Спасибо за добрые слова, очень приятно. Правда, Куваев, Федосеев писали повестями, а у меня кургузые рассказики получаются, так что я себя и близко не ставлю рядом с этими замечательными людьми и писателями. Просто, пытаюсь поведать о пережитом мною, друзьями и коллегами в тех порою нелёгких условиях. Ну, а что из этого вышло, судить людям, у которых хватает терпения читать мои опусы.
С благодарностью и теплом.

Партийные льготы.
В середине лета вывезли вертолётом из тайги мою бригаду. Ещё в воздухе удалось договориться с начальником нашей партии, что он отпустит меня на пару недель домой, а рабочих займёт какими-нибудь хоз.работами на это время. Мой коллега Витя, который и прилетал за нами на вертушке, услышав, тоже загорелся желанием побывать дома. В ти дни как раз начались лесные пожары, невозможно было выполнять геодезические измерения из-за дыма, а потому ему и повезло. Этим же бортом мы и отправились в Киренск. Предварительно сели на площадке возле базы партии, Витя сбегал за какими-то вещами и скоро вернулся, пыхтя от усердия, таща двадцатилитровый эмалированный бак в руках. На мой вопрос Виктор, сопя, ответил:
- Там рыба солёная, тугун. Прилетим домой, поделюсь с тобой.
Я обрадовался, ведь это такая вкусная рыбка, просто царская, вкуснющая- жуть! Ловят её на севере неводом, есть можно сразу же, как только вытащишь из сети. Пахнет свежим огурчиком, размером с кильку, чуть больше.
С нами на борт успели сесть несколько местных жителей, рейсовые АН-2 из-за задымлённости отменили. Летим, в салоне душновато, лето в разгаре. Соседи начали водить носами, принюхиваться и с подозрением коситься на нас с Виктором. Я, конечно же, не был в бане давненько, но в реке-то каждый день купался, а Витя, вообще, последние дни на базе жил. Значит, от нас эта вонь не должна была идти. Кричу ему на ухо:
- Где твоя кастрюля с рыбой стояла?
- В холодке...
- В каком таком холодке?
- Ну, выкопал ямку и поставил внутрь, а сверху накрыл тряпками.
От кастрюли несло проквашенной тухлой рыбой, несмотря на то, что крышка была плотно завязана.
К моменту нашей посадки женщины с трудом сдерживали позывы к рвоте. Да и я судорожно сглатывал подступающий комок в горле, стараясь дышать через ткань энцефалитки.
Сели, попрощались с летунами и бегом с этой кастрюлей за угол ближайшего здания.
- Витька, открывай, показывай свою рыбу.
Тот брезгливо и с отвращением посмотрел на ёмкость:
- Ну её к чёрту. Давай здесь бросим, всё равно, рыба протухла.
Мы пододвинули кастрюлю к стене и быстренько смылись от этой вони.
Отбежав подальше и вдохнув, наконец, свежего воздуха (пополам с дымом пожаров), печально повздыхали, оплакивая тугунка, которым мечтали угостить своих домочадцев.
В аэропорту нас ждал неприятный сюрприз: зал был битком набит людьми, которые уже несколько дней не могли улететь из Киренска ни по деревням, ни даже в Иркутск, Усть-Кут. Всё небо было затянуто едким плотным дымом, рейсы откладывали и отменяли.
Диспетчером в аэропорту работала Лариса- тётя нашей радистки и жена нашего хорошего друга- командира вертолётной эскадрильи. К ней мы и отправились со слёзной просьбой как-нибудь переправить нас в Иркутск. Та призадумалась, а потом сказала нам по секрету, что сегодня, всё-таки, выпустят один АН-24, так как нужно было какому-то местному чину обязательно лететь. Но желающих улететь так много, что шансов у нас, практически, нет. Но, посмотрев на наш несчастный вид, пообещала что-нибудь придумать. Забрала наши паспорта и ушла.
