Может быть искусство и не имеет рамок, но это если рассматривать его само по себе или, в крайнем случае, в пределах видимости конкретных людей.
Стрикленд, "моэмовский Гоген", тоже был вне рамок. Но он, будучи законченным негодяем, отказался от общества и от, собственно, всех благ и преимуществ общества. Он умел любить искусство в себе.
Меня бы совершенно не возмутило "искусство" Шарли, если бы оно было ограниченно лесами Таити или кухней редакции.

А мне кажется, что проблема именно в том, что люди вот так вот думают, что в демократическом обществе не должно быть цензуры.
Цензура была, пока еще есть и, очень хотелось бы верить, будет.
И я лично рассматриваю цензуру не только как инструмент подавления свободы, но и как средство предохранения, в определенном смысле - подушка безопасности.
Насилие, порнография, разжигание национальной и межрелигиозной вражды и т.п. пока еще цензурируется обществом независимо от того, имеют ли эти явления место быть в искусстве или в обычной жизни.
А Шарли спекулирует и на понятии искусство, и на понятии демократия, и на понятии мораль.