БОЛЬ.Стихи и проза о войне.
Такое не увидишь под рентгенами,
Но обнажает варварский набег:
Когда двуногим управляет ненависть,
Он - звероящер, а не человек.
А ящерам на воле делать нечего,
Тут не игра в палеозой дот ком,
Тираннозаврам рода человечьего
Одно лишь место - в клетке, под замком.
Когда клыки в крови и пена клочьями,
А из поганых ртов сочится яд,
Не видим ли мы явственно, воочию,
Движенье против Дарвина, назад?
И всякий, кто в политкорректность ввяжется,
Сам обрастает шерстью до копыт,
И он уже не Homo, только кажется,
И хрюкает, как будто говорит.
Жаль, что нельзя на масковом изделии
Отправить их к звезде Альдебаран...
Как люди бы вздохнули и запели бы!
Придется в стойло их, зубрить Коран.
Миша Овзихтер
Огня и дикой злобы половодье,
где брода нет и нету берегов,
где места нет для солнечных рапсодий,
но лишь оскал гогочущих врагов.
А мне как быть, средь призрачного мира
и в этой относительной дали,
в своей, как будто запертой, квартире
на той же самой стороне земли?
Меж двух огней, меж трёх, да между всеми,
нацеленными прямиком в меня;
не надо мне твердить: «Такое время!»,
оно – лишь мера жизни, года, дня.
Кем стать, что делать, чем дышать сегодня,
когда повсюду проникает гарь?
(Вот что наделал этот греховодник,
который сдуру соблазнил Агарь!)
Я раз лишь в тире выстрелила метко,
да вот и весь мой список послужной;
не суждено нажать мне на гашетку
или ввязаться в рукопашный бой.
Глаза я опускаю. Мне неловко,
что в горе, а как будто во хмелю,
не объявлю бессрочной голодовки
и даже хлеба к ужину куплю.
Но горек хлеб из пепла и полыни,
беззвучный крик царапает гортань,
и слёзы выгорают, не отхлынув,
хоть их сосуд уже наполнен всклянь.
И лишь губами, как земля, сухими,
твержу и в этот, и в бессчётный раз
так истово, словно ребёнка имя:
«Вы жить должны! Мир держится на вас!»
Гея Коган
Прихопила ожеледь травичку.
Як ви там - в окопах - ще не змерзли?
Помирати - то погана звичка,
Бо ніхто не воскресає з мертвих.
Молимось: лишайтеся живими!
Всі - батьки, сини, кохані нині
- захист наш і відчуття провини...
Наша варта! Бути Україні,
Доки ви ще там. Нехай зігріє
Вас осіннє сонечко недовге,
Молимось Ісусу і Марії,
Просимо про радісне та добре!
Почорнілі ягоди ожини,
Краплі горобинові криваві...
Скільки в тих окопах не дожили,
Скільки хлопців вже спочили в славі?
Доки осінь ще керує світом,
Ще розтане ожеледь ранкова,
Молимо для вас тепла і світла -
Будьте там живі безвинятково!
Ольга Подлесная
Ти поїхала від війни,
І - приїхала у війну.
Вже не сняться спокійні сни,
Бо у сховищі - не до сну.
З глузду з'їхав сьогодні світ -
Спільна "правда" зійшла з лиця...
Може, справдиться "заповіт" -
Все доходить свого кінця?
Божевілля керує тут,
Божевілля панує там...
Чи відбудеться Божий суд
За життя немовлят? Іслам,
Православ'я та Йудаізм -
Чи до цього вас кликав Бог?
Чи жорстокість, терор, цинізм -
То не в темні часи стрибок?
Наші мертві з усіх боків
Нам кричать, що Добро - це Мир!
...Не дістане для малюків
З рукава їх життя факір...
І заложники - не лише
Хто в полоні, у тім плєну, -
Вся Земля нас благає вже:
Зупиніть будь-яку війну!
Зупиніть, бо, як вже було, -
Не залишиться і руїн...
Потирає долоні Зло,
Між народів вбиває клин.
