И ещё одно за компанию...

Мой первый хаш.

Впервые я попал в город Телави, когда название его еще ни у кого не вызывало улыбку на лице и фамильярное подмигивание. Фильм «Мимино» еще не вышел. Тогда это был просто грузинский город, столица винообильной Кахетии.

Приехать в Телави было не просто. Все пути начинались в Тбилиси. И вот я сижу в кабинете у Большого Тбилисского Начальника. Большой Тбилисский Начальник, устало подняв бровь, наказывает Большому Телавскому Начальнику:
- Накормишь гостя –
- Само-собой – не возражает телавец
- Поселишь в лучший гостиница. Ты знаешь, у нас там брон! -
- Знаю – почему-то вздыхает начальник из Телави.
- А, завтра утром, с первым лучом солнца ты увезешь гостя в Телави.
Тут Большой Телавский начальник окончательно расстраивается и почти шепчет – - Конечно! –

С этим мы и выходим на шумный проспект Руставели. Я не буду рассказывать, как мы ели хачапури по аджарски, хинкали, зелень, шашлыки и лобио. Я не буду рассказывать, чем мы запивали эту обильную пищу. Это слишком личное. Скажу только, что в процессе гастрономического знакомства я выяснил, что Большой Телавский Начальник с удовольствием откликается на имя Шалва. К вечеру довольно твердо держась друг за друга мы оказались в гостинице, где « ... у нас брон».

Прислонив меня к стенке, Шалва пошел выяснять, а « где у нас брон». Они беседовали так горячо, с такими непередаваемыми интонациями, так размахивали руками, что в моем мозгу вяло начала шевелится догадка, что возможно «брон у нас» в другой гостинице, а может быть и в другом городе. Через полчаса далеко не мирных переговоров, Шалва подошел ко мне, зажимая в потной руке ключ.

– Отдихай, дорогой –
- Я, как человек вежливый, поинтересовался – Что-нибудь не так? Нет брони? –
- Што ти? – Шалва даже обиделся – Как это нет брон? Брон ест –
- А почему кричали? – приставал я –
- Шутили! – отсек мои подозрения Шалва.
- Так что, завтра рано утром? – пытался я вернуть наше общение в деловые рамки. Шалва так загрустил, как будто я сказал, что мне не понравились хинкали и я немедленно покидаю гостеприимный Тбилиси. Потом он взял меня за пуговицу и долго смотрел на меня, очевидно, размышляя, достоин ли этот человек той тайны, которую он, Шалва, хочет поведать мне. Не придя к окончательному заключению, он вздохнул, как человек, у которого нет выбора, и строго произнес
- Колодки! –
- Какие колодки?- проявил я полное отсутствие, зачатков разума.
- Тормоза – прояснил ситуацию Шалва. И утвердившись в подозрении, что имеет дело с клиническим идиотом четко произнес ключевое слово, которое должно было полностью прояснить ситуацию
- Горы! – Тут дошло, даже до меня. Дорога шла в горах, у Шалва были плохие тормоза и он боялся ехать, не поменяв колодки, но над ним висел строгий приказ Большого Тбилисского Начальника! Ситуацию предстояло разрешить нам. Здесь, немедленно и в тайне от Большого Тбилисца!

- Ну, хорошо – говорю я – Езжай утром, делай тормоза, а я погуляю по городу. Потом поедем. –
Шалва счастлив – Ти не представляешь этой дороги! Обриви, Горний повороти, Дикие реки – пугает он меня, чтобы закрепить успех. Понятливо кивая головой и непроизвольно вздрагивая от всех этих «Горних рек!» я иду спать в номер.

Спал я плохо. Мне снилось, что тормоза Шалве делаю я сам и на самом «горним обриве....» Ну, вообщем, спал я плохо!

Утром злой и не выспавшийся я спустился в холл гостиницы, чтобы погулять по городу в ожидании моего Вергилия. Первым кого я увидел в холле, был Шалва. Свежий, побритый и улыбающийся.

- Уже сделал? – поразился я.
- Нет! Нет у них, понимаешь, колодок. –
- Что же мы будем делать? –
- Как что? – не понял Шалва – Поедем в Телави –
- А горы, реки и страшные перевалы? – возопил я.
- Сказки - отмахнулся утренний Шалва, так резко отличавшийся от вечернего
– Ик-зотика! Для приезжих! –

Я загрустил и стал вспоминать, что не сдал в библиотеку пару - тройку книг, не вернул долг товарищу и не дописал то, что собирался...

