Бесплатное масло.
В середине восьмидесятых, когда вся страна затаривалась в магазинах строго по талонам, север продолжал ещё жить по-старому. В 1986 году на БАМе можно было свободно купить продукты, которые южнее не найти днём с огнём даже по талонам.
В Усть-Куте перед выездом в тайгу зашли в магазинчик в Северном посёлке. Стою в очереди, прикидываю, что надо прикупить. Мои рабочие топчутся с рюкзаками, мешками поблизости. Гоша Ветров по прозвищу Хлорик- нескладный худой молодой мужик со старомодными очками на носу и наивным чистым взглядом- подошёл к прилавку и наблюдает, как продавщица обслуживает клиентов.

Над витриной прямо у весов лежала начатая коробка масла, от которого женщина периодически отрезала куски, взвешивала, заворачивала в бумагу и отдавала покупателям.
Хлорик вплотную подошёл к витрине, вытянул шею и тихонько спросил продавщицу, заговорщически глядя ей в глаза:
- А масло Вы просто так отдаёте?
Он уже отвык, что можно масло без талонов покупать, вот и удивился.
Женщина с подозрением взглянула на Гошку и недоумённо пожала плечами:
- Как это- просто так??? За деньги отдаю.
Потом ещё раз осмотрела с недоверием Хлорика, наверное, подумав, что имеет дело с ненормальным, и решительно перенесла масло с витрины на столик позади себя.

Мышка в носике.

Эту байку рассказал мне знакомый охотник Степаныч. Брезгливым лучше не читать.

Собрались мужики из деревни артелью на рыбалку- сиг шёл в сети хорошо. Уплыли на моторках в зимовье на Нижней Тунгуске. Молодые ребята ставят сети, выбирают рыбу, солят её, чинят сети- в общем, без работы никто не остаётся. А самого старого поставили кашеваром. У них был старинный ведёрный чайник с вычурно изогнутым узким носиком- алюминиевый и закопчённый до невозможности.
Ребята приплывут с рыбалки, а у деда всё готово, расторопный старичок.

Вместо чая он заваривал чагу- гриб берёзовый, такой тёмнокоричневый нарост на дереве. В тех местах местные очень любят анис везде добавлять- в чай, самогонку, капусту солёную. Ну, и дедок тоже не жалел семена.
Поедят мужики, садятся чай, то есть, чагу пошвыркать, а из носика струйка еле льётся.
Дед тут как тут:
- Наверное, коринки вместе с чагой попали, забили горлышко. Или аниса лишка сыпанул...
Потрясёт чайник, вроде, лучше течёт.
- Точно, коринки- вишь, сыпятся наружу.- дедок парней убеждает.
Так продолжалось пару дней, пока один из ребят, не выдержав, взял чайник и пошёл на реку прополоскать его. Вскоре оттуда донёсся многоэтажный мат.
Забегает в зимовье:
- Ах, ты, старый чёрт!!! Коринки, говоришь???

В носике чайника застряла маленькая мышка, и всё это время кипяток шёл через неё, как через фильтр, периодически вымывая различные части её тела, которые дед и называл коринками.
Спас повара от расправы лишь его почтенный возраст.

Бур.
Поздней осенью прилетели вчетвером делать мензульную съёмку посёлка Бур. Он расположен в Катангском районе Иркутской области на берегу таёжной речки Непа. Мой коллега Дима, я, рабочий по кличке Старшина (несмотря на его дикие протесты, сняли с должности шныря- рабочего по базе- и забрали с собой) и второй рабочий- Васька, которого я упоминал в рассказе про грязнулю Ваську. Устроились мы на постой к бабушке Тане (хотя, на тот момент ей было-то 54 года, но жизнь изрядно её потрепала, так что выглядела она на все 70, тем более, что Беломорина изо рта не исчезала). Кроме неё, в доме жила дочь Настя- полная женщина лет за 30, косноязычная и немножко пыльным мешком по голове бахнутая. И Настин сын Ванька семи лет. Мы раскинули спальники на полу в большой комнате- это была наша спальня и кабинет. Настя сразу, застенчиво улыбаясь, сказала, чтобы мы к ней не лезли- мол, у неё жених имеется. Этот "жених" объявился поздней ночью, пытался прокрасться котом к Настиной кровати, но споткнулся о чей-то спальник. Матюгнулся, зажгли керосиновую лампу, и я увидел своего старого знакомого- встречались в тайге, даже ночевали разок вместе в зимовье- механика из Северной геологической экспедиции Саню. Тот, пока не заметил меня, поднял хай:
- Бл..дь, мужик за порог, а тут сразу четыре кобеля в дом притащила?
Естественно, никакой он не жених был, а просто, мягко говоря, очередной Настин любовник, так как дома у него была большая семья плюс алименты на детей от предыдущего брака. Такой вот любвеобильный горячий механик.

Готовили сначала сами себе, а потом баба Таня, отругав Старшину за невкусный суп, забрала продукты и кормила своей стряпнёй. Её пирожки не забыть нам никогда. Особенно по утрам: она бросала здоровенный кус сливочного масла в безразмерную чугунную сковороду, резала вчерашние пирожки поперёк пополам и ставила в кипящее масло жопками кверху. Вкуснятина божественная... Руки у бабушки были изувечены артритом- они с дочкой стирали в местном интернате, а полоскали бельё и зимой и летом в озере. Ванька терпеть не мог школу и частенько прогуливал, пропадая на конюшне. Бабушка насильно заставляла его учиться. Вот такой урок русского языка:
Бабка:
- Какая буква?
Молчание.
-Тээ!- и подзатыльник внуку.
- А эта какая?
Молчок
- Уууу!- снова подзатыльник.
- Эта? Только что была. Ну, Тээ же- и очередной шлепок.- А теперь произнеси всё слово.
Ванька засопел, помрачнел и тихонько прошептал:
- Тэутэ.

Нам часто нужно было переплывать на ту сторону речки. Один мужик дал на время свою лодку-погонку. Это такая узкая посудина с плоским дном и высотой бортов сантиметров 30. Сначала боялись шевельнуться, пока форсировали реку- казалось, что малейшее движение, и мы окажемся в воде. Потом стали довольно умело управлять лёгкой погонкой. А местные, стоя в ней во весь рост, очень ловко раскидывают сеть и стреляют по дичи.
Чтобы создать сеть планово-высотную для съёмки, необходимо было заложить сперва грунтовые реперы. Переплыв реку, выкопали яму глубиной 2,80 метра, вставили металлическую трубу с геодезической маркой наверху, забетонировали её внизу. Засыпали землёй, оформили курган, окопку и вкопали деревянный столб с охранной табличкой. Всё это с того берега наблюдали ребятишки. Ванька прибежал домой возбуждённый и заорал:
- Баба, мама, а геологи кого-то похоронили на том берегу!
Вечером мы вернулись, заходим, и бабушка, с подозрением оглядев всех, спросила:
- А Старшина-то где?
- Сейчас зайдёт, сапоги моет.
- А-а-а, я уж думала, не его ли вы закопали.
Наступили морозы. В озере мы ловили мордушкой гольянов, а потом долбили лунки во льду на реке и ставили жерлицы с живцом. Каждое утро то налим, то щука, то крупный окунь сидели на крючке. А одним морозным утром пришлось расширять лунку- попался очень крупный налим. Выбросили его на лёд, и рыба скоро замёрзла. Я притащил налима в избу, положил в какую-то ванночку и ушёл работать. Вечером бабушка рассказывала нам, как зашла домой, а на кухне всё вверх тормашками, кровь. Сразу решила, что мы передрались с утра так жестоко, а потом заметила под лавкой уже уснувшего гиганта и поняла, кто виновник.
Решили отметить праздник 7 Ноября, как полагается. Нажарили рыбы, пирожков напекли, купили пару бутылок спирта, развели его в нормальной пропорции. Старшина и бабуля быстро окосели. Приобнявшись, они сидели и орали дуэтом песню, в такт стуча кулаками свободных рук по столу. Правда, баба Таня кричала:
- Веселей ребята!
Выпало нам
Строить путь железный,
А короче БАМ.
Особенно, последнее слово у неё удавалось на славу. А Старшина одновременно с ней пел, то есть, пытался перекричать:
- Наш ротный старшина имеет ордена
А у меня все это впереди.
Но ты, любовь, зачти отличные значки,
Которые теснятся на груди.
Не плачь, девчонка, пройдут дожди... и т.д.

