Пришлось разбудить прислугу, она спросонья ничего не могла понять. Мы вдвоём накрыли на стол. Вдруг кто-то постучал в дверь. Заглянула в щёлочку и обомлела - Ягода.
- Неужели мы, два здоровых мужика, - проговорил Пильняк, - не сумеем одолеть одного ублюдка? У меня на него давно руки чешутся. Миша, наган у тебя заряжен?
Тухачевский вынул из кармана револьвер и быстро его зарядил. Назойливый стук повторился.
- Веровка, открывайте! - скомандовал М.Н. - Не беспокойтесь, мы устроим засаду в спальне.
Ягода ворвался в квартиру:
- Мы за вами, товарищ Давыдова-Мчедлидзе-Южная. Вы дали слово встретиться со мной после премьеры оперы "Садко". Теперь вы убедились, насколько я терпелив? Идёмте, машина ожидает у подъезда.
- Я плохо себя чувствую.
- Для Тухачевского здорова? Он навестил тебя сегодня с рыжим детиной. Собирайся, поехали, а то возьмём силой. Честное слово, я соскучился по твоим ласкам.
- Я никуда не поеду.
- Повезём связанную, для этого имеются верёвки, канаты и даже кандалы.
Из спальни вышли Пильняк и Тухачевский. М.Н. подошёл к Ягоде:
- Я за себя не ручаюсь. Пока не поздно, рекомендую убраться и навсегда забыть этот дом.
Ягода нагло усмехнулся:
- Тухачевский, ты, конечно, большой вояка, но со мной лучше не связывайтесь, а то придётся коротать ночки в одном из лубянских подвальчиков. Не таких молодцов приходилось скручивать!
Борис Пильняк, словно танк, ринулся на Ягоду. Схватил его в широченные объятия, приподнял и с размаху швырнул на лестничную клетку. В это самое время М.Н. позвонил адъютанту Шилову, сообщил адрес и потребовал немедленно прислать усиленный наряд. Осторожный Ягода заранее предвиделсоздавшуюся обстановку, в подъезде появилась вооружённая группа чекистов.