Жена лейтенанта Шейскопфа распекала Йоссариана за то, что он относится к Дню благодарения цинично, без души, хотя она, так же, как и он, не верила в бога.
- Пусть я такая же атеистка, как и ты, - заявила она тоном превосходства, - но все-таки я чувствую, что нам есть за что благодарить бога. Так зачем же стыдиться своих чувств и прятать их?
- За что же, например, я должен благодарить бога? Ну назови, - нехотя вызвал ее на спор Йоссариан.
- Ну... - жена лейтенанта Шейскопфа запнулась на секунду, подумала и не совсем уверенно проговорила: - За меня.
- Еще чего! - усмехнулся Йоссариан. Она удивленно изогнула брови.
- А разве ты не благодарен богу за то, что встретил меня? - спросила она и обиженно надулась. Гордость ее была уязвлена.
- Ну конечно, я благодарен, милая.
- А еще будь благодарен за то, что ты здоров.
- Но ведь здоровым всю жизнь не будешь. Вот что огорчает.
- Радуйся тому, что ты просто жив.
- Но я могу в любой момент умереть. И это бесит.
- И вообще все могло быть гораздо хуже! - закричала она.
- Но все могло быть, черт возьми, и неизмеримо лучше! - запальчиво ответил он. - И не уверяй меня, будто пути господни неисповедимы, - продолжал Йоссариан уже более спокойно. - Ничего неисповедимого тут нет. Бог вообще ничего не делает. Он забавляется. А скорее всего, он попросту о нас забыл. Ваш бог, о котором вы все твердите с утра до ночи, - это темная деревенщина, недотепа, неуклюжий, безрукий, бестолковый, капризный, неповоротливый простофиля!. . Сколько, черт побери, почтения к тому, кто счел необходимым включить харкотину и гниющие зубы в свою "божественную" систему мироздания. Ну вот скажи на милость, зачем взбрело ему на ум, на его извращенный, злобный, мерзкий ум, заставлять немощных стариков испражняться под себя? И вообще, зачем, скажи на милость, он создал боль?
- Боль? - подхватила жена лейтенанта Шейскопфа. - Боль - это сигнал. Боль предупреждает нас об опасностях, грозящих нашему телу.
- А кто придумал опасности? - спросил Йоссариан и злорадно рассмеялся. - О, действительно, как это милостиво с его стороны награждать нас болью! А почему бы ему вместо этого не использовать дверной звонок, чтобы уведомлять нас об опасностях, а? Или не звонок, а какие нибудь ангельские голоса? Или систему голубых или красных неоновых лампочек, вмонтированных в наши лбы? Любой мало-мальски стоящий слесарь мог бы это сделать. А почему он не смог?
- Это было бы довольно грустное зрелище - люди разгуливают с красными неоновыми лампочками во лбу!
- А что, по-твоему, это не грустное зрелище, когда люди корчатся в агонии и обалдевают от морфия? О, бесподобный и бессмертный бракодел! Когда взвешиваешь его возможности и его власть, а потом посмотришь на ту бессмысленную и гнусную карусель, которая у него получилась, становишься в тупик при виде его явной беспомощности. Видно, ему сроду не приходилось расписываться в платежной ведомости. Ни один уважающий себя бизнесмен не взял бы этого халтурщика даже мальчиком на побегушках. Жена лейтенанта Шейскопфа боялась поверить своим ушам. Она побледнела и впилась в Йоссариана тревожным взглядом.
- Милый, не надо говорить о нем в таком тоне, - сказала она шепотом. - Он может покарать тебя.
- А разве он и так мало меня наказывает? - горько усмехнулся Йоссариан. - Ну нет, это ему даром не пройдет. Нет, нет, мы обязательно проучим его за все несчастья, которые он обрушивает на наши головы. Когда-нибудь я предъявлю ему счет. И я знаю когда - в день Страшного суда. Да, в тот день я окажусь совсем близко около него. И тогда стоит мне протянуть руку - и я схвачу этого деревенского придурка за шиворот и...
- Перестань! Перестань! - завизжала жена лейтенанта Шейскопфа и принялась колотить его по голове.
Йоссариан прикрылся рукой, а она лупила его в припадке бабьей ярости, пока он решительно не схватил ее за запястья.
- Какого черта ты так разволновалась? - спросил он недоуменно и, как бы извиняясь, добавил: - Я думал, ты не веришь в бога.
- Да, не верю, - всхлипнула она и разразилась бурным потоком слез. - Но бог, в которого я не верю, - он хороший, справедливый, милостивый. Он не такой низкий и глупый, как ты о нем говорил.
Йоссариан рассмеялся и выпустил ее руки.
- Давай не будем навязывать друг другу своих религиозных взглядов, - любезно предложил он. - Ты не верь в своего бога, я не буду верить в своего. По рукам?..