Ещё у бабы Тани был сын Саша, 27-28 лет. Пару лет назад, по-пьянке, один эвенк выстрелил из мелкашки и прострелил Сане позвоночник. С тех пор у него отказала вся нижняя часть тела. Жил он с женой и двумя малышами метрах в ста от матери в своём доме. На самодельной тележке жена привозила его к нам- поиграть в карты, выпить. А когда топили баню, то мы помогали уносить его туда. По вечерам Васька стал уходить в гости к Сашке. Я его предупредил, чтобы никаких амуров с женой- и так парню досталось по полной. Васька клялся, что они играют в карты, и Саня сам рад его посещениям. Сразу скажу, чем закончилось: однажды оставив Саню после баньки ночевать у матери, вчетвером- Васька, жена Сашки и дети сели утром на АН-2 и улетели, бросив всё. Я встречал Ваську года через три после этого- живут счастливо, родился общий ребёнок. А Сашка перебрался к матери, лежал целыми днями, курил, читал книжки. Изредка мужики приносили ему лодочные моторы перебрать, рассчитывались водкой-спиртом. Тогда Саня забывался в алкогольном угаре.
На следующий год я со своей бригадой заехал на вездеходе в гости к бабе Тане, подкинул ей тушёнки-сгущёнки, и организовался небольшой праздник, закончившийся попойкой. Я ушёл ночевать в палатку пораньше, а мужики "гудели" почти до утра.
Так как Настя была свободна от женихов на этот раз, то мои орлы "осчастливили" даму не по разу. А рубашка рабочего по кличке Ника наутро вдруг оказалась под подушкой у бабы Тани. Ника очень переживал и кричал, что ничего не было, а бабка хохотала и подкладывала ему за завтраком кусочки повкуснее.

Кузя.
Подружились мы в деревне, где стояла база нашей партии, с Кузаковым Сашкой- Кузей. Мужик лет за тридцать, невысокий, щуплый, с очками на длинном носу. В тех местах все мужчины- охотники, рыбаки. Кузя, естественно, тоже. Только почему-то у него не было своих охотничьих угодий. И он пакостил... Садился на коня, рядом бежал его пёс Казбек, ехал через чужие угодья. Собака найдёт соболя, белку- Кузя подстрелит и дальше едет. А охотник его встретит, так Кузя с честным лицом объясняет, что просто мимо проезжал.
Собака у него была необычная. К Казбеку прицепилась какая-то кожная болезнь, вылезла шерсть.

Обычно,охотники не церемонятся в таких случаях, проблема решaется одним выстрелом. Но Казбек был работяга-соболятник, каких поискать. Сшил ему Кузя на зиму что-то типа фуфайки-попонки, а летом мазал толстым слоем солидола, чтобы гнус не прокусывал. Всё равно, зимой пса трясло на морозе, а летом он весь чесался и, морща нос, слизывал с себя вонючую мазь. Но охотно подставлял себя под струю средства от комаров и жался к костру.

Жил Кузя в большом доме, рубленном из толстых лиственничных брёвен лет сто назад, достался ему после умерших родителей. Один венец сгнил, и, когда заходишь в дом, то от порога сразу катишься под уклон до самой печки.

В конце концов, моя бригада перестала жить на базе, а переселилась к Кузе. Рабочие поддомкратили угол, привезли из тайги подходящее бревно, заменили нижний венец, и дом выровнялся. Потом дошла очередь до туалета. Кузя-совершенный пофигист, не обращал внимания на такие мелочи, как отсутствие одной стенки у сортира и незакрывающуюся дверь. Мои парни выкопали яму и построили ему новый "дворец". С размерами перестарались. Кузя зашёл в него и, протирая очки, пробормотал:
-Зачем такой большой-то?
-Так в расчёте на то, что ты когда-нибудь женишься, Кузя. Будет двухместный...
Весной посадили картошку в огороде, в котором после смерти родителей не росло ничего, кроме травы.

Поздней осенью мы выехали на пару дней из леса подремонтироваться. Поселились у Кузи, которого не оказалось дома- ушёл глушить налимов по первому льду. Я сижу за столом с бумагами, ребята собрались с утра помочь соседу кабанчика забить. Открывается дверь, и заходит незнакомый мужик. Представился- местный участковый, сержант.

Хочу объяснить его должность: он живёт в Ербогачёне, собирает заявления со всех сёл и периодически облетает огромную территорию, не уступающую размерами некоторым странам Европы.
Пришёл попросить, чтобы мы его увезли на вездеходе километров за 30. Я ему объяснил, что завтра мы уезжаем снова в тайгу, а пока вездеход ремонтируем. Тот остался недоволен ответом, скользнул взглядом по комнате и вышел. Я понял, что он заметил нашу мелкашку, незарегистрированную, естественно.Подскочил, схватил её и сунул под диван.
Тут же возвращается мент и смотрит в угол, где тозовка стояла. Спрашивает:
- Где винтовка?
- Какая винтовка?
- Ну-ну... Значит, добром не отдадите?

Ушёл, а через полчаса к нам пришли два местных мужика- оказались внештатники. Он их поставил караулить, чтобы мы ничего не вынесли. А нас по одному на допрос стал вызывать.
Надо сказать, что мелкашка была в таком виде, что добрый охотник не нагнётся её подобрать. У неё не было мушки, мы изготовили из куска жести новую. Правда, она часто сбивалась. Когда собака облаивала соболя или белку, то после первого неудачного выстрела ставишь коробок метрах в 20 и пристреливаешь винтовку, потом стреляешь уже с известной поправкой в зверька. Фактически принадлежала она водителю Мише, но пользовались мы все.

Мент, видно, насмотрелся боевиков, так как демонстративно положил на стол пистолет и стал запугивать сроком за дачу ложных показаний. Все, естественно, в отказ. Тогда он письменно запретил нам выезжать в тайгу, а время уходит, зима крепчает. Кроме того, сержант собрался сделать обыск в вездеходе. А там ружья нелегальные, пушнина- соболь, белка, ондатра, и остатки мяса- сохатина. Если найдёт, то мало нам не покажется. Посовещались и решили отдать мелкашку. Но он спросил, чья винтовка? И тут чёрт дёрнул Мишу за язык:
- Кузакова Сашки.
- А он где?
- На рыбалке.
- Как придёт, ко мне.

Вечером заявился Кузя, обрадовался, нас увидев, мы его угощаем, готовим к разговору. Рассказываем всю историю, Кузя в лице меняется:
- Вы что, совсем дураки, что ли?
Но менять показания было поздно.
Наутро пошёл он к менту, возвращается весь взъерошенный:
- Обещает срок два года за хранение нарезного оружия.

