О России в стихах.
Памяти Высоцкого (отрывок)
И снова июль. И число двадцать пятое.
И снова цветы под куплеты заветные,
И снова похмелье. И время распятое
Чутьём подзабытым на годы бессветные…
И снова мандраж кумачёво-знамёновый
Под рёбра стучится древком триколора…
Вы нас не прощайте, Владимир Семёнович,
За то, что опять и за то, что так скоро…
За то, что смердим оправданьями тухлыми
БезврЕменья нового ставшие доками,
За то, что молчим… но не ссыльными Кюхлями,
А пайкой прикормленными бенкендорфами...
© Илья РУБИНШТЕЙН
И снова июль. И число двадцать пятое. И снова цветы под куплеты заветные,
DIPOL (Diskussionen. Informationen. Politik.)
Лёша и Вова
(баллада)
Пока Навальный двадцать суток
Сидит, качая там права, –
Его считают, кроме шуток,
Российской властью номер два.
Конечно, власть сегодня Вова,
Герой труда и патриот,
А Лёше трудно и хреново…
Но может быть, наоборот.
Пока Навальный двадцать суток
Сидит – и с виду даже рад,
И шлет на митинги малюток,
И ест привычный доширак, –
ОМОН, сияя, как икона,
Стоит, как требует народ,
На страже мира и закона…
Но может быть, наоборот.
Пока Навальный двадцать суток
Томится, в камеру зашит, –
Толпа лохов и проституток
На поле Марсово спешит.
Им заплатили из Госдепа
От тиллерсоновских щедрот,
Но есть дубинка, наша скрепа!
А может быть, наоборот.
Случатся выборы, и Вова
Опять пройдется по Кремлю,
Не слыша массового зова
Пустить преемника к рулю.
Россия будет тем же местом,
Страной поклонов и болот*,
А Лёша будет под арестом…
Но может быть, наоборот.
*Намек на главные точки уличной активности – Поклонную гору и Болотную площадь.
путен подписал указ о приеме в гражданство наросеи, обязанывающий вcтупающих в это дело мало что не морщиться и не зажимать нос, так ещё и принести соответствующую присягу
поэт Орлуша присягу принял:
Под российским триколорным флагом,
Пол мужской, в своём уме, не пьян
Я сегодня приношу присягу,
Становясь одним из россиян.
Я клянусь быть честным как Усманов,
Как Медведев — на зарплату жить,
Как Чубайс — не воровать в «Роснано»,
Как Шойгу — Донбассом дорожить,
Как Няш-Мяш — кричать, что Крым — Россия,
Славить Русский Мир — как Симоньян,
Бить по гнусной роже что есть силы
Всем, кто в чём-то против россиян,
Если скажут — есть блины с лопаты,
Получать дубинкой по спине,
Повторить в Берлине сорок пятый
И держаться, если
денег нет,
Обещаю ненавидеть геев,
Ездить с голым торсом на коне,
Жить, от всей планеты сатанея.
Гадом буду! Честно! Верьте мне!
«Аншлаг» нам в руки
Стихи по случаю 30-летия популярной юмористической передачи.
Дубовицкая Регина,
Неземное существо,
Наша главная богиня
Не рискну сказать чего!
Эталон (подставьте слово) –
Раньше «Дома» и Собчак,
Соловьева, Киселева –
Это именно «Аншлаг».
Это шоу дно пробило,
И огромная страна –
От титана до дебила –
С той поры живет без дна.
Вся страна, забывши прочих,
Обсуждала твой «Аншлаг»:
Почему они хохочут?
Где берут таких – и как?
Нам вокруг таких не видно.
Может, зрители твои
Тайно вывелись гибридно
В засекреченном НИИ?
Впрочем, в нынешней России,
Полной смеха и цепей,
Все давно уже такие,
А вглядишься – и глупей.
Мы живем не при рейхстаге,
Мы живем не при вожде –
Мы
давно уже в «Аншлаге».
Потому что он везде.
