Наутро Надя изжарила свежую, только что подкопанную картошку и к ней в глубокой чашке поставила солёные рыжики, при виде которых Люся ахнула:
- Рыжики! Самые настоящие рыжики! Я уже забыла, что они ещё есть на свете - сто лет не ела. Даже не верится.
- Рыжики - это ага, - причмокнул Илья. - Это вам не что-нибудь. Вот если бы к рыжикам да ещё что-нибудь - это ага!
Чего ж ты их вчера-то не поставила, - упрекнул Михаил Надю. - К выпивке оно в самый раз бы было. А так это только переводить их.
Надя, покрасневшая, обрадованная тем, что угодила гостям, объяснила:
- Я вчера и хотела достать, да думаю, не усолели, я ведь их недавно совсем и поставила. А утром полезла, стала пробовать - вроде ничё. Думаю, дай достану, может, кому в охотку придутся. Кушайте, если нравятся.
- Там ещё-то у тебя остались?
- Немножко есть. Собирать-то никак и некому. Люди таскают, каждый день вижу, а у меня всё руки не доходят, то одно, то другое. В это лето всего два раза и сбегала, и то где поближе.