Кончилось тем, что собрали общее собрание в клубе, Кузя публично покаялся, сказал, что мелкашка от отца осталась, виноват, что не сдал. Его взяли всей деревней на поруки, он пообещал народу, что никогда их не подведёт, и мент закрыл дело, но потребовал у нас послать ему в Ербогачён два мешка картошки. Картошку мы ему приготовили и отвезли в местный аэропорт. Через месяц, улетая домой, я видел эти мешки. Из-под них вытекала неприятная лужа. Картошка то замерзала, то оттаивала. Никто не хотел грузить её в самолёт.
А нам пришлось долго поить Кузю, чтобы простил за такую подставу.

Недавно мне сообщили, что Кузя по пьянке насмерть разбился на мотоцикле. Так и не женился он...

Олег.
Прилетели мы вдвоём на самолёте в Усть-Кут, чтобы расконсервировать базу партии- я и мой старший товарищ, начальник партии Иван Косенко. Я ещё его называл вторым отцом- он меня учил когда-то всем премудростям таёжной жизни и не раз выручал в разных житейских ситуациях. Натопили печку в бараке. Постепенно оттаивали промёрзшие стены. Пригнали бульдозер и расчистили огромный двор от снега. Склады от мусора освободили. Мы ожидали приезда нескольких машин по автозимнику. Должны были прийти арендованные два бензовоза и пара грузовиков. Сопровождали их наши водители вездеходов, а старшим колонны был назначен молодой специалист Олег Субботин- высокий красивый парень лет 20-22. Каждый вечер мы с Ваней, чтобы скоротать время, покупали пару бутылок водки, готовили незатейливую закуску и просиживали до поздней ночи за беседами.(Сейчас даже представить боюсь, что смог бы поллитра за раз выпить). В назначенный срок машины не прибыли, ждём ещё день, два. Волнуемся- связи никакой с ребятами нет.
Наконец, во двор заезжают машины. Пересчитав, вздохнули облегчённо- все тут. Из кабин вылезли мужики- небритые, с помятыми мордами. А у вездеходчика Володи Дроздова(Дрозда) синяк на поллица и рассечённая бровь. Здороваемся, спрашиваем, почему долго так? Молчат, глаза отводят.
- А Олег где?
- В больнице он.
- Рассказывайте, что случилось.
Сначала они пытались соврать- мол, Олег полез на цистерну и сорвался вниз. Но потом припёрли, и они сознались: дорогой часто останавливались, выпивали. Потом ночью набились в кабину УРАЛа-бензовоза вчетвером, Олег сидел у двери, которую не захлопнул. Выпал на ходу, а зимник по льду русла реки Лены представляет собой часто ледяной жёлоб. Олег упал, а колёсами машины его давануло об этот ледяной борт. Остановились сразу. Крови не было, но парень кричал от боли. Поехали до ближайшей деревни. Врач, которого подняли с постели, спросил, где произошёл несчастный случай. А потом:
- А-а-а, это не мой участок, везите его в Жигалово.
Развернулись и километров 80 ехали обратно. В скорой помощи, обследовав Олега, заподозрили неладное- парень терял сознание, бредил, кричал.
Рентген показал, что раздавлен таз, мочевой пузырь лопнул, повреждены сосуды. В таком состоянии его катали полночи на машине по неровному зимнику, и каждая встряска на кочках, наверняка, отдавалась страшной болью в теле Олега. Его отправили сан.рейсом в Иркутск. Олег шептал чёрными прокушенными губами:
- Матери вещи мои и зар.плату отдайте...

А Дрозд, дорогой уснув, разбил морду о щиток кабины.
В Усть-Кут прибыла комиссия по тех.безопасности для расследования несчастного случая буквально на другой день после того, как мы позвонили в экспедицию. Зам. по ТБ Захар Архипович(Харабара) сразу заметил повреждения на лице Дрозда и сказал:
- Я понял, как было дело. Дроздов с Субботиным подрались, и Олег был сильно избит.
Дрозд изумлённо слушал, а потом заявил, стукнув огромным кулаком по столу:
- Так это- что: вы мне дело шьёте? Ну, коли всё равно посадят, так этой ночью пришью тебя, Харабара, и твоего помощника.
Харабара тут же засуетился и потребовал срочно отвезти их в гостиницу, т.к. тут небезопасно.

Прожил парень ещё около трёх недель, врачи не смогли его спасти. Осталась невеста, у которой Олег стал уже вторым погибшим женихом. Дело спустили на тормозах, за основу приняли версию, что Олег, действительно, упал по неосторожности с высоты на лёд. И никому не было дела до того, что невозможно повредить кости и внутренности в таком случае. В очередной раз был списан человек, лишь бы не портить статистики по несчастным случаям...

Извините, ребята, а не пора ли мне закругляться? Не раздражаю ли своей писаниной на горном форуме? А то начал, думая написать с десяток-другой историй, а они сами собой на свет появляются и появляются. С уважением и признательностью за ваше терпение.

Я читаю с удовольствием. Да и почему бы не писать,если хочется?

жду с нетерпением каждую новую историю

Спасибо. Честно- немного неожиданно, т.к. всегда считал, что эти истории были бы интересны лишь таким же бывшим и нынешним бродягам.(и моей жене) Но забыл, что на форуме "горный туризм", в основном, такие и собрались- у кого шило в заднице. Шучу!
В запасе ещё есть, что написать- память пока не подводит, а жизнь экспедишная была полна всяких происшествий. Жаль, мои прежние коллеги, практически, ничего не пишут о себе.

Копчёный и Сундук.

Трудились в нашей экспедиции рабочими два старых кадра- Копчёный и Сундук. Фамилии их подзабылись, имена тоже, но клички прилипли к ним навечно. Копчёный- смуглый, прокуренный мужик с кудрявыми волосами, мастер на все руки. За его чернявость, наверное, и прозвище получил. Второй из них однажды самостоятельно включил рацию и вышел на связь с базой. Когда начальник партии, не поняв, с кем разговаривает, спросил:
- Кто на связи?
Тот важно представился, почему-то чужой фамилией:
- Инженер Сундуков!
Шеф затих, ломая голову, что за новый специалист появился, но в это время тангенту перехватил геодезист. А бичу приклеили кличку- Сундук. И Копчёный и Сундук были, мягко говоря, пьющими людьми. Семей у них не было, с ранней весны до поздней осени работали в экспедиции, а зимой пропивали заработанное. У Сундука ещё было второе прозвище: "Тинтиль-винтиль"- его любимое вводное слово, заменяющее матерки. Вспомнились несколько историй из жизни этих двух, в общем-то, замечательных мужиков.

Перед началом сезона рабочие втихушку пропивали в деревнях всё, что можно незаметно для начальства утащить, в том числе и собственную спец.одежду. И вот, Сундук с Копчёным решили, что лето будет тёплое, а потому спальные мешки- это роскошь. Сдали их местным барыгам, купили спирт и погуляли на славу. Но в тайге ещё лежал снег, ночи холодные стояли. Их озарила идея: смастерить из бересты подобие мешка. Весной береста снимается хорошо с берёзы. Они сделали этакие короба и залезли на ночь в них. Замёрзнув, эти два артиста непроизвольно подкатились к печурке в палатке, желая согреться. Береста нагрелась, подсохла...
Остальных мужиков разбудили истошные вопли мучеников: береста от жара скрутилась, сжав тела, и продолжала скручиваться дальше. Самостоятельно изобретатели из капкана вылезти не смогли, пришлось резать их берестяные "спальные мешки".