И сидящего под флагом
Эталона пустоты
Снова выберут с аншлагом –
Он бессменен, как и ты.
Будь же счастлива, Регина,
Кто не с нами, тот пошляк!
Нам весь мир теперь чужбина,
А Отечество – «Аншлаг»!
Африканское
— Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит. Ха, ха, ха, ха! — И туловище генерала стало колебаться от смеха.
Гоголь
Гримасы настоящего забавны, и вот нам в ощущении дано, что наш ориентир теперь Зимбабве: не Штаты, не Европа, но оно. Свободный край, урок для оробелых, наглядный, убедительный азарт, — где черные забрали все у белых, как красные в России век назад. В России все — на тачке ли, на бабе, смотря ли сериал, варя бульон, — все спрашивают: как там наш Мугабе, в изгнанье ли, в отставке, жив ли он? Ведь если он, почти столетний Роберт, бессмертный, несменяемый такой, скорее окончательно угробит Зимбабве, чем отъедет на покой, — то таковы и наши перспективы на тридцать лет ближайших, почитай, и надо выводить свои активы — теперь уже не в Штаты, а в Китай. А если в самом деле он отставлен, хотя герой и нации отец, но задолбал, и нации отца, блин, военные сместили наконец, — то может быть, хотя б у наших внуков, чей бедный род проклятьем заклеймен, возникнет шанс дождаться новых звуков и запахов, и все-таки имен.
Ну, что ж теперь! Истории зеркальны. Коль нации уютно под вождем, то наш ориентир теперь — Зимбабве, мы в этом преимущество найдем. Нормальная страна, не хуже прочих, по африканским меркам велика, во всем здесь тоже виден Божий почерк, презрительная, властная рука. Нуждается ли почва в адвокатах? Единый путь для всех — святая ложь. Хоть безработны здесь
четыре пятых народонаселения, — так что ж? Подумаешь. Работа портит нервы. Работа, говорят, от слова «раб». Мы столько лет работали, как негры, что можем и прилечь под баобаб. Пока мы спим, соседи нас боятся. Кто нас разбудит — дня не проживет. Зато у нас природные богатства, земля набита ими, как живот. Имеются хромит и платиноид, и до хрена золотоносных жил, а если кто-то куксится и ноет, то это он в Нигерии не жил.
Туземец, веселись, в ладоши хлопай, не упирайся супротив рожна. Мы побыли когда-то и Европой, и Азией, — но Азия сложна. Пора побыть и Африкой, ребята, осваивать туземный, темный быт. Кто беленькими нас любил когда-то — пусть черненьких попробует любить. Во время оно были мы богами
— но сделались божками. Да, провал, и потому волнует нас Мугабе. А лучше бы Обама волновал? По крайней мере честно, объективно. Как говорится, по делам и честь.
А дальше, верно, будет Антарктида.
Там тоже ископаемые есть.
Мы побыли когда-то и Европой, и Азией, — но Азия сложна. Пора побыть и Африкой, ребята......Зато у нас природные богатства, земля набита ими, как живот.
DIPOL (Diskussionen. Informationen. Politik.)
ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА
А. Орлов
"Національна ідея України це - отъебитесь от нас!"
Лесь Подерв'янський
Дайте людям пожить спокойно,
Пиздуйте майнить свои биткойны
Воруйте, танцуйте, пейте, женитесь,
Но отъебитесь уже! Отъебитесь!
Ты пил пивасик, лапал жену,
Ты просто хотел посмотреть войну?
Ну! Смотри теперь в небо, зараза,
Свежей дыркой для третьего глаза,
Той, что пробил в твоей черепушке
Тот, кто не любит стрелять из пушки.
Ты не попался, не обосрался,
Твой номер - 200, ты отстрелялся,
Тебя ещё не сожрали черви,
Тебя ещё можно продать в консерве
Хозяйке болонки и бультерьера.
Что, охуительная карьера?
Game over, игры призовой не будет!
