Deutsch
Germany.ruГруппы → Архив Досок→ Свобода слова

Казнь

1939  1 2 3 4 5 все
Ефим-Кривой патриот30.01.20 13:17
Ефим-Кривой
NEW 30.01.20 13:17 

Жалко его, хоть плачь....

Но он ведь тоже убийца.

Убийце нужен палач,

И миловать не годится.


Казнить нельзя помиловать -

Нет запятой и вопроса,

Казнь среди дня унылого,

Как рюмка и папироса.


Уже и топор наточен,

И плаха на эшафоте,

До казни ещё три ночи...

Надеюсь, что вы придёте.


Это весёлое шоу

Нам преподаст урок -

И маленькому, и большому -

- На дядю смотри, сынок...


- Сейчас отрубят головку,

Чтоб больше он шалил...

Ему топориком ловко,

Который убийцей был...

Свобода слова https://groups.germany.ru/8688780000007
#1 
Пух патриот30.01.20 14:25
Пух
30.01.20 14:25 
в ответ Ефим-Кривой 30.01.20 13:17

Его убийца хладнокровно
Навёл удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьётся ровно,
В руке не дрогнул пистолет.


Не помню, это то ли Пушкин на смерть Лермонтова, то ли Лермонтов на смерть Пушкина

Данное сообщение создано инопланетным агентом выполняющим на территории России функции рептилоида. Короче редкостная тварь
#2 
Ефим-Кривой патриот30.01.20 14:27
Ефим-Кривой
NEW 30.01.20 14:27 
в ответ Пух 30.01.20 14:25

Да это Гоголь про их дуэль писал.

Свобода слова https://groups.germany.ru/8688780000007
#3 
Дель Брюкер 30.01.20 14:43
Дель Брюкер
NEW 30.01.20 14:43 
в ответ Ефим-Кривой 30.01.20 13:17

Про это уже написал Фазиль Искандер.

