Уникальность расположения Петербурга - на ╚стыке╩ западной (европейской) и восточной (национальной, русской) зон культурного влияния - особенно наглядно проявилось в архитектуре города именно на рубеже XIX и XX столетий. В этот период гораздо яснее, чем когда-либо раньше, были осознаны ╚балтийские╩ корни Петербурга, его принадлежность к некоей культурной общности, к которой относились и Финляндия, и Скандинавия, и Прибалтика. Эта общность, возникшая, на едином для нее фундаменте суровой северной природы, скреплялась и некоторыми родственными культурными традициями, выраженными в эпосе и народном творчестве. В частности, родственность культурных корней Финляндии и северо-западной России дала возможность полнее ощутить Карелия, художественное наследие которой привлекло внимание историков и деятелей искусства по обе стороны границы как раз в пору становления модерна.
Архитектура ╚национального романтизма╩, представленная именами И. Класона и Ф. Боберга в Швеции, М. Нюропа в Дании, Э. Сааринена и Л. Сонка в Финляндии; постройками, возведенными этими и другими мастерами, в Стокгольме и Остерсунде, Копенгагене и Бергене, в Хельсинки, Тампере и Выборге, убедительно выразила определенно самобытный, ╚нордический╩, пронизанный суровой поэтикой склад балтийского характера, и поэтому привлекла к себе внимание и в остальной Европе, и в России, в особенности - в Петербурге.
Начиная с 1906 года, т. е. через несколько лет после появления первых характерных произведений ╚финляндского стиля╩, в права бесспорных лидеров ╚северного модерна╩ вступают Н. В. Васильев и А. Ф. Бубырь, сумевшие дать в композиции жилого дома на Стремянной улице едва ли не самый интересный из исполненных в натуре в Петербурге образцов этого направления . Еще полнее и эффективнее творческое кредо Васильева и Бубыря раскрылось в их работах (как осуществленных, так и оставшихся в проектах), исполненных для Эстонии. Значение своего рода манифеста ╚северного модерна╩ приобрел созданный Васильевым в 1906 или 1907 году ╚мотив обработки угловой части дома г-жи Ушаковой╩ . Проектный эскиз, по всей вероятности, даже не намечавшийся автором к реализации в натуре, можно считать вдохновенной архитектурной фантазией, что определило удивительную художественную остроту разработки композиционно-пластических приемов.
Эти найденные приемы Васильев развил в большом количестве других своих проектов, из которых, однако, только единицы были осуществлены. Такие же постройки зодчего, как мечеть на Петроградской стороне или ╚Новый пассаж╩ на Литейном проспекте, могут свидетельствовать о том, что черты ╚северного модерна╩ волею автора оказались способными определить художественный характер сооружений, которые уже только в силу функциональной специфики или конструктивного решения, казалось бы, должны были оказаться чуждыми ╚нордической╩ теме.
Несомненно, под большим художественным влиянием Васильева развивалась творческая деятельность Бубыря, чьи самостоятельно выполненные произведения (доходные дома на Загородном проспекте, набережной Фонтанки, в Ковенском и Заячьем переулках и др.) вошли в число наиболее характерных памятников ╚северного модерна╩.