Едва начала функционировать новая политическая тюрьма, как 10 января

1939 года всем секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам

внутренних дел и начальникам УНКВД была разослана совсекретная

шифротелеграмма, подписанная Сталиным.

(Об этом документе народ узнал лишь в начале 1990-х годов.)

В шифротелеграмме от 10 января 1939 года говорилось: «ЦК ВКП разъясняет,

что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с

1937 года с разрешения ЦК ВКП… <…> Метод физического воздействия должен обязательно применяться

и впредь, в виде исключения, в отношении явных и недоразоружившихся

врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

Пыточная тюрьма Сталина:
монастырь, ставший преисподней
Кровожадный людоед Сталин, повязанный большой кровью с чекистами, ввел пытки как нормальную практику.

«Сухановская тюрьма. Спецобъект 110»

Все, что в них написано, основано на документах и подлинных свидетельствах.

И это страшные документы и свидетельства.

Сухановкой пугали даже несчастных узников Бутырки и Лефортова.

Интересно, что эта пыточная тюрьма создавалась в 1939 году «под Ежова и ежовцев».

Как известно, паханы ОПГ рано или поздно, когда дело сделано, избавляются от своих подельников.

Чтобы не делиться и чтобы не заложили, если что.

Так же поступил и Сталин, когда руками «ежовцев» Большой террор был

осуществлен и завершен (если бы продолжался, в стране просто не осталось

бы населения – кем тогда руководить, от кого слышать славословия?).

А поскольку подельников у Сталина было много, пришлось открывать новую

тюрьму, которая, впрочем, пригодилась и для тысяч ни в чем не повинных

людей: героев войны, инженеров, студентов и даже школьников.

Такой тюрьмой и стала Сухановка – самое изуверское сталинское ноу-хау.

23 ноября 1938 года Ежов вынужден был подать рапорт об отставке с поста наркома госбезопасности.

В тот же день, 23 ноября, заместитель Ежова, а фактически уже

руководитель НКВД Берия направил на имя председателя Совнаркома В.М.

Молотова следующее письмо-постановление: «В связи с возникшей

необходимостью оборудовать особо изолированную тюрьму специального

назначения при ГУГБ НКВД нами намечено использование для этой цели

территории и зданий Сухановского монастыря, переустройство которых под

тюрьму может быть произведено в месячный срок».

(Вот откуда пошло название Сухановской тюрьмы, сбивающее многих с толку;

просто Берия перепутал имение Суханово, расположенное поблизости от

монастыря, с самим монастырем.

Так дальше и пошло.)

25 ноября 1938 года нарком внутренних дел, генеральный комиссар

государственной безопасности I ранга, «железный», «несгибаемый»,

всемогущий Ежов был снят со своего поста.

Его место в тот же день занял Берия.

Последовавший вслед за тем совсекретный приказ НКВД от 2 декабря 1938

года гласил: «…В трехдневный срок реализовать постановление СНК СССР о

выселении с территории строительства личного состава подсобного

хозяйства дома отдыха Архитектурного фонда…»

Не приходится сомневаться, что новая тюрьма, оборудованная с такой

поспешностью, была устроена Берией для расправы со своими

предшественниками – Ежовым и всем ежовским аппаратом.

Состав заключенных 1939 года говорит сам за себя: большинство узников – это сотрудники высшего и среднего звена НКВД.

Едва начала функционировать новая политическая тюрьма, как 10 января

1939 года всем секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам

внутренних дел и начальникам УНКВД была разослана совсекретная

шифротелеграмма, подписанная Сталиным.

(Об этом документе народ узнал лишь в начале 1990-х годов.)

В шифротелеграмме от 10 января 1939 года говорилось: «ЦК ВКП разъясняет,

что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с

1937 года с разрешения ЦК ВКП… <…> Метод физического воздействия

должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении

явных и недоразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и

целесообразный метод».

Эта шифротелеграмма явилась как бы программой действий для сотрудников

новой Сухановской тюрьмы, начавшей с 15 января 1939 года принимать

чекистов всех рангов и граждан других категорий.

Был перестроен Екатерининский собор.

В жилых корпусах оборудовали камеры для заключенных, в цементные полы

были вмурованы столы и табуретки для дневного сидения, устроены

поднимающиеся и запирающиеся на замок доски-кровати, а в окна вставлены

толстые гофрированные стекла с впаянной арматурой, почти не пропускавшие

дневного света.

Согласно инструкции во всех помещениях были сглажены, скруглены углы,

чтобы заключенные не вздумали разбивать о них свои преступные головы и

тем самым уходить от допросов «с пристрастием» и «высшего революционного

возмездия» – расстрела.

Были устроены специальные помещения: стоячие карцеры (1х1 м2), карцеры

горячие, холодные, темные, какие-то спецкамеры (3х3м2) – без окон,

камеры для «буйных» – с обивкой из кошмы, покрытой сверху резиной,

линолеумом или брезентом, на которые в свою очередь наносился толстый

слой масляной краски; в этих камерах не было никаких предметов, никакого

оборудования, здесь под непрерывным наблюдением содержались «буйные» –

до «полного успокоения».

Некоторые помещения были оснащены специальными приспособлениями для пыток.

Ныне рассекречен приказ НКВД № 0068 от 4 апреля 1953 года. В нем в

пункте 1-м без обиняков говорится: «…установлено различное применение

пыток: избиение, круглосуточное применение наручников на вывернутые за

спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких

месяцев, длительное лишение сна, холодные и горячие карцеры».

Пункт 2-й того же приказа гласил: «Ликвидировать организованные руководством б.

МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер

воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, –

уничтожить».

Говорили, что новейшее пыточное оборудование в Сухановскую тюрьму

завезли тогда из фашистской Германии, но, конечно, у нас имелись и

собственные образцы подобных изделий, самыми незаменимыми из которых

были кулак, сапог и дубина.

Именно об этих «образцах» вспоминали те, кому удалось остаться в живых после Сухановки.

Сами чекисты рассказывали, что «130-килограмовый» Богдан Кобулов,

допрашивавший подследственных с помощью кулака, мог убить человека с

одного удара.

Ежова арестовали 10 апреля 1939 года, на Старой площади в кабинете Г.М. Маленкова, куда его вызвали для разговора.

Первому в стране чекисту было предъявлено обвинение «в руководстве

заговорщической организацией в войсках и органах НКВД СССР, в проведении

шпионажа в пользу иностранных разведок, в подготовке террористических

актов против руководителей партии и государства и вооруженного восстания

против советской власти».

Вскоре после ареста Ежова доставили в Сухановскую тюрьму.

Здесь бывший нарком находился под следствием до самого суда – в течение десяти месяцев.