    Петух

    С детства меня не любили петухи. Я не помню, с чего это началось, но, если заводился где-нибудь по соседству воинственный петух, не обходилось без кровопролития. В то лето я жил у своих родственников в одной из горных деревень Абхазии. Вся семья -- мать, две взрослые дочери, два взрослых сына -- с утра уходила на работу: кто на прополку кукурузы, кто на ломку табака. Я оставался один. Обязанности мои были легкими и приятными. Я должен был накормить козлят (хорошая вязанка шумящих листьями ореховых веток), к полудню принести из родника свежей воды и вообще присматривать за домом. Присматривать особенно было нечего, но приходилось изредка покрикивать, чтобы ястреба чувствовали близость человека и не нападали на хозяйских цыплят. За это мне разрешалось как представителю хилого городского племени выпивать пару свежих яиц из-под курицы, что я и делал добросовестно и охотно. На тыльной стороне кухни висели плетеные корзины, в которых неслись куры. Как они догадывались нестись именно в эти корзины, оставалось для меня тайной. Я вставал на цыпочки и нащупывал яйцо. Чувствуя себя одновременно багдадским вором и удачливым ловцом жемчуга, я высасывал добычу, тут же надбив ее о стену. Где-то рядом обреченно кудахтали куры. Жизнь казалась осмысленной и прекрасной. Здоровый воздух, здоровое питание -- и я наливался соком, как тыква на хорошо унавоженном огороде. В доме я нашел две книги: Майн Рида "Всадник без головы" и Вильяма Шекспира "Трагедии и комедии". Первая книга потрясла меня. Имена героев звучали как сладостная музыка: Морис-мустангер, Луиза Пойндекстер, капитан Кассий Колхаун, Эль-Койот и, наконец, во всем блеске испанского великолепия Исидора Коваруби де Лос-Льянос. "-- Просите прощения, капитан, -- сказал Морис-мустангер и приставил пистолет к его виску. -- О ужас! Он без головы! -- Это мираж! -- воскликнул капитан". Книгу я прочел с начала до конца, с конца до начала и дважды по диагонали. Трагедии Шекспира показались мне смутными и бессмысленными. Зато комедии полностью оправдали занятия автора сочинительством. Я понял, что не шуты существуют при королевских дворах, а королевские дворы при шутах. Домик, в котором мы жили, стоял на холме, круглосуточно продувался ветрами, был сух и крепок, как настоящий горец. Под карнизом небольшой террасы лепились комья ласточкиных гнезд. Ласточки стремительно и точно влетали в террасу, притормаживая, трепетали у гнезда, где, распахнув клювы, чуть не вываливаясь, тянулись к ним жадные крикливые птенцы. Их прожорливость могла соперничать только с неутомимостью родителей. Иногда, отдав корм птенцу, ласточка, слегка запрокинувшись, сидела несколько мгновений у края гнезда. Неподвижное стрельчатое тело, и только голова осторожно поворачивается во все стороны. Мгновение -- и она, срываясь, падает, потом, плавно и точно вывернувшись, выныривает из-под террасы. Куры мирно паслись во дворе, чирикали воробьи и цыплята. Но демоны мятежа не дремали. Несмотря на мои предупредительные крики, почти ежедневно появлялся ястреб. То пикируя, то на бреющем полете он подхватывал цыпленка, утяжеленными мощными взмахами крыльев набирал высоту и медленно удалялся в сторону леса. Это было захватывающее зрелище, я иногда нарочно давал ему уйти и только тогда кричал для очистки совести. Поза цыпленка, уносимого ястребом, выражала ужас и глупую покорность. Если я вовремя поднимал шум, ястреб промахивался или ронял на лету свою добычу. В таких случаях мы находили цыпленка где-нибудь в кустах, контуженного страхом, с остекленевшими глазами. -- Не жилец, -- говаривал один из моих братьев, весело отсекал ему голову и отправлял на кухню. Вожаком куриного царства был огромный рыжий петух. Самодовольный, пышный и коварный, как восточный деспот. Через несколько дней после моего появления стало ясно, что он ненавидит меня и только ищет повода для открытого столкновения. Может быть, он замечал, что я поедаю яйца, и это оскорбляло его мужское самолюбие. Или его бесила моя нерадивость во время нападения ястребов? Я думаю, и то и другое действовало на него, а главное, по его мнению, появился человек, который пытается разделить с ним власть над курами. Как и всякий деспот, этого он не мог потерпеть. Я понял, что двоевластие долго продолжаться не может, и, готовясь к предстоящему бою, стал приглядываться к нему. Петуху нельзя было отказать в личной храбрости. Во время ястребиных налетов, когда куры и цыплята, кудахтая