Однажды Сундук понёс свои новые болотные сапоги в магазин. Просит продавщицу обменять их на пару бутылок спирта. Та ему показывает на полку, заваленную сапогами и отказывает. Но Сундук человек настойчивый, ведёт торг дальше и, когда цена упала до бутылки водки, женщина согласилась на обмен. Взяла сапоги, Сундук получил заветную бутылочку и пошёл на выход. Вслед ему крик:
- Сундук!!! Так они же оба левые!!!
- Готовь ещё бутылку: правые принесу...

В одной деревне Сундук сошёлся с продавщицей: та, наскучавшись без мужской ласки, не представляла даже, какого козла в огород пустила. Женщина была инвалид- вместо одной ноги носила протез. Сундук её быстро наградил прозвищем "Сонька-Золотая ножка". Левый заработок она прятала в протезе, и любовник прознал это моментом. Вечером, дождавшись, когда подруга уснёт, потихоньку воровал у неё деньги. Естественно, Сонька ругала его и даже била, тогда Сундук, в знак протеста, уходил к бригаде в палатку. Там его всегда ждали с нетерпением остальные коллеги- как же: кормилец! Точнее, поилец- без спиртного он не возвращался. Мужики, конечно, ему завидовали: и нальют, и накормят, и обстирают, и спит с женщиной на чистых простынях. Один начал было ему претензии предъявлять, мол, я тоже так хочу... Сундук, недолго думая, берёт листок бумаги и пишет записку, сворачивает её и отдаёт страдальцу:
- Иди к Соньке и получишь всё, что пожелаешь.
Обрадованный мужичок побежал в деревню, но скоро вернулся назад, придерживая опухший глаз рукой.
- Сундук, скотина, ты что там написал? Я Соньке записку подал, а она, прочитав, врезала мне так, что с крыльца слетел..
- Ну, написал то, что ты просил. Ты же хотел у неё ночевать остаться? Вот, я и указал:
" Подателю сей записки дать два раза. Твой любящий Сундук".
Не знаю, чем закончилась их любовь, но слышал, что после отъезда Сундука у Соньки обнаружилась большая недостача, особенно с алкоголем...

Копчёный был страстным рыбаком, в его бригаде рыба не переводилась- сушил, солил, коптил её. Ставил сети обычно на деревянной лодке-погонке, в тот сезон они работали вдоль реки и передвигались по воде на самодельном плоту. Однажды, на лодке кто-то уплыл, и Копчёный отправился на надувной резиновой лодке. А у него была привычка втыкать слегка нож в доску. И вот, спокойно проверяя сети, вытащил из ножен нож, чтобы освободить рыбу, а потом машинально ткнул им в борт резиновой лодки. Над рекой раздался громкий "Бах!", а потом дикие вопли Копчёного- он тонул, запутавшись в сетях. Кое-как успели его спасти, вытащив на берег вместе с сетью, всего в рыбьей чешуе. Пойманная рыба, которая ещё не успела уснуть на дне лодки, получила нежданно свободу. Лодка восстановлению не подлежала...

Мне тоже нравится читаю с удовольствием 👍

Спасибо, рад.

Автозимник.
Этот зимник проложили в 1975 году, а мы по нему впервые поехали в марте 1982 года. Не знаю, как он выглядел в конце семидесятых и в каком состоянии дорога сейчас, но в восьмидесятых мы хватанули на нём горюшка. На грузовых машинах возили горючее, продукты, оборудование в посёлок Непа, где стояла база нашей геодезической партии. От Усть-Кута 500 километров, которые проезжали, бывало, и за двое суток. Расскажу об одной своей поездке в конце марта.

Мы выехали из Усть-Кута на машине КАЗ с длинным полуприцепом , которая называлась ещё Колхида, а дополнительно "Горный тягач". Какой шутник назвал её тягачом да ещё и горным- не знаю. Но мы с трудом штурмовали каждый обледеневший подъём зимника под истеричные вопли пожилого водителя Ивана, который все дни, что ездил по зимнику, проклинал тот день, когда согласился отправиться сюда. Машину стаскивало вниз, прицеп вставал поперёк дороги, а мы начинали сапёрные работы. Кроме водилы, в кабине находился мой коллега Саня, я и моя собака Лэсси, которую я хотел оставить до весны на базе. Выпрыгивали на разбитую дорогу, ломали и рубили тонкие деревца, подсовывали их под колёса, сыпали шлак, который лежал в огромных ящиках по краю зимника на таких подъёмах. Позже поняли, что лучшее средство для подсыпки- это цемент. Сколько осталось мешков цемента на протяжении всей дороги- никто не считал, но много.

В кюветах время от времени попадались брошенные и уже раскуроченные мародёрами грузовики. Действовало неписанное правило: спускающийся с горы обязан уступить дорогу идущему на подъём, так как разгон набирали заблаговременно, а без разгона подняться в гору по скользкой трассе часто было просто нереально.
Ну, и если навстречу попадалась колонна грузовых машин, особенно БЕЛАЗов, которые гнали в Якутию, то мы сразу сходу ныряли с узкого зимника в снег и ждали замыкающую машину. У той сзади был прицеплен трос, который просто тащился за ней по дороге. Нас цепляли, выдёргивали из снега, потом махали друг другу на прощание:
- Счастливой дороги!
И каждый ехал дальше до следующей встречной колонны.

В то время встречали на зимнике и лосей и дичь. Я подстрелил глухаря, прибыли на базу и, пока разгружались, сварили ведро мяса с вермишелью. Только уселись за стол, как входит мальчишечка лет 4. Познакомились- Серёжа, сын местного лесничего Стаса, который жил по соседству с нашей базой.
Пригласили мальчонку за стол, налили суп, мясо положили. Сами беседуем, не обращая на него внимания. Вдруг слышим:
- А мясо у вас вкусное.
Ага, съел уже, но добавку не просит, дипломат маленький.
Ещё положили глухарятины, спустя несколько минут слышим знакомые слова:
- Я говорю: мясо-то у вас вкусное...
Значит, снова слопал. Смеясь, ещё добавили. Наелся он, отодвигает тарелку.

Налили ему чаю.
Он глоток сделал и произносит:
- Наверное, и сухари у вас вкусные...
Чашка с ванильными сухарями стояла далеко от него, но не просит, а намекает. Насыпали горсть перед ним. Серёжка с удовольствием грызёт их, макая в чай. Спрашиваем его, что ещё хочет. Головой отрицательно мотает- мол, ничего не надо. А потом, напившись чая, встал молча, пошёл к двери, постоял и вернулся. Обвёл нас взглядом и сообщил:
- Вкусные у вас сухари!
Мы смеёмся, а он серьёзный такой стоит. Насыпали ему полные карманы сухарей, и довольный мужичок ушёл домой.
Потом он встречал почти каждую нашу машину, заходил в балок и ждал, когда народ сядет чаёвничать. Никогда сам не напрашивался, но все с нетерпением ждали его слова:
- А чай у вас, наверное, вкусный...
А уж потом дружно угощали любимца чаем с сухарями.
Эта фраза потом гуляла шутливо по бригадам, когда садились поесть и добавка нужна была:
- А каша у вас сегодня вкусная...