Мы расположились на зелёной лужайке возле здания в тенёчке, наблюдая за мужиком, который пас поросёнка, привязав его верёвочкой. Тот подошёл к нам:
- Вот, гостил у кума, он подарил поросёнка, из их деревни сюда-то я прилетел, а в свой посёлок уже три дня не могу улететь. А кабанчика же кормить надо, ему не объяснишь, что самолёты не летают...
В это время народ оживился, зашумел:
- Один рейс дают, самолёт на Иркутск летит.
Толпа хлынула в здание, наседая на кассы, каждый тянул через головы паспорт, громко пытаясь сообщить, что у него важная причина лететь первым. У многих в руках были билеты на самолёт.
Мы с Витей с безнадёгой переглянулись и начали уже расспрашивать хозяина свинтуса, где он ночует и питается. Тут по громкой связи прозвучало:
- Представители партии, подойдите к кассе.
Люди недовольно зароптали:
- Вот так всегда- как простой народ, так в очереди давись, а партийным всё сразу предоставляют.
Гнев против правящей партии грозил вырасти в маленькую местную стихийную революцию с криками:
- Бей коммунистов!
Мы с Витей продолжали лениво лежать на травке рядом с похрюкивающим поросёнком. Поддакнули поросёнкиному хозяину, что, мол, да- совсем обнаглели чиновники, всё им достаётся без очереди.
А из репродуктора ещё пару раз позвали неких представителей партии, и люди уже сами нервно и нетерпеливо стали кричать:
- Ну, где эти долбанные члены???
В очередной раз объявили:
- Представители партии...
а потом добавили мою и Витину фамилию.
... срочно подойдите на регистрацию.
Словно два лося бросились мы внутрь, как можно вежливее расталкивая людей. В спину нам доставались ощутимые тычки и щипки. Пассажиры довольно неласково сопровождали нас, но, по мере нашего продвижения к окошку кассы, нарастал ропот:
- Какая же это партия-то? Обыкновенные бичи... Куда прёте? Не вас зовут, лезут, сволочи, без очереди...
Вид у нас с Витей был, и в самом деле, не чиновничий. Оба в энцефалитках, коллега, правда, в чистой и, всего лишь, с лёгкой небритостью, а я прямо из леса- обросший, бородатый, в латанных-перелатанных болотных сапогах. Застопорились мы, сдавила очередь так, что не продохнуть, но, к счастью, Лариса углядела нас через лес рук и голов и протянула билеты с паспортами. Толпа выплюнула нас из здания, помяв и помутузив на прощание, обозвав чёртовыми коммуняками.
Вернулись к мужику и его свину, где оставляли свои рюкзаки, попрощались, тот уныло пожелал счастливо долететь. Витя, вдруг, приостановился:
- Слушай, мужик, тебе кастрюля нужна?
- Какая ещё кастрюля?
- Вон там за углом стоит новая двадцатилитровая кастрюля с солёным тугуном. Ты рыбу выброси, кастрюлю помоешь и себе забирай.
Мужичок оживился:
- А рыбу-то зачем выкидывать?
- Да протухла, блин, она.
- Так я её поросёнку скормлю тогда...
И быстренько побежал за угол, волоча за собой, как собачонку, похрюкивающую свинку.
Через пару недель я возвращался назад, удачно попав на самолёт сначала в Иркутске, потом в Усть-Куте. Прибыл в Киренск и первый, кого я встретил, оказался тот мужик. Он сидел на лавочке, тоскливо разглядывая прохожих, а рядом похрюкивал заметно подросший поросёнок.
Ночь я перекантовался, выспавшись на скамейке, а на другое утро сняли запрет на полёты малой авиации, и народ быстренько рассосался, разлетелся по своим деревням. Перед вылетом зашёл к Ларисe и поинтересовался, почему она объявляла нас с Витей представителями партии?
- Ну, а как ещё иначе сказать было? Вы же в партии геодезической работаете...