и крича, разноцветными брызгами летели во все стороны, он один оставался во дворе и, гневно клокоча, пытался восстановить порядок в своем робком гареме. Он делал даже несколько решительных шагов в сторону летящей птицы; но, так как идущий не может догнать летящего, это производило впечатление пустой бравады. Обычно он пасся во дворе или в огороде в окружении двух-трех фавориток, не выпуская, однако, из виду и остальных кур. Порою, вытянув шею, он посматривал в небо: нет ли опасности? Вот скользнула по двору тень парящей птицы или раздалось карканье вороны, он воинственно вскидывает голову, озирается и дает знак быть бдительными. Куры испуганно прислушиваются, иногда бегут, ища укрытое место. Чаще всего это была ложная тревога, но, держа сожительниц в состоянии нервного напряжения, он подавлял их волю и добивался полного подчинения. Разгребая жилистыми лапами землю, он иногда находил какое-нибудь лакомство и громкими криками призывал кур на пиршество. Пока подбежавшая курица клевала его находку, он успевал несколько раз обойти ее, напыщенно волоча крыло и как бы захлебываясь от восторга. Затея эта обычно кончалась насилием. Курица растерянно отряхивалась, стараясь прийти в себя и осмыслить случившееся, а он победно и сыто озирался. Если подбегала не та курица, которая приглянулась ему на этот раз, он загораживал свою находку или отгонял курицу, продолжая урчащими звуками призывать свою новую возлюбленную. Чаще всего это была опрятная белая курица, худенькая, как цыпленок. Она осторожно подходила к нему, вытягивала шею и, ловко выклевав находку, пускалась наутек, не проявляя при этом никаких признаков благодарности. Перебирая тяжелыми лапами, он постыдно бежал за нею, и, даже чувствуя постыдность своего положения, он продолжал бежать, на ходу стараясь хранить солидность. Догнать ее обычно ему не удавалось, и он в конце концов останавливался, тяжело дыша, косился в мою сторону и делал вид, что ничего не случилось, а пробежка имела самостоятельное значение. Между прочим, нередко призывы пировать оказывались сплошным надувательством. Клевать было нечего, и куры об этом знали, но их подводило извечное женское любопытство. С каждым днем он все больше и больше наглел. Если я переходил двор, он бежал за мною некоторое время, чтобы испытать мою храбрость. Чувствуя, что спину охватывает морозец, я все-таки останавливался и ждал, что будет дальше. Он тоже останавливался и ждал. Но гроза должна была разразиться, и она разразилась. Однажды, когда я обедал на кухне, он вошел и стал у дверей. Я бросил ему несколько кусков мамалыги, но, видимо, напрасно. Он склевал подачку и всем своим видом давал понять, что о примирении не может быть и речи. Делать было нечего. Я замахнулся на него головешкой, но он только подпрыгнул, вытянул шею наподобие гусака и уставился ненавидящими глазами. Тогда я швырнул в него головешкой. Она упала возле него. Он подпрыгнул еще выше и ринулся на меня, извергая петушиные проклятия. Горящий, рыжий ком ненависти летел на меня. Я успел заслониться табуреткой. Ударившись о нее, он рухнул возле меня как поверженный дракон. Крылья его, пока он вставал, бились о земляной пол, выбивая струи пыли, и обдавали мои ноги холодком боевого ветра. Я успел переменить позицию и отступал в сторону двери, прикрываясь табуреткой, как римлянин щитом. Когда я переходил двор, он несколько раз бросался на меня. Каждый раз, взлетая, он пытался, как мне казалось, выклюнуть мне глаз. Я удачно прикрывался табуреткой, и он, ударившись о нее, шлепался на землю. Оцарапанные руки мои кровоточили, а тяжелую табуретку все труднее было держать. Но в ней была моя единственная защита. Еще одна атака -- и петух мощным взмахом крыльев взлетел, но не ударился о мой щит, а неожиданно уселся на него. Я бросил табуретку, несколькими прыжками достиг террасы и дальше -- в комнату, захлопнув за собой дверь. Грудь моя гудела как телеграфный столб, по рукам лилась кровь. Я стоял и прислушивался: я был уверен, что проклятый петух стоит, притаившись за дверью. Так оно и было. Через некоторое время он отошел от дверей и стал прохаживаться по террасе, властно цокая железными когтями. Он звал меня в бой, но я предпочел отсиживаться в крепости. Наконец ему надоело ждать, и он, вскочив на перила, победно закукарекал. Братья мои, узнав о моей баталии с петухом, стали устраивать ежедневные турниры. Решительного преимущества никто из нас не добился, мы оба ходили в