Я специально привел Вам пример именно танкового сражения. Танки, в концепции Суворова – ярко выраженное наступательное оружие.
Следовательно, развивая его логику, механизированные танковые корпуса должны быть самыми подготовленными к ведению боевых действий.
Скажите, каким образом потеря механизированным корпусом на марше 300 танков, без боестолкновений, может подтвердить эту готовность?

Прочитайте директиву №3, подписанную Жуковым от 23 июня, применительно к действиям механизированных корпусов на юго-западном фронте. Танковое сражение было результатом выполнения этой директивы:
«силами 5 и 6А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин.
Прочно обеспечить себя с краковского направления.»
На всякий случай, напомню - Люблин это уже не советская территория, находящаяся примерно в 80 километрах западнее границы.
РККА не собиралась вести оборонительные сражения. Это никогда не было ни для кого секретом (если сомневаетесь, прочитайте «план основного стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы»).
Если враг на нас нападает, то мы отвечаем стремительным ответным ударом, перенося бой на территорию противника.
Данный приказ Жукова является ярким тому подтверждением. Все факты, приведенные Вами, никоим образом не противоречат этой концепции и соответственно никак не подтверждают ключевой тезис Суворова.
А вот если бы их задачей было не нанесение ответного удара, а освободительный поход силами танковых клиньев, то для этого нужна была совершенно другая конфигурация сил, предусматривающая огромный автопарк для МТО наступающих войск.
Именно такой готовности и не замечает немецкая разведка, поэтому и оценивает действия советских войск, как оборонительные, а не наступательные.