интересно написано! Мне понравилось. Жду продолжения!!!

Спасибо Вам, очень рад, что нравятся мои миниатюрки. Попытаюсь и дальше что-нибудь здесь напечатать.
Радист-маньяк Хабаровский.
Так называемая летняя рубка профилей плавно перешла в зимнюю, осень подкралась, как всегда незаметно, а за ней и зима присыпала тайгу снегом. Лес-то подготовился к встрече с холодами, а мы- нет.
Тёплыми вещами нас не обеспечили, одна радость- железная печка в палатке, она создавала уют перед сном, и по утрам не так тяжело было выбираться из спальников, не считая дежурного рабочего, который должен был развести огонь и приготовить завтрак.
Прокладывали мы на севере Тюменской области геофизические профили, до базы партии километров 80, на связь выходили обычно по вечерам по рации, которая была установлена в кабине вездехода МТЛБ. Вечером у печки разомлеешь после ужина и совсем никакого желания снова на мороз выходить, лезть в ледяную железную кабину. Бригадир лесорубов Сергей Печёнкин по прозвищу Хабаровский очень полюбил сеансы радиосвязи и всякий раз, как только я брал в руки микрофон, он открывал дверь кабины, просовывал голову и жадно слушал наши переговоры, стараясь вставить пару фраз. В конце концов, я предложил ему выходить на связь самостоятельно, набросав на листочке всё, что надо передать. Хабаровский был счастлив, с этих пор он не мог дождаться сеанса связи и бежал к вездеходу минут за десять до начала, включал рацию и с упоением слушал, как шуршит-шумит эфир. Ну, а после связи с базой, у него начинались задушевные переговоры с соседними бригадами. Мы уже спали, когда удовлетворённый Серёга возвращался от вездехода, совершенно закоченев, но довольный ужасно.
Однажды вечером мы поставили палатку в глубоком логу, на берегу ручейка. Хабаровский ушёл, как всегда на связь в установленное время. Через несколько минут прибегает назад с криком:
- Связи нет!!!
- Ну, нет и нет, завтра свяжемся.
- Да вы что??? Как же это без связи?
Сергей в панике суетился, бегал от палатки к вездеходу и обратно, чуть ли не причитая.
Потом схватил портативную Моторолу и побежал куда-то в гору. Ну, теперь, не до сна и нам стало, всё-таки, тайга, звери бродят, выловит какой-нибудь шатун нашего маньяка-радиста. Пока думали, что же делать, откуда-то с неба раздались крики Хабаровского:
- Наказ, Наказ, я Наказ-2. Как слышите меня? Приём...
Завели вездеход, пошарили фароискателем по сопкам и на одной сосне заметили Серёгу. Он залез почти до самой макушки, умостился на толстой ветке, прижался к дереву и орал позывные в маленькую рацию. Как он только умудрился в валенках залезть по гладкому стволу?
Но у Хабаровского всё получилось- он докричался до ближней к нам соседней бригады, те его услышали, ответили. И всё- Сергей забыл про холод, про то, что он сидит метрах в 20 над землёй, главное, он снова в эфире. Просидел Хабаровский так около часа и, наверное, замёрз ужасно, но, спустившись на землю, прибежал к нам довольный-предовольный: удалось ему и в этот вечер пообщаться на связи, рассказать о себе и услышать новости от соседей...

от одичания спасался)))

Да, наверное.))) Но закончил он полевой сезон нехорошо. Выехала его бригада в деревню, сняли им дом на зиму, я периодически приезжал делать геодезические измерения, так что там настала анархия. Хабаровский ушёл в запой, пропил весь бензин и продукты, был нещадно бит бригадой за это и попросил уволить его, пока совсем не прибили. А начиналось ведь всё так хорошо, и отношения были у всех замечательными, но водка всё испортила, увы...

а разве в бригадах нет жесткого порядка насчет этого? Ведь находится у черта на куличках с такими типами может обернуться очень плохо.

