Если ╚северный модерн╩, сближая архитектуру Петербурга начала XX века с финским и скандинавским ╚национальным романтизмом╩, способствовал выявлению в облике города европейские черты (хотя и с региональным оттенком), то сформировавшийся практически одновременно ╚неорусский стиль╩ призван был решать иную, по существу, обратную задачу: продолжать линию ╚русского стиля╩. ╚Неорусский стиль╩ был ориентирован на привнесение в общую картину архитектуры Петербурга не региональной, а национальной специфики.
Первые из созданных петербургскими мастерами произведения, в которых особенности формального языка ╚неорусского стиля╩ уже вполне определились, датируется 1906√1908 годами. К этому времени в основном исчерпал свои возможности ╚русский стиль╩, который в согласии с общей направленностью архитектуры периода господства эклектики решал свои задачи, используя определенный набор легко узнаваемых относительно мелких декоративных форм и деталей, воспроизводящих исторические образцы. Для ╚неорусского стиля╩, как уже давно установили исследователи, приоритетное значение приобрела проблема выявления пластики крупных, обобщенных архитектурных масс, разработка которых своей лапидарностью и монументализмом напоминала о традициях древнего новгордско-псковского и владимиро-суздальского зодчества. Именно на этой композиционной основе между ╚неорусским стилем╩ и ╚северным модерном╩ возникли несомненные художественные параллели (которые, кроме того, объяснялись, конечно, и воздействием на них стилистики модерна).
Среди формальных приемов, использовавшихся в ╚неорусских╩ композициях, часто встречаются те, о которых говорилось выше и которые способствовали созданию впечатления подвижности и внутренней напряженности форм. Но в ╚неорусском стиле╩ демонстрировался иной подход к материалу: естественный камень почти не находил применения, хотя дерево оставалось важным средством выявления ╚национального╩ духа. Кирпичные стены городских зданий, композиция которых решалась в духе ╚неорусского стиля╩, в большинстве случаев оштукатуривались, что позволяло подчеркнуть монолитность объемов и создать контрастную напряженность в сочетании обширных фасадных поверхностей и прорезающих их глубоких, насыщенных тенью проемов. Аналогичный результат достигался и при использовании скупой декорации псковско-новогордского типа. Как и в ╚северном модерне╩, важную роль в ╚неорусском стиле╩ сохранял силуэт, формируемый фронтонами или кокошниками, высокими крышами нередко усложненной формы, башенными венчаниями со шлемовидными или шатровыми покрытиями. Разумеется, наиболее активно традиционные по форме венчания входили в композицию культовых зданий, значение стилизации в архитектурном решении которых оставалось столь же существенным, как и на предыдущем этапе развития ╚национального стиля╩. В этом можно убедиться на примерах работ таких мастеров, как А. П. Аплаксин, Д. А. Крыжановский или С. С. Кричинский. В том же время петербургские архитекторы (И. Ф. Безпалов, Д. А. Крыжановский, А. Л. Лишневский и некоторые другие) и в области гражданского зодчества сумели дать ряд хороших примеров решения ╚национальной╩ темы, причем и таких, где роль стилизации сводится к минимуму.