Свет победы. Свет Виктории.

По-итальянски звучит одинаково.

И снова мучительно писать об этом по-русски.

Мучительно, стыдно и необходимо. На испоганенном, обесчещенным им самим, отравленном, забрызганном кровью.

Вечер памяти Виктории Амелиной организован Академией Изящных Искусств Венеции.

Выступал ректор, давний знакомый, Риккардо Кальдура, выступали организаторы, Марина Сорина приехала из Вероны и читала свои замечательные переводы на итальянский, прижавшая специально из Киева поэтесса и подруга Амелиной Оксана Стомина — сама родом из Мариуполя —прочла последнее стихотворение: оно состояло из смс , которые Оксана посылала в реанимацию в те дни, когда надеялись без надежды. Последние три строки она дописала после 1 июля, когда Виктории не стало.

Нет, не так: когда ее убили россияне.

Именно так говорили выступающие . Никаких безличных оборотов. Они не жертвы— а цели. И плакала скрипка — и под смычком Романа Янушкевича (Он воевал. Был ранен. Теперь в Италии учится в консерватори). Скорик и …еврейская мелодия. И плакал дождь за окном, отбивая такт мелодии по поверхности канала. И плакал зал. Множество молодых лиц. Студенты Академии— будущие художники, сценографы, критики. Они должны это запомнить.

Переводчица и филолог Ярина Груша рассказывала о последней встрече с Викторией— тут в Венеции. Она даже назвала дату 7 мая. Значит, мы ходили по одним улицам.

Я мысленно пролистнула память и вдруг отчетливо вспомнила день 7 мая. В этот день в греческой церкви отпевали молодого украинского режиссера— Данилу Денисевича. Его убили под Бахмутом. https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=6137294212985159&id=100001139226342

А Виктория ходила где-то рядом. Её тогда ещё не успели убить россияне. Она просто гуляла с сыном по Венеции, встречалась с подругой, была полна планов.

Амелина выиграла грант резиденцию в Париже и должна была ехать туда со своим 11летним сыном, которого так мало видела с начала вторжения, ибо была занята волонтерством и документированием военных преступлений россиян. В Париже она должна была нписать документальную книгу об этих российских военных преступлениях. Нашла квартиру и школу ребёнку. И поехала прямо перед отъездом в Краматорск с колумбийскими журналистами. И пригласила их на встречу в пиццерию, куда и была запущена российская ракета…

Виктория в буквальном смысле своими руками откопала (они были закопаны им в саду) и издала дневники зверски убитого россиянами в оккупированном Изюме детского поэта Вакуленко, которого удалось опознать только по ДНК. Её убили в день его рождения. И закопали. И никто никогда не сможет откопать эту единственную жизнь, этот искрящийся талант, эту хрупкую и стойкую красоту и всё то, что знала только она, чем была она и что было ею.

Думала, слезы кончились. Но нет. И это, конечно, незаслуженный подарок.

Взгляд упирался в расплывающийся многовековой палимпсест кирпичной кладки церкви Санта Марты, где проходил вечер, на схожящие струпья штукатурки. И я думала о судьбах культуры и жизнях живых людей.

Расстрелянное Возрождение. Какой чудовищный оксюморон, если вдуматься.

Стомина говорила, что точной статистики о погибших людях культуры, искусства, науки нет, но этим летом в Киеве проходил симфонический концерт- и пока играла музыка, на экране шли имена убитых музыкантов, поэтов, художников , актеров, режиссеров. Симфонии не хватило.

Aмелина всегда писала прозу. Её стихи стали появляться лишь в прошлом году. В одном из интервью на вопрос, откуда вдруг стихи, она отвечает, что пишет обломками слов. Тем, что осталось от её речи после вторжения, после всего, чему ей довелось стать свидетельницей. Так получилось, что эти обломки больше всего напоминают стихи.

Сегодня они звучали по-украински и по-итальянски.

Она не хотела , чтоб они были переведены на русский.

Пусть звучат на всех других языках.

Русский язык их не заслужил.

Не поезія

Я не пишу поезію

Я прозаїк

Просто реальність війни

з’їдає пунктуацію

зв’язність сюжету

зв’язність

з’їдає

Наче у мову

влучив снаряд

Уламки мови

схожі на поезію

але це не вона

І це теж не вона

Вона в Харкові

Волонтерить

Катя Марголис