* * *

Я сейчас бы в родной толпе пил

не горилку, а киевский воздух.

На губах моих не пена, а пепел,

на сердце — небо в потухших звёздах,

на руках моих умершие младенцы

улыбаются после взрыва тучам.

За спиною моей Освенцим

смотрит в глаза Ирпеням и Бучам.

А в окнах горят вместо лампочек свечи,

фонарные столбы как будто плешивы.

Люди, дайте потрогать ваши руки и плечи —

я хочу убедиться, что вы живы,

я хочу убедиться, что сам живой я,

что иду по городу и чувствую город,

то с собаками и заблудившимся ветром воя,

то опавшие листья пряча себе за ворот —

словно навсегда хочу сохранить эту осень

в памяти, в сердце, которое так стучится,

что каждый миг становится високосен

и перелетен — как печальная птица.

Не печалься, птица, сердце — стучи ровнее

над любимым городом, над всей страною,

умирая с нею, оживая с нею,

то сестрой зовя, то зовя женою,

то по-детски — мамой. Що робити, мамо,

чим допомогти тобі, мамо, ненько, мати?

— Не сутилься, синку, тримайся прямо.

Ось — поїж вечерю. І лягай поспати.

29.11.2022

Михаил Юдовский