Ми ж волаємо: Помсті час!
І вбивати готові знов...
Та, як щось і зупинить нас -
То пробачення та любов!
Ти поїхала від війни -
Дай же миру тобі й для всіх!
Нам не скласти повік ціни,
Втратам тим, не сплатити їх.
Бо від дурості не втікти,
Ліків ще не знайшли від зла...
Будь жива та здорова ти,
Де б сьогодні ти не була!
Ольга Подлесная
Высшая доблесть заключается в том, чтобы не допускать ситуаций, в которых надо проявлять доблесть...
Гениальность Поэта , когда его стихи актуальны через века..."Растревожили в логове старое зло" — Владимир Высоцкий ...1976год...Владимир Высоцкий говорил: «Пишу песни о войне.. Если вы в них вслушаетесь, то увидите, что их сегодня можно петь, что люди из тех времён, ситуации из тех времён, а в общем, и идеи и проблемы – наши, нынешние...»
Растревожили в логове старое зло,
Близоруко взглянуло оно на восток.
Вот поднялся шатун и пошёл тяжело —
Как положено зверю, — свиреп и жесток.
Так подняли вас в новый крестовый поход,
И крестов намалёвано вдоволь.
Что вам надо в стране, где никто вас не ждёт,
Что ответите будущим вдовам?
Так послушай, солдат!
Не ходи убивать —
Будешь кровью богат, будешь локти кусать!
За развалины школ, за сиротский приют
Вам осиновый кол меж лопаток вобьют...
Раз крестовый поход — значит много крестов.
Только ваши — подобье раздвоенных жал,
Всё враньё — вы пришли без эмоций!
Гроб Господен не здесь — он лежит, где лежал,
И креста на вас нет, крестоносцы.
Но, хотя миновало немало веков,
Видно, не убывало у вас дураков!
Вас прогонят, пленят, ну, а если убьют —
Неуютным, солдат, будет вечный приют.
Зря колосья и травы вы топчете тут,
Скоро кто-то из вас станет чахлым кустом,
Ваши сбитые наспех кресты прорастут
И настанет покой, только слишком потом.
Вы ушли от друзей, от семей, от невест —
Не за пищей птенцам желторотым.
И не нужен железный оплавленный крест
Будет будущим вашим сиротам.
Возвращайся назад, чей-то сын и отец!
Убиенный солдат — это только мертвец.
Если выживешь — тысячам свежих могил
Как потом объяснишь, для чего приходил?
С сознанием, что всё же пригодился,
Что всё произошло в урочный час,
Он умер так же тихо, как родился,
Как умирают в первый раз.
Во сне. Ему как мальчику уснулось.
Вдруг ощутил касание крыла.
Но осознать, что именно коснулось
Смерть не дала.
12 10 23
Вадим Жук
Цей світ судити будуть діти.
Українські діти.
Не можу повірити: я, та що плакала над фільмами «Список Шиндлера» і «Життя прекрасне» про дітей в фашистських концтаборах, живу в сучасності, де «хлопчик в смугастій піжамі» тихо відступив на задній план. У нашій, українській реальності, коли увесь світ здригається від фото-звинувачень з Бучі, Ірпеня, Маріуполя, Харкова та інших міст і сіл, все набагато гірше.
Американці часто запитують мене, чи це правда.
Ви не хочете знати правду, відповідаю я їм. Коли ви дізнаєтесь про усі звірства, вам не захочеться ніколи чути назву цієї країни і про осіб, які її населяють. Ви й через 10 чи 20 років після нашої перемоги усі, як один, вставатимете і виходитимете з ваших кав’ярень, коли до них будуть заходити орко-туристо.
Діти повинні залишатись дітьми. Бавитися ляльками й пухнастими ведмедиками. Тішитися новеньким футбольним м’ячам й кросівкам. Кататися в парку на каруселях й ласувати морозивом.
23 лютого для українських дітей світ перевернувся сторчма.
Сирени, вибухи, бомбосховища, міни, дула автоматів, мрія про вдосталь їжі і води…
Смерть бабусі, мами, сусіда, друга, Бровка чи Мурчика стала чимось майже буденним.