В ту весну мы мотались по зимнику до середины апреля, когда официально он был уже закрыт. На реках вспучивались наледи, дорога превращалась в раскисшую кашу из грязного снега. Водители вымотались, у машин были разбиты боковые зеркала от столкновений сo встречными или от ударов о деревья по краям зимника. Бамперы погнуты, фары разбиты, кузова во вмятинах. Сопровождающим, то есть нам, тоже досталось. Откапываешь колёса, подсовываешь жерди, подсыпаешь цемент или шлак, а когда машина начинает, пробуксовывая, карабкаться по цементной пыли в гору, запрыгнуть в кабину не успеваешь, водитель не тормозит до самого верха подъёма, вот и бежишь следом. Мы старались, чтобы водилы хоть немного отдохнули дорOгой. На перекурах и ночёвках покидали кабины, чтобы мужики могли вытянуться на сиденьях. Ну, а мы в это время изображали героя фильма А. Мягкова с его фразой:
- Пить надо меньше...,
подпрыгивая и притоптывая вокруг машины, стараясь согреться.

Однажды мой товарищ ехал пассажиром в кабине ЗИЛ-157, и у них отказала печка. Мороз был за 30 градусов, а впереди ещё километров триста по зимнику. Они установили у него в ногах металлический лист и раскочегарили паяльную лампу. Ехать пришлось, приоткрыв стёкла, чтобы не угореть. На базу прибыли два негра с сумасшедшими красными глазами. Лица, руки и одежда покрылись слоем сажи, но, главное, не обморозились...
После этого ещё несколько лет мы завозили груз по зимнику. И порой ребята устанавливали рекорды, проезжая этот путь даже за 12 часов.

Бабуся с карабином.
Очередной мой объект находился в Красноярском крае, километрах в 150 от Канска. Места хоть и таёжные, но были когда-то довольно обжитые, на карте деревни нанесены километров через 20-30. Создавались эти сёла в Сталинские времена, а заселяли их, в основном, сосланными из Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии "врагами народа". Этих несчастных людей надо было обеспечить работой, но чем ещё в тайге занять? Только лишь лесозаготовками. В результате, в середине восьмидесятых, когда мы там работали, от богатых кедрачей, ельников, сосняков ничего не осталось. Повсюду рос осинник да березняк, в котором прекрасно себя чувствовали лоси и косули. Позже деревни начали исчезать вследствие политики укрупнения колхозов. А на местах лесоповалов остались тысячи и тысячи огромных пней. И начали их добывать из земли, отправлять на завод, где производилась канифоль и что-то ещё очень нужное народному хозяйству (но я не знаю, честно говоря- Что). Пни, не мучаясь особо, рвали взрывчаткой.

Однажды едем по лесу на вездеходe, подъезжаем к проектному месту, где нужно было вырубить площадку под опознак 40 на 40 метров и поднять веху на дереве в центре этого квадрата. Удачно подвернулась лесная дорога, которая и привела на нужное место. Но в конце этой дороги оказалась площадка, огороженная колючей проволокой, а внутри избушка и барак какой-то. Ну, нам туда не надо. Стали располагаться в десяти метрах от ограды, палатку ставим. Как вдруг из избушки выскакивает растрёпанная старушенция в телогрейке, что-то жуя на ходу. В руках она держала карабин, да не простой кавалерийский, какой у меня был, а СКС- самозарядный карабин Симонова, десятизарядный.

Видно, проспала она наше появление или ела так увлечённо, но неожиданно возникшие палатка, вездеход и четверо небритых мужиков оказались для неё неприятным сюрпризом. Бабка трясла карабином и истошно вопила с украинским акцентом:
- Нэ пуш-шу...Уходьте, бисовы сины, зAраз пальну...
- Бабушка, вы поаккуратнее с оружием, а то и у нас оно имеется.
Та продолжала кричать, обзываться и грозить оружием, а если я делал шаг в её направлении, чтобы успокоить, то вскидывала пушку и направляла на нас. В конце концов, махнули рукой и занялись своей работой под аккомпанемент бабкиных угроз. Постепенно и ей кричать надоело, лишь изредка ворчливо произносила:
- Чaво ето, чaво ето вы тут удумали-то? Тут секретна зона, охраняется, щас как вызову милицию-то...

Ближе к ночи, наконец, нам удалось наладить со старушкой контакт. Оказался это склад взрывчатки, а бабку в лесу посадили охранницей. Работала она сутки через двое, но иногда приходилось и по двое-трое суток тут жить, так как сменщики-мужики имели обыкновение уходить в запой, а бедная старушка терпеливо ждала, сидя в глухом лесу, где и медведь был нередким гостем. Мы её угостили нашими продуктами, а бабуся, которая оказалась на удивление добрым и весёлым человеком, нарвала нам с грядок зелёного лука, укропчика. Так что ужинали мы все вместе, сидя у палатки, слушая её рассказы. Наскучалась она в одиночестве в тайге-то, и даже пост свой важный на это время оставила. За взрывчаткой ведь нечасто приезжали к ней.
Наутро попрощались мы с ней сердечно, она попросила лишь, если будем через деревню ехать, то, может, напомним там, чтобы её сменили. Но наш маршрут лежал, к сожалению, дальше в тайгу.

Изнасилование.

Работая в Геофизике, топили мы технику и зимой и летом регулярно. Вездеходы, тракторы. В болоте, реках, озёрах. Иногда получалось выкарабкатъся самостоятельно, используя самовытаскиватель- обыкновенное бревно, на которое с двух сторон надевались цепи с крючьями. Крючья цепляли за "уши" траков гусеницы. Вездеход наползал на бревно и проезжал по нему, пока самовытаскиватель не оказывался позади. Отцепляли бревно, переносили вперёд- и так много раз, пока техника не могла самостоятельно ехать дальше. Или трос цепляли за хорошее дерево, если оно есть, и за гусеницу. Часто без посторонней помощи невозможно было выбраться из капкана. На связи взывали о помощи. Прибывали ближние бригады, и тросами другие вездеходы вытягивали потерпевшего бедствие собрата. Но бывало так, что вездеход или трактор уходили под воду, под лёд или в трясину "с головой". Тогда начиналась настоящая эпопея спасения техники. Притаскивали трактором металлическую мачту- на нашем сленге "обезьяну". Кто-нибудь лез, нырял в ледяную воду, чтобы прицепить трос к утопленнику. Через систему блоков и тросов обезьяной тянули постепенно. И трудно было поверить своим глазам, когда из-подо льда вдруг постепенно появлялся вездеход- весь в грязи, тине, обледеневший. Но, тем не менее, по всему бескрайнему северу, где проехали геологи, геофизики, топографы, полно мест, где можно увидеть крыши затонувших бедолаг, которых не было возможности спасти. Пример- трасса на Ханты-Мансийск. Прямо с дороги видны в нескольких сотнях метров от неё на болоте тракторы, вездеходы, вагончики, вернее, лишь части крыш от них.
Однажды мы ехали на вездеходе ГАЗ-71 по уже прорубленному геофизическому профилю. На дворе зима в разгаре. Уже и морозы были под шестьдесят градусов, вроде, всё должно промёрзнуть, как следует. Выскочили на лёд небольшого озерца, а на выезде из него со всей дури влетели в "окно". Рабочие сидели наверху, а мы с водителем Гришкой в кабине. Мужиков как ветром сдуло, и вот они уже стоят на прочном льду. А мы с Гриней так стремительно открыли свои люки над головой, что потом, сколько я не пытался повторить в спокойной обстановке, ничего не получалось- постоянно что-то заедало, не проворачивалось. Вылетели пробкой, присоединились к бригаде, с тоской глядя на утонувшего кормильца. Внутрь кабины медленно сочилась болотная жижа. Повытаскивали бензопилы, мои геодезические инструменты. Пытался докричаться до других бригад по маленькой рации Мотороле- безнадёга. До базы партии километров 20. Сказал ребятам, чтобы продолжали орать в рацию, а сам потопал за помощью, рассчитывая дойти часов за пять. Не успел отойти на пару сотен метров, как слышу- меня зовут парни. Вернулся- докричались мои голосистые кадры до соседей. Уже едет к нам Апельсин- так прозвали яркооранжевый тяжёлый вездеход МТЛБ. За рычагами, под стать своей технике, такой же рыжий и здоровенный водила Яшка. Приехал, зацепили трос за задний крюк, так как спереди МТЛБ тонул. Гришка, морщась, полез в кабину, сел за рычаги по колено в воде. Яшка дёрнул раз, другой, поёрзал по льду и, вдруг, дал задний ход. Его мощный вездеход всем своим весом подмял нашего бедного газончика, сплющив один бензобак, порвав тент, изуродовав дуги. Гриня, не видя, но чувствуя пятой точкой, что его давят, снова вылетел, как ракета, наружу, матерясь во всё горло. Яшка высунулся из люка, посмотрел назад, почесал сконфуженно в затылке.
Около его вездехода прыгал мартышкой разъярённый Гришка:
- Ты что, гад, сделал? Ты ж меня, практически, изнасиловал в задницу, скотина.
Яшка тоже психанул:
- Да пошли вы! Сейчас уеду- сами выбирайтесь!
Кое как мне удалось успокоить распсиховашихся танкистов. Апельсин аккуратно слез с "изнасилованного" газона под завывания Григория, потом внатяг потихонько-помаленьку потащил, потащил и выдернул из грязи вездеход. Завести его не удалось. Перецепили трос, и Яшка потянул нас на буксире на базу. Я и рабочие перебрались в Апельсин, оставив печального Гришу в кабине изувеченного газона.

