действий. Не мешать своими нервами тем, кто знает как и что нужно...
По ощущениям, я постарела за эти дни лет на десять, как минимум из-за какой-то ботексной невминяемой суки, приславшей сюда своих тупых, безропотных ублюдков убивать! А сам, при этом где-то в своём бункере на Урале дышит свежим воздухом... Лыжные палки ему в зад!
Сука! Я всё равно побрила ноги и помыла голову. И я жарю котлеты!!!
Будем жить!
Ирина Чудакова
Я как-то выжила...
Мне в этот год повезло.
Квартира цела, только в комнате треснули окна.
Год это много?
Слышать взрывы, дрожание стен, не спускаться в подвал,
переждав в коридоре "все громко"...
Я выжила дома...
Не всем это было дано...
Кто-то уехал, в набитых, как килькой, вагонах,
В свою неизвестность, каждый в своё "далеко"
А кто-то остался в руинах, навечно, знакомых...
Я как-то выжила...
С воем сирены внутри,
С её постоянным тревожным, несносным мотивом,
От крика немого с дырою по-центру груди,
С кривою молитвой, неписанной и некрасивой...
Я помню глаза тех, кого этот год вдруг забрал...
Молодые, красивые, взрывом убитые дети...
Тех, кто просто ушёл в этот год, ничего не сказав,
Молчанье руин, из которых никто не ответит...
Я как-то выжила...
Правда?..
А я ли живу?!!!
Февраль это край у зимы или точка над бездной?
Ты смотришь в неё, на этом, столь узком краю,
Упорно пытаясь узреть малый лучик надежды.
Я как-то выжила...
Да...
Но я ли живу?...
MunayRa
Ирина Чудакова
Разговоры во время войны...
"Я бы никогда не оставила мужа и не уехала"
Так с гордостью и некоторым скрытым осуждением сказала пожилая женщина, у которой дети уже сами стали бабушками и дедушками... И она даже не представляет себе сложность этого выбора...
Когда дети маленькие, твой город бомбят и ты должна сделать выбор - остаться с мужем, которого любишь, остаться вместе с детьми, которых ни ты, ни муж НИКАК НЕ МОЖЕТЕ ЗАЩИТИТЬ... или увезти детей в другую, чужую, но безопасную страну, оставив любимого мужа...
"Я бы никогда..."
Я плакала сегодня после этих слов...
Никогда не говори НИКОГДА! Для этой женщины, отсутствие личного опыта сделать такой выбор, на сегодняшний день является счастьем, которого она даже не осознает.
Никто из переживающих сейчас эту войну, никто из тех, у кого есть маленькие дети не имеет этого счастья - не делать этот сложный, очень болезненный выбор! Никто!!!
Это страшный опыт! И гордость или осуждение совсем не уместны!!! Это очень больно!!! Больно и тем, кто остался и тем, кто уехал!!!
Дай Бог, чтобы эта война закончилась и никому больше не пришлось переживать подобный опыт когда-либо ещё.
Ирина Чудакова
Коли люди зрозуміють, що життя це найцінніше, що має людина...
Коли люди зрозуміють, що патріотизм лише прошивка, яку використовують політики для здійснення своїх загарбницьких цілей...
Коли люди зрозуміють, що батьківщина це їхнє власне життя і саме воно є головною цінністю на кожної з теріторій...
Коли люди зрозуміють, що вони мають право, попри накази, присяги та статути не брати до рук зброю...
Коли люди зрозуміють, що духовно-людське, не прописано законами, придуманими людьми...
Коли люди зрозуміють, що за словами "об'єкти та цілі" стоять людські життя...
Коли люди зрозуміють, що мають право думати, говорити "ні" і не виконувати накази, що суперечать життю...
Коли люди зрозуміють, що національності - це лише результат розподілу єдиної клітини, з якої виникає життя і вони задають лише особливості, а не відмінності! Тільки тоді вони прийдуть до розуміння того, що тільки життя має значення! Ні надра, ні території, ні золотий запас! Життя та розвиток заради життя!
Коли люди це зрозуміють...
Коли люди це зрозуміють?
....
Якщо раптом полетять каміння, то я їх збираю.
Ирина Чудакова
Знаешь о чём я думаю... Мы все сейчас неумолимо стареем... И это не от возраста. Это не закономерный временной процесс. Мы очень быстро стареем в искусственной, противоестественной для жизни среде. Война... Война это смерть. А смерть это антагонист жизни. Я не знаю где те весы, на которых взвешивают чувства. Да и не существует их! Нет таких весов, на которых можно взвесить тяжесть пустоты, которая остаётся внутри после того, как люди в этой войне теряют своих близких... Те, которые остаются в живых, неумолимо стареют от потери тех, кого забирает война. Все стареют... Дети, взрослые, старики... Всё происходит так, словно оставшиеся в живых плюсуют к своему возрасту те годы, которые не успели прожить погибшие... Боль и пустота в душе... Невыносимо тяжёлая, болящая пустота...