Розбомблені будинки, лікарні і школи. Народження нового життя на бетонній підлозі підвалів…
Вони вже не мріяли про нові іграшки. Мріяли, щоб увесь цей жах припинився і «мама воскресла».
Такого не було з часів Другої світової війни.
Три мільйони наших дітей страждають від війни в Україні. Понад два мільйони – переселенці і біженці, які терпляче чекають своєї черги за їжею і з усіх сил намагаються зрозуміти чужу мову. Ще й якимось шостим чуттям одразу ж запам’ятовують декілька іноземних слів, щоб подякувати.
Знову вчаться усміхатись.
Згідно з даними ООН, щодня в Україні гине двоє дітей, а четверо отримують поранення, в тому числі від мін, залишених орками. Діти, які уціліли, мріють повернутись додому або про протез «з квіточками».
Діти повинні залишатися дітьми… Українські ж діти ураз стали дорослими. Ще й рятівними кругами для своїх батьків і родин.
Вони вже ніколи, на жаль, не зможуть забути це зло в чистому виді і не дадуть забути іншим.
Цей світ судити будуть діти.
«Неодмінно балуйте дітей, невідомо, які випробування їм приготувало життя» (Антуан де Сент-Екзюпері).
Инна Куценко
Попускаешь такие зверства!
Что Ты задумал, скажи -
измеряешь глубину сердца?
Уточняешь вместительность души?
Зачем Тебе новый Освенцим?
Кто продолжит человеческий род -
отрезающий головы младенцам,
сцеживающая молоко для сирот?
Вера Павлова
Эта ветка была открыта со стихами и рассказами о преступной войне россии против Украины.
К великому сожалению, на земле началась еще одна война, где опять зверствуют террористы. Поэтому размещаю здесь и стихи об этой войне, о мужественном Израиле
------
5 ч. ·
Мама, нам страшно!!
- Не бойтесь…
Мама, кто ломится в двери??
- Милые, успокойтесь!
Папа сейчас все проверит…
Слов не понять, словно снится…,
Мама, а твой младенчик
В животике не боится?
Папа, но что же делать?
Кто-то окно ломает!!
Может быть, лезут воры?
Днем такое бывает??
Где пистолет мой, игрушка,
Всех я поубиваю!
А вот с дня рожденья хлопушка,
Может, я их напугаю?
Мама, вытри мне слезы!
Мама, сестричка рыдает!
Папа, что сейчас будет??
Папа, там сильно стреляют!!
Папа, да разве ты сможешь
Дверь удержать руками??
Папа, тебе мы поможем!
Мама, что с волосами??
Мама, ты поседела!!
Мама, за что это с нами??
Мама! Папа!
Мама…………………
© Lina Gorodetsky 14.10.2023
Памяти растерзанных и замученных арабскими террористами семей поселков и киббуцев Отеф Аза. 7.10.2023
Странно все таки, да... Пока писала утром в тетрадке эти стихи, которые вдруг пришли в сердце, не плакала.
А сейчас напечатала, прочитала и расплакалась.
Отпускаю это стихотворение...
Вашему вниманию, друзья.
На этой удивительной фотографии, сделанной в конце зимы - жители киббуца Нир Оз, Тамар и Джонатан Кедем и их дети, шестилетние Арбель и Шахар, и Омер, четырех лет.
Новой зимы в их жизни не будет... Их больше нет.
Сколько таких семей было, и сколько детей, невыносимо думать об этом. И думается... Потому родилось это стихотворение." ©
ДИПОЛЬ (Дискуссии. Информация. Политика.)
А завтра что? А завтра будет мир!
А если… Нет, не будет всяких «если»!
Из убиенных выложен пунктир
Отсюда прямо к Богу в поднебесье…
Мы ничего не поняли опять,
Не сохранили мир, что был дарован.
Искали люди, где, кого распять.
У душ, ослепших, ярости оковы…
Я ненависти семя ставлю в блок,
Смотрю, как с юга птицы прилетают…
Меня не заразил вражды микроб.