ссадинах и кровоподтеках. На мясистом, как ломоть помидора, гребешке моего противника нетрудно было заметить несколько меток от палки; его пышный, фонтанирующий хвост порядочно ссохся, тем более нагло выглядела его самоуверенность. У него появилась противная привычка по утрам кукарекать, взгромоздившись на перила террасы прямо под окном, где я спал. Теперь он чувствовал себя на террасе как на оккупированной территории. Бои проходили в самых различных местах: во дворе, в огороде, в саду. Если я влезал на дерево за инжиром или за яблоками, он стоял под ним и терпеливо дожидался меня. Чтобы сбить с него спесь, я пускался на разные хитрости. Так я стал подкармливать кур. Когда я их звал, он приходил в ярость, но куры предательски покидали его. Уговоры не помогали. Здесь, как и везде, отвлеченная пропаганда легко посрамлялась явью выгоды. Пригоршни кукурузы, которую я швырял в окно, побеждали родовую привязанность и семейные традиции доблестных яйценосок. В конце концов являлся и сам паша. Он гневно укорял их, а они, делая вид, будто стыдятся своей слабости, продолжали клевать кукурузу. Однажды, когда тетка с сыновьями работала на огороде, мы с ним схватились. К этому времени я уже был опытным и хладнокровным бойцом. Я достал разлапую палку и, действуя ею как трезубцем, после нескольких неудачных попыток прижал петуха к земле. Его мощное тело неистово билось, и содрогания его, как электрический ток, передавались мне по палке. Безумство храбрых вдохновляло меня. Не выпуская из рук палки и не ослабляя ее давления, я нагнулся и, поймав мгновение, прыгнул на него, как вратарь на мяч. Я успел изо всех сил сжать ему глотку. Он сделал мощный пружинистый рывок и ударом крыла по лицу оглушил меня на одно ухо. Страх удесятерил мою храбрость. Я еще сильнее сжал ему глотку. Жилистая и плотная, она дрожала и дергалась у меня в ладони, и ощущение было такое, как будто я держу змею. Другой рукой я обхватил его лапы, клешнятые когти шевелились, стараясь нащупать тело и врезаться в него. Но дело было сделано. Я выпрямился, и петух, издавая сдавленные вопли, повис у меня на руках. Все это время братья вместе с теткой хохотали, глядя на нас из-за ограды. Что ж, тем лучше! Мощные волны радости пронизывали меня. Правда, через минуту я почувствовал некоторое смущение. Побежденный ничуть не смирился, он весь клокотал мстительной яростью. Отпустить -- набросится, а держать его бесконечно невозможно. -- Перебрось его в огород, -- посоветовала тетка. Я подошел к изгороди и швырнул его окаменевшими руками. Проклятие! Он, конечно, не перелетел через забор, а уселся на него, распластав тяжелые крылья. Через мгновение он ринулся на меня. Это было слишком. Я бросился наутек, а из груди моей вырвался древний спасительный клич убегающих детей: -- Ма-ма! Надо быть или очень глупым, или очень храбрым, чтобы поворачиваться спиной к врагу. Я это сделал не из храбрости, за что и поплатился. Пока я бежал, он несколько раз догонял меня, наконец я споткнулся и упал. Он вскочил на меня, он катался по мне, надсадно хрипя от кровавого наслаждения. Вероятно, он продолбил бы мне позвоночник, если бы подбежавший брат ударом мотыги не забросил его в кусты. Мы решили, что он убит, однако к вечеру он вышел из кустов, притихший и опечаленный. Промывая мои раны, тетка сказала: -- Видно, вам вдвоем не ужиться. Завтра мы его зажарим. На следующий день мы с братом начали его ловить. Бедняга чувствовал недоброе. Он бежал от нас с быстротою страуса. Он перелетал через огород, прятался в кустах, наконец забился в подвал, где мы его и выловили. Вид у него был затравленный, в глазах тоскливый укор. Казалось, он хотел мне сказать: "Да, мы с тобой враждовали. Это была честная мужская война, но предательства я от тебя не ожидал". Мне стало как-то не по себе, и я отвернулся. Через несколько минут брат отсек ему голову. Тело петуха запрыгало и забилось, а крылья, судорожно трепыхаясь, выгибались, как будто хотели прикрыть горло, откуда хлестала и хлестала кровь. Жить стало безопасно и... скучно. Впрочем, обед удался на славу, а острая ореховая подлива растворила остроту моей неожиданной печали. Теперь я понимаю, что это был замечательный боевой петух, но он не вовремя родился. Эпоха петушиных боев давно прошла, а воевать с людьми -- пропащее дело.
    #4 
    Пух патриот30.01.20 15:08
    Пух
    NEW 30.01.20 15:08 
    в ответ Ефим-Кривой 30.01.20 14:27
    Да это Гоголь про их дуэль писал.