Твоя
семья про тебя забудет,
У дочки твоей будет новый батя,
Он на отжатой бэхе прикатит,
Расскажет, каким ты, блять, был героем,
Пожрёт борща, а потом – второе,
Не чокаясь выпьет, спросит компота,
Припомнит кино "Девятая рота",
Поплачет, что он тебя мог, но не спас,
Потом обоссыт твой старый матрас,
Потом заснёт, а потом к утру
Заделает дочке твоей сестру.
А всё – потому, что ты тут остался,
Ты просто вовремя не отъебался.
Такая, пацанчик, вышла история.
Дым от походного крематория,
К звёздам идущий в мир темноты –
Это сегодня, брателло – ты.
Хотя, какой ты мне в хрен "брателло"?
Ты –
тело того, кто жил охуело,
Ты – тот, кого за живое задело
То, что в ответочку прилетело,
Ты пуст, как выпитая бутылка,
В пятнадцати метрах – кусок затылка,
И ворон, один на поминках гость,
Клюёт твою мозговую кость.
Вы, кто со скуки влезает в войны,
Чьи капиталы за год утроены,
Чья грудь обвисает под весом медалей,
Говна солдатского не видали,
Когда оно, тёплое, как пирожки,
Лезет из вывернутой кишки
Наружу через входное отверстие,
Солдат ещё шепчет: Пока не "двести" я,
Солдат надеется стать "трёхсотым"
Ему помирать совсем не охота,
Но завтра его повезут куда-то,
Чтоб похоронить под крестом без даты.
А вы – богатейте, жрите, плодитесь,
Худейте, под ботоксом молодитесь,
Детей поступайте в Оксфорд и в ГИТИС,
Но от своих и чужих отъебитесь!
Попили крови? Остановитесь,
И отъебитесь уже, отъебитесь!,
Коксом бодритесь, в дзюдо боритесь,
Со шлюхами притесь, с женой деритесь,
Но отъебитесь, блять, отъебитесь!
Пока не поздно – остановитесь,
Поклон отбейте, перекреститесь...
А впрочем, это я – не серьёзно,
Поклоны бить и креститься – поздно,
Давно в кровище по локоть руки,
Вам похую смерти, разлуки, муки,
Вас чёрт к себе не возьмёт на поруки,
Одно остаётся: сдохните, суки!
А впрочем, зря я собак обидел,
Сравненье с
вами гадко и гниде,
Шакал рядом с вами - простой милашка,
Спросите мальчика из овражка,
Которому просто башку снесло
В бою за неведомое село,
Где бабки не спят об одном заботясь:
Когда же вы все от них отъебётесь?!!
На нас глядишь —
И Господа тишком благодаришь
За то, что ты не русская Госдума.
* * *
Родная Русь!
За то и ценят нашу сверхдержаву.
Я сам, когда на Думу насмотрюсь,
Себя гораздо больше уважаю.
читать полностью:
Дмитрий Быков. Сострадательное
Не хватает от Андрея Макаревича:
https://twitter.com/twitter/statuses/943367871773556736
Собачье
Отвратительная мода — на исходе, раз в году, подводить итоги года, вспоминая ерунду. И с чего б, скажи на милость, ворошить всю эту жесть? Ведь ничто не завершилось, продолжается как есть. Современников порадуй, вспоминая год спустя: были связаны с тюрягой все родные новостя. Мир безрадостен, безбытен, а в итоге ленты всей — лишь Серебренников, Итин, Малобродский Алексей. Апфельбаум. Улюкаев, сочинитель-эрудит. По доносу негодяев гордый Дмитриев сидит. Чтобы чувствовало быдло: кто не с нами, тот в тюрьму. Плюс пожизненное, видно, дали Нашему Всему.
Чувство главное — опаска, главный мем — страна-изгой, слово главное — колбаска, главный город — Уренгой, жанр, понятно, — театральный, хобби года — огород, звук — анальный, флаг — нейтральный, запах — сероводород.