На нации людей не разделяю.
Людей хороших больше, а плохих
Недолюбили в детстве, недодали…
И если б осуждений гул утих,
Самих себя бы лучше воспитали.
Добро несётся зло уничтожать,
Да так, что по пути теряет душу.
Ребёнок восстаёт в семье на мать,
Но любит мать, и жизнь его не рушит…
И боль в сердцах грохочет, словно гром.
А в моде вновь погромы и доносы.
Летит по небу голубь с воробьём
И ласточка на них не смотрит косо…
Для них все люди – пленники квартир,
Что в клетках о свободе пишут песни…
А завтра что? А завтра будет мир!
А если… Нет, не будет всяких «если»!
Ирина Самарина-Лабиринт
#запискимедбрата #старики
- Вы слышали, что в Израиле происходит? – спросила меня лысоватая старушка, поправив очки с толстенными линзами. – Ужас и кошмар!
- Да, слышал. У меня там семья - сказал я, пересаживая старушку с кровати в инвалидное кресло.
- Так там же сейчас кошмар и ужас!
- Вот они как раз там, практически в центре этого кошмара и ужаса.
- Бог ты мой... И что они там делают?
- Живут. Они живут там. Очень дружно, по возможности радостно.
- Я вам вот что скажу – старушка снова поправила сползающие на нос очки. – Как историк скажу. Многие народы научились жить современно. Счастливо жить научились немногие и немногие научились жить цивилизованно. И вот тут игра слов – оцените: и много, слишком много тех, кто так и не разучился выживать других, разучившись выживать самостоятельно. А народ Израиля самостоятельно выживать не разучился. И он выживет.
Григорий Беркович
АЛЕКСАНДР ГОРОДНИЦКИЙ
В Ашдоде, Тель-Авиве и Эйлате,
С тоскою понимаешь неспроста,
Что надо отказаться от понятий
Гуманность, толерантность, доброта.
Осознаёшь, как дважды два-четыре:
Надежды обрывается стезя
В кольце врагов, с которыми о мире
Договориться всё-таки нельзя.
Им не напрасно праотцы усердно
Внушали с детства в давние года,
Что надо всюду убивать неверных,
Что надо их обманывать всегда.
Какая бы беда их ни косила,
И в наши дни и в прошлые века,
Они признать способны только силу,-
Им не понять другого языка.
И значит, надо снова вынуть меч из ножен,
И сделаться противнику сродни.
Мы никогда их победить не сможем,
Не сделавшись такими, как они.
Тревожна ночь и утро пахнет кровью.
В потоках злобы не отыщешь брод.
Среди племён поры средневековья
Не может жить сегодняшний народ.
молитва – תפילה
В часи жахіть знесилені слова,
на чому світ стоїть глухонімий,
край неба б'ється хвиля звукова,
розверзлась твердь, а ми – це вже не ми,
а невгамовний позамежний гнів,
нещадна кара, випалений яв,
Твоя Гроза і блискавка Твоя,
в нас не серця у грудях, а вогні.
Твій сад під корінь, зірка нежива,
прокинься, Боже, на Твоїх прочан
націлена ракета чергова,
із тисячі мовчань і невтручань,
томів брехні і тьми підступних зрад.
Візьми нас, небо, під своє крило.
роди нас, Богородице, назад
в твоє первісне світло і тепло.
Завіса, заволока, чорнота,
Весь світ – багрові смуги і хрести,
невже молитва знята вже с хреста,
що голосу її не чуєш Ти?
Кривавий жовтень, двадцять третій рік
дні розтинає, на шматки рвучи,
якщо на муку свій народ прирік,
тоді і воскресати нас навчи.
Бійці ЦАХАЛ і хлопці ЗСУ.
В них на нулі планета на руках.
І бог війни, йдучи на вогневу,
за Ашкелон і за Бахмут прохав.
Криваві сльози ллє земля свята.
Свічки і квіти янголам малим.
І Київ на одне коліно став
стіною плачу за Єрусалим.
