страница 263
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны.
Тараканы смеются в усища,
И сияют его голенища,
А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подковы, куёт за указом указ -
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь,
кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина,
И широкая грудь осетина.
Потрясённая, поцеловала Пастернака. Он, как юноша, стал пунцовым.
- Я должна выучить это стихотворение!
- А вы не боитесь? За эти крамольные строки поэт Осип Эмильевич Мандельштам обречён на вечное изгнание. Его лишили права быть человеком и служить обществу, его судьба схожа с Агасфером.
- Не бойтесь, я вас не подведу.
- Хорошо, приедете ко мне на дачу в Переделкино, - проговорил осторожный Б.Л., - и тогда сумеете выучить. Раз вы такая любознательная, я вам прочту ещё одно стихотворение этого же поэта:
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку в рукав
Жаркой шубы сибирских степей,
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
Уведи меня в ночь, где течёт Енисей
И сосна до звезды достаёт.
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьёт.