Что ж, посмотрим, возможно ли такое. Нобелевские лауреаты Уотсон и Крик, открывшие сущестование генетического кода, доказали, что содержанием этого кода является абстрактная запись. Но мы до сих пор не имеем никакого понятия о том, например, по каким законам формируются "алфавит" и "слова" генетического кода и как образовались "записанные" ими химические типы белков. Упрощенно говоря, перед нами стоит такая проблема: мы имеем простейшие аминокислоты - аденин (А), тимин (Т), гуанин (Г) и цитозин (Ц). Из этих "букв" (простейших аминокислот) составляются трехбуквенные "слова", например АТТ, ЦГА, ГАГ и так далее. Каждое из этих "слов" обозначает молекулу одной из тех двух десятков сложных аминокислот, которые образуют молекулу белка. Цепочка из нескольких сотен или нескольких тысяч таких трехбуквенных сочетаний и является "записью", задающей правила формирования этой молекулы белка. И вот вопрос: эти правила формулируются случайно?
После многих лет исследований на этот вопрос ответил, вероятно, лучше всех знающий проблему человек - сам Френсис Крик, первооткрыватель генетического кода, признанный авторитет мировой биологии: "Нет! Это невозможно!" И также невозможно представить себе, что живая клетка могла случайно зародиться сама по себе, в результате случайных химических реакций.
Хорошо, клетка образовалась. Но откуда такое разнообразие форм жизни, возникших, получается, из одной-единственной клетки?
Тут палочкой-выручалочкой для дерзких естествоиспытателей долгое время служила так называемая "теория эволюции", разработанная в XIX столетии Чарльзом Дарвиным. По этой теории, многообразие видов растений и животных, населяющих Землю, является результатом частых, абсолютно случайных мутаций, которые, суммируясь за тысячелетия, через так называемые "переходные звенья" приводят к появлению новых видов. Затем в действие вступает естественный отбор. Межвидовая борьба истребляет или оттесняет на периферию виды, неприспособленные к условиям жизни в данной биологической "нише" при данных внешних условиях, в то же время позволяя бурно развиваться видам, котрые по чистой случайности оказались лучше приспособлены для виживания.
Эта модель, вполне устраивавшая большую часть ученых сто лет назад, сегодня трещит по всем швам, не выдерживая потока новых открытий. Так, палеонтология, после многих лет изучения тысяч окаменелых скелетов, не нашла ни одного примера "переходных звеньев". Современной науке не известно ни одно ископаемое существо, о котором можно было бы сказать, что на следующем этапе из него развилось другое существо. Все известные организмы, как ископаемые, так и ныне существующие, значительно отличаются друг от друга. Если бы эволюция шла по Дарвину - мелкими шажками случайных изменений, то сейчас мы могли бы любоваться самыми удивительными чудищами: например, индюком с перепончатыми, как у гуся, лапами - что поделаешь, случайно мутировал, вдруг пригодится в случае всемирного потопа...