    Ага. А Церетели там памятник поставил. 20 метровая стела с барельефами Пушкина и Лермонтова и надписью - Погиб поэт.

    Я жил там недалеко - на Комендантском.

    Данное сообщение создано инопланетным агентом выполняющим на территории России функции рептилоида. Короче редкостная тварь
    #5 
    Ефим-Кривой патриот30.01.20 15:29
    Ефим-Кривой
    NEW 30.01.20 15:29 
    в ответ Пух 30.01.20 15:08

    У меня бабкина сестра жила на Комендантском. В войну она была хирург. Но Пушкин до войны погиб. Так бы спасла наверно. Много пуль из людей повынимала.

    Свобода слова https://groups.germany.ru/8688780000007
    #6 
    Ефим-Кривой патриот30.01.20 16:56
    Ефим-Кривой
    NEW 30.01.20 16:56 
    в ответ Дель Брюкер 30.01.20 14:43

    Жаль самодовольного рыжего 🐓....

    Свобода слова https://groups.germany.ru/8688780000007
    #7 
      OF- знакомое лицо30.01.20 18:38
    NEW 30.01.20 18:38 
    в ответ Дель Брюкер 30.01.20 14:43

    Один из любимых рассказов Фазиля Искандера хахаup

    Особено вот это:


    "Бои проходили в самых различных местах: во дворе, в огороде, в саду. Если я влезал на дерево за инжиром или за яблоками, он стоял под ним и терпеливо дожидался меня. Чтобы сбить с него спесь, я пускался на разные хитрости. Так я стал подкармливать кур. Когда я их звал, он приходил в ярость, но куры предательски покидали его. Уговоры не помогали. Здесь, как и везде, отвлеченная пропаганда легко посрамлялась явью выгоды. Пригоршни кукурузы, которую я швырял в окно, побеждали родовую привязанность и семейные традиции доблестных яйценосок. В конце концов являлся и сам паша. Он гневно укорял их, а они, делая вид, будто стыдятся своей слабости, продолжали клевать кукурузу"


    А вот и сам паша. Помню, как он хвастался, как "резал 15 узбеков".



    #8 
      Afar коренной житель30.01.20 21:39
    NEW 30.01.20 21:39 
    в ответ OF- 30.01.20 18:38

    Чушкан, не нуди! ☝

    #9 
      OF- знакомое лицо30.01.20 21:42
    NEW 30.01.20 21:42 
    в ответ Afar 30.01.20 21:39

    Чё, Браунявка, увидел свой неповторимый облик и прибежал?


    Чушкан

    Тот, кто сэкономил на гондоне 17 февраля 1965 года. хаха


    #10 
      OF- знакомое лицо31.01.20 17:37
    NEW 31.01.20 17:37 
    в ответ Afar 30.01.20 21:39

    Фуфел, я понимаю... маска там, очки защитные,

    а где шапочка из фольги?

    #11 
      Afar коренной житель31.01.20 19:00
    NEW 31.01.20 19:00 
    в ответ OF- 31.01.20 17:37, Последний раз изменено 31.01.20 19:07 (Afar)

    Чушкан, кто тебе разрешал чужие фотки постить?

    Щас найду твою фотку, где ты разъелся до 140 кг, стоишь с пикапершей, которая прилетала у тебя плащ отжимать. 😃

    #12 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:05
    NEW 31.01.20 19:05 
    в ответ Afar 31.01.20 19:00

    Это твоя общедоступная аварка на общедоступном форуме. Скрин уже сделал.

    Напомнить тебе, кто чушкан могу ещё раз, если тебя старческий склероз одолел

    #13 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:07
    NEW 31.01.20 19:07 
    в ответ Afar 31.01.20 19:00

    Ну кто же тебе, фуфел злобный Буратино?



    #14 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:08
    NEW 31.01.20 19:08 
    в ответ OF- 31.01.20 19:05

    Потерпи до пятницы, 14 февраля. Мне некогда сейчас об тебя, опущенок, ноги вытирать.

    #15 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:10
    NEW 31.01.20 19:10 
    в ответ Afar 31.01.20 19:00, Последний раз изменено 31.01.20 19:11 (OF-)

    Угу, а твоего отпрыска, которому по уху врезали.


    ЗЫ. Мне и искать не надо.


    #16 
      Afar коренной житель31.01.20 19:12
    NEW 31.01.20 19:12 
    в ответ OF- 31.01.20 19:05
    Это твоя общедоступная аварка ...

    .. и только я вправе решать постить её или нет. Давай, уберай.

    #17 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:12
    NEW 31.01.20 19:12 
    в ответ Afar 31.01.20 19:00
    Щас найду твою фотку

    А потом фото твоего отпрыска гроздьями повиснет в интернете, вместе с контеном папаши.

    #18 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:14
    NEW 31.01.20 19:14 
    в ответ Afar 31.01.20 19:12
    уберай.

    Похоже и тебе нужно букварь прикупить.

    Когда ты уберешь оскорбления в мой адрес, тогда и уберу.


    #19 
      OF- знакомое лицо31.01.20 19:17
    NEW 31.01.20 19:17 
    в ответ Afar 31.01.20 19:12

    Видишь ли, мне сейчас, как я уже сказал, некогда вытирать об тебя ноги, фуфел. И нет не малейшего желания.

    Я занят реальной жизнью. Загляну сюда, когда будет время. Запостишь фотографии меня, или моих близких -- ну ты в курсе.


    #20 
    1 2 3 4 5 все