Ірина Юрчук,
Что же вы, люди, творите,
Дьявола в души впустив?
Что вами правит сегодня,
Ваше нутро обнажив?
Что в вашем сердце, люди?
Что же у вас в голове?
Сеете горе повсюду,
Сеете мрак на земле.
Жизнь обесценена вами,
Попран и Божий закон...
Горестных слёз цунами
Земли заглушают стон.
Словно карточный домик,
Рушится жизнь на земле...
И судеб тонкие нити
Рвутся в горестной мгле.
Злоба и ненависть всюду,
Разум во власти у тьмы...
Души в руках у дьявола,
Сердца в плену пустоты.
Что же вы, люди, творите
Под скорбные крики земли?
В сердца свои Бога верните,
Чтоб шансы на жизнь росли.
Татьяна Добрая
Волна антисемитизма, прокатившаяся повсеместно в последние дни - уродливое недопустимое явление, шаг во тьму, из цивилизации в деградацию до уровня дикарей.
анти анти
"...слушайте сюда…" - из словаря одесского сленга
За евреев на минуту встаньте!
После – сядьте. Слушайте сюда.
Если с них не снять приставку анти- –
Завтра грянет новая беда.
Собственному образу подобным
Создан Богом первый имярек.
Бес, прочтя инструкцию подробно,
Понял криво: античеловек.
И вручил, как грамоту, всей своре
Подлецов от первого лица:
"Вот народ, который без разбора
следует гнобить и отрицать".
В родословном дереве смертей он
Вывел: "истреблять и жечь в печах",
Подпись: "продавец души и тела".
И звезда Давида как печать.
Есть устав – пошли гулять софизмы,
Та звезда дыру в умах прожгла.
Зло как знамя антисемитизма,
Анисемитизм как корень зла.
Бог седой глядит сквозь неба призму,
Предрекает: "если не изъять
Суффиксы, страдающие -измом,
Реки крови обратятся вспять".
Он зовёт, столетия итожа,
Истину постичь, наморщив лбы,
И извлечь из заповедей божьих
Корни: не убий и возлюби…
Рознь кипит, рулит, язык калеча,
Обрывает жизней лепестки.
И зияет пагубы предтеча –
Детские пустые башмачки…
Ирина Юрчук,
15.10.2023
Кстати , а кто она ?
Бывшая харьковчанка , которая живет в Германии уже 22года (!) и работает врачом (каким ?)
Убрать все - измы , это смело , а ничего что еще целые народы и религии заодно пропадут , они тут причем ?
Приписывать богу людоедство , зачем.
Или надо промолчать , сойдет и так .
Без гуманизма.
Сергеев.
Колоколенка.
На горé, на гóрушке стоит колоколенка,
А с нее по полюшку лупит пулемет,
И лежит на полюшке сапогами к солнышку
С растакой-то матерью наш геройский взвод.
Мы землицу лапаем скуренными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли...
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.
Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за
честной народ,
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой-разэтакий этот сукин кот.
Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал,
За сапог засовывал старенький наган.
"Славу" третьей степени да медаль отважную
С левой клал сторонушки глубоко в карман.
Мне сухарик подали, мне чинарик бросили,
Сам старшой Крупенников фляжку опростал.
Я ее испробовал, вспомнил маму родную
Да по полю ровному быстро побежал.
А на колоколенке сукин кот занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка.
Да, видать, сориночка, малая песчиночка
В глаз попала лютому – дернулась рука.
Я ж винтовку выронил да упал за камушек,
Чтоб подумал вражина, будто зацепил.
Да он, видать, был стреляный – сразу не поверил мне
И по камню-камушку длинно засадил.
Да, видно, не судьба была
пули мне отпробовать...
Сам старшой Крупенников встал, как на парад.
Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь слетели пташечки, бросили назад.
Я рыдал без голоса, грыз землицу горькую,
Я бежал, не думая, в горку напрямик.
Жгла меня и мучила злоба неминучая,
Метил в колоколенку мой голодный штык.