Цена пьянки.
Летом выехали мы из тайги на базу партии в деревню. Подремонтировать вездеход, затариться продуктами, получить кое какие инструменты и спец.одежду. Первым делом, конечно, организовали баньку у местных друзей. Прожарили её до термоядерной температуры, закупили алкоголя, приготовили закуску, намереваясь вечер провести с удовольствием и наслаждением. На базе других бригад не было, лишь сидел внутри вагончика молодой водитель Сергей. Он работал у нас первый год, и, естественно, достался ему самый раздолбанный вездеход, который, в основном, находился в ремонте. Вот и на этот раз Сергей маялся с железным зверем, но зап.частей не было, и он от безделья запил. Узнав, что мы едем в баню, и заметив горлышки бутылок водочных, Сергей загорелся отправиться вместе с нами. Залез на кабину в тапочках на босую ногу. За рычагами сидел наш водила Миша Орлов- Орёл. Кстати, он и поспособствовал весной устройству в экспедицию Серёге. Я и моя банда расселась наверху- кто на кабине, кто на тенте вездехода. Мишка, наскучавшись по сухой дороге, дал по газам. Серёгу кидануло, но я успел ухватить его за рубашку. Он недовольно скривился:
- Что ты меня, как бабу тискаешь?
- Держись давай крепче, свалишься ведь.
На повороте снова качнуло Сергея, и опять я успел его перехватить. Он начал выговаривать мне, и тут Орёл на скорости резко повернул. Серёгу как корова языком слизнула. Я опоздал его поймать. Лишь увидел, как его подкинуло на гусенице, брызнула кровь, и я бросился на кабину, со всей силы стуча кулаками по ней:
- Мишка, стой!!! Серёгу задавили!!!
Вездеход остановился, мужики в шоке глядели назад, где в дорожной пыли в луже крови лежал Сергей. Я прыгнул вниз и побежал к нему. Схватил за руку, и она неестественно переломилась, обнажив бело-розовую кость. Голова в крови, пятка рассечена. Перетянули ремнём руку у плеча, чтобы остановить кровь, погрузили осторожно Серёгу на тент, и я рванул в больницу, пока вездеход медленно тащился туда. Позвонили врачихе, она быстро прибежала, а тут и пострадавшего подвезли. Он очухался, видно, в шоке начал орать:
- Какого х... вы меня держите? Поехали в баню!
Врач поставила ему укол, он отключился. Наложили какое-то подобие шины на сломанную руку, перевязали разбитую голову, пятку замотали. Что с рёбрами и внутренностями- было неясно. Вызвали сан.рейс, и через часа три вертолёт увёз Сергея в больницу г. Киренск.
Конечно, ни о какой бане уже не мечталось. Вдруг, исчез Мишка Орлов. Парни мне кричат:
- Беги скорее на базу, он стреляться собрался!
Набегался я в этот день, как хороший спринтер. Нашёл Мишку за палаткой. Он сидел с бутылкой водки и стаканом в руке и рычал:
- Я виноват!!! Из-за меня Серёга покалечился! Теперь посадят!
- Мишка, брось, успокойся и не вздумай стреляться!
- Ты что- охренел? Чего это я стреляться буду?
- Пацаны сказали.
- Придурки, блин...
Через пару дней прилетела комиссия, начались разборки и писанина объяснительных. Я исписал, наверное, целую пачку бумаги, но зам. начальника по ТБ Захар Архипыч (прозвище Харабара), почитав, всякий раз просил изменить то слово, то фразу.
- Саня, для меня главное не то, как всё было, а чтобы никто в тюрьму не угодил.- так бормотал он, возвращая очередное моё творение.
Наконец, текст был утверждён, Мишка написал подобное объяснение, и дело замяли.
А через год я случайно встретил в городе Серёгу и прошёл бы мимо, не узнав, если бы он не окликнул меня.
Вместо крепкого молодого мужика, каким он был до катастрофы, я увидел сгорбившегося запитого бича. Пострадавшая рука была в кармане, высохшая, недействующая. Зрачок одного глаза был маленьким, как дырочка от укола иголки, тогда как другой зрачок расплылся на весь глаз. Он сильно хромал на ногу с повреждённой пяткой.
Стал его распрашивать про лечение. Сергей, нервно прихохатывая, рассказал, что он и в больнице напился несколько раз, операции не помогли, пытались пересадить ему какую-то косточку, т.к. на месте несчастного случая мы потеряли кость какую-то от сломанной руки. В конце концов, за пьянки его выписали из больницы с перечёркнутым больничным. Жена ушла, работы нет, инвалидность и... пьянки.
Что-то говорить не было смысла, человек полностью за год опустился, деградировал. Я нащупал в кармане какие-то банкноты, мелочь и неловко сунул Серёге в руку.
- О-о, спасибо, сейчас похмелюсь!
Сколько он прожил и как, не знаю. Думаю, это как раз такой случай, когда говорят ещё при жизни: "пропал человек".
К сожалению, и Миша Орлов закончил свою жизнь из-за пьянки лет пять назад. Как сообщили мне друзья из России, нашли нашего Орёлика в его же гараже с перерезанным горлом. Судя по бутылкам, стаканам он с кем-то очередной раз гулеванил. Убийцу скоро поймали, оказался Мишкин собутыльник, который не смог толком объяснить, за что так зверски расправился с приятелем.
Пьянка, пьянка, сколько она забрала молодых и не очень молодых жизней....

Непьющих рабочих не припомню даже. Павда, пока в тайге, тундре- короче, в поле, пить негде и работают мужики за двоих, молодцы. Но стоит попасть в цивилизацию, как с цепи срываются- готовы пить всё- одеколон, средство от перхоти, клей БФ6, ДЭТУ и даже на моих глазах два кадра ацетон пили. Думал- помрут, ан нет- посинели, потом побледнеи, покраснели и далъше живут... Главное, поскорее их снова от соблазнов в тайгу увезти. И снова становятся золотыми мужиками, с которыми хоть в огонь хоть в воду.)))

