Новая императрица не сразу решила, кому поручить эту работу. Задуманное ею сооружение должно было стать актом большого политического значения. Прославляя своего великого предшественника, она хотела прославить и себя, как просвещенную и благодетельную правительницу России. Еще до того, как был выбран скульптор, появились подробные предложения - описания будущего памятника. Предлагали у подножия пышного постамента поместить четыре Добродетели: Благоразумие, Трудолюбие, Правосудие и Победу. Аллегорические Добродетели должны были попирать ногами Пороки: Невежество и Суеверие, Леность и Скупость, Неправду и Обман, Зависть и Несогласие. В других проектах пьедестал памятника украшали символические предметы и эмблемы: орудия земледелия и ремесел, инструменты для мореплавания, фортификации и артиллерии. Этот парад добродетелей должен был дать исчерпывающую характеристику личности и деяний Петра. По обычаям того времени, чем более значительной была личность героя, тем больше тщательно отобранных аллегорических изваяний должно было толпиться у подножия статуи. Даже такой тонкий и глубокий истолкователь искусства, корреспондент Екатерины II, друг и советник Фальконе Дени Дидро предлагал включить в монумент Петра I аллегорическое изображение ╚Любви народа╩ и ╚Варварства, побежденного Петром╩.
Наконец выбор был сделан. По совету Дидро, русский посол во Франции князь Голицын предложил Этьену-Морису Фальконе взяться за сооружение памятника Петру. Пятидесятилетний скульптор был широко известен в Западной Европе своими скульптурами, а также трактатами по искусству. В них он зарекомендовал себя не только знатоком искусства и его тонким толкователем, но и философом, самостоятельным мыслителем. Если приверженцы классицизма канонизировали античные образцы, отводя современным художникам роль добросовестных подражателей, то Фальконе не боялся утверждать, что и у античных мастеров были свои ошибки и неудачи, а многих своих современников ставил вровень и даже выше прославленных образцов. Не менее критичен был он и по отношению к барокко, с его нарочитыми эффектами и злоупотреблением мелочным украшательством. Задача художника, по его мнению, - ╚увидеть и познать природу и выразить... прекрасное независимо от какой бы то ни было моды╩.
Выбор оказался удачным, хотя до своего отъезда в Петербург известный скульптор не создал ничего, что могло бы предвещать в нем будущего автора ╚Медного всадника╩. В полной мере его талант проявился в России. Войдя в русскую жизнь, сделав образы русского прошлого живыми образами своего собственного искусства, он обрел почву для осуществления монументального произведения такой значительности и силы, которое прославило его имя и помогло Петербургу обрести зримый образ своего, гения.
Когда Фальконе получил заказ на создание памятника Петру I, он начал с того. что отклонил все предложения и советы. Он отказался и от традиционного образа монарха-победителя, восседающего на коне в облике римского цезаря, и от аллегорического изображения добродетелей. пороков, событий, триумфов. Вот как писал он Дидро о своем замысле: ╚Монумент мой будет прост. Там не будет ни Варварства, ни Любви народов... Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот ее-то и надо показать людям. Мой царь не держит никакого жезла: он простирает свою благодетельную десницу над объезжаемою им страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, - это эмблема побежденных им трудностей. Итак, это отеческая рука, это скачка на крутой скале - вот сюжет, данный мне Петром Великим...╩