Deutsch

Записки Экспедишника

57774  1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 все
  zerkowkak местный житель26.08.15 21:04
zerkowkak
NEW 26.08.15 21:04 
в ответ zerkowkak 26.08.15 20:59
Кирюша.
Попал в мой топоотряд молодой геодезист Кирилл. Невысокий, худющий парнишка в огромных очках. Внешность типичного ботаника, да ещё и физически слаб был. Рабочие отказывались с ним работать, так как Кирилл, которого сразу стали звать Кирюша, не выдерживал на ногах день и, буквально, падал. Соответственно, бригада много не выполняла, а это ущерб заработной плате мужикам.
Мы делали сейсморазведку площади под Саратовым, база партии находилась в селе Советское. Работали, в основном, с приборами GPS. Устанавливали базовую станцию на пункте триангуляции в чистом поле, а бригады разбивали профили для сейсмы. Места оживлённые, опасно оставлять прибор с аккумулятором без присмотра- вмиг ноги приделают. Коли Кирюша оказался невостребованным, то его и посадили сторожем на солнцепёке.
Отсидев дня три, он вечером подошёл ко мне:
- А сколько дней мне ещё там охранять?
Понимаю его, парень- инженер, обидно пугалом в поле торчать. Пытаюсь объяснить, что из-за его ненакачанных ног люди не хотят с ним работать. Идём по селу, разговариваем. Вдруг, Кирюша как побежит вперёд, только пыль из под ног полетела. Я опешил, остановился. Он с такой же скоростью вернулся и притормозил передо мной:
- Вот так я буду теперь работать!!!
Прознали рабочие как-то, что Кирюша девственник в его 24 года- сам проговорился. И решили его мужчиной сделать. Вечером отвели к одной местной даме лёгкого поведения и оставили его на ночь. Утром за ним пришли и увели на базу. Деревня есть деревня. Все новости узнаются моментально.
Уже в обед встречают меня две кумушки у магазина и говорят:
- Вашего паренька худого водили к нашей бл..ди, так провериться бы теперь ему.
- А что такое?
- Так она сифилисом болела, лечилась недавно, мало ли что, разве вылечишь такую болезнь-то...
Нашёл я вечером Кирюшу, отвёл его в сторонку, разъяснил ситуацию. Бедный пацан побледнел, покраснел, за голову хватается, руки заламывает, бегает вокруг меня, причитая:
- Ну, зачем я согласился? Ну, что же мне теперь делать?
Жалко его, утешаю:
- Кирюша, съездим в больницу, анализы сдашь, назначат уколы, вылечат, не смертельно же в наше время...
Кирилл останавливается, смотрит с тоской через свои окуляры мне в глаза и произносит:
- А, может, я не заразился?
Даже неловко мне стало:
- Кирилл, ты у этой дамы был?
- Был.
- Всю ночь?
- Да, до утра.
- Ну, ...вы же с ней ...спали?
- Нет, мы с ней всю ночь в карты играли и чай пили.
- ??? Как- в карты???
- Ну, да- в дурака.
Слов у меня не было, смотрел на этого чудика, стоял и думал: было бы интересно узнать, что сказала та женщина, проведя впервые ночь с мужчиной так оригинально...
#21 
  zerkowkak местный житель26.08.15 21:12
zerkowkak
NEW 26.08.15 21:12 
в ответ zerkowkak 26.08.15 21:04
Задохнуться в спальном мешке.
Как-то мне понадобился срочно рабочий на несколько дней на нивелировку рейку носить. Так получилось, что один мой кадр должен был выехать на недельку домой, а реечников, как ни крути, для комплекта двоих нужно было иметь при нивелировании. Работали в Красноярском крае, и я в одной деревне, поговорив, взял с собой пятнадцалитнего паренька Сергея, договорившись с его родителями об оплате труда их сына наличными деньгами.
В первый же жаркий летний день мы выполнили довольно много работы, мальчишка оказался смышлённым, схватывал всё на лету. Под вечер я обратил внимание на его изменившуюся походку- стал он медленнее передвигаться и расставлять широко ноги, как старый кавалерист. Подошёл к нему:
- Ну-ка, снимай штаны.
Тот покраснел:
- Зачем это ещё?
- Снимай, снимай, тут одни мужики, нечего стесняться.
Серёга приспустил брюки, и я, в сердцах, выпалил:
- Ну, твою же ж маму!!!
Моя вина, не проверил, не посоветовал. Пацан весь день провёл в узких капроновых плавках, натёр себе все нежные места между ног до волдырей. И ведь терпел молча, маленький мужик! Естественно, сразу устроились на ночлег, разбили палатку, а Сергея послали к ручью промыть и потом тщательно протереть все потёртости, выдали ему крем Детский с наказом не жалеть мази. А потом торжественно сожгли в костре злополучные плавки и подарили ему семейные труселя-паруса.
Выделили ему спальный мешок, в темноте укладываемся спать в палатке, а Сергей ворочается, пыхтит, всё время из спальника выбирается. Спал он рядом со мной и порядком надоел своими кульбитами. Спрашиваю:
- Серёга, ну что с тобой?
- Не могу никак уснуть, задыхаюсь...
Перепугались мы, подскочили, свечку зажгли- не дай Бог, что в лесу с парнем случится. Может, перегрелся, с сердцем плохо стало.
Сидит мрачный на спальнике. И тут меня озарило:
- Серёжка, а ты как в мешок спальный забираешься?
Недовольно бурчит в ответ:
- Как, как? Как все...
И головой вперёд нырк в спальник, одни ноги снаружи остались....
#22 
  nepsy постоялец26.08.15 21:43
nepsy
NEW 26.08.15 21:43 
в ответ zerkowkak 26.08.15 20:59
Ну как неинтересно? Вчера только смотрел "Территорию"... фильм обалденный!
#23 
  zerkowkak местный житель26.08.15 22:17
zerkowkak
NEW 26.08.15 22:17 
в ответ nepsy 26.08.15 21:43
Умбелла.
Работали мы в предгорьях Байкальского хребта. Обьект большой был, кроме моей бригады там же должна была бродить с рюкзаками банда моего коллеги молодого специалиста Сашки. Вечером перед заброской сидели компанией в Усть-Куте и пили водку- обычай такой у нас был- на прощание погулять, как следует. Чисто мужской коллектив, без рабочих, с песнями, плясками, обниманиями, объяснениями в вечной дружбе и т.д. Почему-то, если в такую компашку случайно забредал рабочий, то к концу пьянки был он обязательно бит кем-нибудь из особенно горячих ИТР. Вот такая дискриминация...
Пока мы- "старики" (лет по 26-28, но уже с солидным таёжно-тундровым опытом) гуляли, молодой Сашка гонял по двору базы футбольный мяч с рабочими. Тут в мой затуманенный алкоголем мозг толкнулась мысль: а как мы его в тайгу забрасываем, он же абсолютно без опыта, надо ему наставника на первое время. Все задумались, сдвинули в очередной раз стаканы и постановили, что лететь должен с ним я, а бригаду мою на поезде по БАМу отвезут в Кунерму, куда я и выйду пешком через тайгу после того, как Сашку научу, как не заблудиться в трёх соснах и развести костёр с одной спички. Но одного меня отпускать нельзя по технике безопасности, так что я ещё одного своего рабочего должен взять с собой.
Пьяноразвесёлой толпой выскочили во двор и устроили бедному Сашке досмотр- показывай, мол, салага, как ты в лес подготовился. Не зря! Он соль забыл, зато набрал сладостей всяких и барахла лишнего, а работа пешком. Тут же всё ненужное (на наш взгляд) повыкидывали, но, всё равно, много набралось. И я ещё одну умную идею подкинул сдуру: надо, чтобы легче было, на резиновой лодке по речке Умбелле сплавляться, а от реки маршрутами ходить. На складе, не откладывая в долгий ящик, взяли новую пятиместную десантную лодку.
Утром привезли нас в аэропорт, там ждал уже зелёный МИ-8. Летим, тяжело на душе и в организме. Как всегда, с похмелья, мысль- лучше бы я вчера сдох!
Подлетаем к месту высадки и тут сюрприз! В Усть-Куте уже давно весна, а здесь зима настоящая, горы блестят, покрытые снегом, воды в реке и не видно,льдом ещё скована. Пилот кричит мне- не могу сесть, неизвестно, какой глубины снег. Я прошу зависнуть- мол, спрыгну и определюсь. Через пару минут понял, что последнее время все мои идеи были, мягко говоря, не очень гениальными. Прыгнул вниз и исчез в какой-то яме! Снег был глубиной за 2 метра. Барахтаюсь, а вертушка кружит, и пилоты меня не видят.
Кое-как вылез с помощью желания жить и растакой-то матери. Ползаю, как гигантский червяк по снегу, проваливаюсь. Выполз на полянку, где снег не такой глубокий был. Стоя на карачках, опираясь одной рукой о снег, чтобы не уйти в сугроб, машу другой рукой пилотам- сюда давай. Вертушка зависла, и оттуда посыпались пацаны, рюкзаки, лодка и огромный чёрный пёс по кличке Цыган.
С воздуха мы заприметили зимовье на берегу реки, туда и поползли. Первому было тяжело, последнему легче всех по траншее пробираться. Последним был самый умный из нас- а, именно, Цыган. Эти несколько сот метров преодолели часа за полтора, мокрые, с языками набок. Кое-как открыли примерзшую дверь, растопили печку, расположились. Накачали лодку, получив огромный стресс. В заводской упаковке к лодке был прикручен баллончик с газом. Достаточно сорвать вентиль, и лодка начала наполняться с ужасным звуком. Ощущение, что вот-вот взорвётся. Место стыка покрывается льдом, я в ужасе пытаюсь отвернуть баллон, ничего не получается, все суетимся, кричим. Если лодка лопнет- то всё, труба, отсюда не выбраться долгое время, а связь по Карату до базы не брала. Но всё было рассчитано, оказывается, газа в баллоне как раз на полную накачку лодки.
В эту же ночь сильно потеплело, и начался ледоход на речке. Зимовье затопило под самые нары, мы подняли печку на камни. Зрелище было ещё то: 6 человек и собака сидят на лежанках, поджав ноги и лапы, печка топится, от неё валит пар, дышать нечем, как в бане.
Поработав в окрестностях, через 3 дня решили, что можно плыть. Река текла ровно и красиво. Прикинул- скорость нашего передвижения составит километров 10 в час или, примерно, 6 узлов, так как мы становились водоплавающими. Загрузились с большим перевесом. Одного спасательного жилета не хватило, естественно, мне.
Проплыли мы таким образом километра 3-4. Я лежу на носу лодки с аэроснимком в руке, слежу за маршрутом, двое вёслами подправляют, остальные стараются не вывалиться. Рюкзаки на дне лодки увязаны, а сверху сидит вся наша живописная группа- 6 человек и собака. Но речка Умбелла- горная, постепенно стала показывать свой нрав. Скорость возросла, мимо проносились вырванные с корнем деревья, вокруг огромных валунов кипела пеной вода. Вылетаем из-за поворота и видим, что поперёк реки лежит толстая берёза, видно, как раз к нашему прибытию её уронило. Один рабочий успел произнести:
- Ну, ...здец! Эта берёза точно наша!
Удар, толчок, ощущение полёта, а потом вода- везде, снизу, сбоку, сверху. На мне телогрейка, сапоги болотные, шапка, но главное, нет жилета. Вынырнул, оглянулся: лодка кружится возле берёзы, oдин рабочий удержался в в ней, судорожно ухватился за ветку, а остальные плавают оранжевыми шариками возле лодки, цепляясь за неё и за берёзу. Меня унесло метров за 100, то утаскивая под воду, то выкидывая на поверхность. Непрерывно грёб руками и ногами, стремясь к берегу, чувствуя, что всё больше тяжелею. Всё-таки выгреб, одолел Умбеллу, дошёл до ребят, когда они уже вытянули лодку на сушу и, стуча зубами, стягивали с себя мокрую одежду.
Развели огромный пионерский костёр, развешали одежду, поставили палатку с печуркой, переоделись в сухое, чай сварили, душа и тело размякли, и стало всем весело. Происшедшее показалось смешным, забавным, вспоминали, как рабочий Серёга пытался залезть Сашке на голову, тот отбивался, а Сергей ему отвечал испуганно сверху:
-Ты не дёргайся сильно, а то я свалюсь и утону...
Аэроснимок, конечно, я потерял, утопил, потом были сложности со списанием, т.к. спец.часть на мои объяснения скептически и недовольно реагировала:
- Резиновые мячики утонуть не могут...
Может, они подозревали, что я продал сей снимок иностранной разведке, не знаю...
На другой день поплыли мы дальше. Или пошли? Корабли ведь ходят? Честно говоря, несло нас, как промокашку, бурным течением Умбеллы. Несколько дней провёл я с Сашкиной бригадой, подсказал ему, что знал и умел и, доплыв до грунтовой дороги, которая шла рядом с речкой, распрощался с ними, и мы с рабочим Сергеем пошли по ней в сторону Улькана- километров 40.
На полдороге на небольшом озерце заметили пару чирков, которые доверчиво плавали метрах в 20 от нас. Слово Гринпис мы тогда и не слышали, стреляли всё, что летало и ползало. Стрелок я не Ворошиловский, но как-то угодил точно в голову из карабина бедной птичке. Кто не знает, чирок размером гораздо меньше вороны. Когда его ощипаешь, то на тушку смотреть без слёз трудно. Но вкусный!
Наконец, добрели мы до вокзала. А денег нет на поезд. Ведь планировал через тайгу выйти прямо в Кунерму, не представляя, что в лесу лежит глубокий снег. Из Улькана поезда ходят в сторону Кунермы, но за билет же платить надо. Рюкзаки мы оставили в камере хранения, карабин туда не влез, и за пару часов, пока мы искали возможность уехать зайцами, меня все местные менты и администрация останавливали и проверяли документы.
Мир не без добрых людей. Суровый железнодорожник буркнул, чтобы мы незаметно залезли в кабину тепловоза, и нас довезут, но не за так. Я, конечно, понимающе кивнул- мол, ясно, шеф, без базара, рассчитаемся. И тут новая проблема: я забыл код в ячейке камеры хранения. Пришлось вызывать служащего, милицию. Спрашивают, какие вещи в рюкзаках? А там нож охотничий размером, за который срок дают, не задумываясь. Открыв ячейку, сунули носы и руки в наши рюкзаки, но, слава Богу, наткнулись на вонючие портянки с носками, дальше обыскивать не стали. Доехали мы в кабине тепловоза до Кунермы, благодарим, прощаемся. Машинист смотрит на нас:
-А деньги?
- Денег нет. Возьмите уточку..
Тот так возмущённо засопел, а я сунул ему тушку, размером с голубя, спрыгнул на землю, Серёга за мной, и мы бессовестно бежали, отблагодарив железнодорожников дичью, которую они, скорее всего, кошке скормили... .
#24 
  zerkowkak местный житель26.08.15 22:52
zerkowkak
NEW 26.08.15 22:52 
в ответ zerkowkak 26.08.15 22:17
Здравствуй, экспедиция.
Окончив топографический техникум, в 19 лет я должен был принять самостоятельное решение- куда ехать работать. Распределялись выпускники по желанию в зависимости от оценок. Право быть первыми у отличников, конечно. Так как я оказался в рядах хорошистов, то у меня был приличный выбор. Но повлияли на моё решение, в частности, прочитанные книги. В детстве зачитывался подвигами пограничника Карацупы, а потому рвался в Уссурийскую тайгу. Потом пришёл черёд Джека Лондона, но окончательно добили меня книги Григория Федосеева- писателя и геодезиста, который работал в Восточной Сибири, Якутии.
Самым восточным городом в распределении для нас оказался Иркутск. Туда я и отправился.