Котёнок по имени Хант.
Подобрал Сергеич в конце зимы в деревне чёрненького котёнка, назвал его Хант. Жили мы на базе партии втроём в балке- вагончике типа "Кедр"- Сергей Сергеевич, я и молодой топограф Володя. Сергеич занимался камеральной обработкой полевых измерений, а мы с Вовкой со своими бригадами били геофизические профили в тайге. Вечером возвращались в балок, и нас обычно встречали сюрпризы в виде кошачьих какашек. Сергеич, конечно, пытался воспитать питомца, но абориген не признавал правил культурного поведения в человеческом обществе и гадил везде, где только мог. Выносили Ханта на улицу, но тот ни в какую не хотел делать свои дела на морозе и в сугробах. Забивался под вагон, скрючившись где-нибудь на колесе или на раме, и тоскливо выл. Мы с Володей слушали, как снаружи Сергеич увещевал кота сходить по большому, употребляя всякую ненормативную лексику. Хант сверкал в темноте глазищами и орал утробно. В конце концов они возвращались в тепло, и мы весь вечер с подозрением наблюдали за котярой, но тот вёл себя прилично. При нас терпел, похоже, паразит... Стоило нам с Вовкой уехать на работу, а Сергеичу отлучиться, как Хант сразу начинал откладывать свои кучки по постелям.
Возвращаюсь однажды вечером, захожу в балок, вижу, что моё одеяло скомкано. Осторожно разворачиваю ... Ну, конечно, пара вонючих куч... В сердцах ругаюсь, а Сергеич успокаивает:
- Саша, не переживай, я постираю одеяло завтра. Не ругай Ханта- он же ещё маленький, глупый.
Вовка упал на свою кровать и заливается смехом- весело ему, что у меня Хант всю постель обгадил.
Прохожу мимо него и чувствую сильную вонь от Володи. Сообщаю ему, что где-то здесь Хант тоже навалил, по-видимому. Но Вовка смеётся- мол, это у тебя теперь мания, всюду запахи кошачьи. Потом насторожился, глаза округлились, носом водит- дошёл и до него духанчик. Привстаёт с лежанки, оглядывает постель, и тут мы замечаем, что у него весь затылок в кошачьем дерьме. Хант аккуратно серикнул на подушку и, "зарывая", прикрыл кучку одеялом, а Вовка прилёг, не заметив, потом начал надо мной хохотать, по лежанке катаясь, ну, и вляпался... Волосы у него длинные были, до плеч, хорошо так измазался.
Господи, как же он орал!!! И ведь не выбросишь голову, как моё одеяло, на улицу. Сначала надо воду нагреть, потом волосы промыть. И всё время ощущать гадость эту у себя на голове. Хант в страхе забился под Сергеича, который уговаривал Вовку потерпеть- мол, вода быстро согреется, сейчас тебе полью горяченькой, а потом одеколоном всю голову обрызгаем.
Тот промыл волосы на несколько раз, облился парфюмом и всё спрашивал:
- Ну, как- не пахнет?
Я демонстративно морщил нос:
- Ощущение такое, что кошки прямо в одеколон насрали...
Вовка матерился и снова брызгал на себя какими-то спреями.
Через полмесяца такой жизни Сергеич отвёз Ханта назад в деревню и подарил каким-то местным ребятишкам.

Главный падла России
Мой коллега в Тюменской Геофизике работал начальником соседнего топографического отряда. Возраст у него подходил к пенсионному, но продолжал мотаться по тайге и тундре, хотя не раз хотели его увольнять- не имел высшего образования для такой должности. Впрочем, с его опытом это и не требовалось. Была у него одна особенность- просыпался раньше всех на базе и шёл будить коллектив. Для этого у него с собой всегда имелся здоровенный дрын. Зимой подходил к вагончику, а летом к палатке и стучал этой палкой по стенке:
- Падлы!!! Вставайте, на работу собирайтесь!
Голосом его Бог не обидел, трудно было не услышать. Если кто-нибудь замешкался, он возвращался и лупил дубиной ещё сильнее, а крик его разносился по всей округе:
- Падлы!!! А ну, подъём!
Похищали эту палку мужики, но он, ворча, вырезал новую, и следующим утром в лагере снова раздавался звонкий стук по вагончикам.
Летом у него был день рождения. В дверь его балка постучались ребята, поздравили и протянули длинный свёрток:
- С днём рождения тебя, шеф! Прими от нас подарок.
Тот радостно стал разворачивать множество слоёв бумаги и плёнки и, наконец, добрался до содержимого.
Потом начал хохотать так заразительно, что мужики, не выдержав, присоединились к нему.
Внутри лежала здоровенная палка из крепкой рябины, а на ней глубоко вырезанные слова:
- Главному Падле всей России. С любовью, коллектив топоотряда сейсмопартии N...