Вот видео нашёл подходящее на ютубе.

www.youtube.com/watch?v=ZsabwiAFS-M

Смекалка вездеходчика.
Устроился в нашу сейсмопартию водителем вездехода Сергей- молодой мужик лет тридцати. Мелкий- метр с кепкой, всё время на голове у него был какой-то шлем, похожий на тот, что носили лётчики в тридцатых годах. Оттого и голова казалась круглой. Его даже в шутку окрестили "яйцеголовым". Закрепили за ним ушатанный, раздолбанный МТЛБ. Ну, новичкам обычно такое счастье выпадает. День и ночь Серёга не вылазил из вездехода, провонялся солярой, руки в садинах, морда в мазуте. Но долго ему не дали "прохлаждаться"- геодезическим бригадам катастрофически не хватало техники. В первый его выезд решил я с ним отправиться, посмотреть, что за кадр, как быстро ориентируется и учится. Загрузились мы внутрь и лихо попылили по наезженным геофизическим профилям на площадь работ. Мужики рубят-пилят лес, я делаю измерения, выставляем пикеты, а Серёга довольно толково давит перед вальщиками мелочь вездеходом. Ближе к сумеркам он несколько нервозно спросил меня раза три, когда поедем на базу? Я пожимал плечами недоуменно:
- Как стемнеет, видимость исчезнет, так и отправимся. Погода хорошая, надо работать, пока можно.
Наконец, мы загрузились и тронулись в путь. Спрашиваю Сергея:
- Почему фары не включаешь?
- Неисправны.- буркнул недовольно тот в ответ.-Не успел проводку починить.
- Так что ж ты не сказал-то раньше?
- Я же спрашивал, когда домой поедем...
И мы с ним по очереди высовывались из люка, как суслики из норы, следя за дорогой и корректируя движение. Запуржило, снег сёк щёки и выбивал слёзы из глаз. В очередной раз, спускаясь в кабину, неловко закрыл крышку люка, и тяжёлая железяка долбанула мне по пальцам. Очень мало места оказалось внутри для того, чтобы исполнить дикий танец, когда я прыгал на сиденье, тряся ушибленной конечностью. Не успел я успокоиться, как Серёга получил по круглому кумполу своей крышкой люка. Так что в ближайшие минуты картина в кабине была довольно забавная: я мычал от боли, дуя на пальцы, а водила раскачивался и стонал, потирая башку свободной рукой.
Так как в эти минуты мы не следили за дорогой, то расплата наступила незамедлительно: вездеход налетел на какой-то огромный пень, слетела гусеница, и мы встали.
Рабочие вылезли наружу:
- Серёга, давай лом, кувалду, нужно гусянку разъеденить.
Серый, мрачно сопя, вытащил миниатюрный молоток.
- Ты что- издеваешься? Давай кувалду, придурок!- рявкнул один из парней.
- Нет у меня кувалды... И лома нет.-буркнул водитель. А потом с истерикой в голосе:- И ведра нет, и ключей тоже нет! И лампы паяльной нет! Одно это корыто- и больше ничего. Механик сказал- прояви смекалку, доставай, где хочешь. У других водил всё есть и даже по нескольку штук, но не дают ведь.
- Узнаю любимые слова Бориса.- ухмыльнулся я.- Ну, что- разводите костёр, будем на связи ловить кого-нибудь.
Через минут сорок около нас тормознулся МТЛБ коллеги. Быстренько обули наш вездеход, и та бригада поехала впереди, освещая нам дорогу. На базе, вылезая из кабины, обернулся к чумазому Сергею и сказал:
- Как хочешь, где хочешь доставай, но чтобы завтра в вездеходе было всё: кувалда, лом, паялка и ведро.
Утром Сергей, возбуждённо сопя, негромко мне рассказывал, как он ночью тырил у коллег необходимые инструменты. Вездеход выехал на работу с полным комплектом. Но интересно, что те, у кого Серый спёр ломы-кувалды, даже не психовали. Видно, так принято у них было: дружба-дружбой, а если что надо, то своруют друг у друга без зазрения совести. Это и называлось у нашего механика "проявить смекалку".

