страница 255
- В.А., почётное звание и орден не дают вам права задирать нос! Не выйдет! С врагами народа якшаетесь! Пишите объяснение, что вам известно о расстрелянном шпионе Пильняке и его сожительнице, проститутке Андронниковой? В Абхазии вы встречались с троцкистом Лакобой, бывали у него в доме! Даже в том случае, если всё кончится благополучно, нам всё равно придётся на годик-другой перевести вас в один из республиканских оперных театров.
Рассердившись, я крикнула:
- Не желаю вас больше слушать! Оставьте меня в покое!
Старый, наивный большевик думал, что он может иметь собственное мнение! Указывать ведущим артистам Большого театра, пугать их переводом на периферию!
Я не поехала на репетицию, из дома позвонила Маленкову.
- Г.М., я с вами прощаюсь, Платон Михайлович Керженцев собирается перевести меня на работу в Ташкент или в Алма-Ату.
- Сейчас же позвоню этому ослу, вызову его в ЦК.
Посрамлённый временщик приехал извиняться. В какой-то степени, пусть очень скромной, были отомщены Мейерхольд, Райх, Пильняк, Лакоба, Андронникова, люди, которые были мне дороги.
- Поскольку вы, П.М., официально меня вызывали, - сказала я Керженцеву, - вам придётся поехать в дирекцию театра и публично перед всеми извиниться.
- Хорошо, я на всё согласен, драгоценнейшая В.А., - проговорил он покорно. Я готов выполнить любую вашу просьбу, из-за пустякового скандала мне не хочется садиться в тюрьму и лишаться партийного билета.
***
Для меня наступил радостный день. Сталин вызвал строптивого прокурора. Вышинский, не решаясь его беспокоить, 10 минут стоял не шелохнувшись, И.В., не отрываясь, что-то долго писал. Я сидела на диване, прикрывшись газетой. Прокурор вежливо кашлянул. Отчеканивая каждое слово, Сталин сказал:
- Мы подготовили предложение Совнаркома и ЦК ВКП(б) о вашем аресте.
- Что ж, И.В., если у вас для этого имеются веские основания.
страница 256
Сталин перебил его:
- Веских оснований хоть отбавляй. Меньшевиком, курвец, был? В оппозиции находился? Ягоду поддерживал? С секретаршами живёшь? Дочь троцкиста Каминского к себе приблизил? А ещё считаешься блюстителем правопорядка!
- Позвольте ответить? Зачем нам сдались пустые разговоры? - Медленно передвигая тяжёлые ноги, Вышинский подкатился к письменному столу самодержца. - Разрешите сказать всего два слова?
- Говори!
- О своих необдуманных поступках, совершённых в молодости, глубоко сожалею. Вы обещали меня простить! Каминская из прокуратуры уволена. На днях мы аннулируем её московскую прописку, она подлежит высылке, документация уже подготовлена.
- Что ты сделаешь, дурак, если она родит и обвинит тебя в отцовстве? Ты годишься ей в дедушки! - смеясь, сказал И.В.
Озадаченный Вышинский ответил, запинаясь:
- Я приказал Каминской сделать аборт.
- Сколько ей лет?
- 19.
- А тебе?
- 54.
- Жена и дочь знают о твоих проделках?
Прокурор не ответил.
- Простите меня, И.В.!
- Сколько лет живёшь с домработницей?
Понурив голову, Вышинский тихо проговорил:
- Четыре.
- Сколько лет твоей любовнице?
- 21.
- Аборты она тоже делала?
- Да, немного, кажется, всего пять.
- Какие у тебя имеются претензии к артистке Вере Александровне Давыдовой?
Вышинский оживился:
- Ягода сообщил следователям, что он её завербовал в троцкистскую организацию.
- Идиот, ты веришь в то, что говоришь? У тебя есть конкретные доказательства?
Я вышла из засады, подошла к Вышинскому.