страница 121
Я не на шутку испугалась угроз властелина-самодержца российского царства.
- Что молчишь? Значит, всё правильно?
- И.В., мне надоело оправдываться, делайте со мной, что хотите, только оставьте в покое, я и так вся издёргалась.
Сталин улыбнулся:
- Молодец, мне даже очень нравится, что ты не из робкого десятка, купить и продать тебя нельзя. - Он позвонил - в белом накрахмаленном фартучке вошла Валечка. - Соберите нам что-нибудь поужинать.
Я от еды отказалась.
- Что, после наших слов пропал аппетит? Мы заметили, что с некоторых пор вы стали слишком взвинченной, нервной. Придётся срочно отправить вас на отдых.
Я содрогнулась, ведь он всё может: и посадить в тюрьму, и отправить в концентрационный лагерь, и на эшафот, и никто не заступится, нет на земле человека, который нашёл бы в себе силы критиковать или указывать первому человеку в государстве.
- Верочка, не бойтесь нас! Мы решили отправить вас в Сухуми. Вас там хорошо примет наш друг, товарищ Лакоба. - Залпом выпила рюмку коньяка. - Молодец, В.А., кто умеет пить, тот умеет любить, - эти вещие слова принадлежат русскому демократу и гуманисту Александру Ивановичу Герцену. После обмена любезностями полагается заслуженный отдых! Идёмте, вас ожидает сюрприз! - В спальне Сталин миниатюрным ключиком открыл дверцы шкатулки, в руках он держал деревянную коробочку. - Это вам от меня за "Садко" - вы создали неповторимый образ прекрасной девушки Любавы.
- И.В., мне не совсем удобно принимать от вас такой бесценный дар!
Сталин насупился:
- За то, что на даче у Маленкова спела три песни или ещё за что-то, он отвалил тебе 500 рублей?
Чтобы доставить ему удовольствие и замять назревающий скандал, я надела золотые, филигранной работы миниатюрные часики, золотое кольцо с бриллиантами и золотые серёжки, отделанные драгоценными камнями, потом, прижавшись к нему, я его поцеловала.