Я впервые переступила порог небольшой, скромной, довольно уютной квартиры Сталина. Мы сели на диван.
- К сожалению, Верочка, - озабоченно проговорил И.В., - целую неделю мы будем очень заняты, предстоит большой политический процесс. Если бы В.И.Ленин знал, каких негодяев он вскормил на своей широкой груди.
Часы пробили семь часов. Сон прошёл. Сталин лёжа курил. Он глухо сказал:
- Ты с рыжим Пильняком спишь?
- И.В., кроме вас, мне никто не нужен.
- Я проникся к тебе доверием, ты, кажется, стала меня понимать. Как я рад, что ты снова здесь, рядом.
До двух часов дня он не мог от меня оторваться.
***
Пильняк сдержал слово. Мы отправились к его старой приятельнице Лидии Алексеевне Авиловой.
- Боренька, хорошо сделали, что пришли, - сказала она, - я вас давно не видела. Так и быть, угощу домашними пирогами.
Удивилась, неужели эту старую женщину когда-то любил эстет Чехов. Узнав, что я актриса, она проговорила:
- В театры давно не хожу, современных пьес не понимаю, герои в них уж больно ходульны! То ли дело пьесы Антона Павловича Чехова: "Вишнёвый сад", "Дядя Ваня", "Чайка".
Глаза её поголубели, засветились нежным блеском, она сразу похорошела. И я поверила, именно такую женщину можно было полюбить навечно и пойти за нею на край света.
Засеменив, Лидия Алексеевна накрыла на стол. Она постелила белоснежную, кружевную скатерть, затем принесла гору пирогов:
- Кушайте на здоровье! Пирожки с вареньем, картошечкой, маком, все свеженькие, нынче испекла, сейчас чаёк вскипит, будем пить из самовара. На угощение не
страница 183
обижайтесь, запасы мои кончились, а в очередях нет сил стоять.