Можно попытаться дать общую характеристику тех приемов архитектурной композиции, которые стали типичными для ╚северного модерна╩. Прежде всего, следует отметить чрезвычайно важную роль естественных строительных материалов ≈ камня местных пород и дерева, которые мастера этого направления предпочитали новым искусственным, широко применявшимся в практике интернационального модерна. Используя живописную, пластическую, но вместе с тем и ╚суровую╩ фактуру камня и дерева, а иногда и соединяя их в одной постройке, мастера ╚северного модерна╩ своими произведениями напоминали о дремучих лесах и ╚хладных скалах╩ Севера, о неприступных крепостях прошлого и кряжистых крестьянских жилищах. Тем самым уже благодаря только одному материалу удавалось сообщить архитектурному образу романтические черты, придать ему региональную характерность.
Столь же важна для ╚северного модерна╩ общая трактовка архитектурных объемов, часто асимметричных, подчеркнуто тяжеловесных, пластичных, прочно привязанных к земле и словно громоздящихся друг на друга. В сочетании с применением камня подобная трактовка позволяла уподоблять архитектурные композиции неким скальным массивам, что многократно усиливало романтическую напряженность образного решения. Подобному подходу не противоречило и использование таких достаточно широко распространенных в эпоху модерна материалов, как кирпич, известковая и цементная штукатурка; наоборот, контрастное ╚столкновение╩ фактур и цвета разных материалов, а также введение рельефа в облицовочный слой (например, при помощи ╚набрызга╩) в еще большей степени усиливало динамический эффект, создаваемый композицией.
В ╚северном модерне╩ утвердилась особая система решения частных форм и деталей, входящих в архитектурную композицию. Эта система предполагала динамический ╚сдвиг╩ или ╚наслоение╩ форм, таким образом эркеры, например, нередко накладывались на ризалиты, а балконы словно ╚вырастали╩ из эркеров. Как сложное сочетание нескольких ╚врезанных╩ друг в друга форм в ╚северном модерне╩ строились башенные венчания и крыши; тем самым в общей композиции усиливалась роль силуэта. Все эти приемы способствовали созданию впечатления, что массив сооружения подвижен, подвержен действию каких-то внутренних сил, которые как раз и смещают один объем относительно другого, ╚выдавливают╩ из ╚тела╩ здания те или иные формы. Разумеется, в создании подобных эффектов участвовала и декорация (в тех случаях, когда она применялась).
Охарактеризованные выше приемы способствовали тому, что здания, решенные в характере ╚северного модерна╩, сразу привлекали к себе внимание, выделялись на фоне рядовой застройки петербургских улиц, а это обеспечивало им немаловажную градостроительную роль. Сочетая те же приемы с подчеркнуто ╚пространственным╩, глубинным решением общей композиции (например, при использовании дворов-курдонеров), удавалось получить еще более впечатляющий градостроительный эффект.
Наибольшей остроты подобный эффект достигнут Васильевым в некоторых оставшихся неосуществленными проектных предложениях , а в натуре лучше всего известен комплекс домов на пересечении Греческого проспекта и Бассейной улицы.