По закону молодым специалистам предoставлялась жилплощадь. Закон был соблюдён: меня и моего однокашника Андрея поселили в частном домике в маленькой комнатушке за занавеской. Хозяйка- старушка, у которой на попечении находились внуки: мальчик-семиклассник и девочка лет шестнадцати. Бабушка постоянно почему-то подглядывала из-за занавески, чем мы заняты, что-то бурча при этом. Неудобство было в посещении туалета- сортира типа "МЭЖО". Нужно было пройти мимо собаки, которая нас пока не признавала. Всякий раз обращались за помощью к внуку или несли угощение псу- в двух экземплярах: для прохода туда и потом обратно. Такая своеобразная таможня, которая брала мзду. Ну, к счастью, долго нам нежиться не дали, снарядили спец.одеждой и отправили на север.
Прилетаю в Енисейск, добираюсь до гостиницы- двухэтажного деревянного здания, которое помнило ещё царские времена. Поднялся по скрипучей узкой лестнице на второй этаж, ищу нужную дверь, слышу за ней громкие голоса, стучу. В ответ вежливо рявкнули:
- Какого х... надо???
- Здравствуйте, наверное, вас...
Моим глазам открылась живописная картина: номер на четыре кровати, за столом сидят двое- один довольно пожилой мужчина (оказался радист на базе партии- бывший фронтовик) и мужик лет 40 с полностью загипсованной ногой (рабочий Саня, который упал со строящегося сигнала, метров с 10, сломал ногу). Сигнал- это такая высокая деревянная пирамида, на верхней площадке которой сооружён столик, на нём устанавливается геодезический прибор. Строятся сигналы обычно на господствующих над местностью вершинах размерами в зависимости от рельефа с учётом высоты леса, чтобы можно было делать измерения без препятствий.
Стол был завален объедками и пустыми бутылками. Похоже, пировали давно, судя по количеству бычков в томате- окурков в открытых банках "Кильки в томатном соусе"- постоянной и дешёвой закуске на всех гулянках.
Собутыльники тупо смотрели на моё появление: в дверях стоял парень в телогрейке с рюкзаком за плечом и спальным мешком в руке.
- Ты кто? ... твою мать?
Я понял,что на маты обижаться не стоит, у них они заменяли нормальную речь.
Представился, поискал, куда пристроить свои вещи, отыскал свободную койку. Пока я решал бытовые проблемы, за мной напряжённо следили две пары глаз. Молчание затягивалось, и я решил расспросить их о моей дальнейшей судьбе. Но им было не до этого, похоже.
- Молодой специалист, значит?
- Да, вот приехал в вашу партию, наверное, должен в тайгу теперь попасть, вы не знаете, как?...
- Забудь! Ты ещё никто! Какой ты, нахрен, молодой специалист, если ещё не проставился даже... Деньги есть с собой?
После моего подтверждения мужики заметно оживились, задвигались, взор их потеплел, разговаривать стали со мной нежно и заботливо. Так как рабочий был ограничен в движениях, то радист засуетился, помог мне устроить в углу мои вещи, рассказал, что начальник завтра подъедет и займётся мной, а пока я должен быстренько бежать в магазин, купить вина и закуски. И ждёт меня важное событие в моей жизни- посвящение в Топографы.
- Тебя же ещё не посвящали? У-у, брат, это самое главное, без этого работать-то нельзя, счастья не будет, удачи.
Я скоро вернулся из магазина, принёс пару "огнетушителей"- бутылки ёмкостью 0,7 литра с портвейном и колбаску, хлеб. Решил немного навести порядок на столе, чтобы более менее культурно посидеть, но на меня прикрикнули:
- Не порти натюрморт!
Разливают в два стакана, а на мой недоумевающий взгляд поясняют:
- А тебе не нальём, молод ещё. Закусывай, чай пей.
Так что, пока они пили-гуляли, я получил возможнoсть впервые в жизни посмотреть бесплатный спектакль, как гуляют полевики. Бурно произносились тосты, не забывали и обо мне, желая успехов, рассказывались всевозможные истории из их жизни и из жизни коллег. Потом запели...
Какой там слух или голос... - лишь одно воодушевление и желание пошуметь. Орали они одновременно две разные песни, не обращая внимания на такую мелочь. Главное- душе нужен был выплеск эмоций. Но и этого оказалось недостаточно: радист всплеснул руками и бросился вприсядку по комнате, молодецки свистя, взвизгивая и приохивая. Заметьте: всё происходило без какого либо музыкального сопровождения- ни магнитофона, ни радиоприёмника, только собственное пыхтение-сопение. Пляска напоминала что-то среднее между Барыня, Гопак и Матросский танец. Рабочий Саня с восторгом и завистью следил за телодвижениями товарища и притоптывал по полу здоровой ногой.
Этого ему показалось мало, решил присоединиться к танцору. Держась за стул, прокондылял на центр комнаты, потом рубанул по воздуху залихватски рукой и стал зверски лупить загипсованной ногой в пол. Грохот раздавался ужасный: было ощущение, что старое здание тряслось и качалось. Неизвестно, как реагировали остальные жильцы, а время было уже заполночь, но дежурная прибегала много раз, пытаясь переорать молодцов, грозя милицией. Но почему-то так и не позвонила. Я думаю, что это был уже не первый концерт тут.
Потом Сане приспичило в туалет.
Пришлось его сопровождать на улицу, так как удобства находились снаружи. Самое сложное было спустить его по крутой лестнице: я придерживал Саню снизу, сверху страховал пьянющий радист. Иногда спуск приостанавливался, им нужно было срочно обсудить какую-то проблему, что-то вспомнить, беседа затягивалась, я потел от напряжения, удерживая своим телом совсем даже нелёгкий вес Сашки. В конце концов мы рухнули всем коллективом, скатившись кубарем по лестнице прямо к окошку дежурной по гостинице, вызвав у неё этим акробатическим номером новый взрыв негодования. Я, в последней попытке остановить падение загипсованного беспомощного страдальца, ободрал свою руку, оставив страшный кровавый след на стене в память об этих событиях. Саня поохал, постонал, но нужду свою всё же справил, дотерпел до сортира.
Кое как они утихомирились, улеглись спать, но сон наш долгим не был. Разбудили ещё до рассвета вскрики и завывания рабочего. Нога у него разболелась, не было сил терпеть, а алкогольный наркоз ослабел. Пришлось вызывать скорую и сопровождать его в травпункт.
Через некоторое время в приёмный покой вышла мед.сестра и, глядя с брезгливостью на меня, процедила:
- Алкаши несчастные... Когда вы уже нажрётесь-то... Вчера ему гипс наложили, а сегодня новая трещина в ноге и гипс переломанный.
Ну, разве ж ей объяснишь, что это произошло от любви к танцам у пострадавшего.
Раздолбили ему гипс и по новой обработали ногу, пригрозив, что перечеркнут больничный, если ещё раз заявится к ним.
Ближе к обеду появился, наконец, Палыч. Оказалoсь, он не начальник, а просто отвечает за обеспечение продуктами бригад, за вертолёты. До того он работал начальником партии, но однажды, крепко выпив, умудрился забыть портфель с секретными документами- картами, аэроснимками в такси. Документы не нашлись, а ему грозил суд. В то время действовал ещё закон, кажется , от 1947 года, который гласил, что утеря секретных материалов приравнивается к государственной измене и карается сроком до 25 лет. Как-то обошлось, но с руководства его сняли.
Очень суетливый деловой мужик, он сразу повёз меня на аэродром, где я и проторчал до вечера в ожидании полёта. Ничего не получилось, пришлось вернуться в гостиницу. На другой день с утра вторая попытка. Палыч куда-то сбежал, оставив меня на лётном поле, наказав никуда не отлучаться. Дул такой пронизывающий ледяной ветерок, я в своей телогреечке на рыбьем меху заледенел совсем. Неподалёку прогуливался мужик лет 40 в куртке нараспашку, оголив волосатую грудь почти до пупа, без шапки. Почему-то ему было совсем не холодно, и это меня интриговало. Я думал: вот он- настоящий сибиряк, закалённый... Тот тоже косился на меня, ухмыляясь, видя, как я дрожу и синею. Наконец, он подошёл ко мне, спросил, кто я и куда лечу. Оказалось, что он охотник, имеет свою пасеку, и его этим же бортом забрасывают в тайгу.
В руке он держал трёхлитровый бидон. Я несколько раз уже замечал, как он прикладывался к нему время от времени. Спрашивает меня:
- Согреться хочешь?
- Угу...
- На-ка, вот выпей.
В бидоне плескалась золотистая тягучая жидкость. Я глотнул раз, другой. По телу разлилось долгожданное тепло. Впервые в жизни я пил медовуху. Так вот почему он не мёрз, расхаживая по аэродрому в мороз, словно на дворе стояло лето...
И ещё часа полтора мы с ним бродили по лётному полю, попивая божественный напиток, а он меня посвящал в жизнь таёжную. Говорит:
- Вот прилетишь, а никого у палатки не будет, первым делом костёр разведи, чай вскипяти. Если не будет еды, то кашу свари какую-нибудь.
У меня, как на грех, не оказалось спичек, и он, усмехнувшись, выговорил мне:
- Эх, ты, таёжник... Кто же в лес без спичек идёт?
И подарил мне свой коробок со спичками.
Прибежал Палыч, позвал грузиться на вертолёт МИ-2. Маленькая юркая машина вызывала ассоциацию с такси, только небесным.
Летели мы куда-то в район между реками Кеть и Чулым. Я с любопытством разглядывал в иллюминатор заснеженную тайгу, пытаясь высмотреть какого-нибудь зверя.
И вот, начали снижаться, внизу мелькнула зелёная палатка. Попрощавшись с охотником и Палычем, я, пригнувшись, отбежал от вертушки, и через минуту остался один. Стало сразу так тихо после шума вертолётного. Костёр возле палатки давно потух. Быстренько наколол дровишек, стало уютнее от огня, подвесил чайник, нашёл в палатке крупу гречневую, тушёнку.Скоро уже готовая каша прела, замотанная в спальник, и расплывался аромат свежего чая. Немного погодя из леса выбежал пёс, с интересом принюхиваясь, помахивая приветственно хвостом, подошёл ко мне. Лайки очень доброжелательные собаки, самая любимая моя порода- трудяги и умницы. Пока я здоровался с псом, сзади захрустел снег, и появились два человека.
Я попал в бригаду наблюдателей триангуляции. Исполнитель- Рубцов Николай Сергеевич- высокий мужчина лет 45 в очках, слегка заикающийся и его помощник Володя Ефимов, на год раньше меня окончивший техникум. Они были на пункте триангуляции, работали, когда услышали вертолёт. Обрадовались горячему обеду, похвалили, что не сидел без дела. Они выполнили работу на этом пункте, ждали переброску на следующий и недоумевали, зачем меня к ним прислали.
После обеда Володя предложил сходить на охоту, и я, конечно, с радостью согласился. Ведь я ни разу в жизни не был до этого на охоте. Он взял двустволку, и мы ушли вдвоём, выслушав перед этим наказ Сергеича вернуться засветло. Пёс- его звали Байкал, с нами не пошёл, остался у костра. Тогда я узнал, что не все лайки, несмотря на экстерьер, являются охотниками. Среди них также встречаются и лодыри, которым больше по душе облизывать конервные банки у палатки, чем мотаться с высунутым языком по тайге, выискивая дичь, пушнину либо зверя. Таким оказался этот Байкал- хитрый и ленивый воришка.
Дичи в тех местах очень много, населённых пунктов нет, стрелять некому, кроме редких экспедишников. Рябчики и косачи попадались часто. Володя подкрадывался на выстрел, я следовал за ним, а после выстрела бросался вперёд, как верный спаниель, искал в снегу подстреленную птицу, приносил, и Вовка важно и слегка высокомерно объянял мне, как надо правильно охотиться. Я внимательно слушал и с готовностью кивал, стараясь угодить ему во всём, лишь бы дал хоть разок стрельнуть по дичи. Наконец, он смилостивился и протянул мне ружьё. К косачу, сидящему высоко на дереве, я подкрадывался, не дыша, чувствуя, что сердце с каждым ударом норовит вырваться из груди. Приложился, прицелился, нажал спуск, отдача. И подбитый тетерев, сложив крылья, летит головой вниз. Это был мой первый в жизни охотничий выстрел.
Увлекшись, мы не заметили, как стемнело. Ничего страшного, можно вернуться по своим следам в снегу. Но мы так напетляли, охотившись, что распутать лабиринт было довольно сложно. В конце концов вышли на прямой след и побрели, ускоряясь по нему. Постепенно стали замечать, что скатываемся в какой-то глубокий лог, где мы точно не были. Стали щупать отпечатки в снегу, подсветили спичками и поняли, что мы уже долгое время топаем по следам парочки лосей. Куда идти дальше, было совсем неизвестно. Решили не паниковать, а развести костёр и просидеть до утра.
Но тут в паре километров от нас над лесом взмыла ракета, потом другая.
Сергеич, потеряв нас и забеспокоившись, пулял в небо раз за разом. Мы бросились на выстрелы и, спустя какое-то время, взмыленные и запыхавшиеся, выбежали к палатке. Нас встретил разьярённый Рубцов. От волнения заикаясь ещё сильнее, он пытался материться, но слова растягивались и эффекта не получилось.
Утром я ощипал дичь, пока мужики сидели над вычислениями. Опалил на костре и распотрошил, уложил рядком на чистое брёвнышко и отошёл куда-то. Из палатки вышел Сергеич и спросил меня, что я буду делать с парой рябчиков и косачём.
- Почему парой?- удивился я.
Смотрю на тушки, а там, действительно,исчезло пять рябчиков и косач.
В сторонке облизывался потостевший Байкал.
Это невероятно, но, похоже, он, не глотая, слопал несколько птиц в один присест, пока меня не было каких-то несколько минут.
Пса подвергли обструкции, отматерив и пытаясь огреть палкой, но он, зная свой грех, улизнул подальше и наблюдал за нами из-за дерева.
На другой день, с утра сложив палатку и упаковавшись, мы ждали вертолёт. Должен был прилететь МИ-8, перебросить их на другой пункт, а меня ждал на борту ещё один коллега- Сергей Семёнов- наполовину бурят лет 30, сильнопьющий, по его словам. Мы с ним должны были на несколько дней высадиться на одном пункте, установить отражатель, чтобы с другого пункта триангуляции светодальномером Кварц промерили линию длиной 25 километров между нашими точками.
Прибыл борт, грузимся, а Байкала нет. Кричали, звали, но времени ждать у пилотов не было, надо лететь. И остался бедный воришка в тайге один.
Через месяц понадобилось снять редукцию на этом пункте. Когда Рубцов вылез из вертолёта, то навстречу ему из леса бросился исхудавший пёс. Чем он питался целый месяц в зимней тайге и как не попал на зуб хищникам... Позднее его доставили в Енисейск, и он прижился у каких-то людей, вспоминая о тайге, наверное, лишь в кошмарных снах.
А нас с Семёновым высадили на новом месте. При посадке увидели четырёх красавцев лосей. Они стояли на том месте, где мы потом свою палатку установили. Огромный рогач, рядом лосиха и два годовалых лосёнка жались к ним, задрав головы и следя за нашей железной птицей. Потом неспеша и величаво пошли вглубь леса.
Продолжение следует.
#25 
  zerkowkak местный житель27.08.15 07:26
zerkowkak
NEW 27.08.15 07:26 
в ответ zerkowkak 26.08.15 22:52
Здравствуй, экспедиция. Продолжение.
Вертолёт улетел, и я понял, что имел в виду Сергей при знакомстве, представляясь пьяницей. Грузил снаряжение и продукты он сам в сильном подпитии. Что он взял с собой? Легче написать, что он забыл взять: палатку большую (взял одноместную ,в которой мы еле помещались, причём ноги в спальнике торчали на улице), печку железную (хотя, при отсутствии большой палатки проблема с печкой становилась не актуальной), хлеб, ружьё (взял карабин и девять патронов. Карабин стрелял как попало, а пуля летела почему-то плашмя). Надо отдать ему должное, продуктов он набрал с запасом небольшим. Хоть и сказали, что мы тут на 3-4 дня, он взял на дней десять.
