страница 83
- Кирова-батюшку, благодетеля нашего Сергея Мироновича, фашисты проклятые убили. Говорят, что это сделали подосланные немцами троцкисты!
Куда идти? У кого узнать правду? Что мне делать?... Мне кажется, что самое трудное в смерти для тех, кто остался жить дальше, заключалось в том, что они не успели сказать умершему то главное, что чувствовали и думали о нём.
Вышла на улицу. Город лихорадило. Торопливо бежали утомлённо-сосредоточенные люди. Одиноко стояли переполненные замороженные трамваи и автобусы. Набрала номер телефона квартиры Кирова - молчание; позвонила в его приёмную - снова молчание. Мне хотелось связаться с Дорой Абрамовной Лазуркиной - опять молчание. Стала звонить в театр, филармонию, знакомым - никто не отвечает. Словно все вымерли. Мне необходимо было с кем-то говорить, всё равно о чём, но только говорить и не быть одной. Поехала на Московский вокзал, в здание никого не пускают, оно оцеплено военными и войсками особого назначения. Вход только по специальным пропускам. Вернулась в гостиницу. На письменном столе записка с просьбой срочно позвонить в обком партии.
Весь день 2 декабря металась по опустевшему и в то же время напряжённому Ленинграду. Попыталась связаться с кинорежиссёром Евгением Червяковым, но он находился в киноэкспедиции. Легла в холодную, неуютную постель. Медленно отстукивали часы. Утро встретило небывалым морозом. Жизнь большого города была парализована. Недавние мои размышления, рождённые беспокойной молодостью, потускнели. Почва уходила из-под ног. Невозможность найти устойчивое отношение к тому, что происходило вокруг, смущала меня. Происходящее казалось неверным, ненужной жестокостью, туманным и грозным, как небо, покрытое свитками багровых туч. Одно было ясно - жизнь расквиталась с прошлым и прорывается к новым устоям. Кое-как дотащилась до Смольного. распорядители по чьему-то указанию надели мне на руку чёрную повязку с красной каймой. Вместе с другими "избранными" поднялась на второй этаж. Киров в гробу, словно живой. Море заплаканных лиц. Горы цветов, пирамиды венков от учреждений, ведомств, заводов, фабрик, школ, институтов, садов, милиции... Одна делегация сменяет другую.
страница 84
В глубине зала сидит жена покойного, рядом с ней - сестра Кирова. Их посеревшие лица залиты слезами. Симфонический оркестр под управлением Евгения Мравинского играет "Реквием" Моцарта. В насторожённо-глухой тишине отчётливо звучат голоса Софьи Преображенской и Николая Печковского. Не помню, как вышла из Смольного. Ледяной хрипящий ветер сорвал шапочку, унёс её, но я не ощутила холода. Идти пешком в гостиницу не было сил, трамваи и автобусы шли переполненные, они не останавливались. Меня нагнала легковая машина. Шофёр спросил:
- Если я не ошибаюсь, вы артистка Вера Александровна Давыдова?