Черемша.
Попросились мы на постой в посёлке Кунерма, что на БАМе, в местное лесничество. Без всяких проволочек и совершенно бесплатно ребята пустили мою бригаду в пустующую половину деревянного дома на берегу реки. В другой половине был склад и контора. А в соседнем доме жил лесничий с супругой. Однажды к его жене приехала в гости сестра, и мы, выйдя весной на улицу, не могли сдержать дрожи- буквально нас трясло от холода при виде открывшейся картины. Вода в р. Кунерма была, максимум, градусов 8-10, а эти две крепких- кровь с молоком- женщины с радостным смехом плескались в реке, плыли против стремительного течения, ныряли. Потом, как ни в чём не бывало, выбрались на берег, обтёрлись полотенцами и прошли мимо нас, хихикая.
Начался сезон заготовки черемши. Или, как её ещё называют- колбА, дикий чеснок. Люди ехали отовсюду, уходили в тайгу, набирали черемшу в рюкзаки и сдавали в лесхоз. Надо сказать, черемши там было в округе жуть сколько. В лесхозе её солили и отправляли в Усть-Кут. А потом уж, видимо, на продажу. Однажды вернулись мы с маршрута из тайги, устроили баньку, постирушку, поели, и я завалился спать, предупредив рабочих, что с утра идём во-он на ту гору.
Кстати, именно тогда я и бросил куритъ- навсегда, так как мучения курильщика при подъёме на вершину по пояс в снегу с тяжеленным рюкзаком за плечами просто неописуемы. Казалось, что выхаркиваешь на белый снег свои чёрные лёгкие. А мужики мои даже пить перестали на время, хотя всегда спрашивал, не хотят ли расслабиться вечерок перед следующим маршрутом. Пару раз они чуть не сдохли с похмелья и сказали, что в следующий раз выпьют тогда, когда поймут, что я их не потащу больше в горы.
Так вот, я уснул, а моих кадров потянуло на подвиги. Залезли на склад лесхоза и наковыряли в стеклянные банки солёной черемши из бочек.
За завтраком я удивился:
- Где взяли?
Парни довольно рассказали, что "на дело ходили".
- Вы с головой-то дружите? Выселят с позором, жить будем в палатке, без бани и цивилизованного отдыха. Ну, что с вами делать? Ешьте теперь, чтобы следов не осталось. Блин, этой черемши везде столько, что по ней ходим, а вас на воровство потянуло!
Рабочие ели да похваливали, косясь на меня и предлагая "отпробовать". Я наотрез отказался.
На рассвете мы вышли из посёлка и потащились в гору. Снега внизу уже не было, шли довольно бодро. Тут один из мужиков крикнул:
- Вы идите не быстро, я догоню. Живот прихватило.
Остальные двое тут же расположились рядом с ним. Потом это стало повторяться всё чаще и чаще. Благо, комарики ещё не окрепли, не было сил у них присесть на заманчивые оголённые полужопицы и попить кровушки всласть. Рабочие со стоном в очередной раз принимали позу орла, а я стоял в сторонке и нравоучительно выговаривал засранцам:
- Вот вам урок! Боженька-то всё видит. Заповедь такая есть- не укради!
- О-о-ох, это лесники что-то подсыпали, мы и траванулись.
- Ничего, сейчас через перевал в долину спустимся, там этой черемши- море. Без соли, без отравы. Подожду, пока вы пастись будете.
Ответом был приглушённый мат, по-видимому, в мой адрес и в адрес черемши с лесниками. Парни шли, не застёгивая штаны, чтобы успеть вовремя присесть. Немного погодя, я подстрелил глухаришку, распотрошил его, пока страдальцы обсиживали окрестности. Снял кожицу с желудка, просушил её у костра во время обеда (впрочем, лишь я чай попил), истолок, залил кипяточком и дал выпить мужикам. Не знаю, помогло ли это народное средство, или вся съеденная ими черемша осталась на склоне горы, но ночь в палатке спали мы спокойно. А утром ребята сказали:
- Чтоб я ещё эту черемшу ел... Никогда!!!

Про трёх лесничих.
1.Я уже не раз упоминал село Непа, что на Нижней Тунгуске. Всё-таки, несколько полевых сезонов провёл там, база партии стояла в этой деревне. Сразу же познакомился с лесничим Стасом Клещ. Лесхоз находился по соседству с нами, и мы постоянно помогали друг другу. Прихожу я к Стасу, открываю двери в сени и тут же делаю такой огромный прыжок назад, что сбил с ног мою собаку- шотландскую овчарку Лэсси. В просторных сенях стоял крупный волк и, скаля зубы, смотрел мне вслед..., не шевелясь. На шум вышел Стас, увидел меня, поднимающегося с земли и засмеялся:
- Извини, не предупредил. Это чучело у меня стоит, в доме много места занимает.
У Стаса оказалось хобби- он делал чучела зверей и птиц, причём, очень талантливо, если так можно выразиться о мастерстве таксидермиста. Его работы стояли в школьном музее и, думаю, до сих пор там. К сожалению, наша дружба длилась недолго, у него подрастал сын Серёжа, и семья Стаса скоро улетела на Большую землю.

2. Осенью отправились на вездеходе в тайгу. Нужно было добраться до зимовья Доткон вверх по течению реки Непа. Техника была новьё, а потому мы где ехали по берегу речки, а где просто её переплывали, если мешали обрывы, прижимы. Неожиданно заклинило гусеницу. Покачиваемся на воде и смотрим, что же произошло. Оказывается, не заметили рыболовную сеть и намотали её на гусянку. Ножами срезали сетку и выехали на берег. В Дотконе нас ждала неожиданная встреча. Трое знакомых лесников и неизвестный мужик гулеванили. Сразу поднесли нам кружки с водкой:
- Давайте за знакомство! Я- новый лесничий, сосед ваш.
Выпили, разговорились. Он приехал с женой откуда-то с Чувашии. Мужик лет сорока, болтливый, как сорока. Лез обниматься, договаривался вместе поохотиться.
Кто-то из моих рабочих невзначай обронил про сеть, которую мы намотали на гусеницу. И лесничего словно подменили- помрачнел, насупился:
- Это моя сеть, совершенно новая. Как её можно было не заметить?
Начал орать, угрожать. Спросил, где мы ехали.
- Всё, не рассчитаешься у меня.- брызгал мне пьяной слюной в лицо.- Я каждый задавленный кустик оформлю, штраф выпишу- тут на миллионы пойдёт.
Я в ответ пошутил:
- Да мне хоть миллион, хоть сто тысяч, всё равно таких денег нет.
Лесничий совсем взбеленился, выхватил нож из-за голенища, лесники его держат за руки. Подвыпивший рабочий Олег уже тянет из кабины мой карабин. Отобрал я у него пушку и сказал:
- Всё, хорош, познакомились, поехали работать.
На другой день на связи начальство поинтересовалось, чем я так обидел нового лесничего: рвёт и мечет.
Дело замяли, купили ему новую сетку, но со мной он с этих пор был в контрах.
Никто не мог подумать даже тогда, как закончит этот лесничий свой трудовой стаж в Непе.
Однажды поздней осенью в темноте возвращались мы из деревни на базу партии. Этот лесничий, начальник партии Иван, Филиппыч- наш единственный ветеран войны и я. Шли в гору мимо лесопилки. Светя фарами, там по брёвнам елозил трактор трелёвочник. Неожиданно лесничий громко захохотал и бросился прятаться от нас среди брёвен. Туда же ехал и трактор.
_ Чёрт, задавит же дурака!
Мы бросились искать придурошного лесничего. Я заглядывал под штабель брёвен, как, вдруг, слышу- Филиппыч орёт:
- Саня, берегись!
Голову поднимаю, а надо мной стоит лесничий, держит в обеих руках полчурки и уже опускает со всего маха деревяшку мне на голову с каким-то дьявольским смехом. Увернуться не успеваю, но наш дед- бывший десантник- не растерялся и смачно врезал кулаком в челюстъ лесничему. Так, вместе с чуркой, он и кувыркнулся в темноту.

Жена лесничего улетела к детям, наказав ему следить за хозяйством, а, особенно, кормить поросёнка. Лесничий тут же ушёл в запой с помощью наших рабочих и водителей. Голодный поросёнок визжал пару дней, и его хозяин решил проблему с кормлением свина: позвал мужиков, животинку зарезали и дружно сожрали на закусь. Запои становились всё продолжительнее, крыша у лесничего начала съезжать капитально. Он стал провожать супругу до сортира и потом требовал впустить его внутрь:
- Ты там не одна! Открой!!!
Как-то он подозвал водителя нашего Мишу и, показывая на на снегоход Буран, таинственно прошептал:
- Смотри, Миша, как моя сука с любовниками переписывается.
Мишка удивлённо смотрел, но видел лишь одно слово "Буран".
Стало ясно, что лесничего нужно показывать психиатрам. И однажды мы узнали, что он с женой улетел назад в Чувашию. А на его место прислали нового лесничего.

