Вход на сайт
Из классиков и неклассиков
5455 просмотров
Перейти к просмотру всей ветки
Назад
в ответ Valentina6 06.01.14 11:04
На одной из веточек группы я набирала текст книги, написанной Леонардом Гендлиным "За кремлёвской стеной" (многократно переиздававшейся в России под названием "Исповедь любовницы Сталина). Сегодня наткнулась на свои старые выписки из Инета, в которых обнаружила статью Геннадия Брука о Леонарде Гендлине:
Леонард Евгеньевич ГЕНДЛИН
(1923-?)
На днях я стал обладателем книги Леонарда Гендлина «Перебирая старые блокноты», Амстердам, «Геликон», 1986. Книга заинтересовала меня, прежде всего, из-за главы «Владимир Высоцкий», хотя В.Высоцкий — только один из ряда интереснейших людей, о которых рассказывается на страницах «Блокнотов».
Судьба самого Л.Гендлина тоже яркий образец судеб поколения 30-х. Сын профессионального революционера, позднее подвергшегося репрессиям, он, как и многие его сверстники, удостоился «звания» ЧСИР. В возрасте 12 лет мальчик был заключён в детское отделение психиатрической больницы им. Кащенко, где в то же время отбывали «лечение» дети многих прославленных деятелей коммунистического движения. Для примера можно назвать некоторые имена: Саша Пятаков; Борис Собельсон, племянник Карла Радека; Андрей Бухарин; Натан Зиновьев и др. (Леонард Гендлин, "Расстрелянное поколение", Тель-Авив, 1980).
В дальнейшем, несмотря на постоянное «внимание органов», Гендлин продолжил учёбу, стал журналистом, встречался со знаменитостями и/или их родственниками, печатался в центральной прессе.
В 60-х годах, вдохновлённый «оттепелью», Г.Гендлин начал борьбу за наказание непосредственных исполнителей беззаконий сталинского периода, за что снова подвергся преследованиям КГБ и второй раз был принудительно госпитализирован в психиатрическцую больницу, где «прошёл курс лечения». Третья «госпитализация», в системе очередной волны гонений, последовала в 1971 году в связи с борьбой за выезд в Израиль. Репатриация состоялась в 1972 г.
В Израиле Леонард Гендлин продолжил журналистскую деятельность и подготовил несколько книг: "Расстрелянное поколение", Тель-Авив, 1980, «За кремлёвской стеной», Лондон, 1983 (многократно переиздававшаяся в России под названием «Исповедь любовницы Сталина») и, названная выше «Перебирая старые блокноты».
В поисках сведений об авторе, я натолкнулся на публикацию Хаима Венгера, («Иерусалимский журнал» 14-15, 2003), где он рассказывает своей о работе в тель-авивском журнале «Родина».
«Еще одним постоянным автором "Родины" был Леонард Гендлин. Журналист, коротко знакомый, по его словам, со многими известнейшими людьми, он вывез из Союза огромный архив с досье на всех, кто рано или поздно попадал в поле его профессиональных интересов. Наверное, что-то в этих досье было правдой, что-то плодом его фантазии. Авторская подпись "Л. Гендлин" дала нам повод называть его между собой "Легендлин". А между тем на страницах журнала в рубрике "Литературные памятники" появлялись эссе Гендлина о Пастернаке, Зощенко, Ахматовой, Гроссмане, Бергольц, Шолом-Алейхеме, Эренбурге. Писал Леонард и об артистах, например, о Михоэлсе, Вертинском, и об общественных деятелях. В каждом материале непременно содержались сенсационные факты. Но наиболее удалась Леонарду Гендлину книга "За кремлевской стеной", изданная в Америке (в других источниках указывалось, что книга впервые опубликована в Лондоне в 1983 г. — Г.Б.). Полный сил и творческих планов, Леонард неожиданно скончался в возрасте пятидесяти пяти лет».
Любопытно, что, указывая на долю фантазии в публикациях Гендлина, Х.Венгер и сам не удержался в рамках строгих фактов: Гендлин родился в 1923 году, значит названного Венгером возраста «кончины», автор «Блокнотов» достиг в 1978 г., тогда как Венгер репатриировался в 1980-м году и в таком случае не мог бы сотрудничать с Гендлиным. А в публикациях «полного сил Леонарда», встречаются ссылки на 1986 г. и на моём экземпляре «Блокнотов» — автограф, датированный 1987 годом. Вот так: «Не судите, да не судимы будете»!
Я полагаю, что можно подвергать сомнению живописные детали в бульварном романе «Исповедь любовницы Сталина», но недоверие к другим публикациям Гендлина, можно и оспорить. Близкое знакомство журналиста с героями его очерков подтверждается множеством иллюстраций – книгами с их именными автографами и письмами, адресованными автору. Хотя... между «правдой» и «художественной правдой» всегда имеются некоторые различия.
Надеюсь, что избранные выдержки из «Блокнотов», подготовленных к изданию в израильский период жизни Леонарда Гендлина, заслуживают публикации в «Заметках по еврейской истории».