Горочки-пригорочки, башни-колоколенки...
Что кому назначено? Чей теперь черед?
Рана незажитая, память неубитая –
Солнышко, да полюшко, да геройский взвод...
Гениально , от этой песни текут слезы.
600 дней вторжению РФ в Украину.
Открытое письмо самой себе
600 дней.
Не привыкать. Не нормализовать. Не делать фоном. Смерть людей от рук даже твоих бывших соотечественников не может быть фоном. Геноцид не может быть фоном. Нейтралитета не бывает. Расстояние обманчиво. Равнодушие— есть соучастие. Привыкание— питательная среда зла.
Ты в тылу. У тебя есть роскошь выбора.
Жить в полную силу. Радоваться и радовать, любить, любоваться, обнимать возлюбленных, прижимать детей, гладить собак, писать, петь, рисовать, идти вдоль кромки моря, пить утренний кофе, бежать за новыми холстами через мост и снова на 20-м году застыть на том же мосту, что когда-то и смотреть, как любимый город не спеша протирает глаза от осеннего тумана. Как одевается в кружева и колокольный звон, как в едва проступающей солнечной дымке по поверхности воды проходит лодка, как расходится и сходится вновь на спине застежка этого зеленого платья канала Большого Канала. Слышать, как докатывается волна, как словно клавиши, друг за другом постукивают лодки о сваи вдоль стены. Крики чаек. Громыхание утренних помойных тележек и туристских чемоданов. Крики детей и звуки флейты из окна соседней школы. Запах краски в твоей мастерской. И отвлекаться. И не отвлекаться. Помнить. Обращаться мысленно. Держать перед внутренним взором. Рисовать. Не только на бумаге, но в жизни. Быть художником и человеком. Видеть и делать видимым. Быть писателем и читателем. Слушателем, собеседником, переводчиком, преподавателем и студентом одновременно. Учиться слышать и понимать. Понимать и переводить. Оставаться верным. Помогать, чем возможно.
Ответственность— единственный ответ.
Свобода— главный выбор.
Украина сражается именно за неё. Свобода—это не привилегия. Не бонус. Не подарок сверху («Горбачев подарил нам свободу»— , а «Путин отнял свободу»). Это базовая потребность и право. И она есть при любых обстоятельствах. Тюрьма —буквальная ли или тюрьма собственных страхов, предрассудков, неотрефлексированных максим и догм, привычек и удобств открывается не всегда снаружи, но свобода —всегда изнутри. Каждый находит этот ключ для себя. За него всегда полагается высокая цена. На то нам дан выбор.
600 дней.
И 15 дней.
15 дней окончательного исхода из Арцаха. Читаю группы, просьбы о помощи, жилье, одежде, ночлеге, работе. Сотни помогающих людей. И всё равно сил не хватает. Денег не хватает. А глубины отчаяния не охватить ни умом, ни сердцем.
600 дней.
15 дней.
И 10 дней.
10 дней с начала ужаса и войны в Израиле.
Снова и снова перечитывать собственный текст двадцатилетней давности: http://old.russ.ru/ist_sovr/20010508_margol.html Помнить кожей, ДНК, горбинкой носа. Не поддаваться на простые лозунги. Не привыкать к тому, что уже 10 дней эта девочка с кудряшками , так напоминающая твою собственную дочь в этом возрасте, находится в заложниках где-то в секторе Газа в руках у террористов. Не забывать про 164 пленника. Смотреть на их лица. Смотреть в глаза фотографиям убитых. Плакать и неметь. И пытаться понять , как NeverAgain превратилось в again and again. И как передовое опытное вооруженное государство с лучшей в мире разведкой, обладающая всеми силами, опытом, навыками и технологиями, призванное гарантировать неповторение этого again, созданное вотимя этого и для этого— гремит сейчас лозунгами, но так и не попросило прощения даже у своих собственных граждан, которые снова стали жертвами геноцидального террора. Я не чувствую себя компетентной обсуждать ответные меры. Это делают сейчас сами израильтяне. Но не чувствовать, что это имеет отношение и ко мне, и к моим детям, в которых течет еврейская кровь, я не могу. «Ибо исчезли, как дым, дни мои, и кости мои обожжены, как головня…»
Мы в Европе. Мы не под бомбами (пока что, если политики и дальше будут столь механистично-ограничены, а угол зрения не расширится до панорамного— шансы на бомбы и в Европе растут с каждым днем). Но пока у нас есть роскошь выбора. Морального, интеллектуального, политического, человеческого. Не употреблять эту роскошь во зло. У нас не убили детей и близких, не расстреляны и не замучены целые семьи, мы обязаны выражать солидарность и поддержку , артикулировать неприятие терроризма, мы не можем позволять себе комфорта праведности слепого возмездия без или же , наоборот, релятивизма и whataboutisma перед лицом зла, пока есть шанс вернуть эту девочку и других заложников живыми.