Говорят, что мудрость приходит со старостью... Сейчас она просто не успевает прийти... Мы просто стареем, наполняясь пустотой...
....
Жизнь такая хрупкая, почти невесомая и, по большей части, неудержимая... Как пух одуванчика... Но...
Где-то обязательно взойдёт!
Ирина Чудакова
Ты ищешь справедливость и логику событий?
Возмездия быть может?... Ты слишься понять?
Молитвы шлёшь в ночи в Небесную обитель,
Добро и зло, стараясь разделять...
Но в мировом масштабе... Знаешь, бизнес...
В большой политике - "великие" дела,
Война лишь для кого-то путь на тризну,
Для тех, кто её начал, лишь игра,
В которой сделаны всегда большие ставки
На миллиарды всяческих купюр.
На игровом столе стратегии, поправки,
Границы, карты, лёгкий перекур
На тот недолгий мир, в котором копят силы
Для будущих сражений и атак,
Для новых войн, увы, а не для мира,
В котором люд обычный, лишь "пятак"
Всего лишь мелочь, насыпь территорий,
Песок сквозь пальцы... Будут ли считать?
Ты молишься... Война... Такое горе!!!!
А для кого-то прибыль и игра...
Ирина Чудакова
Империя без совести и чести
Сгорит дотла, распавшись на осколки,
По швам искусственным закономерно треснет,
В истории клеймом оставшись - Орки!!!
Падут бесславно недочеловеки,
Ошибка кода, отщепенцы, недолюди,
Убийцы жизни и моральные калеки,
Рабы безумного, убогого царя.
Ирина Чудакова
Как тебе спится в твоей стране?
Тепло ли, светло ли, попил ли чаю?...
На фото мой город сейчас. Ни во сне...
И здесь живут люди... Живут... Понимаешь?..
Три капельки света, во взорванных стенах,
Зима, темнота, пустынно и больно...
Ублюдки из рашки, с их идолом-демоном,
Безбожно взорвали нам мирную жизнь...
Спальный район. Здесь всегда было шумно,
Ярко, светло и на детских площадках,
Под звёздами ночью целовались влюблённые,
А окна домов улыбались гирляндами.
Как там у вас? Новогодние праздники?
Ёлки, витрины, подарки, мечтания?...
Суета в предвкушении чуда какого-то,
Снежинки летают или растаяли?..
Пусть будет празднично, где бы ты ни был!
Пусть будет Мирно! Пусть будет спокойно!
На фото мой город в Новогодние праздники,
Который живёт, хоть ему очень больно.
Как ты? Держись! Живи и радуйся!
Береги свой уют, родных и близких!
Лишь оркам уже ничего не останется,
После продажи своей души....
И.Ч декабрь 2022
Залатай мне сердце, я разучилась жить!
На окнах крестами зачёркнуто небо.
Знаешь, я старалась никогда не ныть,
А сегодня, похоже, об этом забыла...
Утепли мою Душу, в ней сквозняк!
В неё задувает лютая ненависть.
Из выбитых окон струится яд,
Я пью его и... Их ненавижу!!!
Я родом оттуда... В моей крови
Намешано много и там, под кожей,
Моя Душа издаёт крик!
Она ненавидит их!!! До дрожи..
***
Колись скінчиться все це...
Настане тиша.
Будут пісні співати птахи всюди...
Повернеться життя.
Будут щасливі люди...
Тільки люди!
Так! Орків там вже не буде!!!
Ирина Чудакова
21 век... Выжившая из ума сущность, отдаёт приказы, им же зомбированным, существам и они бомбят мирные города и убивают мирных людей. И от происходящего безумства весь мир находится под угрозой!!!
Сумасшедший террорист и иже с ним!!!
Проклятья ни к чему...
Просто Бумеранг вернётся! Даже если все "сильные мира сего" не придут к единому решению ликвидировать эту заразу! Бумеранг уже не остановить!
З вірою в ЗСУ та всі Світлі Сили!
Ирина Чудакова
Остановись... Послушай, кто ты здесь?
Какими ветрами, какими парусами,
Какими деньгами тебя сюда прислали?
Прислали убивать... Какими чудесами?
Идеи, наркота, забитость жизнью? Что именно тебя сюда толкает?
Халявных денег, в жизни не бывает. За всё однажды нужно заплатить!
Ты видишь смерть. Её пришёл ты сеять!
Взойдут все семена. Взойдут по сроку.
Какому Богу ты в тот миг захочешь верить?
Когда ты стал рабом судьбы и рока.
Зови как хочешь... Семена взойдут!
В тебе самом живом, а может в тебе мёртвом.
