Первоначально Адмиралтейство планировалось и сооружалось в соответствии с традиционной композицией московских дворов - Хамовного, Печатного, Литейного, с той, однако, разницей, что оно было открыто в сторону Невы, тогда как московские промышленные сооружения повторяли схему замкнутых крепостных комплексов (в частности, Хамовный двор). Для них было характерным периметральное расположение цехов и складов, которые раскрывались в сторону внутреннего двора, тогда как наружные стены были полностью лишены проемов. Исключение составлял входной узел, в котором находилась Lгосударева контора│ и который получал поэтому парадное оформление, подчеркнутое высотным сооружением с государственной эмблемой.
Эту схему нетрудно увидеть и в планировке Адмиралтейского дома.
Общее руководство работами по сооружению верфи Петр возложил на Меншикова. Ближайшими помощни-
ками его были петербургский обер-комендант Брюс и олонецкий комендант Яковлев. Брюс занимался сооружением вокруг Адмиралтейства крепостных верков, а Яковлев - устройством Адмиралтейского двора.
Однако работы явно затягивались и шли медленнее, чем хотелось бы Петру. Причин тому было несколько. В начале июля 1705 года, например, переправившиеся через Неву шведы пожгли у впадения реки Тосны кирпичные заводы, поставлявшие кирпич строительству новой верфи.
Неудачным оказался также выбор места для валки деревьев на болотистых берегах реки Ижоры, в двадцати пяти верстах от Петербурга: отдаленность от Невы значительно затрудняла доставку леса на Адмиралтейский двор.
Тем не менее различные препятствия и трудности преодолевались, и уже в конце сентября 1705 года Яковлев доносил Меншикову, что все начатые постройки заканчиваются, а к первому октября будет готова и крепость.
Адмиралтейство возводилось руками тысяч русских людей, согнанных на берега Невы с разных концов страны. Спустя пять месяцев после закладки верфи на ее строительстве было занято более 1000 человек и 226 лошадей с подводами. Кроме того, около 900 подвод поставляли лес из Новгородского уезда. А к 1715 году число рабочих на Петербургской верфи достигло почти 10 тысяч, причем лишь 2 тысячи с небольшим были вольнонаемными, основную же массу составляли крепостные крестьяне.
Труд этих людей был неимоверно тяжелым. Плохо одетые, жившие впроголодь, в тесных хибарках, строители мало чем отличались от каторжников. Их рабочий день начинался в пятом часу утра и заканчивался около девяти часов вечера, то есть длился шестнадцать-семнадцать часов!
Йункт 32 LРегламента Адмиралтейской верфи│, утвержденного Петром I, устанавливал такой распорядок дня: "Kолокол бить на работу и с работы, марта с десятого, сентября по десятое число, по утру полпята, в вечеру в марте и апреле семь часов; в июне, июле по утру полпята, в вечеру в осьм... Сентября с десятого марта по десятое, по утру час пред восхождением солнца, в вечеру час по захождении солнца..."
Тревожная военная обстановка вынуждала продлевать и без того чрезвычайно долгий рабочий день. А платили людям ничтожно мало - по три копейки в день (для сравнения укажем, что фунт ржи стоил тогда одну копейку).
За малейшие проступки рабочие и служители Адмиралтейской верфи подвергались жестоким наказаниям. А Lказни и наказания│ были такие: за первый проступок рабочий получал десять ударов кнутом и предупреждался, что при повторении он Lбудет под киль корабельный подпущен и у мачты будет бит 15-ю ударами, а потом навечно на каторгу сослан│. И это не пустая угроза: недалеко от Адмиралтейства (на территории нынешней площади Труда) существовал Каторжный двор.
Бесчисленные болезни и гнилостный климат умножали страдания людей. Они умирали тысячами.
Поэт 30-х годов XIX века М. Дмитриев писал о Петербурге:
Богатырь тебя построил, Топь костями забутил...
Но благодаря упорному труду тысяч безвестных строителей работы на новой верфи шли быстро, и уже к концу лета 1705 года здесь выросли различные адмиралтейские сооружения, жилые дома морских чинов и хибарки рабочих.
В 150 саженях от Адмиралтейского двора был поставлен канатный сарай длиною в 120 саженей, подле него - канатная баня и пеньковый амбар, а при них флотские житницы с обширными закромами. Под крайние бастионы, выдвинувшиеся в Неву, потребовалось бить сваи на глубину до трех с половиной саженей (более семи метров).
Главные адмиралтейские сооружения объединялись в одно здание, которое образовывало широкую букву "П", развернутую к реке, то есть сам "двор". В готовых светлицах нижнего яруса был размещен Адмиралтейский приказ - предшественник Адмиралтейской коллегии и Морского министерства.