Но мы прожили там три недели...
То не было видимости из-за снега, то ветерок качал сигнал, то туманы- все эти обстоятельства не давали возможности промерить линию с соблюдениями положенных допусков. Каждую ночь мы, скрутив из бересты факелы, лезли на сигнал высотой 45 метров, махали ими, как потерпевшие кораблекрушение, чтобы ребята за 25 км от нас могли навести светодальномер по этим огням на отражатель. Ночью обычно меньше всяких помех, поэтому в это время лучше делать измерения. Начинали отсчёты, мы периодически передавали по рации данные температуры, давления. А потом получали один и тот же ответ:
- Отбой, сегодня снова ничего не получилось.
Днём таскали огромные брёвна и грелись у пионерского костра. Так как заняться путём было нечем, то съели мы наши продукты довольно быстро. Идея экономить пришла в голову слишком поздно.
А тайга вокруг кишела дичью. Когда-то в этих местах, видно, гарь прошла, понаросло осинника, березняка. Для глухарей, тетеревов корма хватало, их было так много, что по утрам просыпались мы под звуки кудахтанья:
- Кох-кох-кох...
Палатка была привязана к берёзе, на которой рассаживались компаниями косачи и просто осыпали нас бессовестно помётом.
Частенько мимо пробегали лоси, не принимая нас всерьёз.
Не выдержав, взял карабин и пошёл на охоту. Седьмым выстрелом умудрился попасть в тетёрку. Иногда я думаю, что она умерла просто от смеха, глядя на мои охотничьи потуги. И осталось у нас всего лишь два патрона. Позднее мы пробовали пристрелять этот карабин. Ствол оказался настолько изношенным, разбитым, что пули летели, куда им самим хотелось, а прицельная рамка и мушка служили лишь для украшения оружия.
Вечерами, нагревшись у костра и прокалив спальные мешки, мы бежали в палатку, забирались в спальники, поджав ноги, и пытались заснуть. Но не тут-то было. Сергей нe давал мне покоя:
- Давай, рассказывай что-нибудь.
- Что рассказывать?
- Ну, книги какие читал, фильмы. Я же после сезона до следующего пью всё время, в кино не хожу, газеты не читаю.
И я, как Шахерезада, ночи напролёт рассказывал ему, как мог, содержание книг Александра Дюма, Джека Лондона, Григория Федосеева и т.п. Но он больше любил про кино послушать.
Однажды на связи мы услышали, что в бригаде километрах в 40 от нас увидели медведя, мимо прошёл. А время такое было, что всем добропорядочным мишкам полагалось уже в берлоге лапу сосать. Сон наш стал тревожным с этих пор. Карабин лежал между нами, а ракетница в изголовье. И вот, просыпаюсь ночью от того, что кто-то палатку трогает. По коже мороз прошёл. Лежу, а в пяти сантиметрах от лица полотнище прогибается, и я прямо явственно ощущаю, что это медведь носом тычется, меня вынюхивает. Рука медленно тянется к карабину и натыкается на пальцы Сергея- он тоже услышал. Тогда я судорожно хватаю ракетницу, взвожу курок. Оба затаились, направив стволы на крышу палатки..
И тут услышали цоконье коготков по промёрзшему брезенту и мышиное тоненькое:
- Пи-пи-пи...
Сердце забилось снова, вместо мишки оказалась, к счастью, мышка.
Продукты совсем закончились, на связи много раз о ситуации нашей говорили, но в ответ- вертолёт прислать не можем, нет погоды. Но за три недели солнце не раз навещало нас, и небо синело над тайгой. Временами пролетали чужие вертолёты. После нашей эпопеи мы узнали, что начальник партии в то время, как народ дружно боролся с урчанием пустых желудков, водил по ресторанам Енисейска каких-то дам и потчевал их всякими вкусностями. От расправы его спасло лишь то, что его отправили в загран.командировку куда-то в Лаос.
Когда стало покачивать даже лёжа от голода, решили мы идти пешком в другую бригаду, которая от нас за 25 км была. Но это напрямую, а так только сороки летают. Рано утром вышли, Сергей впереди налегке, как и положено при дедовщине. А я с рюкзаком, в котором всё ценное, включая теодолит, рацию, бинокль, ракетницу. Он, естественно, постепенно оторвался от меня.
Километров через десять-пятнадцать я услышал выстрел из карабина. Конечно, сначала подумал, что Сергей нарвался на медведя, а так как второго выстрела нет, то мишка терзает сейчас несчастного коллегу. Выхватил ракетницу и бегу туда. Но тут, буквально передо мной, выскакивает из кустов лосиха и проносится мимо. Я успокоился, посмотрел на след- крови нет, значит, промахнулся. Подхожу неспеша, а он психует:
- Где ты ходишь? Пошли, надо сохатого догнать, подранил я его.
- Успокойся, ты промахнулся, только что видел.
- Их двое было, бык раненый уходит, я под лопатку с 50 метров бил, а ногу заднюю, практически, перебил ему.
И побежали мы в погоню по окровавленному снегу, как два голодных волка, задыхаясь и проваливаясь в снегу.
Бедный лось уходил, теряя кровь и силы. Через ручей он прошёл, проломив лёд, испытывая, должно быть, адскую боль. На окровавленных следах сохатого видны были осколки костей.
Наконец, километра черeз полтора-два мы его догнали. Он стоял на открытом месте, на бывшей гари, где ещё только начали пробиваться редкие кусты, опустив голову, и смотрел на нас, качаясь. Сергей поднял карабин, прицелился, выстрел, зверь тяжело падает.
Больше патронов нет, а лось дышит, шевелится в пятидесяти метрах от нас. Сергей суёт мне нож:
- Иди, перережь ему горло.
- Ты что, охренел, Серёга? Сам иди...
Поспорив немножко и обвинив друг друга в трусости, сели на валежины вылить воду из сапог, выжать портянки, носки.
В этот момент зверь резко вскидывается и вскакивает на ноги.
Как мы бежали!!! Бросив сапоги, неслись босиком по снегу неизвестно куда, боясь, что сейчас нас подденут рогами за нежные части тела. Но это была агония, лось лежал, не шевелясь, и мы, поджимая замёрзшие ноги, потихоньку возвратились к нему. Натянув мокрые сапоги, подошли ещё ближе и стали кидать в него снежки. Никакой реакции!
Разделав его, вышли на связь с бригадой, к которой шли, сказали, где находимся, и чтобы они к нам завтра с рюкзаками пришли выносить мясо. Всю ночь мы пекли на костре печёнку, сидя на валежине, и ели её без соли сначала полусырую, а утолив первый голод, уже хорошо прожаренную. К обеду к нам пришли ребята- два геодезиста и молодой рабочий Толя.
Но они почему-то принесли лишь пару рюкзаков. Почему- я осознал позже.
Самое хорошее мясо срезали и уложили аккуратно в эти рюкзаки. Мой рюкзачок они забрали, а с мясом заботливо надели на меня и на Толю. Вес в каждом был за 40 килограммов. Кровь из свежего мяса сочилась сквозь ткань и стекала по спине ниже. После сезона я принёс в химчистку свой окровавленный свитер. Приёмщица смотрела на меня, как на убийцу, который снимает вещи со своих жертв.
И потащились мы к ним в лагерь. Эти трое беззаботно разговаривали между собой, постепенно удаляясь от нас, иногда недоумённо оглядываясь, мол, что вы там плетётесь...
А мы с Толей, сжав зубы, согнувшись, а в горку и на четвереньках, несли свои тяжеленные рюкзаки. Не знаю, о чём думал Толик, но я ругал себя за то, что выучился на эту профессию, что приехал сюда, что лося мы убили, а под конец и за то, что на свет появился.
Но ни Толя ни я ни разу не попросили нас подменить, из молодого упрямства тащили до конца свой груз.
Ну, а потом неделю мы отъедались в ожидании вертолёта. Хотел было написать- ничего не делали. Но, увы... Ребята играли чуть ли не сутками в преферанс или в Кинга, а я не умел. Тем более, что играть впятером в эти игры нельзя. Учить меня они не стали из практических соображений: тот, кто не играл, волей-неволей становился кашеваром.
Вот я и готовил целыми днями из мяса всякие вкусности. Один из ребят постарше был почти без зубов, приходилось мясо тушить до мягкости. Не знаю, сколько мы съели за неделю, но знаю с точностью до килограмма, сколько осталось.
Когда вертолёт приземлился в Енисейске, нас встретили товарищи в гражданских полушубках, но из под них выглядывали милицейские брюки. Весь наш багаж был просмотрен, ножи, ружья изъяты, мясо взвешено (33 килограмма), и готовились завести дело. Насколько я знаю, кончилось тем, что милиционерам были предьявлены наши радиограммы, что продуктов больше нет, а значит, сохатый был застрелен по необходимости. Ножи и незарегистрированные ружья коллег предложили забрать без актов, а для успокоения совести милицейской сверху поставили два ящика коньяка, счёт за который расписали на всех. С рабочим Толиком мы стали добрыми друзьями, но наша дружба продолжалась недолго- через несколько месяцев какие-то подонки избили его в электричке, ткнули несколько раз ножом и выбросили на ходу из поезда. Ему не было ещё и 23 лет.
Ну, а мой приятель Андрей, с которым мы делили кров у бабули подозрительной, попал в другую ситуацию. Его с коллегой забросили, вообще, на один день в горы на пункт триангуляции снять редукцию. На следующее утро должен был прилететь вертолёт за ними. Но затуманило, занепогодило, продукты закончились, идти, как нам, было некуда. У них была старая истёртая замусоленная оленья шкура, которую подстилали под спальники. Они её резали на кусочки, предварительно ножом удаляя волос, вываривали, а потом жевали.
Первые слова, которые мне сказал Андрей, когда мы встретились:
- Я теперь знаю, как получить настоящую мягкую тонкую замшу. Её лучше всего выделывать зубами, как мы из той оленьей шкуры...
#26 
  zerkowkak местный житель27.08.15 17:44
zerkowkak
NEW 27.08.15 17:44 
в ответ zerkowkak 27.08.15 07:26
Вовка и семь медведей.
Весной 1988 года я немного опоздал к "дележу" рабочих, летал по северным посёлкам, оформляя лесобилеты, всех опытных и знакомых разобрали коллеги. Мне предстояло сперва делать наблюдения опознаков в предгорьях Байкальского хребта. Нужен был лишь один рабочий, и в отделе кадров мне предоставили единственного свободного типа, других не было.
Познакомились- Владимир, 36 лет, только освободился, в общей сложности за свою жизнь провёл за колючей проволокой 15 лет. Тяжеловатый крупный мужик с угрюмым взглядом исподлобья. Спросил его, насколько вынослив, так как работать будем пешком, ночевать, где и как придётся.
- Не переживай, сил у меня много. Рюкзак на плечи девяностокилограммовый и тебя сверху, а потом бегом в гору...
Ну, таких хвастунов ещё у меня не было, но выбирать не из кого.
Прикрепили к нам ещё водителя с машиной ГАЗ-66, но ездить было негде, кроме дороги вдоль БАМа. А мы от дороги уходили на несколько дней в горы, тайгу.
В первый же заход я убедился, что слова Вовкины оказались пустыми. Лёгкие он посадил на зоне, дышал со свистом, отставал. Какие там 90 килограммов...
Мне приходилось разгружать его, чтобы не отставал. Варить он тоже не умел, зато чифир приготавливал мастерски и моментально, очень быстро подрезав наши запасы чая. Ну, и самое главное- с ним не о чём было говорить. А в тайге это очень ценный дар- хороший собеседник.
Но находясь целыми сутками вдвоём, постепенно, всё же, нашли общий язык- то есть, я говорил, а он молчал.
Однажды мы залезли с ним на Суринский хребет.
Триангуляционная пирамида притулилась с самого краю, на обрыве. Я стоял с теодолитом, рабочему нечем было заняться. А на склоне ещё лежал снег, и Вовка стал пинать его ногами. Лавина, шурша, скатывалaсь, он, вытянув шею, с интересом вгладывался вниз. Так увлекательно, мне хотелось самому бросить работу и тоже поразвлекаться, но время поджимало, мог только с завистью коситься на его манипуляции..
Вдруг, услышал вскрик за спиной, оборачиваюсь- Вовки нет. Подбежал к обрыву и вижу, как он уже карабкается по снегу наверх, унесло метров на 100. Я злорадно крикнул, вспомнив фильм про Шурика:
-Ну, что, влип,... с-с-студент?
Володя всегда радовался, если встречали зверей, лез вперёд, вглядываясь с восторгом. А потом мне говорил:
- Попаду следующий раз на зону, будет что кентам рассказать- они же никогда не видели так близко сохатых, медведей, оленей, птиц всяких...
Так что мне удалось слегка разнообразить его жизнь.
Однажды весной отправились мы с ним на день в тайгу из посёлка. С нами увязался местный паренёк, сын знакомого охотника, вернулся несколько дней назад из армии. Узнал, куда мы идём и загорелся- мол, там охотничьи угодья отца, зимовье. Захотелось ему после казармы воздухом свободы подышать.
Вышли ещё по темноте, мальчишка взял с собой ружьё, двустволку-вертикалку. Оказался очень разговорчивый пацан, рот не закрывался, всю дорогу трещал, рассказывая про армейскую свою жизнь. В нашем лице он нашёл благодарных слушателей: Вовка был, вообще, не очень болтлив, молчалив, а я всё время сверял маршрут с картой, аэроснимком и на компас поглядывал. В конце концов, я выдвинулся вперёд, а мужики сзади "беседовали".
В тайге лежал ещё пятнами снег, но уже было тепло, воздух такой замечательный, когда всё оживать начинает- деревья почки бросили, трава полезла. Вдруг, краем глаза уловил движение. Из лощинки выкатились два тёмных клубка и замерли в двух-трёх десятках метров от меня. Медведица с пестуном- прошлогодним медвежонком. Мы как раз вошли в крупный редкий березняк, который вырос на месте старой гари.
Повсюду торчали большие обгорелые пни. Пестун встал на задние лапы, опёрся передними о спину матери и тянул мордочкой вверх, пытаясь нас разглядеть. Медведица тоже водила носом, ловя запах, но ветерок тянул с их стороны. Я поднял предупреждающе руку и негромко проговорил:
- Мужики, тихо- медведи впереди...
Потом уже пацан рассказал, что он сперва, окинув взглядом полянку, насчитал семь медведей- заодно и пни горелые включил. И в уме прикинул- хватит ли патронов отстреляться.
И вот- стоим, смотрим друг на друга, медведи не шевелятся, и мы замерли.
Парень этот мне на ухо шепчет- стреляй!
Я его отталкиваю: - зачем тебе весенний медведь? Да ещё и самка.
Тогда он мне аргумент привёл:
-Сейчас не застрелим, а она осенью меня поймает и сожрёт.
И рукой карабин тянет с моего плеча, у самого ружьё-то дробью было заряжено.
Естественно, карабин он не получил, шмальнул я разок в воздух. Мамаша с медвежонком подпрыгнули и скачками рванули подальше от подозрительной троицы. На снегу осталась дорожка жидкого помёта- кто-то из них оказался слаб желудком.
Паренёк ещё долго сокрушался и ворчал, что упустили медведей.
Счастлив по настоящему остался только Вовка. То и дело он, покачивая головой, произносил:
- Ну, надо же, медведи... Не в зоопарке, не в цирке, а просто так бегают... Ведь не поверят же корефаны...
#27 
  zerkowkak местный житель27.08.15 20:21
zerkowkak
NEW 27.08.15 20:21 
в ответ zerkowkak 27.08.15 17:44, Последний раз изменено 09.06.17 08:48 (zerkowkak)