Но, сказал бы
мастер Йода, нет причин печали для. Есть еще и символ года. В середине декабря, многоопытен и грозен, сановит, как ананас, демонстрировал Рогозин таксу с ником Николас. Научилась эта такса (фейк, не фейк — не нам решать) под водой не задыхаться, то есть жидкостью дышать. Это опыт в русском стиле. Так и дышит вся страна. В эту жидкость запустили кислороду до хрена, а потом рукою твердой без особого стыда эту таксу прямо мордой прямо сунули туда. Такса билась, возмущалась, восклицала «Не пойду!» и никак не помещалась в эту жидкую среду, но сатрапам горя мало — навалились всей ордой… И пришлось, и задышала этой самою водой. Ибо если несвободна, ибо если не вольна — то задышишь чем угодно.
Так же, в
общем, и страна.
Правда, всякие вражины, постепенно осмелев, что, по сути, тем и живы, что клевещут на РФ, — поднимают громкий ропот, поношением грозят, говоря, что этот опыт сорок лет уже назад был поставлен многократно, да и ставится досель… Нам, конечно, неприятно, но не в первенстве же цель! Мы вступаем в год собаки в новом качестве своем и приветственные знаки всей планете подаем. Это мы, как эта такса, проклинаемы везде, научились жить без бакса, врать без слов, дышать в воде, жить без права, есть без мяса — и хвалить судьбу свою… И вдобавок Николаса сам Рогозин взял в семью.
За тебя, собака, квасим! Если честно, по уму, — коль не ты, то кто, Герасим? Мы с тобой.
Твои Муму.
благодаря Антону Орехъу услышал песню Высоцкого, доселе мне неизвестную. написана почти полвека назад, а как будто сегодня:
https://cdn.echo.msk.ru/files/2867900.mp3
Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве — масса трещин и смещений:
В Аду решили черти строить рай
Как общество грядущих поколений.
Известный чёрт с фамилией Черток,
Агент из Рая, ночью, внеурочно
Отстукал в Центр: «в аду чёрт знает что.
Что именно, Черток не знает точно.»
Ещё ввернул тревожную строку
Для шефа всех лазутчиков, Амура:
«За мной следят, сам дьявол начеку,
И крайне ненадёжна агентура».
Тем временем в Раю сам Вельзевул
Потребовал военного парада,
Влез на трибуну, плакал и загнул:
«Рай, только рай — спасение для Ада!»
Рыдали черти и визжали: — «Да!
Мы рай в родной построим Преисподней!
Даёшь производительность труда!
Пять грешников на нос уже сегодня!»
— Ну, что ж, вперёд! А я вас поведу, —
Закончил дьявол, — С Богом! Побежали. —
И задрожали грешники в Аду,
И ангелы в Раю затрепетали.
И ангелы толпой пошли к Нему —
К Тому, который видит всё и знает, —
А Он сказал: «Мне наплевать на тьму!»
И заявил, что многих расстреляет,
Что дьявол — провокатор и кретин,
Его возня и козни — всё не ново,
Что ангелы — ублюдки как один,
И что Черток давно перевербован.
«Не рай кругом, а подлинный бедлам!
Спущусь на землю, там хоть уважают.
Уйду от вас к людЯм ко всем чертям,
Пущай меня вторично распинают!..»
И Он спустился. Кто он? Где живёт?..
Но как-то раз узрели прихожане:
На паперти у церкви нищий пьёт,
— Я Бог, — кричит, — даёшь на пропитанье!
Конец печален. Плачь и стар и млад.
(Что перед этим всем сожженье Трои?!)
Давно уже в Раю не рай, а ад.
Но рай чертей в Аду давно построен.
Погруженское
Чуть включишь изображение — от холопов до элит все идут на погружение: дырку рубят, пар валит… Не курсанты из Ульяновска (хор разнузданных детей, чей конфликт уже уладился под давленьем соцсетей), не прокатная дискуссия «Скифы» versus Паддингтон (осмеять я не берусь ее — Паддингтон и так смешон), и не школьное насилие — главный знак последних дней: есть метафора красивей и наглядней, и видней.