Стоит ли рассказывать Вам как мы ехали? Может и стоит, но мое перо не в силах описать весь этот путь. Все эти «Обриви, Горние повороти, Дикие реки». Все мои чувства сосредоточились на скрипе тормозов. И только на подъезде к Кахетии я стал замечать все эти изумительные места. Мы проезжали села с элегическими названиями Сеперави», «Цинандали», «Ахмата». Я подумал, что было бы с каким-нибудь сибирским селом, если бы оно называлось не «Путь Ильича»,
а, скажем, «Портвейн777». Наверное, такое бы село перестало существовать. Спилось бы. А здесь вот, ничего! Живут, работают, пьют вино и его же делают.
Город Телави оказался небольшим старинным гордом. С очаровательной площадью, старинными постройками и полным отсутствием воды, не как химического элемента, а как напитка. Жители города, видимо, не знали о том, что в воде можно не только стирать, не только мыть ею машины, но и пить. В качестве напитка здесь, даже в шесть утра, предлагали вино. Кахетия это вам не Сухуми! Утром вместо кофе стакан вина!
- Разве это вино, дорогой? Это сок! Виноградный! Для здоровья!
Это в Сухуми после тяжелого вечера можно утром выйти на набережную, насквозь пропахшую запахом жаренного кофейного зерна, и в ответ на дружелюбный вопрос:

- Тебе какой? Горкий, средний или сладкий? – Со знанием дела ответить
– Средний!-

Мой рабочий день начинался традиционно. За мной заезжал Шалва и полный трудового энтузиазма, потирая руки, с надеждой спрашивал
– Покушаем? - Опыт предыдущих «покушаем» говорил мне, что если начинать «покушаем» в 9 утра, то этот «завтрак» плавно перетекает в обед и вытягивается в ужин. Так что ни о какой работе речь идти не может.

- Нет – твердо отвечал я – сначала поработаем, а потом покушаем! – Шалва грустил. Наверно он никогда в жизни не встречал столь трудолюбивого человека.
- Поработаем? Да, дорогой, конечно, поработаем, но сначала покушаем!!! –
- Нет – упрямился я – Сначала поработаем –
- Хорошо – показывал Шалва свою добрую волю
- Не покушаем! Перекусим! И сразу за работу! А уже потом уже, и покушаем-

Скажите мне честно, положа руку на сердце, если бы вас поставили перед выбором на одном краю стола никому не нужные и смешные бумажки, а на другом лаваш, зелень, лобио, сациви, хинкали, тархун-травка, горячий шашлык
и разматывающийся белой лентой сулугуни. Так вот, скажите мне честно, чтобы вы выбрали? Вот и я тоже!

Поздним вечером Шалва доставил меня в гостиницу и со словами
- Спи, дорогой. Отдыхай, завтра рано вставать. – испарился.
Я еще, помнится, успел удивиться – Почему это завтра рано вставать? – но не успел додумать мысль, как провалился в сон.
Такое бывает, вам кажется, вы только уснули, а вот уже и вставать... В дверь постучали. Вошел Шалва. Я в полной уверенности, что он только что вышел, спросил
- Ты забыл что-то, дорогой? –
Шалва посмотрел на меня укоряющим взглядом, так отличник смотрит на неисправимого двоечника, и произнес
- Вставай. Пять утра уже!-
-Что, что случилось – заволновался я – Украли наши бумаги?!
- Какие бумаги, дорогой! Пока доедем, шесть утра будет.
- Хаш пора кушать –

Испуганный незнакомым словом, а главное непоколебимой интонацией, я безвольно подчинился. И в непроглядной темноте кахетинской ночи мы поехали в горы, постепенно отдаляясь от очага света и культуры города Телави.
По дороге Шалва вдохновенно и подробно рассказывал мне, невеже, что такое хаш. Как его готовят и почему его кушать надо не позже шести утра. С его слов выходило, что хаш это тот же холодец, который варят всю ночь, подают горячим и главное, на это особо упирал мой Вергилий, оказывает несомненное лечебное воздействие на перебравших вчера.
- Если ты сильно покушал – интеллигентно употребляя эвфемизм « покушал» вместо грубого «выпил», говорил Шалва – Ты просто должен поесть Хаш. Хаш против «этого дела» первое лекарство.
Так за разговорами мы подъехали к подозрительной хибарке в которой горел свет. Это был единственный источник света в горах. Мы зашли. Сразу вспомнился Хемингуэй « Там где чисто и светло». Там куда мы вошли было, по крайней мере, светло. Шалва указал мне на табурет, а сам двинулся в таинственный полумрак, где и варилось чудесное зелье, призванное исцелить страждущую душу. Я огляделся вокруг. Две подозрительные личности хлебали что-то странное в углу. Носы этих посетителей красноречиво говорили о том, что они уже перешли из прекрасного и веселого братства пьяниц в угрюмый разряд алкашей. Из глубины помещения появился сияющий улыбкой Шалва. Он нес две миски раскаленного, медленно и тяжело, как ртуть, колышущегося Хаша. А под мышкой у него была зажата

бутылка водки!!!
- Шалва!!! – возопил я – Ты же говорил, что хаш помогает ПРОТИВ этого дела!- Шалва жалостно посмотрел на меня. Поднял вверх палец, что должно было указывать на истину в последней инстанции, так, наверно, даровали самую последнюю и самую важную заповедь и произнес – Хаш без водки кушать нельзя!

Очень врэдно!!!

Влад