Грязнуля- Васька.

В конце июля заканчивали работу на объекте в бассейне реки Ниж.Тунгуска. Остался "хвост" на самом краю в таком месте, куда на вездеходе не проехать. Отправили водителя, одного рабочего, а с ними нашу собаку старым зимником на базу- километров 120. А сам с двумя рабочими- Дателем Тук-тук и Васькой на резиновой лодке поплыл по речке. Прикинул, что за неделю всё закончим, а потом просто сплавимся по реке до базы партии- останется километров 70 по моим прикидкам, так как карты на тот участок за объектом уже не было.

Плыли медленно, река ускорялась лишь на перекатах. Решили грести вёслами по очереди- по часу каждый, всё ж быстрее. Просто так грести скучно, первым на вёслах запел я. Мужики морщились, но терпели. Но когда запел Васька, тут глухой бы не выдержал. Он думал, что поёт, а мы слышали какие-то крики-визги без всякой мелодии. Кроме того, Васька отличался ужасной нечистоплотностью. Он абсолютно не понимал, зачем стирать вещи, если они, всё равно, запачкаются. То же самое с умыванием. К тому же, он единственный, кто носил кирзовые сапоги, а от них его ноги приобрели почему-то страшный синий цвет. Стирался он обычно так: привязывал одежду на проволоку и опускал в ручей, утром вытаскивал, сушил и надевал- мол, чистое всё. В одной лодке с ним нам пришлось дышать запахом его немытых ног, который заглушал чистоту таёжного воздуха. В конце концов, исчерпав все слова и доводы, мы перекинулись с Колькой парой фраз, схватили Ваську за руки и ноги и бросили его в реку, как Стенька Разин княжну.

Засранец хочет обратно в лодку залезть, за борта цепляется, а мы его веслами по рукам и голове легонько:

- Будешь мыться?

- Фашисты!!! Пустите!!!

Чтобы ненароком не утонул, кинули ему в воду конец капронового шнура.

Плыл за лодкой, уцепившись за верёвку, матерился на всю реку, причитал, но мы были неумолимы, пока он не согласился помыться.

Пристали к берегу, дали ему мыло и мочалку. Отмылся, ругаясь и ворча, но ноги остались синими, всё-таки.

Пока мы работали, моя рация поломалась- перестала работать на передачу, но приём шёл хорошо. Так что я всех слышал, а меня никто. Закончили работу, плывём, наслаждаемся, рыбачим по пути. Пристали к зимовью, уверенные, что на другой день мы уже будем на базе. Включаю вечером рацию и слушаю разговор коллег. Про меня друг мой Виктор говорит:

- На связь не выходит, что-то случилось, может? Он же поплыл, думая, что до базы 150 км, а на самом деле река петлю делает и набирается больше 400 км.

Тут мы с ребятами друг на друга глаза и вытаращили- это ж сколько дней плыть по ленивой реке??? Да без продуктов, не считая рыбу.

И начал я рацию мучить- бесполезно,никто меня не слышит, как не надрывался. Но там есть такая ручка настройки- когда её крутишь, то у остальных на связи в ушах раздаётся противный писк. Вот я и "запищал", раздражая коллег, пока Виктор не догадался, что это моя "музыка". Стал он наводящие вопросы задавать, типа:

- Если это ты, то пикни два раза.

Ну, и постепенно место нашего расположения узнал по карте- он спрашивал, называя различные места, а я пикал, то один раз, то два. Один пик- нет, два пика- да. Южнее, севернее, туда-сюда, так и определил Витя наше местоположение. В общем, сказали нам ждать в этом месте вертолёта. И ещё пару дней мы рыбачили, читали газеты и журналы, которые обнаружили в зимовье. Правда, все они были вплоть до десятилетней давности. Но мы, всё равно, довольно эмоционально обсуждали "новости", которые почерпнули из прессы.

Напротив зимовья была замечательная галечная коса, подходящая для посадки вертушки. Но мы её использовали в качестве туалета, ведь в лесу комары весь кайф портили. Да ещё в зимовьюшке позарились на банку сухого молока, заварили с чаем, и пронесло нас дико.

Так что, когда борт прилетел, начал садиться на косу, то от ветра, поднимаемого винтами, над рекой взлетело облако бумажных листиков, оповещая пилотов, что они прибыли к самым обыкновенным засранцам.

На фото Васька стоит в накомарнике на берегу той речки, по которой мы плыли..

#28 
  zerkowkak местный житель27.08.15 20:35
zerkowkak
27.08.15 20:35 
в ответ zerkowkak 27.08.15 20:21, Последний раз изменено 09.06.17 16:39 (zerkowkak)

Стая бесхвостых волков.

Попав впервые на Таймыр ранней весной, побродив без солнцезащитных очков пару дней по заснеженной, искрящейся тундре, я нахватался "зайчиков" и натурально ослеп. Ведь взгляд не на чём остановить: в небе круглые сутки висит солнце, тундра белая-белая без единого чёрного пятнышка, снег сверкает не хуже солнца, вот и получил ожог глаз из-за юношеского пофигизма.

Испугался, конечно: мне всего 20 лет, а ничего не вижу. Резь в глазах, словно песок в них насыпан, слёзы текут от любого светового блика. Стали промывать чаем, мокрое полотенце с лица совсем не снимал. По всяким делам рабочие выводили под руки из палатки, за едой обслуживали меня, как старого слепого барина, вставляя ложку в руку и заботливо вытирая рот и подбородок. Так длилось дня четыре, пока я снова, к счастью, не прозрел.

За это время мужики пытались найти репер, от которого нам предстояло выполнять нивелирование, и уехали неизвестно куда. Сказал им, что пойду, поищу репер, а заодно прогуляюсь после нескольких дней невольного заточения.

Взял карту, компас и бинокль, встал на лыжи и пошёл по тундре, радостно ощущая себя зрячим. Оружие с собой не брал- к чему лишняя тяжесть, до побережья Карского моря километров пять, последнее время следов белого медведя не встречали, а из других хищников, вроде, некого бояться.

Пошёл без тёплой куртки, налегке, морозец слабый совсем, не больше десяти градусов, солнце сияло. Но я теперь в тёмных очках разве только что не спал, совсем их не снимал.

Пройдя, а на склонах скатываясь, километров пять-шесть, понял, что рановато я обрадовался. Время от времени в глазах появлялся туман, исчезала "резкость".