Ты разорить пришёл соседский дом,
Не твой... Но чей-то... Выстраданный, тёплый.
Скажи мне, кто ты здесь? Скажи, как твоё имя?
Пока под грузом двести, не вернут тебя домой,
Не дав возможности ни маме, ни невесте,
Ни попрощаться и ни встетиться с тобой!
Пришедший убивать... Какое ж сучье племя...
Ни слов, ни оправданий не найти...
Разбивший дом чужой, свой дом уж не построит...
И сам себя однажды не простит.
Ирина Чудакова
Коли тебе питають, як ти живеш у Харкові…
Ти лягаєш спати. Почитавши книгу, подивившись телевізор або просто випив молока - ти засинаєш. Тому що - ніч. Тому, що хочеться спати.
О другій ночі ти прокидаєшься від звуків вибухів та повітряної тривоги. Лежиш і вслухаєшся в її завивання. Треба було б встати, одягнутися, взяти тривожну валізу та бігти до бомбосховища. Але ти лежиш. Тому що перші два взриви лунають ще до сирени, ти ще не встиг толком прокинутися. Тривога все ще вимагає, щоб ти біг до сховища. Вона виє від безвихіддю і на її фоні через хвилину взриваються ще дві ракети - одна за одній.
Близько - думаєш ти, тому що взривна хвиля б’є по припаркованим неподалік автівкам і автомобільні сирени приєднують свій визг до воплю повітряної тривоги.
Ти лежиш у кроваті і думаєш, що, мабудь, це все. Зазвичай вночі прилітає штуки чотири-шість. І взриваються підряд: бах-бах… пауза у пару хвилин - і знову бах-бах… І тиша…
Ти живеш у спокійному районі, сюди не дістає ствольна артилерія. А ракети… Ракети можуть впасти усюди… і туди, де ти зараз лежиш, і туди, куди ти можеш побігти, виконуючи призов повітряної тривоги.
Сирена замовкає. Потім замовкає автомобільна сигналізація. Не сюди, думаєш ти, не відчуваючи ніяких почуттів. Ти не відчуваєш ніяких почуттів з приводу нічних взривів тому, що вони лунають щоночі і якщо відчувати хоть якісь емоції, то можна зійти з глузду. Ти б уже давно зійшов з глузду… Швидко… А так… не виключно, що ти все одно сходиш з розуму, але повільно. Не поспішаючи…
Ти знаєш, як треба робити правильно. Треба бути готовим вибігти із квартири/дома з тривожною валізою, або рюкзаком. Ти прекрасно розумієш, що у випадку близького взриву або прямого попадання, ти не встигнеш одягнутися і це значить, що п’ять місяців ти повинен спати одягненим. Але ти вже переодягаєшся у піжаму кожного вечора. Бо якщо ти хочеш реагувати на повітряну тривогу, то тобі треба вкладатися спати прямо у сховищі. Кожну ніч. П’ять місяців. Можливо, хтось може це витримати, але ти кожну ніч лягаєш у свою постіль. Ти навіть не ховаєшся за дві капітальні стіни, тому що в твоїй оселі просто немає двох капітальніх стін.
Із усіх можливих мір обережності - ти не виходиш з дому без документів і усіх твоїх грошей у кармані. Якщо повітряна тривога застає тебе поза домом, ти приймаєш її до уваги і продовжуєш займатися своїми справами. І да - вікна хрест на хрест закліяні скотчем.
Ракета із Бєлгорода до твойого дому летить пару хвилин. Ти знаєш, що за цей час ти не встигнеш добратися до сховища. І ти знаєш, що ракету ти не почуєш. А падати на землю, кожного разу почувши звуки сирени - як то безглуздо.
Ти нещодавно узнав, що звичайні ракети у НИХ скінчаються і що тепер вони обстрілюють місто зенітними. В них менше взривчатки, але набагато більше уламків. І ніякої точності. Тому впасти вона може де завгодно.
Про це ти можеш подумати, коли нічні взриви отгреміли і сирена в кінці кінців заткнулася. А можеш і не подумати. Тому що уже п’ять місяців як… П’ять місяців.
Ти засинаєш.
О четвертій знову лунають взриви, на цей раз поодаль від твого дому, ти розумієш це так як автомобільні сирени на цей раз мовчать. І ти засинаєш знову.
Вранці ти лізеш у Соцмережі, намагаєшся узнати, куди вночі були прильоти. Якщо у ті райони, де живуть твої друзі або рідні - ти передзвонюєш їм і, коли чуєш у телефоні їх голоси - уже можна не питати як справи. Вони відповіли на дзвінок - все норм.
Ти готуєш сніданок, придумуєш собі завдання на день. Готуєш, поливаєш квіти, прибираєш або прасуєш. Ти навіть постіль застилаєш кожного ранку - ти загружаєш себе і свій мозок хоть чимось, тому що можна зійти з розуму.
