Главное влияние на запрещение работать в пятницу ("Кто в пятницу дело начинает, у того оно будет пятиться", "Кто в пятницу прядет, святым родителям кострыкой глаза запорашивает". В.И. Даль) во времена крепостного права имели не религиозные праздники, приходившиеся на пятницу, а социальные условия. Царскими указами помещикам запрещалось занимать крепостных крестьян барскими работами только в субботу и воскресенье. Поэтому только в эти дни мужик мог работать на себя.
Помните, у Радищева в "Путешествии из Петербурга в Москву":
" - Бог в помощь, - сказал я, подошед к пахарю, который, не останавливаясь, доканчивал зачатую борозду. - Бог в помощь, - повторил я.
- Спасибо, барин, - говорил мне пахарь, отряхая сошник и перенося соху на новую борозду.
- Ты, конечно, раскольник, что пашешь по воскресеньям? - Нет, барин, я прямым крестом крещусь, - сказал он... - Разве тебе во всю неделю нет времени работать, что ты и воскресенью не спускаешь, да еще и в самый жар?
- В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину...
- Как же ты успеваешь доставать хлеб, коли только праздник имеешь свободным? - Не одни праздники, и ночь наша".
И вот поскольку из своих дней мужику для отдыха было выкроить нечего, то оставался единственный выход: посягнуть на барщинные. Вот откуда родилась и укрепилась поговорка про пятничные праздники.
А та поговорка, про которую говорит Максимов и которая заключает в себе совсем иной смысл, гораздо моложе и обязана своим происхождением другим причинам и другой среде. Она, можно сказать, однофамилица праздничной.
Все современники свидетельствуют, что московские бюрократические учреждения XIX века в отличие от петербургских сохраняли патриархальные черты: в них главенствовали не законы и правила, а воля начальства и обычай. Московские чиновники в пятницу работали рассеянно, занятые мыслями не о делах, а о предстоящих днях отдыха. Пятница из всех присутственных, то есть рабочих, дней недели была их любимым днем.
Отец драматурга А.Н. Островского, чиновник, писал в 1822 году своему приятелю: "У нас весь год состоит из пятниц; для них все хлопоты и занятия; и они ж так скоро бежат, одна за другой".
И в творчестве самого Островского имеется упоминание о пятнице в том же смысле. В "Очерках Замоскворечья" читаем: "А у меня вечеринка была; то есть не то чтобы бал какой, а так, по случаю пятницы: завтра, дескать, суббота - день неприсутственный; так можно и... таво... то есть ничтоже сумняшеся". И к этой фразе Островский еще дает авторское примечание: "Пятница очень уважается у чиновников по вышеописанной причине".
Можно представить, каково было отношение чиновников к просителям в пятницу и какова цена обещаниям, данным только для того, чтобы отделаться от докучливого посетителя. Эти обещания забывались тотчас же, и при новом обращении просителя решение чиновника, естественно, не имело ничего общего с прежним. Просители прекрасно знали это, свидетельством чего и является поговорка.
В 1826 году П.А. Вяземский написал стихотворение "Семь пятниц на неделе") о котором А. С. Пушкин тогда же в письме к автору писал: "Семь пятниц" - лучший твой водевиль".
В этом стихотворении Вяземский отмечал и поверье, что пятница - несчастливый день: "День черный - пятница!" - кричит нам суевер", и заключающийся в этом выражении смысл:
"Женюсь! Нет, путь женатых скользк.
Подам в отставку! Нет, ни слова!
В Париж поеду! Нет, в Тобольск!
Прочту Сенеку! Нет, Графова!" -
Так завсегда по колесу
Вертятся мысли в пустомеле,
Вот что зовется - на часу
Иметь семь пятниц на неделе.
О неверности "пятничных" обещаний, знаменитых "завтраков" - главного приема в отношениях с посетителями и нашей современной бюрократии - Вяземский также пишет в стихотворении:
У должников и знатных бар
Дню ныне - завтра не наместник:
День завтра часто очень стар,
И не упомнишь чей ровесник;
Он день отменный, и сравню
Его я с первым днем в апреле:
Кто верит завтрашнему дню,
Тот знай семь пятниц на неделе.
Можно приблизительно определить время, когда поговорка "Семь пятниц на неделе" обрела современный смысл. В.И. Даль знает только прежнее - праздничное - значение поговорки, а С.В. Максимов - только новое, значит, это произошло около 1860-1870-х годов.
В современном нашем понимании, по сравнению с максимовскими временами, поговорка получила более расширительное значение, и как полагается "крылатому слову". Ныне о каждом человеке, не исполняющем своих обещаний, меняющем свои решения, говорят, что у него "семь пятниц на неделе".