Неожиданно сбоку что-то мелькнуло. Остановился, снял очки, протёр глаза от слёз, вглядываюсь в сопочку метрах в 100 от меня. Там появилось какое-то животное, остановилось и смотрит в мою сторону. Забыл про бинокль, напрягаю зрение и понимаю, что это волк- здоровенный такой. Ну, думаю, зверь- не дурак, посмотрит да и уйдёт, не будет в одиночку на человека бросаться. Стою, жду, что он решит. И тут к волку присоединился ещё один, потом другой. Лезут и лезут откуда-то на горку, наверху останавливаются, рассыпавшись цепью, и все мордами равнение на меня держат. Уже больше десятка их там.

На душе стало нехорошо, холодок по спине и ниже.

Нащупал в кармане складной нож, которым карандаши чинил, открыл его, выставил перед собой. Понимаю, что последние минуты живу, стаей-то они на меня точно бросятся, но злость появилась, думаю- драться буду до последнего.

Волки начали потихоньку спускаться ко мне, морды тянут, видно, хотят запах мой учуять. Тут-то я и заметил странность в строении их тел- все волки были без хвостов. Вспомнил про бинокль, поднёс к лицу, настроил и глазам не мог поверить: ко мне приближался табунок северных оленей.

В ту же секунду я стал по настоящему храбрым, закричал, засвистел, руками замахал. Мои волки резко развернулись и галопом унеслись снова на сопку, а потом и с глаз долой исчезли.

Я побежал дальше, громко распевая песню Колобка- "...от волка я ушёл..", радостный, что никто меня не съел.

Через несколько километров нашёл репер- лишь макушка опозновательного металлического уголка торчала из-под снега, и всё в том же приподнятом состоянии стал топтаться на месте, лыжами на снегу выписывать слова:

- Здесь был я- великий и …

Дальше не успел, наступил левой лыжей на валун, спрятавшийся под снегом, она хрустнула и переломилась пополам.

В бинокль осмотрел тундру и увидел наш вездеход вдали. И пошёл к нему, отталкиваясь сломанной лыжей и катясь, как на самокате, на целой лыжине. Конечно, падал много раз и дошёл, вымотавшись, к ребятам. Переоделся, пообедали и доехали до репера, до него оказалось восемь километров, которые я прошёл, как одноногий лыжник.

#29 
  zerkowkak местный житель27.08.15 22:02
zerkowkak
NEW 27.08.15 22:02 
в ответ zerkowkak 27.08.15 20:35
Валентиново горе.
На берегу реки Нижняя Тунгуска стояло когда-то село Соснино. Мы работали поблизости и решили заглянуть туда. Подъехали на вездеходе, видим, что на большой поляне остался лишь один дом с сараями. В поросшей густой травой пойме реки паслись телята. На шум вышел из избушки мужик лет 40, давно небритый с длинными нечёсанными волосами. Поздоровались, познакомились. Это оказался пастух из села Подволошино по имени Валентин. На лето пригоняли сюда молодняк скота, за которым он приглядывал.
Пригласил нас в дом, мы с собой взяли сгущёнку, карамельки. Вскипятили чай, сидим, чинно беседуем. Появилась взаимная симпатия, и тут Валентин спрашивает, а не хотим ли мы выпить, мол, вчера у него бражка поспела.
Да кто ж такое спрашивает? Естественно, все шестеро с готовностью закивали головами.
Изба состояла из одной большой комнаты, в ней и печь и стол и лежанка. Только один угол занавеской отгорожен, туда пастух и направился, рассказывая, что у него там стоит стеклянная бутыль ёмкостью литров 30. Когда-то вертолёт нёс на подвеске контейнер, но из-за сильного ветра отцепил трос, груз брякнулся на землю. В основном, всё побилось, но кое что и разобрали. Валентину досталась эта бутыль, которая была упакована в корзину со стружками.
Нацедил кружку поллитровую, выпили. Маловато на семь человек... Окинул нас взглядом, крякнул, ещё принёс. Беседа оживилась, народ повеселел, и Валентин пошёл в третий раз. Спрашиваем:
- Помочь, может?
- Не-е, не надо, я сам привычный...
И в этот момент из-за занавески раздался грохот, звук бьющегося стекла, а по избе пополз характерный крепкий запах браги.
Мы вскрикнули почти хором:
- Ой, бля-а-а...
А из угла ещё круче маты летят...
Выходит Валентин- мрачный, как туча. Ни на кого не смотрит, идёт мимо стола, громко топая ногами и скрежеща страшно зубами. Видно, демонстрировал, как он зол.
Лёг на койку, отвернулся к стене и накрылся с головой телогрейкой. Слышим- что-то бормочет, явно, с расчётом, чтобы мимо наших ушей не пролетело.
- Понаехали... бл.... ждал я их тут... мать... да нахрена вы мне тут сдались... мать... мать... мать...
Понимаем, что человек неадекватен, нельзя обижаться на него за грубые слова. Всё-таки, горе у него большое, потерял самое дорогое, что в жизни было.
Посидели мы ещё минут пять, повздыхали для приличия, выразив ему этим свои соболезнования. Потом встали и гуськом потянулись из избушки.
Больше мы к нему никогда не заезжали...
#30 
  zerkowkak местный житель28.08.15 07:11
zerkowkak
NEW 28.08.15 07:11 
в ответ zerkowkak 27.08.15 22:02, Последний раз изменено 09.06.17 16:19 (zerkowkak)

Сплав по Кунерме.

Оставив молодого специалиста Саню на реке Умбелле, я не ожидал его так быстро увидеть снова.

Через неделю они перевернулись в той злополучной реке. Лодку со всем имуществом унесло, а бригаду раскидало. Хорошо, что надувные жилеты они, практически, не снимали. Выбрались рабочие и собака на берег, а Сашки нет. Бегали мужики вдоль реки, матерились до истерики, но не нашли его. Поняли, что утонул. Сидят, мрачные- начальник погиб, продуктов, курева нет... И тут из кустов Сашка выходит- мокрый и босиком. Он пытался лодку по берегу догнать, а сапоги ещё в воде сбросил, когда они его на дно потянули. Естественно, не догнал, а искать что-то в сумасшедшей реке было бесполезно. Остался у них карабин, который на тот момент висел у Сашки через плечо, и полевая офицерская сумка с документами- картами, аэроснимками.

Пошли пострадавшие в кораблекрушении пешком до Улькана той же дорогой, по которой я несколько дней назад шёл. Дошли до вокзала, купили билеты на поезд и поехали ко мне в Кунерму, где я домик снимал под базу. В вагоне первым делом подняли все полки в надежде чего-нибудь найти. И тут Боженька им улыбнулся, наконец: внутри ящика стояли почти новые яловые сапоги. Сунул Саня ногу внутрь сапога- его размер. Конечно, кто-то потерял, забыл, но именно в этом месте и в это время, когда парень ходил босой. Вышли мы на связь с Усть-Кутом, сообщили о несчастьи, и Сашку потребовали на базу партии на разборки и за новым снаряжением- работу-то делать надо было. Но назад он больше не вернулся, пришлось моей банде объект в авральном режиме добивать.

А я решил таким же способом другую часть объекта обработать- сплавиться на резиновой лодке по реке Кунерме, а затем по Улькану. Человек же на чужих ошибках не учится. Кунерма пошире Умбеллы, но весной в половодье дурна-а-ая. Вдобавок, есть места, полностью забитые брёвнами- на одном повороте такой затор составлял больше 200 метров. Приходилось разгружать лодку, перетаскивать волоком по лесу до чистой воды. Или плыть узкими сумасшедшими протоками.

В одной такой протоке увидел впереди склонённую шикарную берёзу, которая полоскала ветви в воде. Мы должны были по любому под ней проплыть. Тормозить поздно, крикнул мужикам, чтобы легли и вжались, как можно сильнее, в рюкзаки. Сам тоже съёжился, но в последнюю секунду приподнял голову, чтобы проверить, как там мой экипаж, и тут я ощутил незабываемый момент. Берёза своими ветками-крючьями, как злая ведьма, рвала мне губы, щёки, уши. Я в ответ лупил руками по воздуху, отбиваясь, задыхаясь, упираясь ногами в ребят. Наконец, это безумие закончилось, вышли на чистую воду.

Пока мужики распрямлялись, подгрёб к берегу, чтобы передохнуть, оборачиваюсь к ним с каким-то вопросом и вижу их изумлённые лица. Спрашиваю:

- Что-то не так?

Серёга всегда в нагрудном кармашке таскал маленькое зеркальцо, молча протягивает мне. Изучаю свою физию частями. Замечаю, что я заметно увеличился ушами и носом. Распухли, красные, в царапинах. Красавец! А они же не видели мою борьбу с берёзой, потому и удивились переменам во мне за те несколько секунд, что носами в дно лодки лежали.

Однажды ушли от берега на весь день. К счастью, лодку привязали за дерево, а палатка находилась метрах в 50 от берега. Вернувшись, не узнали место. Палатка хлопала крыльями по воде, спальники плавали внутри, а лодка рвалась на волю, натянув верёвку. К ней пришлось добираться по пояс в воде. На следующий день километрах в двух от берега на полянке столкнулисъ нос к носу с огромным медведем. Как всегда, карабин был у замыкающего рабочего, я его старался не носить, чтобы не мешал- в руках постоянно то компас то карта или аэроснимок. Пока мы, остолбенев от неожиданности, не дышали, косолапый, оглядев нас, фыркнул и неспеша ушёл в кусты. Как раз в эту секунду появился наш "карабинер" по кличке Хлорик. Выслушав от нас много неприятных упрёков за его медлительность, он буркнул:

- Врёте вы всё, не было никакого медведя.

Пришлось натыкать его носом в свежие следы. А через час я нечаянно рубанул себе по ноге чуть выше колена топором. К реке возвращались медленно, изнывая под жарким весенним солнцем в облаке комаров, а я то опирался на самодельный костыль, то висел на плечах у рабочих. В этот вечер мы подпыли к зимовью на берегу реки, переночевали, и я оставил на столе странную записку, за содержание которой до сих пор испытываю неловкость. Текст не дословный, но примерно так:

- Плывём по реке, течение просто бешеное, обилие топляков и заторов. Часто встречаем медведей. Сильно поранил ногу. На всякий случай прошу переслать записку по адресу экспедиции:_____. Дата и фамилии всех членов бригады.

Надеюсь, что моё письмо, написанное в минуту слабости, не отправили, а то бы я стал на работе героем анекдотов надолго.

Постепенно вошли во вкус плавания. Единственно- никак не могли разьяснить рабочему Хлорику его обязанности на борту. Все были заняты- я сидел на носу, следил за маршрутом и чтобы не напороться на топляк. Серёга с веслом, Шурка Мишин после нескольких попыток научить его управлять лодкой на стремнине, оставался в качестве балласта. Пообещали, что, если сядем на мель, первым за борт полетит он, как самый тяжёлый. Хлорику дали весло, но, всякий раз, когда я кричал:

- Хлорик, табань!

Он протирал свои очки и вежливо спрашивал:

- А это куда?

Тут все забывали про бешеную речку и начинали орать на него, объясняя в сотый раз, ЧТО надо делать при таких командах.

Хлорик, а в миру просто Гоша, человек спокойный, флегматичный, не обращая внимания, что нас крутит течением уже как попало, начинал вежливо оправдываться, что он забывает это незнакомое для него слово и т.д. Нас вот-вот перевёрнёт, но всем не до этого, просто хочется дотянуться до Гохи и хоть разок приложиться к его невозмутимой морде. В конце концов, весло у него было изьято и отдано Шурке. Теперь Хлорик ревниво следил за нашими телодвижениями и, в случае ошибки в управлении лодкой, отпускал комментарии ехидные. В ответ все трое чуть ли не хором рявкали одинаково на него. То, что мы рявкали, печатать неудобно...

Но, в общем, проплыли мы удачно, а из Улькана на поезде вернулись в родную Кунерму, заходим в свой домик, который запирали куском алюминиевой проволоки, а на столе лежит акт-предписание: запрещается передвижение на резиновой лодке по горным рекам.

Пока нас не было, приезжала комиссия из экспедиции и таким образом подстраховалась на случай несчастья.

#31 
  zerkowkak местный житель28.08.15 07:17
zerkowkak
NEW 28.08.15 07:17 
в ответ zerkowkak 28.08.15 07:11, Последний раз изменено 09.06.17 08:42 (zerkowkak)

Долина смерти.

Отправились мы в маршрут с бригадой на несколько дней в горы.

Снег ещё лежал в тайге, а весна всё же наступала, лужайки проглядывали, комарики несмелые садились, но сил укусить у них ещё не было, просто грелись на открытых частях тела. Подошли к речушке Ярал. Она горная, но летом её воробьи переходят, не замочив коленок, а весной совсем другое зрелище. Постояли на берегу, подумали, видим, что вода прибывает- снег тает же. Решили, что успеем туда и обратно за 3 дня обернуться до большой воды. Болотные сапоги развернули и побрели, держась за руки, чтобы течением не сбило.

Выполнили работу, возвращаемся через пару дней, а речку не узнать. Какое-то чудовище ревёт, несёт деревья, мусор, камни ворочает. Потоптались по берегу туда-сюда, шансов вброд реку перейти нет, а ждать, когда вода спадёт, надо с месяц. На аэроснимке нашёл небольшой остров выше по течению, туда мы и направились. Начали деревья рубить, чтобы на остров, как по мосту перейти. Довольно быстро получилось у нас. Но радовались мы рано. Только перешли, как наш мост смыло течением. А на острове деревьев было не так много.