День проходить. Настає ніч. Ти лягаєш спати. Прочитавши книгу, подивившись телевізор або просто випивши молока - ти засинаєш. Тому, що - ніч. Тому, що хочеться спати.
П’ять місяців… Поки що - тільки п’ять місяців…
(с) Олександр К. Золотько
Так хочется планету спрятать от людей и убаюкать в безопасном, мягком ложе...
Скажи мне, Господи, что так мешает жить всем тем, кто всё стремится уничтожить?
Скрипит металл, взрываются дома, моря, поля и миллионы жизней...
Какие-то нелепые слова, стратегии, войны этой возмозможность...
Весь мир дрожит...
И всё в природе так тревожно дышит...
И сколько душ о мире лишь молЯт!!! Ведь Ты не можешь этого не слышать!!!
Как хочется планету спрятать от людей лишь с теми вместе, кто творит и ценит,
Оставив в прошлом прах всех тех идей, в которых есть любой войны возможность!
Недоросли...
Возможно, Ты хотел увидеть в людях свет, любовь и нежность,
Что-то пошло не так...
И кто-то всё ж посмел на кон поставить жизни всей возможность...
Весь мир дрожит...
MunayRa
Ирина Чудакова
Никто не знает когда и как завершится весь этот Ад.
Где границы, где знак STOP, где утихнет, а где рванёт.
У статистики между строк, кровью вписаны имена.
В голых цифрах никто не живёт, только выжженная целина.
Нет. Ни мне тебя проклинать! Ты себя этим проклял сам!
Ты, который взрывал, стрелял, убивал и всё это знал.
Ты, который придумал план, своим сереньким веществом,
Проклял всех ты в своей стране, от начала и до потом.
Я молюсь за весну, за жизнь, за детей и за мир вокруг,
За разумность и тех людей, кто защитный свой строит круг.
Я не знаю когда и как. Но, по Закону Всех Светлых Сил,
Бумеранг полетит назад к тому, кто его запустил!
MunayRa
Ирина Чудакова
***
На лезвии кинжала — холодна,
Но горяча от крови свежей раны,
Я — Месть. Я справедливостью сильна,
В отчаяньи права и невозбранна.
Нет тех, кто бы не ведал обо мне —
История примерами несметна.
Настигну наяву или во сне,
Но я не вечна. Я, как люди, смертна.
Зато сестра — она идет вослед,
И никому не избежать удара
Возмездия. Пусть через много лет,
Но всех виновных настигает Кара.
В конечном счете, душу не губя,
Да убоитесь вы самих себя!
Ляля Черткова
Грязь
Какого цвета грязь? – Любого.
Пол грязным может быть и слово,
Идея, руки, площадь, шины,
Грязь – лишний штрих, и нет картины.
Грязь в вечном споре с чистотой,
И дух свой, смрадный и густой,
Свое зловонье, безобразье
Грязь называет простотой.
И чистоту ведет на казни,
Грязь – простота убийц и палачей.
В орнаменте народного фольклора
Есть в лживой простоте ее речей
Смертельная тональность приговора.
Грязь – простота страшнее воровства.
Из-за таких, как мы, в нее влюбленных,
Молчание слепого большинства
Кончалось страшным воем заключенных.
И так проста святая простота,
Что, маску позабыв надеть святоши,
Открыто, нагло, с пеною у рта
Устраивает грязные дебоши.
Уже близка опасная черта,
Пустые души искажают лица.
О, вечная земная Простота,
О, вечная земная Чистота,
Спасительница мира – Красота,
Явись скорей, хочу успеть отмыться.
Валентин Гафт
* * *
Время нас не просто разнесло –
Нас переломило об колено.
Оказалось, прежнее родство
Хрупко, зыбко, эфемерно, тленно.
Можно вместе петь и выпивать,
Ссориться, юродствовать, мириться,
Но приказ идти и убивать
Обозначил вехи и границы.
Не корысть, не гонор, не вражда,
Как их там в причины ни крои мы –
Между нами встали навсегда
Мертвые руины Украины,
Улицы под битым кирпичом,
Трупный смрад, необъяснимо сладкий.
И теперь любой из нас "при чем",
И никто не может быть над схваткой.
Весь вопрос: с какой ты стороны? –
Чёрно-белый, сумасшедший, горький.
Мы для вас – предатели страны,
Вы для нас – агрессоры и орки.
Всем идти в одну из двух дверей.
Важно только, где оставишь след свой:
Мне моё предательство милей,
Вам милее кровь и людоедство.
Нам не светят мир и благодать –
Слишком страшно этот счет оплачен.
И о прошлом незачем рыдать –
Нет его. Но мы его оплачем.
#дк_стихи
Дмитрий Коломенский