Замечательно, с нетерпением жду продолжения.

Добрый совет
Ехали мы в поезде компанией с коллегами на север. Подсел мужичок, подключился к разговору, а ближе к станции Нягань заволновался:
- Ребята, мне сейчас выходить, дело к вечеру, а я город совсем не знаю.
Он приехал в командировку в одну организацию. Назвал фирму, адрес, спрашивает, может, мы знаем, как туда попасть? Но никто из нас не был в этом городе раньше. Лишь наш самый старый коллега Сергей Сергеевич, как всегда, очень серьёзный и сосредоточенный, сказал:
- Так! Слушай меня внимательно и запоминай! Как выйдешь из поезда, обогнёшь вокзал, там автобусы стоят. Сядешь на второй номер, проедешь три остановки, выйдешь, перед тобой будет большое серое здание. Это и есть твоя фирма.
Командировочный сердечно поблагодарил Сергеича за информацию, и, окрылённый, вышел из поезда.
Едем дальше. Кто-то польстил Сергеичу:
- Ну, Сергей Сергеевич, у тебя не голова, а Дом Советов- всё знаешь и помнишь. Ты когда последний раз в Нягани был?
- Да не был я тут ни разу...
- То есть, как не был? Так зачем же ты мужику про автобусы рассказывал? Ведь обманул, получается его?
Сергеич хмуро взглянул в ответ:
- Ну, надо же было человеку как-то помочь...

Пушистые террористы
Закончили мы полевой сезон, все геодезисты и рабочие разъехались по домам, a я сдавал в Тюмени отчёт. В большой комнате в здании объединения сидели несколько начальников топоотрядов в тишине и корпели над цифрами и буквами. Слышны были лишь пощёлкивания клавиатуры и шелест бумаг. Заходит Юрий Андреевич- наш зам.нач. по хозяйству- плотный мужчина 63 лет с вечно красным лицом, любитель вкусно покушать и красиво выпить. Вечером он хорошо посидел в ресторане, руки трясутся, а ему тоже надо отчёт сдавать- списывать продукты и имущество. Просит:
- Александр, давай я буду тебе диктовать, а ты писАть.
Ну, как откажешь "родному" человеку...
Бормочет мне данные на ухо, дыша ядрёным перегаром, а я старательно заполняю графы всяких актов.
Открывается дверь кабинета, и входит Сергей Сергеевич- самый старый топограф из нашей сейсмопартии. Вид у него жуткий: седая трёхдневная щетина на щёках, глаза красные и мутные. Перегар не хуже, чем у Андреича, только у зама он благородным коньячком отдаёт, а у Сергеича некачественной водкой.
Сел напротив меня и говорит:
- Саня, денег в кассе нет, а я сегодня ещё не ел...
Слушаю его и думаю, что он не ел не только сегодня, но и вчера и позавчера. А вот пил регулярно все эти дни...
- Займи денег, завтра верну.
Денег не жалко, но ведь знаю, что пропьёт, и отказываю- вру, что нет с собой.
Остальные ребята тоже не одолжили ему денег.
Задумался Сергеич, опечалился. С грустью в пьяных глазах смотрит, как мы работаем. А каждый занимается своим делом, позабыв про Сергеича совсем, не обращая на него внимания.
Вдруг, он произносит негромко ровным голосом:
- Ишь, мохнатые какие...Бегают туда-сюда...
А сам внутрь стола письменного смотрит.
В кабинете повисла тишина, про такую ещё говорят- звенящая...
Сергеич продолжает, нагнувшись, приоткрыв дверцу стола:
- Надо же: один в тапочках, а остальные босиком- лохматые, пушистые... О-о!!! Так они же взрывчатку носят! Интересно, где они её складывают?
И взглядом проводил что-то, видное ему одному. Парни тянут головы из-за своих столов, выискивая пушистых босых террористов, но пол был абсолютно чистым. Я тоже перегнулся через стол, пытаясь углядеть что-то неведомое.
Андреич от неожиданности открыл рот и ошарашенно смотрел на Сергеича, потом матернулся вполголоса:
- Да, пошло оно всё... Если я сейчас не опохмелюсь, то так же белую горячку подхвачу...
Бросил все свои накладные и убежал.
Остальные коллеги, тихонечко прихватив ноутбуки, постепенно исчезли из комнаты, оставив меня наедине с Сергеичем. Тот ещё минут пять поговорил с неведомыми пушистиками, а потом снова пристально поглядел на меня:
- Так что, Саня, совсем денег нет?
Чертыхнувшись про себя, достал я из кармана сотню, протянул ему. Сергеич совершенно спокойно прикрыл стол, повернулся и ушёл, не поблагодарив,- наверняка, не обедать.
А я сидел в одиночестве и думал: что это было- настоящая "белочка" или талантливо разыгранный Сергеичем спектакль?
Во всяком случае, своего он добился...