Срубим, дерево падает и тут же уплывает. Начинаем нервно подсчитывать оставшиеся деревья, а вода прибывает, остров постепенно тонет. Наконец, одно дерево зацепилось за тот берег, качается в воде. Гавкнул на мужиков и, как канатоходец, быстренько перебрался через реку. Следом один рабочий, а потом пошёл рабочий по кличке Хлорик. А он косолапый такой- медведь от зависти помрёт. Мы-то бочком по бревну шли, а Хлорик прямо идёт, спокойный, как удав.

Последним был рабочий Мишин Шурка. Очень неуклюжий, тяжёлый. Даже по насту, когда ходили, всех снег держал, а Мишин проваливался и грёб в траншее, благо сила у него была, как у слона. И тут Мишин забуксовал- смотрит на реку и не идёт. Мы его уговариваем, косимся на дерево, понимаем, что вот-вот его сорвёт. Наконец, Шурка шагнул. Прямо- как Хлорик. Но он же не косолапый. Топор впереди себя воткнул и шагнул пару раз, подскользнулся и падает. Наши сердца перестали битья, наверное. Сразу представил, что он в воде, а спасти ни за что не удастся- связаться верёвкой времени не было.

Но ему повезло- верхом оседлал бревно, наверное, стукнувшись больно одним местом. Кричим:

- Ползи, Шура!!!

А он глаза поднимает на меня, в них такая тоска и печаль, и отвечает:

- Я топор утопил...

- Да хрен с ним, ты ползи, дорогой!!!

Такие слова ему нежные кричал, всяко называл, как женщинам не говорил даже.

И вот он пополз... Ноги были под водой, течение зверски его било, да ещё и дерево качало. Что он пережил, трудно описать, но я я чуть с ума не сошёл, пока он полз. Мы выстроились цепочкой. Серёга за куст ухватился, за него Хлорик, а потом я по "мосту" навстречу Шурке пошёл. Я тянул руку к Мишину и, вопреки всем законам, она стала длиннее в два раза, схватил Шурку за шкирку, подтянул его. И так- бабка за дедку, дедка за репку- мы его вытащили.

Бросили его на землю, и тут я оторвался. Полезла вся кака, чтобы нервы отпустило. Наорал на него, что не пошёл сразу. Вдруг за спиной зашумело, оглянулся, а мост наш исчез. Дело минуты, и Шурка бы погиб. Я замолчал, а его прорвало:

- Да лучше бы я утонул, чем слушать от тебя такое!!!!

Посидели, покурили, пошли дальше, постепенно с юмором всё вспоминая. Молодость ведь большого страха смерти ещё не имеет.

Выходим через несколько часов к посёлку, топаем мимо вокзала. Обросшие, грязные, у Мишина штаны сзади разорвались и трусы цветастые видны. На перроне народ стоит, поезд ожидают. Две девчонки захихикали:

- Смотри, трусы красные в горошек...

- Дура, может, так модно сейчас...

Какая-то тётушка, с жалостью разглядывая нашу компанию, спросила:

- Откуда вы, ребята?

От усталости сил не было отвечать, хотелось добраться до домика, отлепить от себя приросший рюкзак, раздеться и смыть многодневные грязь и пот.

Один лишь Шурка Мишин обернулся и мрачно произнёс:

- Из Долины Смерти мы идём, мать...Так-то вот...

Люди примолкли, не зная, что и подумать после этих слов, провожая нас изумлёнными взглядами.

На фотографии долина реки Ярал до таяния снегов.

#32 
  zerkowkak местный житель28.08.15 20:07
zerkowkak
NEW 28.08.15 20:07 
в ответ zerkowkak 28.08.15 07:17, Последний раз изменено 09.06.17 16:41 (zerkowkak)

Таёжные костоправы.

Не хватало техники, и мы с коллегой, объединившись, стали работать двумя бригадами на одном вездеходе. Как-то так получилось, что в беседе с ним, я, задав вопрос, кто будет ездить, а кто уходить в маршруты, возвращаясь к вездеходу, чтобы затариться продуктами, не получил внятного ответа. То есть, коллега совсем не ответил, потупив взор.

Он работал впервые на севере, до этого всё по югам (Сибири, не Средней Азии). А отношения между собой ребят, которые на севере трудились, и южных- это небо и земля. Северяне- практически, братья, в любую трудную минуту знаешь, что всё бросит и примчится на помощь. Южане- ухоженные, чистенькие, работающие, в основном, по городам и посёлкам, избалованные комфортом (относительным). У нас считалось плохим тоном говорить о деньгах, подсчитывать зар.плату и расходы, у них это было на первом месте.

Так вот, коллега очень не хотел передвигаться пешком и спать, где и как попало. И даже меняться периодически его не тянуло. Так что вопрос решён был однозначно. Отозвал своих рабочих в сторонку, обрисовал ситуацию и спросил, готовы ли они провести лето в собачьих условиях?

Рабочие ехали на север не "за туманом и за запахом тайги", а, конкретно, за деньгами. Объяснил им, что нам будут оплачиваться пешие переходы, а той бригаде- нет. Норма была 8 километров в день в горах и 12 по тайге (с работой, естественно, а не прогуливаясь). Тем более, что с этими мужиками мы уже многое испытали раньше, и парни, не задумываясь, согласились.

Позже мне понравилась одна сценка. Сидели над картами с коллегой и продумывали маршрут, где нам встретиться с вездеходом. Так получалось, что в одном месте его бригаде нужно было пройти 3 километра от техники в сторону пешком. Мне никак не по пути было туда попасть. Коллега и его рабочие заметно скисли:

- А нельзя ли поближе подъехать?

Моя банда тут же подняла их на смех. Парни так натренировались бегать с рюкзаками по тайге и горам, что марш-бросок 30-40 километров за день не пугал их, а тут жалкие три километра.

Как-то в начале июля встретились мы с ними и на пару дней задержались. Расслабились, и наказание последовало незамедлительно. Кстати, заметил, что все несчастные случаи на работе происходили именно тогда, когда расслабишься, напряжение спадёт...

В 3 часа дня вышли на связь с базой, побалагурили с радисткой- единственный способ пообщаться с женским полом в тех условиях. Рабочие в 100 метрах от палатки пилили, рубили лес на маркире. Побежали с коллегой после связи туда. Он упёрся руками в дерево, которое пилил бензопилой рабочий, а я, подхватив жердь, стал ею тоже толкать лесину. Водитель Мишка Орёлик за спиной рубил большую берёзу. Обычно он оставался с вездеходом, а тут понесла его нелёгкая, скучно, видно стало.

Стою, давлю жердиной и чувствую, вдруг, как мне на правое плечо ложится огромная-преогромная лапа и гнёт меня к земле, в конце концов, упал под её тяжестью на колени. Слышу, как заглохла пила, крики коллеги. Привстаю с земли, вижу, что тот держится за голову, охает, мужики вокруг него суетятся.

Оказывается, берёза, которую Орёл рубил, упала в нашу сторону. Мишка закричал предупреждающе, но из-за шума бензопилы мы не услышали. Стволом дерево легло на меня, а ветками хлестнула коллегу по голове. Так как он орал очень громко, то мужики и кинулись к нему, не обратив внимания на мою странную позу.

Я стоял, как подстреленная птица с перебитым крылом. Правая рука висела плетью, касаясь земли. Перекосило всего. Тут ещё наша собака Тайга, подбежав и думая, что я так играю с ней, прыгнула на меня и завалила, тогда, наконец, я и взвыл. Оставив контуженного коллегу, ребята уделили мне внимание, взяли под нежны руки и повели, как принца, в залы- в палатку. Раздели по пояс: картина открылась малопривлекательная. Плечо исчезло, сместившись сильно вниз.

Возник вопрос вечный: Что делать?

Кто виноват- и так ясно было.

До базы лесом километров 150, связь следующая лишь утром. Говорю:

- Будем вправлять!

Мужики растерянно переглядывались, медицинских знаний у каждого хватало лишь на то, чтобы отличить таблетку фталазола от аскорбинки, и то, если дадут лизнуть.

Обмазали моё тело Дэтой от комаров. Решили, что будет операцию производить коллега, всё-таки у него среднее специальное образование, хоть и в другой отрасли. Да и телом он был покрупнее остальных. Тот пытался отказаться, но я настоял, используя ненормативную лексику.

Что-то бормоча, взялся за мою конечность, мужики придерживали меня, чтобы не убежал, наверное.

В зубах зажал какую-то грязную палку, которую мне заботливо вставил в рот, как коню удила, водитель Мишка Орлов, закрыл глаза.

Рывок!

Очнулся я от того, что меня хлестали по щекам, кто-то обильно поливал водой, перепутав с цветком, все верещали, но громче других коллега, оправдываясь, что он же не врач, не знает, как правильно дёргать.

Посидел я, отдохнул, покосился на плечо, которое приобрело иную форму, и сказал снова:

- Давай ещё!

Возражения не принимались, хотя в этот раз коллега дольше сопротивлялся.

Теперь глаза я не закрывал, надеясь не отключиться. Потное лицо коллеги с растерянными испуганными глазами маячило передо мной. Ощупав почти профессионально всю руку, он произнёс неуверенно:

- Вывих где-то здесь!

Вдохнули мы с ним одновременно воздух, рванул куда-то вбок мою руку...

На этот раз я, похоже, дольше был без сознания, так как пришёл в себя, когда уже палатку собирали и грузили весь скарб на вездеход. Решили ехать на базу. Ехали долго, переезд помнил смутно, загрузили в салон вездехода, рядом сидел рабочий Колька и заботливо кормил меня демидролом, когда я открывал глаза. В 5 утра мы доехали до базы в деревню, вылез, не чувствуя свой язык от действия этих таблеток.

В местной больнице очень хотели поставить мне обезболивающий укол, но я, вспомнив, что не был в бане очень давно, и одежда на мне не пахнет парфюмом, а мед.сестра довольно молодая женщина, отказался наотрез подставлять свой зад под шприц. Пытались вызвать санитарный рейс, но в этот день не я один оказался травмирован, все самолёты, вертолёты разлетелись по огромному Катангскому району. И полетел я в столицу этого района посёлок Ербогачён рейсовым АН-2.

Прибыл туда под вечер, подхожу к больнице, согнувшись на одну сторону, а на крыльце люди стоят, весело разговаривают, прощаются- рабочий день закончился, врачи по домам расходятся. Увидели меня и сразу на рентген увели, никто не ушёл. Потом раздели, уложили на стол, беседу со мной ведут- зубы заговаривают. Вдруг, разом прижали к столу, на лицо набросили марлю и стали поливать сверху эфиром. Отбиваюсь, пытаюсь орать, но с каждым вдохом теряю силы и, наконец, в мозгу:

- Тик- тик- тик...

Очнулся от того, что кто-то громко орал матершинную песню, а лицо огнём горело. Глаза открыл и увидел занесённую надо мной ладонь. Опять лупили по морде- уже который раз за сутки...

Песню пел я, а мед.сёстры, краснея, смеялись. Рука уже на перевязи, как у Щорса, плечо, вроде, на месте. Состояние- пьянее не бывает, эфир, как наркотик, подействовал. Обнимаю врачей, тычась бородой им в глаза, в носы, благодарю. Они мне говорят, что случай был сложный, долго провозились: какой-то тройной вывих у меня оказался.

Ну, понятно, почему тройной: первый раз от удара берёзы, а два других коллега сумел сотворить, дёргая меня за руку в разные стороны.

Через неделю правой рукой я уже мог выполнять любую работу. Такие мастера были эти хирурги, работая за тридевять земель от крупных клиник и не имея первоклассного оборудования.

#33 
  zerkowkak местный житель28.08.15 20:46
zerkowkak
NEW 28.08.15 20:46 
в ответ zerkowkak 28.08.15 20:07
На медведя с топором.
Однажды осенью сломался у нас в тайге вездеход. Поломка незначительная, обошлись без посторонней помощи, но понадобились пара дней на ремонт. Время терять не хотелось, оставили одного рабочего в помощь водителю, а сами втроём работали в округе, возвращаясь ночевать к палатке и вездеходу.
И вот, идём уже в сумерках по старому профилю, спускаемся в глубокую лощину. Геодезические инструменты, топоры оставили там, где закончили нивелирование, намереваясь утром продолжить работу. Оружие с собой не брали, но за поясом у меня торчал маленький топорик- иногда необходимо было подрубить мешающую для наблюдений ветку, не будешь же из-за пустяка парней звать.
Передвигаемся довольно бодро, темнеет, снежок посыпал хороший такой. Как вдруг, один из рабочих резко остановился и попятился, указывая вперёд рукой. Глянули и остолбенели: впереди, метрах в 100 из кустов высунулась морда здоровенного медведя. Спустя секунду зверь вылез уже до середины корпуса и повернулся к нам. Мы глядим на него, страх проникает во все частицы тела, а косолапый нос на нас направил, вынюхивает, значит, паразит, кого первым сожрать... Ветерок слегка дует от него, потому и не может понять лохматый, ЧТО движется к нему по профилю. А нам отступать-то некуда: вездеход с палаткой впереди в каком-то километре отсюда.
Ну, хоть бы зверь инициативу какую проявил- тогда бы мы уже стихийно определились, что дальше делать: бежать, как зайцы, или карабкаться на деревья, как белки. Впрочем, последнее было бы сложнее- в тайге ветки на деревьях растут довольно высоко от земли.
Надоела эта неопределённость, и я сказал мужикам:
- Так, парни, прижимаемся друг к другу плечами, идём этакой массой большой- медведь подумает, что мы крупнее его, испугается и убежит.
Вытащил из-за пояса миниатюрный топорик, пацаны выставили перед собой ножи, сгрудились и чётко печатая шаг- нога в ногу- двинули на медведя в атаку.
Расстояние сокращалось, а он и не думает пугаться- как стоял так и стоит, не двигаясь, лишь морду наклоняет из стороны в сторону.
Шепчу:
- Если что- я бью первым его в глаз топором, а вы ножами тычете под лопатки.
Парни переглянулись: какие нахрен, лопатки, успеть бы, вообще, замахнуться на зверя...
И тут, наконец, зверина выдвинулся из кустов и побежал рысцой к нам. Вся наша стратегия тут же чуть не рухнула: если бы не поддерживали друг друга за локти, то рванули бы все в разные стороны. А так- лишь замерли на месте, выставив перед собой своё грозное оружие. А мишка бежал всё быстрее, помахивая весело... хвостом...
- Мальчик...!!! Твою маму...!!! Да ты наш дорогой псина...!!!!
Мы обнимали, тискали пса, едва не целуя его, а кобель столь же радостно облизывал нас, повизгивая от счастья.
Этого пса потерял неделю назад мой коллега. Здоровенный бестолковый годовалый кобель. Ростом с крупного дога и тупой квадратной мордой. Сумрак и снежок увеличили его и так немаленькие размеры, и нам почудился медведь. А уж что думал про нас в те минуты сам Мальчик, мы не узнаем никогда. Но, судя по его радости от встречи, перетрусил он тоже изрядно.
И ещё с неделю он жил у нас, пока не встретили бригаду с его хозяином.
#34 
  zerkowkak местный житель28.08.15 21:20
zerkowkak
NEW 28.08.15 21:20 
в ответ zerkowkak 28.08.15 20:46, Последний раз изменено 09.06.17 08:49 (zerkowkak)

Лёгкая кавалерия.