Сегодня хам правит бал. Хамас— лишь производное. Не только на уровне букв. Увидеть страшное лицо терроризма. Понять наконец, что Россия и рашизм будет обращать во зло и дискретиррвать всё, к чему прикоснуться, будет паразитировать на всем— на антиколониализме, на борьбе за независимость и любые права, на левом повороте и на правом, на любых самых изначально благородных движениях и идеях—их содержание рашизму не важно— если это может быть деструктивно—то тем лучше. Именно об этом мы писали в нашем Венецианском манифесте.
«Фашизм аморален, рашизм внеморален: он построен не на системе ценностей, а на принципиальном нигилизме. Фашизм опирается на бесчеловечные идеологические убеждения, рашизм же идеологически циничен: его официально заявленные идеологические основания являются не более, чем формальными декларациями, по сути же он питается отсутствием каких-либо внутренних ценностей и гражданской пассивностью. Рашизм паразитирует на различных достижениях мировой цивилизации, включая самые современные технологии. Он не имеет исторических прецедентов и требует разработки принципиально новых методов борьбы с ним. Несмотря на свою агрессивную архаику, рашизм – явление современности. https://stop-ruscism.com
Зло обратно творчеству. Зло не создает своего. Зло пользуется любым материалом. Не давать себя обмануть. Не покупаться на вывески, обложки, этикетки. Не мыслить ярлыками, не читать триггерами, не тиражировать клише.
Рак метастазирует на любых тканях любых органов, превращая здоровые клетки в больные, которые затем бесконтрольно множатся и перестают быть этой тканью. Они подменяют ее собой.
Это призошло в России. Это происходит по всему миру.И потому просто устранить хирургическим путем основную опухоль—мало и поздно.Требуется глобальный пересмотр. Не цепляться за ментальные схемы. Не поклоняться культурному иконостасу. Не питаться полуфабрикатами готовых суждений. Видеть. Слышать. Думать. Не прятаться от боли в комфорт. Быть современником— это всегда ответственность. В такие времена особенно. Чем катастрофичней эпоха, тем труднее не оказаться ее жертвой, но пока ты жива, не ощущать себя таковой, не превращать виктимность в идентичность, оставаться собой, не предавать свою субъектность— это внутренний выбор.
600 дней.
600 дней я пишу тут на своей личной страничке от своего личного имени о своем видении и понимании. О корнях и побегах. Я не могу развидеть или отвернуться. Но всё больше буду писать не здесь и на другом языке.
10 дней.
Я никому не даю советов, как переживать тот ужас, с которым человеку вообще невозможно сосуществовать. Это за гранью человеческого опыта. Что можно сказать de profundis? Только не отворачиваться от этой бездны горя. И принимать любые его формы. Самые яростные.
Мой любимый еврейский философ Мартин Бубер, вынужденный в 33 году покинуть Германию и с 1938 обосновавшийся в Палестине пропагандировал идею двунационального арабо-еврейского государства, считая, что еврейский народ должен провозгласить «свое желание жить в мире и братстве с арабским народом и развивать общую родину в республику, в которой оба народа будут иметь возможность свободного развития», даже после создания Израиля в 1948 году Бубер выступал за участие Израиля в федерации государств Ближнего Востока. Сейчас это звучит настолько невозможно и утопично, что обсуждать невозможно, но главное в его мысли лежит совсем в другом измерении— и оно осталось неизменно актуальным.