День рождения
Две сейсмопартии стояли по соседству на бывшем сельском аэродроме. По вечерам часто собирались все топы (топографы), водители к нам в балок, пили чай, беседовали. Однажды зимним вечером слышим шаги по металлической лестнице, распахивается дверь и вваливается коллега из соседней партии- татарин лет 40. Пьяный вусмерть, в руках коробка. Сам весь в снегу, видно, упал не раз, шапка набок.
- Здорово, парни! У меня сегодня день рождения, своих всех напоил, поругался с ними и к вам пришёл, потому что вы настоящие мужики, а те все козлы!
Вот принёс вам водку, пиво, закусь, поздравляйте меня!
Ну, такому гостю всегда рады. Появились стаканы, разговор оживляется, но соседа не перекричишь. Он вошёл в раж, хвастается, кричит, что он самый лучший во всём объединении, а мы работать не умеем. Ну и так далее- начал уже оскорблять в открытую. Терпим пока- человек пьяный, контроль над собой потерял. Тут заходит наш вездеходчик Сергей, взял предложенный стакан, выпил.
Татарин заорал:
- А что тут быдло делает, когда ИТР гуляет?
Серёга, не долго думая, сгрёб его, двинул в зубы и вышвырнул из балка.
Сосед, поворочавшись в сугробе, поднялся на ноги и поковылял к себе на базу.
Мы молча переглянулись, и Сергей Сергеевич медленно произнёс:
- Да-а, праздник у мужика удалсЯ по полной программе...Друзей напоил, сам нажрался и п...здюлей огрёбся...

За что бьют Миленьких?
Рассказал мне как-то мой друг и коллега Сергей одну историю. Нужно было выезжать в тайгу с бригадой из Ванавары- городок есть такой на севере ( но в шутку его обычно называли Карловы Вары). И тут пропал один рабочий. Сначала решили, что пригрелся у какой-нибудь местной вдовушки, но через пару дней забеспокоились. Сергей пришёл в милицию с заявлением о пропаже человека. Когда дежурный прочитал текст, то ошарашенно поглядел:
- Что, в самом деле такая фамилия?
- Ну, да...
- Вот, блин, а мы думали, что издевается над нами. Спрашиваем фамилию, а тот в ответ пьяно улыбается:
- Миленький.
- Немножко не сдержались, помяли его, уж не обижайтесь.
Когда вывели рабочего, то лицо его, покрытое синяками, выглядело совсем не мило. А милиционер посоветовал на прощание:
- Ты бы, парень, или фамилию сменил, или пить бросил. А то ведь прибьют когда-нибудь.
Прошло несколько лет- работая на БАМе, я познакомился с одним профессиональным охотником. Довелось нам несколько дней вместе в зимовье жить. Долгими вечерами о чём только не переговоришь. Рассказал я ему и эту историю, и Максимыч (так звали охотника) вдруг оживился:
- Как, говоришь, фамилия того бича была? Миленький? Неужто совпадение?
Оказывается, приблудился к нему, как бездомный пёс, мужичок- типичный бичара, бомж. Ни документов, ни денег. Пожалел его Максимыч и увёз на лето в тайгу, в зимовье. Дал ему задание за собаками присматривать, не хотел лаек в город, в Усть-Кут тащить. Кроме ухода за собаками, бич должен был заготовить дрова около трёх зимовий, принадлежащих Максимычу. Между ними километров по 8-10. Около одного была срублена даже банька. Ближе к осени решил Максимыч проведать постояльца. Добрался до зимовья и опешил. Собаки худющие, дров нет, а бич был таким грязным, что даже завшивел. Одежду не стирал, целыми днями валялся на нарах. Угрозами заставил его Максимыч помыться и постираться. Человек настолько опустился, что плакал, но не хотел мыться. И всё же зиму Максимыч продержал у себя этого бича, заставляя работать. Так вот, фамилия того кадра была- Миленький!
Был ли это тот же самый Миленький или нет, остаётся лишь догадываться. Но как-то не верится, что на сравнительно небольшом пространстве в этом уголке Сибири оказались сразу два Миленьких и оба бичи...