Нужно было закончить объект на БАМе в районе Звёздный, Ния. После страшных лесных пожаров в тех местах техника бы не прошла- все профили и лесные дороги завалены горелым лесом. Подумали с Сергеем-моим другом и начальником партии и решили арендовать лошадей, вернуться на 20 лет в прошлое.

Приплыли в деревню на р.Лена, договорились с председателем, а на берегу познакомились с эвенком Николаем- мелким шустрым мужичком лет 30.

Он сразу согласился работать каюром и сказал, что всю тайгу знает вдоль и поперёк, поэтому без проблем коней перегонит с Лены на БАМ- порядка сотни километров. Ну, одного, естественно, его никто не пустит. Привезли рабочего Володю, с которым мы до этого по горам бродили. А я на поезде в пос. Ния приехал, ждал их со всем барахлом и вьючными сёдлами в домике на берегу речушки.

В условленный день они не приехали, назавтра тоже. Волнуюсь, связи с ними нет, что случилось- неизвестно. Наконец, под вечер зафыркали за окном кони. Приехали... Спрашиваю, что случилось, Володя, как всегда, отмолчался, а Колька говорит:

- Заблудились маленько...

И на Вовку с опаской поглядывает. После сезона уже он мне рассказал, что, проблуждав два дня, ночуя у костра, Вовка мрачно сказал ему:

- Ну, вот что, узкоглазый: если завтра меня не выведешь, то я сначала тебя сожру, а потом коней по одному есть буду.

Колька дорогу сразу нашёл, выехали в Нию, но он потом всегда побаивался и избегал рабочего и мне ничего не говорил.

Лошадей распределили сразу. В поводу каждый вёл по одной, а она, бедная, несла на себе кг 100-120 во вьюках. Самую строптивую- молодую Маньку вёл каюр Колька, Вовке достался хитрый и ленивый мерин Гнедко, а мне пришлась по сердцу спокойная низенькая с умными человечьими глазами Якутка. У нас с Колькой проблем было мало, хотя Манька иной раз начинала бунт, но Колька подавлял его железной тунгусьей рукой и палкой.

А вот у Вовки с Гнедко дружбы не получилось. Может, конь чуял, что человек он не совсем добрый был, не знаю. Когда шёл за Вовкой, норовил между делом цапнуть за плечо или наступить ему на ногу. А когда тебе копыто животного весом кг 300 встаёт на сапог, ощущение неприятное. Иногда мы оставляли вещи и верхом уезжали на день поработать. Не было дня, чтобы Вовка не летел на землю со спины мерина, раскорячившись и с криком:

-Ну, гад, я тебя когда-нибудь убью...

Интересно было наблюдать за лошадьми. Например, попадается на дороге лужа, люди проходят по краю её, Гнедко и Манька вброд, а Якутка, брезгливо поднимая копыта, тащится за мной, стараясь не наступить в воду и сталкивая меня своим корпусом в грязь. А то и по бревну через ручей вслед за мной норовит перейти.

Гнедко первое время симулировал. Идём сквозь лес, мелькнула лужайка с зелёной травкой, мерин поравнялся с ней, вдруг тяжело вздохнул- просто охнул, и упал навзничь, задрав копыта и закатив глаза. Я в панике бросился к нему, снимаю вьюки, разнуздываю, и Гнедко встаёт, как ни в чём не бывало, щиплет траву. Так было раза три, пока Колька попросил не вмешиваться. Смотреть на экзекуцию было дико, но помогло с первого раза. После побоев Гнедко, увидев следующую зелёную лужайку, прижимал уши и косился на Кольку- условный рефлекс выработался навсегда.

Однажды, пересекая зелёную, просто изумрудную лужайку, Манька неожиданно провалилась в топь. На поверхности осталась лишь её голова. Мы прозевали и не заметили, что в этом месте бьют родники. Сняли с лошади вьюки, тянем её за узду, подсовываем ваги под неё, но бесполезно. Измученная и вся в грязи Манька, похоже, смирилась со своей участью и решила умирать. Положила голову в грязь, закрыла глаза и лишь тяжело дышала. У меня опустились руки, уже стал посматривать на карабин, чтобы прекратить мучения несчастной лошади одним выстрелом. Но наш каюр, нахмурившись, сделал несколько кругов вокруг Маньки и сказал:

- У нас как-то в деревне машина в грязи завязла, так мы её лошадьми вытянули- верёвку за хвосты привязали.

Обошли предательскую полянку, привязали к хвостам Якутки и Гнедко толстый капроновый шнур, а другой конец за узду Маньки. Колька со всей силы стеганул прутом по крупам коней, ещё раз, ещё... Те, взвизгивая от боли, рванули и потянули за собой Маньку, всю облепленную грязью. Я не верил своим глазам, думал, что или хвосты с корнем оторвутся или Манькина башка. Лошадь стоял на сухом и дрожала, перенервничала. Нашли бочажину и повели её туда отмывать. Она покорно принимала водные процедуры, а мы были рады, что спасли животное от неминуемой гибели, благодаря смекалке каюра Кольки.

Закончив работу, вдвоём с каюром мы поехали верхом отдавать их обратно в колхоз, в котором арендовали лошадей. Я на низкорослой Якутке, Колька на Гнедко, а молодая кобыла Манька в поводу сзади шла. Рабочего отправили с вещами, инструментами поездом до Усть-Кута, а сами рванули старыми профилями.

Стояла жара дикая, духота, остановиться невозможно было, лошади сразу дурели, так как гнус налетал просто облаком, жалил коней и нас до безумия. Так что обедали, не слезая с лошадей. Пару раз лишь коротко остановились, чтобы они попили да траву пощипали. К вечеру выехали к речке Таюра. На той стороне когда-то была таёжная деревня, жители разьехались, но несколько избушек осталось.

Места были ягодные, туда и забросили на лодке заготовителей собирать дары природы. Но было ещё рановато для ягод, так что они занялись рыбалкой. Колька спокойно переехал вброд реку, а моя низенькая Якутка не достала дна копытами и резко поплыла, едва не уронив меня в воду.

Нас встретили радостно, вид был живописный, конечно. У меня за плечом карабин, у Кольки ружьё, на поясах ножи, головы косынками повязаны. Напоили чаем, поставили огромную сковороду с жареными хариусами.

И тут я все приличия забыл. Колька съел пару рыбин и отвалил, а я не могу остановиться и всё. Понимаю, что неудобно, но ем, как котяра- так вкусно. Всю сковородку и умял. Вижу- косятся мужики, оставил их без ужина.

Тут один замечает у меня фотоаппарат- простенький, Смена.

И говорит, что на паспорт надо сфотографироваться, нет времени в город попасть. Я было пытался ему объяснить, что не получится, но Колька мне подмигнул. Кричит- несите простынь. Посадили этого парня на чурку, сзади натянули грязно-белую простынь, Колька его повертел, усадил, как надо, и сфотографировал.Записал данные мужика, пообещав выслать фото сразу же.

Ну, тут нас стали уже угощать по новой, опять пожарили свежую рыбку, которую я поел с чувством заработанной честным трудом. Переночевали мы у них, утром снова жареные хариусы, распрощались и уехали.

Уже дома, зимой, проявляя и печатая фотографии, долго не мог понять, что за тип бородатый сидит на чурке. Потом вспомнил. Жаль, но обманули мы его, не дождался фото на паспорт, зря нас рыбой кормили.

На фото мы с Вовкой и наши верные Якутка, Манька и Гнедко.

#35 
  zerkowkak местный житель28.08.15 21:35
zerkowkak
NEW 28.08.15 21:35 
в ответ zerkowkak 28.08.15 21:20, Последний раз изменено 09.06.17 08:50 (zerkowkak)

Великий охотник Улукиткан.

Каюр -эвенк Колька, после того, как мы закончили объект на БАМе и вернули в совхоз на реке Лена лошадей, не захотел со мной расставаться и работал дальше в нашей бригаде рабочим. Я не сдержался и присвоил ему прозвище- Улукиткан (был такой добрый помощник эвенк- охотник и проводник- у Григория Федосеева, известного писателя и геодезиста).

Уже поздней осенью работали мы на севере Иркутской области. Благодаря Улукиткану, бригада редко бывала без свежего мяса- Колька ловил зайцев в петли, стрелял дичь. И очень любил, когда за едой кто-нибудь похвалит его охотничьи способности. Тут же он, как и все правильные охотники, начинал рассказывать о своих прошлых трофеях, наверняка привирая, что абсолютно естественно для всех стреляющих и "рыбачущих"...

Однажды мы ехали на вездеходе по старому геофизическому профилю и заметили впереди какие-то две тёмные точки на снегу. Сначала решили, что охотник с собакой идёт навстречу, но, наведя бинокль, я разглядел двух лосей- далеко, метров за 700 от нас. Они, сцепившись рогами, выясняли, кто сильнее. Была середина октября, возможно, гон затянулся у самцов. Может, и лосиха где-то рядом из-за кустов наблюдала, ждала победителя. Я достал карабин из кабины, укрепил его покрепче и хотел в азарте выстрелить с такого расстояния, но Колька- охотник и потомок охотников, сказал, что можно подкрасться ближе- сохатый во время драки не слышит ничего.

И правда, мне удалось, перебегая от дерева к дереву, а где и переползая, приблизиться к драчунам. Я подкрадывался с карабином в руках, а Улукиткан прихватил мою одностволку, заряженную патроном с пулей. В очередной раз я выглянул из-за дерева и залюбовался сохатыми. Звери стояли друг перед другом, низко опустив рога, сопели, ничего не замечая, а потом вдруг бросались навстречу сопернику. Хлесткий удар рогов, и начиналась борьба, кто кого выдавит. Потом снова расходились для следующего удара. Кусты вокруг них были изломаны и помяты, снег истоптан. Я несколько раз с разного расстояния прикладывал карабин к плечу, но Колька, который следовал за мной, всякий раз шептал, что рано ещё, ближе надо. Очень хотел я сфотографировать их, благо, что фотоаппарат был в сумке на поясе. Но голос предков- кровожадных неандертальцев пересилил.

Когда до зверей осталось метров пятьдесят, Улукиткан вдруг выскочил из-за моей спины, присел на одно колено и прицелился в лося. Звери заметили движение и прекратили борьбу, разом повернув в нашу сторону морды. Я оторопел сначала, а потом, как чёрт из табакерки, прыгнул следом за Колькой, встал в полный рост над эвенком и выстрелил на долю секунды раньше его. От неожиданности и грохота над ухом Улукиткан дёрнул стволом ружья, и его пуля заскакала по снегу. А звери метнулись с профиля в лес и исчезли с глаз долой. Колька с досадой глянул на меня:

- Промахнулся!!! И мне не дал как следует выстрелить, напугал, бахнув возле уха... Испортил такую охоту!

Сконфуженно молчу, недоумевая, как это я смазал с такого расстояния.

Подходим к месту схватки и видим сбоку в кустах смертельно раненого сохатого. Он пытался вскинуться, подняться, но тут в упор прогремели три выстрела, я жал на курок, моментально передёргивая затвор и снова посылая пулю за пулей в зверя.

Улукиткан посмотрел на лося и довольно заявил:

- Всё-таки, я попал.

- Ну, ты трепло, Колька! Сам же мне показывал след от твоей пули на снегу...

- Не-е, я промахнуться не мог. Это ты смазал...

Этим вечером мы устроили пир с шашлыками и прочими таёжными мясными блюдами.

А потом по рации уведомили всех коллег, и к нам потянулись гонцы с других бригад за свежим мясом, а с базы партии специально выслали вертолёт за "гостинцем", попутно выполнив, наконец, нашу заявку.

На фотографии Колька- Улукиткан сидит впереди нас.