3. Прибыл лесничий Соколов- здоровенный мужик под два метра ростом- и привёз с собой жену Светлану, хрупкую восемнадцатилетнюю девушку. Он был старше её лет на 15. Муж сразу увлёкся охотой, рыбалкой, а молодая жена, заскучав, познакомилась с моим коллегой Володей. И закрутился бурный роман, пока лесничий шастал по тайге или ставил сети на речке. Поползли слухи по деревне, но муж, как всегда, остаётся не в курсе до последнего. В тот полевой сезон мы с Вовкой решили объединитъся и выполнять комплекс работ, записывая отсчёты друг у друга на разных процессах геодезических измерений. Перед выездом мы всегда устраивали прощальную гулянку. И в этот раз купили ящик водки и столы накрыли у нашего местного дружка Иннокентия- Кехи, Кени. На запах спиртного пришли и некоторые местные, в том числе, припёрся лесничий, зачем-то прихватив жену. У Володи при виде любовницы сразу загорелся бесовской глаз, но я ему тихонько показал кулак и кивнул на гориллоподобного мужа её. Застолье было шумным, все, в основном, вели беседы про рыбалку-охоту. Светлана откровенно скучала в мужском обществе. Я включил магнитофон и пригласил женщину на танец. Пытаясь переорать песню и громкие голоса, склонился к её ушку и старательно втолковывал, что они с Вовкой должны быть осторожнее. И тут меня резко разворачивают за плечо с криком:
- Так вот ты с кем блядуешь!!!
А потом перед глазами вспышка, и я уже лежу на полу в глубоком нокауте. Очухался, вижу, что ребята держат разъярённого лесничего, а тот старается дотянуться до меня. В стороне стоит зарёванная его жена, а Вовка прикрывает меня своим небольшим телом и кричит:
- Не бей его, он тут не при чём. Это ты меня должен бить!
Рогоносец, тупо глядя на щуплого Володю, спросил озадаченно:
- А тебя-то за что?
Я быстренько потянул друга за руку вниз и прошептал ему:
- Молчи, дурак. Убъёт ведь!
Усадили нас снова за стол. Светка убежала домой. Я, морщась, чувствую, что этот Отелло сломал мне какую-то кость под глазом- хруст стоит , когда пытаюсь жевать. Посидел ещё немного, потом сказал, обращаясь к лесничему:
- Ну, гад, жди! Теперь мой выстрел.
Ушёл в соседний дом, где мы жили у другого друга Кузи. Достал свой карабин и стал любовно снаряжать магазин, тщательно протирая каждый патрон. Открывается дверь и заходит Кеша, смотрит на меня и спрашивает, что это я собираюсь делать.
- Да вот, Кеня, думаю позор кровью смыть. Завалю сейчас вашего лесничего к Аллаху.
- А ты знаешь, что он мой двоюродный брат?
- Нет, но это ничего не меняет.
Кеха помолчал, а потом спокойно произносит.
- Ну, если ты его завалишь, то я соберу местных мужиков, и мы всю вашу базу перебьём.
Я задумался: Кеха явно блефовал, но и мне уже расхотелось убивать Соколова. Пока мы играли с ним в игру, кто кого переглядит, распахивается дверь, и вваливается компания парламентёров. Впереди с двумя бутылками водки в руках лесничий. Покосился на ствол и нехотя пробурчал:
- Вот, мировую принёс.
- Да пошёл ты в жопу со своей мировой. Блин, челюсть мне сломал ни за что.
А потом расхохотался, держась за щёку:
- Нет, ну надо же: нашу водку жрал, нас же лупит, а потом с нашей же водкой мириться пришёл.
Услышав смех, народ оживился:
- Кузя, давай закуску, тут гулять будем.
Веселье продолжалось. Я с изумлением смотрел, как напротив меня в обнимку сидят Соколов и Вовка и беседуют, словно лучшие друзья, то и дело подливая друг другу водку.
К утру моя физиономия опухла, увеличившись в два раза. Глаза превратились в монгольские щелочки. Таким я и уехал в тайгу. Челюсть ещё долго хрустела, когда пережёвывал пищу. На память о ревнивом лесничем остался небольшой шрам под глазом. А у Вовки всё лето была любимая песня:
- У Светки Соколовой день рожденья.
Ей сегодня тридцать лет.
Я несу в подарок поздравленье
И огромный розовый букет.

Он пел и довольно жмурился, как котяра, наверное, вспоминая молодое тело жены лесничего.

Поставили палатку на опушке леса, на краю огромного болота. Вдвоём с Володей поспешили на пункт триангуляции метрах в трёхстах отсюда. Туда вела тропка, и были хорошо заметны старые затёсы на деревьях. Их сделали ещё лет 20 назад, когда строили сигнал на пункте- деревянную тридцатиметровую вышку. Пришли, поднялись по лестнице, установили теодолит и быстренько отнаблюдали пункт- вечерняя видимость стояла прекрасная, или, как мы говорили- аж звенела. Посидели наверху в тишине, полюбовались закатом, отдыхая от комаров- так высоко у них не хватало сил подняться. Наконец, решили спускаться. Как вдруг услышали хруст веток со стороны тропы. Неужели наши рабочие соскучились и припёрлись? Только открыл рот, чтобы крикнуть, а из кустов раздалось басовитое недвусмысленное рычание. Блин, медведь! А мы оружие не взяли. Лишь у меня за голенищем нож, который не точил давным давно. Темнеет, а мы боимся спускатъся вниз. Но ночевать же не останешься на вышке. Медленно поползли по лестнице, останавливаясь через каждую ступеньку и прислушиваясь. На земле Вовка подобрал здоровенный дрын, а я выставил перед собой тупой кинжал. Если бы медведь дождался, то смеялся бы очень долго над нашим трусливо-воинственным видом.
По тропе крались мы, в основном, пятками вперёд, крутя головами и шевеля ушами. Так и вышли к палатке, не встретив зверя, к счастью. Наутро я взял карабин и пошёл обследовать окрестности, а Вовка с рабочим отправились на пункт снимать редукцию. На болоте повсюду были видны старые и свежие медвежьи следы разных размеров- от малышей до матёрых зверей.
Говорю водителю:
- Да тут у них прям колхоз какой-то медвежий- всё истоптано.

Осенью вернулись домой и на гулянке, посвящённой встрече полевиков, слегка выпив, рассказали эту историю для смеха. Начальник ОТК Анатолий Михайлович заинтересовался:
- Где, вы говорите, это произошло, как пункт назывался?
Мы ответили, и он, подумав немножко, начал нам описывать ту местность, болото. Всё сходилось. Оказывается, он там двадцать лет назад работал и был на этом знаке. И его со студентом там прищучил здоровенный медведь. Только наш лишь в кустах рыкнул, а к Михайловичу пытался закарабкаться наверх. И, если бы мы знали о том случае, то могли бы на столбах- ногах вышки обнаружить старые следы медвежьих когтей. Как Михалыч рассказал, мишка старался, пыхтел, но так и не смог залезть по гладким ошкуренным брёвнам. Поревел с досады и ушёл в тайгу. Мы с Вовкой поудивлялись совпадению и предположили, что к нам приходил или сын или внук того медведя, чтобы передать привет Михалычу. Так и решили, стукнулись рюмками с Михалычем и, торжественно рыча, передали ему мишкин привет.