Калина-Пилорама.
Устроился в мой топоотряд вальщиком леса Юра Калинин. Разумеется, сразу к нему прилипло- Калина. Каждое утро он выходил из вагончика и газовал своей бензопилой, за что и получил второе прозвище- Пилорама. Парень простой, деревенский, добродушный и открытый. Вот только, как выпьет, так побьёт его кто-нибудь. Про таких говорят- "без пи...дюлей, как без пряников". Я сам однажды был свидетелем, как Калина, выпив, настойчиво вызывал один на один другого рабочего-бывшего десантника, который на две головы выше его был. Результат, как говорится, налицо, то есть, на лице.
Он приехал на север пилить просеки под геофизические профили, чтобы заработать на свадьбу.
Калина очень любил рассказывать другим ребятам, как он год назад отдыхал на курорте на Чёрном море, ну и порядкoм достал их частыми нудными пересказами, как там с девушкой гулял. Решили парни Пилораму разыграть. Расспросили, между делом, о подробностях, имя той подружки, узнали, где живёт, о чём они беседовали.
Тот, довольный, что, наконец, заинтересовал их своим рассказом, всё и выложил.
Подговорили повариху нашу, чтобы женским почерком написано было, продиктовали текст письма.
Питались мы в столовой, которая была переоборудована из обычного жилого балка. По вечерам, если приходила машина из Сургута, то на столик выкладывалась почта. Так что, сначала все подходили проверить, нет ли писем.
Приехала его бригада из леса, переоделись и на ужин пошли. Заходит Калина, о чём- то оживлённо рассказывая, подходит к столу, обрадовался, письмо увидел. Потом напрягся. Пацаны уже что-то хлебают, а он сел в уголок, читает и перечитывает, лицом посмурнел.
Ребята:
-Калина, ты что не ешь-то?
-Не до еды, мужики, мне, вести хреновые получил...
-Да ты что? Умер кто?
-Если бы... Сын у меня родился...
-Дурак! Радоваться же надо...
-Какая уж тут радость... Помните, я вам про девчонку рассказывал, с которой на курорте крутил? Как она меня нашла, не пойму, хоть убейте... Я вам сейчас немного прочту:
Парни, зная текст письма наизусть, сделали заинтересованный вид и сгрудились возле Юрки.
"Милый Юрочка, хочу тебя обрадовать-у тебя родился сын, назвала в честь тебя Юрой, будет Юрий Юрьевич, думаю переписать на твою фамилию. Как ты к этому отнесёшься? И ещё, Юра, я сейчас не работаю, нужны деньги. Если ты не ответишь, подам на алименты."
-Вот, блин, я попал, так попал...
Он встал и, не поев, ушёл к себе в вагончик в растрёпанных чувствах.
Ночь спал плохо Пилорама, выходил курить на мороз, снова перечитывал письмо, ко мне в балок пришёл:
-Что же мне делать-то теперь? Как я невесте про сына скажу?
Мне хочется ему рассказать про розыгрыш, но парни очень просили поддержать игру, а то он их совсем достал своими рассказами про амурные приключения.
-Ну, что ж, Юрка, надо быть мужчиной, согрешил, ребёнка сделал- женись!
-Ну, не хочу я на ней жениться, у меня невеста любимая дома ...
Следующий день он работал кое- как, на перекурах мусоля снова письмо.
Вечером, в столовой, подошёл к столу с почтой и, вдруг, замер. Выхватил свой конверт, сравнил с остальными и озадаченно произнёс:
-Странно, а почему почтового штампа на моём нет?
Оборачивается на нас, видит смеющиеся лица и всё понимает...
- Ах, вы гады!!!
Пацаны, спотыкаясь, раздетыми вылетели на улицу, а за ними, хохоча, нёсся Пилорама, счастливый, что это оказался розыгрыш.
С этих пор, как отрезало, он ни разу больше не рассказывал про Чёрное море и свои любовные страсти на курорте.