#36 
  zerkowkak местный житель31.08.15 21:51
zerkowkak
NEW 31.08.15 21:51 
в ответ zerkowkak 28.08.15 21:35
Жажда.
Лето 1988 года выдалось засушливым, мы работали на лошадях в тайге в районе БАМа, севернее посёлка Ния. Старались оставлять коней в низинах, где есть трава, т.к. повыше, кроме мха и ягодников, кормить животных было нечем. Привязывали их капроновым фалом, чтобы не сбежали. Однажды ночью они примчались к палатке с ошалелыми глазами, умудрившись порвать верёвку. Утром мы обнаружли там, где паслись кони, следы медведицы и двух медвежат.
Постепенно ручьи пересохли, а мы вышли с работой на водоразделы, где не было даже малейшей болотинки, бочажинки с водой. Коням подсыпали понемногу овёс, который возили с собой в мешках, а дополняли свой рацион они всякой растительностью, какую обычно лошади в нормальной жизни не едят.
Но, если с питанием дела обстояли ещё более менее хорошо, то с водой напряг ощущался всё сильнее.
Проверяли низинки, русла ручейков в поисках хоть маленькой лужи, но безуспешно- высохла вся влага в округе. Кони тяжело дышали, жалобно ржали и норовили куснуть за плечо, словно говорили:
- Вы, что совсем сдурели? Мы же не верблюды неделями без воды работать...
Нам тоже пища не лезла в рот: губы потрескались, по горлу, словно тёркой кто-то прошёлся. Через силу запихнёшь в рот пару ложек тушёнки, но без глотка чая или воды организм такую еду принимал неохотно. Промаявшись так пару дней, а жара стояла градусов 30, духота и тучи кровососов в воздухе, поняли, что ещё немного, и кони сойдут с ума. Решили идти к ближайшей речушке. Еле ноги волокли и мы и животные. Если люди ещё сознавали, что рано или поздно придут к воде, то лошадям же этого не объяснишь. Всё чаще и чаще они взбрыкивали, кося налитыми кровью глазами. Бунт назревал, грозя непредсказуемыми последствиями от возможного безумия животных.
Шли по старому геофизическому профилю, сухая почва под ногами аж звенела. По бокам через 50 метров виднелись неприкрытые дырки- скважины, которые пробурили когда-то для опускания внутрь взрывчатки, сейсморазведка поработала.
Случайно бросил внутрь камешек и вдруг услышал далёкий "бульк"... Вода!!!
Но как её оттуда достать? Глубина метров 10-12. Голь на выдумки ловка: съели быстренько тушёнку, обвязали узкую банку сейсмокабелем, который валялся по краю профиля мотками, и начали медленно опускать баночку вглубь. Через минуту, прижавшись к земле ушами, услышали всплеск- наша банка достигла воды.
К сожалению, первый спуск прошёл неудачно, банка вернулась назад почти без воды. Усовершенствовали: привязали к её дну камень. И дело пошло. Наверх возвращалась наша посудина полная почти чистой ледяной воды. Сначала мы напились от пуза, потом начали сливать воду в канистру. Когда 10-литровая ёмкость была полная, налили в кастрюлю воду и по очереди подносили к конским мордам. Если людям хватило каждому по паре баночек, то трёх коней мы, конечно, не могли напоить этой водой. Тем более, что день клонился к вечеру, а провести ещё ночь с непоеными лошадьми нам не очень-то хотелось, то решили мы бросать свою "рыбалку" и двигать ускоренно к речке.
Постепенно я оторвался от ребят, ведя в поводу свою любимую Якутку. До речки оставалось с пару километров, когда впереди блеснула небольшая лужа- в яме посреди профиля. Якутка учуяла её раньше, а потому, толкнув меня всем корпусом, устремилась к воде. Я, не уступая первенства в забеге, бежал ноздря в ноздрю с лошадью. Цели мы достигли одновременно: я припал к луже опухшими губами, а по соседству с моим лицом лошадиная морда шумно цедила грязную застоявшуюся влагу через зубы... Не успел я ещё оторваться от воды, как сзади раздался топот, и вот уже три конские морды зажали мою голову у воды.
А ещё утверждают, что лошади пьют лишь чистую воду...
В луже кишели какие-то букашки-сикарашки, личинки комаров. После первых глотков, мы процеживали эту влагу через накомарники, но получалась, всё равно, жидкость сомнительного цвета и качества. Впрочем, когда жажда мучает, то не обращаешь внимание на такие мелочи: главное, чтобы мокро было...
А уж у реки мы отвели душу- и напились и наплескались. Кони тоже блаженствовали: расседланные, они резвились и прыгали в воде, словно жеребята. А потом люди расслабленно пили чай у костра, слушая, как успокоенные, напоенные животные похрумкивали травой в пойме...
#37 
  zerkowkak местный житель01.09.15 07:32
zerkowkak
NEW 01.09.15 07:32 
в ответ zerkowkak 24.08.15 07:31
Медведь, который меня не съел.
Прочитал как-то фразу:
- Никогда не убегайте от медведя, от него убежать невозможно...
С одной стороны автор прав, конечно: мишка бегает так же быстро и легко, как лошадь. Захочет догнать- догонит. К счастью, обычно зверь сам первым улепётывает, не желая ближе знакомиться с непредсказуемым и агрессивным человеком. Но у меня в жизни был такой неприятный опыт один раз. Я убежал.
Встречать в тайге приходилось нередко всяких медведей- коричневых, рыжих, почти чёрных. Kрупных и мелких- муравьятников ( или их иногда муравейниками называют). Обычно ещё издалека он замечал нас и уступал дорогу, иногда тянул шею, выглядывал из-за дерева, встав на задние лапы, изучая незваных гостей. В редких случаях приходилось стрелять в воздух, чтобы отпугнуть особенно нагло-любопытного зверя. За всю свою таёжно-тундро-горную полевую жизнь лишь раз застрелил медведя, да и то случайно. Собаки разлаялись недалеко от палатки, подумал, что на глухаря, взял почему-то с собой карабин. Подкрадываюсь, тяну шею, выглядывая птицу на дереве, как вдруг услышал недовольное рычание-фырканье сквозь собачий лай. Опустил глаза и заметил метрах в 40 медведя, который тоже уже обратил внимание на меня. Два выстрела, и нам пришлось есть медвежатину, которую я не очень люблю, до тех пор, пока не добыл более вкусного оленя. А мясо медведя мы закоптили-высушили и сохранили до возвращения домой. С пивом шло прекрасно, никакой воблы не надо.
Но в 1986 году я сам чуть не стал добычей косолапого. Это был первый день, когда мы по реке Кунерме на резиновой лодке сплавлялись.
Я тогда в посёлке попросил знакомого прораба помочь, чтобы машину выделил и подальше увёз нас, меньше плыть по дурной речке. Доехали мы до одного залива, распрощались с водителем, накачали лодку, загрузились. Работу начинать предстояло на той стороне, так что мы просто переплыли реку, пристали к берегу. Весна, половодье, надо было место для палатки выбрать посуше. Рабочиe- их было трое, остались в лодке, а я пошёл хлюпать по затопленному берегу , искать сухое место.
Карабин им оставил, даже нож из-за голенища вытащил, в лодку бросил. Около берега ничего не нашёл и побрёл повыше. И тут услышал треск кустов, глянул в ту сторону, и как током пробило: с горы прыжками на меня нёсся медведь. Метров 100 до него было, наверное. А до берега не больше 15 метров. Я взвился в воздух, на лету ногами перебирая, рванул, как олимпиец, к мужикам. Выскочили на берег мы с ним одновременно, успел я обернуться и увидеть его глаза и слюнявую морду совсем рядом, рявкнул:
- Мужики, медведь!!!
И с разгона прыгнул в ледяную воду по грудь.
Мишка не дурак, понял, что нас много, развернулся, только грязь и брызги воды из-под когтей на меня посыпались и дёру...
Я-то надеялся, что ребята хоть в воздух пальнут, а они, увидев медведя, первым делом вёсла в воду и быстро-быстро погребли от берега и от меня подальше. Позже, когда я им высказал всё, что думал об их поступке, оправдываясь, сказали, что это они так маневрировали. Заразы!!!
Потом успокоились, разбили палатку, на костре варилась каша и закипал котелок с чаем. Я с одним рабочим обошёл окрестности- повсюду видны были следы медвежьи, развороченные старые коряги, разрытая земля. Видно, медведь искал всяких личинок-червяков да, на мою беду, услышал, что бродит кто-то в его владениях. Обрадовался лохматый, что поест хоть от пуза, но не ожидал, что нас так много там будет.
Ночью мы долго не могли уснуть, прислушивались, казалось, он рядом ходит, на каждый шорох оружие вскидывали. Но, скорее всего, мишка напугался не меньше меня. Видимо, услышав треск кустов, решил,что лось либо олень ходит, ну и бросился. Впрочем, если бы догнал меня, то не сильно бы он расстроился в своей ошибке. Какая разница, что за мясо- в шкуре или в энцефалитном костюме с сапогами.
#38 
  zerkowkak местный житель01.09.15 19:15
zerkowkak
NEW 01.09.15 19:15 
в ответ zerkowkak 24.08.15 07:31
Лягушонок в Носке.
Уговорили меня рабочие флягу браги поставить. Пьянка в лесу до добра редко доводит, поэтому я и сопротивлялся, пока они мне не дали честное-пречестное слово выпивать лишь по кружке, ужиная- для аппетита. Можно подумать, там был кто-нибудь, страдающий отсутствием его.
Бригада была небольшая: кроме меня, водитель и трое рабочих. Так как я бражку не люблю, желудок сразу бунтует, то мужикам досталось больше. Но всё имеет своё окончание. Наконец, и во фляге дно стало видно. Как раз остановились на берегу таёжной речушки, располагаемся лагерем, а рабочие первым делом флягу из вездехода вытаскивают и с печалью внутрь заглядывают. Надо бы палатку установить, костёр разводить, а им не до этого: переворачивают флягу над кружкой и терпеливо ждут, когда последние капли со стенок стекут. Набралась полная кружка какой-то мутной густой жижи. Рабочий Ваня Телелюхин на правах старшего по возрасту подносит её медленно к губам, чтобы не расплескать.
И, вдруг, Витя Носков- Носок взмолился:
- Иван, дай я выпью! Ну, дай, будь человеком!!! Что хочешь для тебя сделаю!!!
В выражении глаз такая боль, будто это эликсир жизни при нём сейчас уничтожат.
Иван поперхнулся от неожиданности, посмотрел внимательно на Носка:
- Что хочешь, говоришь?
Тот энергично закивал башкой, не отводя вожделенного взгляда от кружки.
Ваня посмотрел по сторонам, потом под ноги, придумывая какую-нибудь каверзу:
- Лягушку видишь? Вот сожрёшь её живой, получишь бражку.
Иван пошутил, но никто не ожидал от Носка такой прыти: хватает поварёшку, зачерпывает ею воду вместе с маленькой лягушкой, опрокидывает в рот. Тут же выхватывает кружку из рук у остолбеневшего Ивана и вдогонку за лягушонком.
- Ну, ты, Носок, и дура-ак... Он же сейчас у тебя живьём в желудке прыгает.
Тот вытирает рукавом рот и довольно отвечает:
- Да-а, французы же жрут лягушек, а я чем хуже...
#39 
  zerkowkak местный житель01.09.15 20:06
zerkowkak
NEW 01.09.15 20:06 
в ответ zerkowkak 24.08.15 07:31, Последний раз изменено 09.06.17 16:43 (zerkowkak)

Бурундук в масле.

Как только устанавливали в тайге палатку, так сразу появлялись во множестве бурундуки. Сперва осторожно, нерешительно выглядывая из-за деревьев, пробегая мимо, проводят разведку и рекогносцировку. Потом те, что посмелее, подбирают оброненные крошки, шурудят в выкопанной помойной яме. Но уже на другой день видишь, как то один, то другой бегут с опухшей мордой- значит, какой-то мешок с крупой или рожками-макарошками прогрызли, набили полные щёки и всё в дом, всё в дом...

Впрочем, мы и сами потворствовали этому грабежу. Было забавно наблюдать за юркими зверушками, которые за горсть рожек готовы были стать ручными, подбираясь всё ближе и ближе, и вот уже хватают еду прямо с рук. Набьёт полный рот, изо рта торчит макаронина, а он её назад заправляет, щёки раздулись, глазки узкие стали, как у китайца, но не уходит. Видит же, что собратья тоже здесь, нервничает: а, вдруг, последнее унесут...

Как-то один из рабочих отрезал кусочек сливочного масла и бросил бурундуку. Тот его мигом за щёку спрятал, морда перекосилась на один бок, будто у него флюс. Бросили ещё кусок. За вторую щёку уложил, стал сразу похож на толстого китайского правителя. Но не убегает, ждёт, наверное, ещё место во рту оставалось.

Вдруг, бурундучок запаниковал, хватается лапками за щёки, озирается, смотрит под ноги...

Масло начало таять, мордочка снова принимает прежние формы, а он, видимо, подумал, что ограбили, вытащили добычу прямо изо рта.

А иначе как объяснить пропажу масла, которое лежало в самом надёжном месте- за щёками.

Распищался, раскричался, но нет поблизости никого- чудеса просто.

В тот вечер мы скормили бурундукам солидный кусок масла. Нам было смешно за их ужимками наблюдать, а им трагедия- кто-то бессовестно грабит нажитое непосильным трудом, но где же вор???

Мордочки полосатых попрошаек лоснились от масла, но надеюсь, что у них не было расстройства желудка.

#40 
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 все