страница 200
***
21 августа в "Правде" опубликована статья Юрия Пятакова. Приведу один абзац:
"Трудящиеся всего мира знают и любят своего Сталина и гордятся им. Взгляды Троцкого, Каменева, Зиновьева не имели ничего общего с линией Ленина, продолжателем и творцом которой в новых условиях был и остаётся товарищ Сталин. Победила единственно правильная, единственно победоносная линия партии - линия нашего великого Сталина. Беспредельное тщеславие и самовлюблённость Троцкого, Каменева, Зиновьева привели их на гнусный путь двурушничества, лжи, неслыханного обмана партии. Их надо уничтожать, как падаль. Хорошо, что органы НКВД разоблачили эту банду. Честь и слава работникам НКВД. Каждый из нас должен ещё более повысить свою бдительность, помочь партии, помочь НКВД - этому разящему мечу в руках диктатуры пролетариата, разоблачить агентуру классового врага народа и вовремя уничтожить её".
Я знала, что Пятаков ненавидит Сталина и всю его гвардию, по уму и энергии он не имел соперников. Мне говорили, что "левые коммунисты" в 1918 году серьёзно подумывали заменить Ленина - главу правительства - Пятаковым. Сталин всё это, конечно, знал. Пятакова расстреляли 30 января 1937 года.
Колонный зал Дома Союзов. Чего только не видели и не слышали его стены! Здесь с 19 по 24 августа проходил первый "открытый" политический процесс. Военная Коллегия Верховного Суда под председательством Ульриха приговорила Зиновьева, Каменева и их сообщников к расстрелу.
Во время очередного ужина Ежов, смакуя каждое слово, рассказывал:
- Ранним утром на Лубянку приехали товарищ Ульрих, Вышинский, Ягода, Андреев, Ворошилов, Шкирятов, Хрущёв, Маленков и я. Каменев из камеры вышел молча, он был уверен, что мы пришли его поздравить с освобождением. Увидев наши лица, он всё понял и не произнёс ни единого слова. Виноват был, сука, потому молчал. Дурака-выскочку Зиновьева несли на носилках. По дороге он кричал: "Позвоните по телефону товарищу Сталину", "Пощадите!", "Я не хочу умирать!". Перед самым
страница 201
расстрелом заорал: "Я ни в чём не виноват, меня заставили оклеветать себя!".
Сталин, сплюнув на пол, угрюмо проговорил:
- Так будем поступать со всеми, кто пойдёт против нас!
Гости промолчали.