НОВОЕ ПИСЬМО ОТ ЖЕНИ ДЛЯ ВСЕХ.

Привет, друзья-пирозья и подруги-пироуги!

Сегодня 25 декабря, и по традиции я должна написать пост с выспрашиванием у вас денег для какого-нибудь классного фонда, вышибив из всех слезу и монетки душераздирающей историей.

Но кое-что пошло не так, любому фонду со мной лучше не связываться, историй я не знаю, когда дойдёт это письмо — не ведаю. Но если у вас есть лишняя монетка, вспомните, пожалуйста, про тех, кому не светит оливье под елочкой, тёплая ванна, кот в кресле и все такое.

Это я не про себя сейчас, если что, а про бездомных: «Ночлежка» меня не просила о помощи, но кто ж мне запретит попросить о ней вас, а? Вот, прошу! Чудо рождественское делаем, девочки-мальчики, не стесняемся! На сайт фонда заходим, истории читаем, программы одна круче другой разглядываем, денежки за Женечкино (и Светечкино) здоровье переводим, рюмочку выпиваем, радоваться себе не запрещаем! Спасибо!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПИСЬМА ОТ ЖЕНИ ДЛЯ ВСЕХ: СТИХИ

Еще, по другой традиции, я к Рождеству должна написать стишок. К православному ещё время есть, но в праздники у меня вообще связи с миром не будет. Попробовала написать заранее, но нет, не пишется ничего. Вместо этого вдруг откуда-то вылез голос, точно не мой. Наверное, это сотни и сотни писем со всего света [нрзб] в строчки и постучались на выход. Тоже про бездомность, поэтому пусть здесь побудут. А все пусть хоть немного побудут дома, где бы он ни был.

***

Поменяли столько домов, номеров и фраз,

Что стали сухие и древние, как ацтеки.

Научили старшую определять на глаз

Путь от бомбоубежища до аптеки.

Перестали даже пытаться учить язык,

Этот, шепчущий, или другой, певучий.

Младший сначала плакал, потом привык.

Знает четыре слова, на всякий случай.

Что это был за город, где синий свет,

Много собак и всюду лотки с черешней?

Аня нашла работу, а Костя — нет.

Странно, в такой-то жизни он был успешней.

Вытряхнешь из карманов огрызки слов,

В раковинах застывшие, как моллюски,

И, разбирая жалкий ночной улов,

Вдруг и не вспомнишь, как оно там, по-русски.

Только зачем-то звякнут в груди, внутри,

Где не осталось номера, дома, слова,

Те сто тринадцать-семьдесят-тридцать три.

Первого. Семизначного. Городского.

26.12.23

ФКУ СИЗО-6 «Печатники»

P.S. Ваще-то, писать про тоску по России из тюрьмы в центре этой самой Родины, ни разу в жизни от Родины не уезжая дальше, чем на 3 месяца — это какой-то особый вид извращения. Но судебно-психиатрическая экспертиза тут на днях пришла, пишут: все нормально с кукушкой, так что будем считать это порывом внезапной творческой эмпатии…)))

А вы помните свой первый городской номер?