страница 221
Тихий, едва слышный стук в двери. На пороге увидела постаревшего, осунувшегося Ягоду. Мне не хотелось его впускать.
- В.А., я один.
Ягода давно уже не носил вышедшую из моды кожаную униформу. Он был в обыкновенном костюме из серого сукна, в тёмно-синем пальто и в зелёной фетровой шляпе.
- Если кто-нибудь позвонит, не говорите, что я нахожусь у вас. К дверям, пожалуйста, не подходите, опустите шторы.
- Г.Г., чем вызван ваш визит?
- Над головой моей нависли грозовые тучи. Знаю, что арест неизбежен, понимаю, что карлик-недоносок Колька Ежов будет измываться над живым и мёртвым Ягодой. В.А., я перед вами виноват, вы чище и лучше меня. Промолчали и ничего не сказали Сталину. Долг платежом красен. Теперь, когда пришёл закат, мне ничего не нужно. Я принёс вам жалкую часть своих сбережений - 32 тысячи рублей. Пользуйтесь ими по своему усмотрению. Перед смертным часом в последний раз хочу вас поласкать, поцеловать вашу волшебную грудь. Я помогу вам раздеться.
- Я ненавижу вас, Ягода! Вы мерзкий тип! Уходите, иначе я позвоню товарищу Ежову и в ЦК ВКП(б)!
Ягода побледнел, потом истерически захохотал. В нём снова проснулся хозяин-человеконенавистник.
- Верочка, как ни крутись, твоя песенка спета! Ты, потаскушка, от меня не спрячешься! При других обстоятельствах за такое оскорбление я забил бы тебя плетьми. Ну что ж, придётся рассказать следственным органам, как ты меня любила! Продемонстрирую фотографии с пикантными позами, где ты восседаешь на коленях у маршала Тухачевского, танцуешь с Кировым, в гостинице "Европа" в отдельном номере б...шь с ублюдком Зиновьевым, даёшь свой телефон Рыкову.
- Ты - самый отъявленный негодяй! Убирайся вон!
Ягода вынул из кармана револьвер.
- Раздевайся, стерва! Марш в постель!
Я побежала в кабинет, заперлась, лихорадочно набрала номер телефона Маленкова, к счастью, он находился в ЦК. С руганью и криками Ягода ломился в запертую комнату.