Именно любимой цитатой из его главной книги «Ты и Я» я закончила когда-то свою собственную первую книгу «Следы на воде».
«Основные слова суть не отдельные слова, но пары слов.(…)
Основные слова исходят от существа человека.(…)
Основное слово Я-Ты может быть сказано только всем существом.
Основное слово Я-Оно никогда не может быть сказано всем существом.(…)
Тот, кто говорит Ты, не обладает никаким Нечто как объектом. (…)
Ты безгранично.
Тот, кто говорит Ты, (…) не обладает ничем. Но он со-стоит в отношении.
Отдельное Ты должно стать Оно, когда отношение исчерпано.
Отдельное Оно может через вхождение в действительность отношения стать Ты.
Пока надо мною простирается небо Ты, ветры причинности смиряются у ног моих, и вихрь рока стихает.
Я не приобретаю никакого объективного опыта о человеке, которому говорю Ты. Но я со-стою в отношении с ним, в священном основном слове. Лишь выходя из него, я опять приобретаю опыт. Опыт есть отдаление Ты.
Отношение может существовать, даже если человек, которому я говорю Ты, вовлечен в свой опыт и не слышит меня. Ибо Ты больше, нежели опыт Оно. Ты открывает больше, ему дается больше, чем может изведать Оно. Ничего неподлинного не проникнет сюда: здесь колыбель Действительной Жизни.».
Мартин Бубер, Иерусалим, октябрь 1957
Ты и я. Основное слово. Колыбель действительной жизни.
10 дней.
15 дней.
600 дней
Ты и я.
Катя Марголис
Кстати , а кто она ?
Бывшая харьковчанка , которая живет в Германии уже 22года (!) и работает врачом (каким ?)
ты тут решил потроллить? какая тебе разница, каким она врачом работает? И что она живет в Германии 22 года, что ты подчеркнул этот факт ее биографии? Это как-то повлияет на то, что она стихи пишет?
ДИПОЛЬ (Дискуссии. Информация. Политика.)
Взлетает и начинает кружить, кружить,
Высматривать, кто там виден на кромке леса.
Его уничтожит за то, что он смеет жить.
Её уничтожит за то, что она прелестна.
А этого неразумного на руках
За то, что тот пахнет страхом.
Он любит страх.
За то, что идут дорогой своей прямой,
Плечами касаются, и говорят гортанно.
За то, что у них есть право идти домой
И быть друг другу светом, слезой и тайной.
За то, что сами себе свой великий суд.
За то, что этого маленького несут.
Взлетает и начинает кружить, кружить,
Промчится горячий ветер, песок поднимет.
Глядит, как она лежит, и как он лежит.
И этот незрелый тоже лежит под ними,.
Как будто бы горсть земли у земли в горсти
Как будто они пытались его спасти.
Взлетает, но ветер перья дерёт ножом
И рвёт крыло на прутья, ошмётки, ветошь,
Он падает наземь - растерзан, разоружён,
Туда, где они лежали. Но их там нет уж,
Один лишь контур, примятой травы квадрат.
И он лежит теперь.
А они летят.
Летят, и не смотрят вниз, и не чуют смрад,
Не видят того, кто лежит на траве примятой.
И тот, в середине, забыл, что бывает страх.
И пахнет сухим цветком, молоком и мятой,
Не горсть земли, винограда тугая гроздь.
Летят - и свет их пронизывает насквозь.
Плечами касаются и говорят:
- Болит?
- Уже не болит. А как у тебя?
- Терпимо.
- Малыш напугался. Пускай по дороге спит.
Разбудим потом.
- Так славно, что ветер в спину.
- Мы будем всё время рядом?
- Да, милый мой.
- А мы домой?
- Теперь навсегда домой.
#IStandWithIsreal #світлопереможетемряву
Аля Хайтлина