Старичок большим ключом открыл висячий заржавленный замок, потом, поплевав на руки, приподнял крышку старого окованного железом сундука, наполненного доверху старинными иконами и складенями.
- Мы состоим из иконописцев Роковоловых, - сказал он гордо. - И прадед, и дед, и отец писали иконы. Вот храню их столько лет. Нынче иконы никому нельзя показывать. С ними не всегда хорошо, бывает и грустно. Есть у меня друг, монах один, свой век он доживает в обители, в Печорском монастыре. Его из Загорска Светлейший в наказание на Псковщину погнал. Достойный человек. Когда силы ещё имелись, частенько к нам в гости захаживал, иконки все раскладывал, не мог на них наглядеться. До чего же умница, безошибочно определял, чьё письмо и когда доска была изготовлена, да и фамилии мастеров знал.
Шёпотом спросила:
- Монах Нафанаил жив?
страница 376
Старичок насторожился.
- Откуда вам его знать? Вы барышня светская, что у вас может быть с божьим человеком?
- Мы редко виделись с монахом Нафанаилом, но, поверьте, он - мой самый большой друг. Вы имеете от него какие-либо весточки?
- С месяц назад были оттуда люди, богомольцы праведные, говорили, что он совсем плох, что скоро отдаст Господу душу.
- Меня пустят в монастырь проведать монаха Нафанаила?
Старичок хитро прищурился:
- В обители проживает монах Харлампий, он - правая рука настоятеля. Шепните ему на ушко, но чтобы никто не слышал, мол, шлют привет из села Троицкого отец Григорий с матушкой Агриппиной Семёновной. Мы с ним вроде как сродственники. Барышня, Боже вас упаси что-либо сказать при настоятеле, а тем паче при посторонних. В момент косточки пересчитают.
Мы хотели отблагодарить доброго старичка, но не тут-то было.
- Простите меня, барышня, и вы, господин-товарищ хороший, разве мы похожи на нищих скоморохов? Премного благодарны, в подаянии не нуждаемся. Милости просим, завсегда рады добрым людям.
Прощаясь со мной, Давид Кикнадзе сказал:
- Спасибо за этот необыкновенный вечер. Я с нетерпением буду ждать его повторения.
Поднимаясь по лестнице к себе в квартиру, вспомнила первую встречу с Михаилом Николаевичем Тухачевским. В заколотившемся сердце ощутила необъяснимый страх. Неужели через столько лет подкралось новое чувство?...