Ноты громкие, крещенские — не стесняйся, Муза, пой: вся Россия в дни крещенские погружается толпой, и детей туда ж, без жалости. Не за страх, не за лаве — прямо скопом погружаются с президентом во главе. Вон и сам он, бойко плавая, предстает красив и свеж — хоть и крестится неправильно, но ведь дело не в кресте ж! Не в Бали под солнцем жарится, не кутит меж юных див, — а публично погружается, тренд эпохи подтвердив. А что пара нет над кожею средь классической зимы — так ведь это чудо Божие: не такой же он, как мы!
Внемля общему камланию и обдумав каждый шаг, ночью в Томске за компанию погружается Собчак — и резвится ночью хмурою в центре проруби большой, тоже стройная фигурою, тоже русская душой! Тут и впрямь смеяться впору бы, и твердит иной смельчак — хорошо, мол, то, что в проруби мы увидели Собчак! Погруженья все возжаждали, но ее ли в том вина? Просто чувствует, сограждане, нерв эпохи и она. Лишь Навальному не нравится этот гибельный азарт, он один не окунается у фанатов на глазах, — спуск героя в воду матовую был бы как-то нарочит: он и так уже по маковку погружен, едва торчит.
Вообще, прошу прощения у обидевшихся вас, — наблюдаю я Крещение далеко не в первый раз: никогда настолько массово люд не прыгал боевой — словно в «Выборе» Некрасова — прямо в прорубь головой. То ли удаль православная всем покою не дает — то ль народ почуял главное и спускается под лед, видя ярость окружения в неразомкнутом строю, помня гордость погружения китежанскую свою… Может, мы себя не вытащим на последнем рубеже, и Россия станет Китежем, как предсказано уже, ничего почти не чувствуя под метровым слоем льда. Как тут спросишь, не кощунствуя: погружается куда? Я в прямую дерзость скатываюсь, как я смею, паразит? Но не святостью, не святостью от субстанции разит. Консерватор возрождается, подголосок сопли льет: это вера возрождается! Да не вера, идиот.
Мне понятна ваша паника, выдававшие досель погружение «Титаника» за крещенскую купель, — зря читатель раздражается, охраняя свой уют. Сам же видишь: погружается. Удержаться не дают.
И куда отсюда вывернет наш немыслимый большак? Наше все, конечно, вынырнет. Следом вынырнет Собчак. А вот выплывет ли прочее, прыгнув с пихтовой доски, — тут я ставлю многоточие, знак надежды и тоски.
все-таки Быков - талант, не смотрела на подпись, стало понятно, что это его стиль.
DIPOL (Diskussionen. Informationen. Politik.)
Вообще в эпоху сингулярности (хоть и не расцветшую пока) поводов полно для благодарности: более чем в Средние века! Что тебя в тюрьму еще не бросили, скальп еще не сняли с головы, что прописан ты не в Новороссии (если в ней — тогда уже увы); и что ямы до сих пор не вырыли для тебя, такого чужака; что живешь хотя и при Кадырове, но не под Кадыровым пока… Вот стоишь среди пейзажа зимнего — он лежит, бесхозен и велик; хорошо, сынок, вообрази его — может статься, это Божий лик! — ты на нем не виден, вроде камешка. Сплошь сугробы, хлад и пустыри. Стой среди него — и молча кланяйся, кланяйся, за все благодари!
вырвано из констекста:
Дмитрий Быков. Благодарственное
стиш автора, пожелавшего остаться неизвестным. современной нарасее и нарасейцам посвящается:
На рынке совесть продавали..
Задаром-три рубля кило.
Все приценялись, но не брали,
товар не брендовый давно.
Хватали:жадность, наглость, зависть,
ложь раскупалась на ура.
А совесть?-бантиком украсить
и в сундучок сложить пора.
Такие нынче времена...
Zurück
Liste