Григорий Певзнер

***

...Рождаясь слепо, я промазал с местом.

Но время – следом за XX-м съездом!

Усатый сдох! Ему не вылезть впредь!

Мне радоваться можно и гордиться:

я выбрал правильный момент родиться!

...Я опоздал немного умереть.

Под лысину мелели реки крови.

Позднее, как хоругви были брови,

и путь впотьмах указывали нам.

...Я опоздал, я не успел загнуться,

как ряд друзей. Приходится проснуться

и прикоснуться к новым временам.

Мы врали, но на власть умели класть и

порою уходить от ласки власти,

не забывавшей нас ломать и гнуть.

Хоть многое на свете, друг Гораций,

средь вечных, нам казалось, декораций

грозило апокалипсис вернуть.

Любой сапог мог сделаться испанским,

а Пентагон, сменявшийся Даманским,

нам должный образ создавал врага.

И призрак возрождения Гулага,

раздутый красным трепыханьем флага,

грозил поднять все судьбы на рога.

Всё так. Своей звезды протуберанцем

мы чехам помогали и афганцам,

и в нашем царстве зла царило зло,

шёл пряник в дело реже, чем нагайка...

Но, что Москва xeрачить станет Харьков,

в кошмарном сне присниться не могло.