страница 160
- Начальник, будем назад вертаться? - радостно спросил багрово-рыжий, весь заиндевевший кучер. - Домой! Домой! Только поскорей! - проревел Г.М.
И опять с новой силой в который раз вспомнились детство, Дальний Восток, Амур, рыбалки, тайга, безмятежная юность, первая любовь, консерватория, композитор Глазунов с его доброй, неповторимой улыбкой. Как всё это было давно! Если бы жизненный круг повернулся в обратную сторону и всё началось бы сначала - без Сталина, без надоевших вождей, без интриг и сплетен... Из забытья вывел голос замёрзшего Маленкова.
Старые, ко всему безразличные женщины помогли нам раздеться. Красные, раскалённые морозом и холодным ветром, мы с удовольствием выпили крепкой, настоенной на лимонной корочке водки. Взглянули на часы. Оказалось, что через пять минут стукнет Новый 1936 год. О себе не хотелось думать. Я плыла по течению, только не знала, куда плыву.
- Под Новый год друзьям и близким дарят подарки, - сказал весело хозяин. - Верочка, я собираюсь преподнести вам туркменский ковёр ручной работы.
- Г.М., дорогой, я боюсь получать такие дорогие подношения. Снова возникнет вопрос, чем и как рассчитываться!
- Пока... добрым отношением!
Мы слушали пластинки. Классическую музыку. Маленков не понимал, она его утомляла. В два часа ночи он пошёл провожать меня в отведённую комнату. По лестнице поднялись на второй этаж, у дверей Маленков смущённо спросил:
- Разрешите мне остаться?
Происходил завуалированный торг:
- Г.М., умоляю вас, не трогайте меня. Быть с вами просто так не могу и не хочу. Дорогой, не обижайтесь, невозможно переходить из одной постели в другую. Получив своё, вы первый станете негодовать и осуждать. Вы знаете, что слухи обгоняют ветер.
- За правдивость буду уважать вас ещё больше. Верочка, вы мой оракул! Я терпелив, умею ждать, надеюсь, что когда-нибудь я всё-таки добьюсь вашей благосклонности.
- Кредитору не полагается заранее выдавать вексель.