В слободах ставили церкви в честь святых, которые, по народным преданиям, покровительствовали ремеслу или занятиям слобожан. Например, Власий считался покровителем скота, и поэтому не случайно в Конюшенной слободе, к тому же в месте, которое называлось Козье болото, поставлена церковь Власия-священномученика. Церковь Трифона-мученика, считавшегося хранителем птиц, по преданию, построена царским охотником-сокольником.
В панораме Москвы XIV - XV веков церкви и прежде всего кремлевские соборы - Успенский и Благовещенский - уже играли организующую роль: к ним тяготела вся остальная застройка, они были центрами основных частей города - слобод. В XV веке появились каменные жилые дома, но все равно самыми величественными и красивыми строениями оставались церкви. В церковном зодчестве русская архитектура воплотила свои высшие достижения: на Красной площади поднялся храм Василия Блаженного, вознеслись столпообразные шатровые церкви. "Узорочный стиль" и "нарышкинское барокко" XVII века, ордерные постройки и классицизм XVIII, ампир первой половины XIX и вплоть до неорусского стиля и модерна конца XIX - начала XX века - все этапы русской архитектуры представлены церквами Москвы, их создавали выдающиеся зодчие, и не случайно, что среди архитектурных памятников Москвы, охраняемых государством, так много храмов.
С XVIII века архитекторы уже учитывали градостроительную роль церквей, которые организовывали планировку улиц и площадей, создавая тем самым и традиционную панораму Москвы.
Иностранцы пишут о тысячах церквей в Москве. Отечественная народная молва утверждает, что их в Москве "сорок сороков", а, арифметический ум быстро подсчитывает: сорок на сорок - тысяча шестьсот. Но этот счет неверен.
Действительно, церкви в городе делились по территориальному признаку на сороки, называвшиеся также староствами или благочиниями, и было их в Москве не сорок, а около десяти, и в каждом сороке было не по 40 церквей, а значительно меньше. В Древней Руси существовала единица измерения - сорок; сороками считали шкурки мелких пушных зверей: сорок шкурок - комплект на шубу; со временем слово сорок стали употреблять в значении "довольно много, но не очень", точно так же, как слово "тьма", в древнерусском счислении обозначавшее определенное число - 10 000, стало употребляться в значении "очень много", а выражение "тьма-тьмущая" - невероятно много, несчетно. То же произошло и с числительным "сорок" и с выражением "сорок сороков", которое вовсе не означает цифру 1600, а значит всего лишь "достаточно много".
"Путеводитель к святыне и священным достопримечательностям Москвы" 1882 года сообщает, что "приходских и домовых церквей в Москве вне Кремля считается триста тридцать три", с кремлевскими и монастырскими - около четырехсот; к 1917 году, по подсчетам П.Г. Паламарчука, их стало около семисот, в основном за счет того, что увеличилась территория Москвы. Так что церквей в Москве в отношении к общей застройке не так уж много. Однако именно они, благодаря своей выразительности, удачному размещению в плане города, создавали своеобразие города.
Сносы 1920-х и последующих годов лишили Москву многих великолепных храмов, большинство из оставшихся ободраны, полуразрушены. Но часть церквей, признанных архитектурными памятниками, отреставрированы и сияют золотом своих куполов. В нынешних рассуждениях о своеобразии Москвы они, и вознесенные над Кремлевским холмом, и зажатые многоэтажными домами в улицах и переулках, хранят память о том, как московские зодчие в течение полутысячи лет, создав и развивая одну из черт московского архитектурного облика, сделали Москву одним из самых своеобразных городов мира, сделали единственной и легендарно-прекрасной.
Москва белокаменная, Москва златоглавая - этот образ жив и сейчас, жив в фольклоре, жив в сознании современного москвича: смотришь на Кремль, и глаз старается не замечать ни серых коробок Нового Арбата - бывшего Калининского проспекта, ни гостиницы "Россия", а в памяти звучат стихи:
Над Москвой великой, златоглавою...