Считается, что со старостью приходит мудрость. Но иногда, как известно,старость приходит одна. А в некоторых случаях вместо мудрости со старостью приходит пошлость. Наблюдать это печально. И стыдно.

Когда-то моя старая (теперь уже в обоих смыслах) подруга взяла с меня слово, что когда я замечу у нее признаки надвигающегося распада личности, я скажу ей об этом первая. Такой момент настал. Это произошло не сегодня. Такие вещи сползают постепенно. У всех у нас были стареющие близкие.

Только вот выполнить свое обещание и сказать ей об этом я уже не смогу. Нет, все живы, к счастью. Просто иногда старость приходит с пошлостью.

Я не могла предположить, что первым ей откажет простой вкус. А честь и всё остальное пойдут следом. Как оползень. С ужасом наблюдаю, как старое диссидентство, конвертированное с годами в социальный статус и капитал, оборачивается спустя десятилетия своей противоположностью— стадностью и конформизмом.

Наблюдать деградацию некогда достойного и родного человека очень печально. И, несмотря на ту глупость и пошлость, которая регулярно выходит из-под ее пера в том числе в мой адрес и которую мне регулярно присылают мои подписчики и читатели, я действительно не испытываю ничего, кроме неловкости, недоумения и жалости. И затухающих фантомных болей прежней любви и дружбы.

Да и вообще всё больше думаю, нужно ли продолжать эти свои энтомологические заметки, деконструировать тексты хор.ру и комментировать это массовое позорное саморазоблачение спустя полтора года?

Sapienti sat.

Я не ставила и не ставлю себе педагогических задач в отношении взрослых дееспособных людей. У меня для этого есть дети и студенты. Зачем тогда я пишу то, что пишу? Что же толкает вперед? Вероятно, сильный внутренний императив ответственности. Зов будущего. Это не вопрос рационального целеполагания. И точно не вопрос хитроумного выбора тактики из меню опций. Вопросы правды/справедливости не терпят манипуляций.

Это вызов/призыв/что-то глубоко внутреннее. Природы я его не знаю, но его реальность для меня неотменяема. Я могу точно ответить на вопрос: почему я пишу то, что пишу, но не могу ответить на вопрос , зачем. Я пытаюсь понять что-то сама и текст -пост это процесс мысли, открытой рефлексии— это не конечный продукт, но инструмент этого понимания.

Я художник. Моя работа делать невидимое видимым. Я и сама не могу развидеть то, что раз увидела и вижу всё отчетливее. Не писать это/об этом я тоже не могу, да и не считаю правильным. Я пообещала себе 24.02.22, что никогда не приму это как норму и не перестану это НЕ принимать как норму. Стараюсь быть верной этому слову по мере сил.

Реакция большинства экс-соотечественников на ужасы и преступления полномасштабной войны во всех своих изводах по-разному, но ужасающа. И это (простите мою наивность ) для меня эта реакция и ее массовость стали ещё одним шоком— точнее, версией того же. И да, это ежедневно обращено лично ко мне— так я ощущаю.

А вот, являются ли хорошие.ру объектами и/или адресатами моих текстов— я уже не знаю. Первое — точно, второе, вероятно, по мере роста хейта и безумия— всё меньше. Зато есть случайные прохожие и эхо текстов, и оно безусловно, приносит свои плоды. Ежедневные письма всё новых и новых потрясающих людей. Новые открытия.

Я начинала писать свои тексты просто для того, чтоб упорядочить страшный хаос какими-то маленькими логосами (компьютер правит на «лотосами»— тоже верно): я думаю словами, мои посты— по большей части не готовые тексты, а процесс рефлексии, как рисование, когда кладешь штрих за штрихом, и к концу становится понятнее что нарисовано, образ— так и концу текста мне самой становится что-то виднее.

Я ничего не планировала и не думала, что эхо будет таково. Но я очень благодарна за отклик и за возможность свободно говорить от первого лица— без оглядки на свою бывшую референтную группу, на то, что «будет говорить княгиня Марья Алексеевна», смотря в лицо часто страшной, но правде — той, что так болезненно снимает покровы собственной идентичности, но зато только так возможно исцеление и выход из процесса вечного воспроизведения лжи и иллюзий, и сегодня я убеждена, что этот внутренний путь — вектор в настоящее будущее, пусть это сопряжено с личными потерями.

Да и разве это можно назвать потерями, когда Россия убивает людей Украины ежедневно? Моя фб лента каждый день показывает мне эти лица— такие красивые, светящиеся внутренним достоинством лица, на фоне которых ужимки и прыжки тех, кто считает себя интеллигентами.ру (и чаще всего уходят корнями в советскую номенклатуру или в глубокий партийный советский конформизм— поскреби любого моего активного хейтера) выглядят так мелко и убого, что стыдно почему-то мне.

Мои подруги тоже присылают редкие фотографии (сейчас с контр-наступлением совсем редкие) своих сыновей с фронта.

Я хочу, чтоб они вернулись домой, как можно скорее. Чтобы не открывать ленту каждый день и не видеть череду некрологов лучших, выбравших свободу и заплативших за нее единственной жизнью — на фоне бодрых берлинских реляций нео- и архи -эмигрантов о расцвете русской культуры «новой послевоенной волны» и очередной ‘антивоенной’ поэзии.ру. Хочется кричать. Не ленитесь. Додумайте до конца. Россияне расцветают на том, что другие россияне убивают украинцев— де факто это так, даже если номинально это самые что ни на есть «антивоенные».ру бежали от войны. Я читаю это и мне опять мучительно стыдно.

Все живые могут делать выбор. Интеллектуальная честность — это тоже выбор. Он сопряжение болью, но взрослый человек может, а иногда и должен додумывать до конца. На каждом этапе жизненного пути мы сами решаем, что из прежнего (часто доставшегося в наследство) багажа брать с собой дальше, что оставить, что перепаковать. Идентичность— это выбор. Не однократный, а плод постоянной работы в пути.

А результат нам не дано предугадать. Делай, что можешь и во что веришь— так, как умеешь, и искренне. Учись — в том числе на ошибках. Слушай и смотри другого, но говори от первого лица. Остальное приложится. Даже если кажется, что отнимется.

Катя Марголис