Перед нами ларчик-ковчежец. Деревянный, обитый латунным листом, с чеканкой, изображающей турнирные сцены. Оружие и доспехи рыцарей, а также гербы на боковых стенках крышки ковчежка заявляют: Флоренция, век 16. Дерево внутри - темное, хранящее особый запах, который приобретается столетиями. Запах времени. Судя по форме, - ларчик "купеческого звания". В нем хранили деньги-монеты, а может, и драгоценности. Но вот на донышке его надпись "Ларец. Л. А. Буркен от Л. Матеи. Москва. 1707".
Флорентийский ларец, подаренный в Москве? Но - ничего удивительного. Фамилия дарителя Матеи - итальянская фамилия. Адресат, Буркен, - видно, тоже не русский. Может быть, купец, потомок итальянцев, осевших в России, дарит собрату купцу, немцу или голландцу, фамильный ларец в знак "особой приязни"? Вспомним, это как раз время притока иноземных купцов, поощряемых Петром. А может, это презент от собирателя собирателю. Век 18 - это век бурного собирательства. И если Петр собирает свою кунсткамеру, то почему не подарить в знак именно особой приязни ларец, которому как-никак минуло уже двести лет к моменту дарственной надписи?
Выходец из 16 века в нашей коллекции и другой предмет. Особо красноречивый и особого не только назначения, но и настроения. Дамский стилет. Берлин. О том свидетельствует фигурка медведя - клеймо оружейника на клинке, остром и узком как жало. Мы говорим об оружейнике. Однако, этот стилет вовсе оружием не являлся. Во всяком случае, номинально. Скорее, - опасная дамская игрушка, подаренная поклонником "со значением". Предназначенная для охоты. О времени говорит само назначение предмета, а также сюжет орнамента на рукоятке. Лисица и фазан - от охоты, барочные, затейливые завитки - паспорт века. Таким стилетом "королева охоты" должна прикоснуться к сонной артерии поверженного зверя. Это сигнал - охота окончена, зверя пора забить. Но заметим - речь идет о "королеве охоты". А ведь заранее ее не предугадаешь. Значит, подарок говорил о многом. Маленькая лесть - и намек на глубокое и интимное знание характера адресатки. Даритель предопределяет и заявляет: "Тебе, никому иному, быть королевой охоты".
"Ты прекрасна и мужественна, а потому, не духи, не надушенные перчатки дарю тебе, а стилет". "Ты не только прекрасна и мужественна, ты грозна в гневе и ревности. Я знаю, не дрогнув, ты воспользуешься стилетом, но я сам влагаю в руку твою оружье".
Такой подтекст не фантазия. Венецианские куртизанки именно подобного рода оружье носили за подвязкой и по свидетельству современников умело им пользовались отнюдь не символически и отнюдь не для охотничьих ритуалов.