В первую очередь хочется представить на страницах «Заметок» главу «Владимир Высоцкий», тем более что ряд эпизодов из жизни Высоцкого, описанных этой главе, в других источниках мне не встречался.
Геннадий Брук
Леонард Евгеньевич ГЕНДЛИН
(1923-?)
На днях я стал обладателем книги Леонарда Гендлина «Перебирая старые блокноты», Амстердам, «Геликон», 1986. Книга заинтересовала меня, прежде всего, из-за главы «Владимир Высоцкий», хотя В.Высоцкий — только один из ряда интереснейших людей, о которых рассказывается на страницах «Блокнотов».
Судьба самого Л.Гендлина тоже яркий образец судеб поколения 30-х. Сын профессионального революционера, позднее подвергшегося репрессиям, он, как и многие его сверстники, удостоился «звания» ЧСИР. В возрасте 12 лет мальчик был заключён в детское отделение психиатрической больницы им. Кащенко, где в то же время отбывали «лечение» дети многих прославленных деятелей коммунистического движения. Для примера можно назвать некоторые имена: Саша Пятаков; Борис Собельсон, племянник Карла Радека; Андрей Бухарин; Натан Зиновьев и др. (Леонард Гендлин, "Расстрелянное поколение", Тель-Авив, 1980).
В дальнейшем, несмотря на постоянное «внимание органов», Гендлин продолжил учёбу, стал журналистом, встречался со знаменитостями и/или их родственниками, печатался в центральной прессе.
В 60-х годах, вдохновлённый «оттепелью», Г.Гендлин начал борьбу за наказание непосредственных исполнителей беззаконий сталинского периода, за что снова подвергся преследованиям КГБ и второй раз был принудительно госпитализирован в психиатрическцую больницу, где «прошёл курс лечения». Третья «госпитализация», в системе очередной волны гонений, последовала в 1971 году в связи с борьбой за выезд в Израиль. Репатриация состоялась в 1972 г.
В Израиле Леонард Гендлин продолжил журналистскую деятельность и подготовил несколько книг: "Расстрелянное поколение", Тель-Авив, 1980, «За кремлёвской стеной», Лондон, 1983 (многократно переиздававшаяся в России под названием «Исповедь любовницы Сталина») и, названная выше «Перебирая старые блокноты».
В поисках сведений об авторе, я натолкнулся на публикацию Хаима Венгера, («Иерусалимский журнал» 14-15, 2003), где он рассказывает своей о работе в тель-авивском журнале «Родина».
«Еще одним постоянным автором "Родины" был Леонард Гендлин. Журналист, коротко знакомый, по его словам, со многими известнейшими людьми, он вывез из Союза огромный архив с досье на всех, кто рано или поздно попадал в поле его профессиональных интересов. Наверное, что-то в этих досье было правдой, что-то плодом его фантазии. Авторская подпись "Л. Гендлин" дала нам повод называть его между собой "Легендлин". А между тем на страницах журнала в рубрике "Литературные памятники" появлялись эссе Гендлина о Пастернаке, Зощенко, Ахматовой, Гроссмане, Бергольц, Шолом-Алейхеме, Эренбурге. Писал Леонард и об артистах, например, о Михоэлсе, Вертинском, и об общественных деятелях. В каждом материале непременно содержались сенсационные факты. Но наиболее удалась Леонарду Гендлину книга "За кремлевской стеной", изданная в Америке (в других источниках указывалось, что книга впервые опубликована в Лондоне в 1983 г. — Г.Б.). Полный сил и творческих планов, Леонард неожиданно скончался в возрасте пятидесяти пяти лет».
Любопытно, что, указывая на долю фантазии в публикациях Гендлина, Х.Венгер и сам не удержался в рамках строгих фактов: Гендлин родился в 1923 году, значит названного Венгером возраста «кончины», автор «Блокнотов» достиг в 1978 г., тогда как Венгер репатриировался в 1980-м году и в таком случае не мог бы сотрудничать с Гендлиным. А в публикациях «полного сил Леонарда», встречаются ссылки на 1986 г. и на моём экземпляре «Блокнотов» — автограф, датированный 1987 годом. Вот так: «Не судите, да не судимы будете»!
Я полагаю, что можно подвергать сомнению живописные детали в бульварном романе «Исповедь любовницы Сталина», но недоверие к другим публикациям Гендлина, можно и оспорить. Близкое знакомство журналиста с героями его очерков подтверждается множеством иллюстраций – книгами с их именными автографами и письмами, адресованными автору. Хотя... между «правдой» и «художественной правдой» всегда имеются некоторые различия.
Надеюсь, что избранные выдержки из «Блокнотов», подготовленных к изданию в израильский период жизни Леонарда Гендлина, заслуживают публикации в «Заметках по еврейской истории».
В первую очередь хочется представить на страницах «Заметок» главу «Владимир Высоцкий», тем более что ряд эпизодов из жизни Высоцкого, описанных этой главе, в других источниках мне не встречался.
Геннадий Брук
Время мчится, как литерный поезд