Памяти Бориса Георгиевича Запорощенко.
Сегодня задумался вот над чем. Меня никогда не интересовала политика. Интернета тогда не было, но в газетах что-то писали и, так как я сам не чтение газет чем-то увлекательным, то и про других думал, что они читают газеты или делают вид, что читают газеты для важности.
А сейчас или политика лезет из всех щелей или возраст, но иногда слушаю новости, но интереса к политическим темам не имею и даже могу объяснить почему. Хотя бы потому, что народ какой-то страны и политика данной страны - совсем не одно и то же. Например, когда читаю или слышу про Польшу что -то нелицеприятное, то это не имеет на меня никакого воздействия, так как для меня важны собственные представления, а они у меня есть, и самые наилучшие, так как я работал в Польше и, хотя это было в 1991 году, но до сих пор нахожусь в этих представлениях. Почти тоже самое могу сказать про Белоруссию или Литву. А политика чаще разъединяет людей. Но может быть дело не только в политике? Может быть враждебность в самих людях. Я жил с 2 го по 7 ой класс в посёлке Озерки и там были улицы Заозёрные и Береговые и почему-то Заозёрные всегда дрались с береговыми.Но такое происходило скорее всего во всех городах и во всех районах.
Ну, если кратко, то могу только процитировать Лермонтова: « Да, были люди в наше время»
Борис Георгиевич не был не националистом не пафосным патриотом хотя
1) употреблял в пищу исключительно украинский хлеб - такой круглый с надрезами. А я и не знал что это Украинский хлеб, но Борис Георгиевич всегда это подчёркивал, а значит помнил от своих корнях.
2) с другой стороны Борис Георгиевич высмеивал патриотический пафос. В то время на экраны вышел фильм пропав Корчагина Шараповым в главной роли. В фильме была песня со словами: Товарищ память, товарищ время, товарищ спрдце..»
- Товарищ печень- продолжал Борис Георгиевич, смеясь.
Кстати, после этого фильма он начал называть всех приходящих ко мне левушек товарищами.
Например он спрашива осередную подругу: « А как тебя зовут?»
- Надя
- Понятно. Значит товарищ Надюшка- смеялся Борис Геор7иевич.
Он понимал, что отношение у меня с ними отнюдь не товарищеский поэтому и смеялся.
Ещё он очень любил напевать песню
Девочка Надя
Чего тебе надо?
ничего не надо
Кроме шоколада
Шоколада нету
На тебе конфету
Шоколада нету
На тебе вот эту
на словах « вот эту» Борис Георгиевич делал неприличный жест рукой, который при наличии культи вместо кисти выглядел ещё более неприлично.
Борис Георгиевич при этом ни в коем случае не был пошляком. Вместо вульгарных: трахать, барать, дрючить, трусить, петрушить, шпилить, Борис Георгиевич говорил: « о щас лебедь своим присутствием. Он так и спрашивал меня: « ну что осчастливил своим присутствием?»
Если кто-то подумает: ну и что в нём было особенного в этом Борисе Георгиевиче?» я отвечу: все в нём
было особенным. А главное он был очень гармоничен, мы все стремимся к гармонии но мало кто её достигает. А если учесть что Борис Георгиевич пережил войну арест и казнь Абакумова лагерь потерю правой кисти и ещё многое о чем я могу только догадываться и при этом остался интересным думающим весёлым человеком.
Много вы сейчас видели по-настоящему веселых людей тех которых считали весёлыми, оказались просто ехидными.
Меня мама учила: в долг не бери, взаймы не давай, но я исполнял только наполовину - не брал деньги в долг. Отдавали долг редко, практически никто не отдавал. Совсем по другому вышло с Борисом Георгиевичем. Он час то одалживал у меня то трёшку, то пятёрку и, так как жил в простоте ,- в комнате не было никакой мебели, кроме стола , двух стульев и кровати, про три гвоздя вместо шифоньера я уже говорил, он и одалживал своеобразно, говорил: напиши на стене- сколько ты мне дал. В результате стена в комнате Бориса Георгиевича была исписана 5+3+3+5+10 …Когда сумма стала значительной , я спросил Бориса Георгиевича: Вы отдавать -то собираетесь? Борис Георгиевич заверил, что вернёт. И действительно всё вернул, но, самое удивительное,
вернул уже после того, как я вернулся из Новосибирска в Омск. Хотя в таких случаях ещё реже возвращают. Было в этом человеке невероятное чувство собственного достоинства. Он просто не мог не вернуть.